Утром Люба меня разбудила (хотя 10 часов и утром то назвать тяжело, тем более в деревне). Приходила соседка, тетя Аня. У нее что то случилось со светом, обратиться ей больше не к кому. Я про себя чертыхнулся, но пошел в гараж, нашел там отвертку, пассатижи, кусок проволоки (а вдруг предохранитель перегорел) и потопал к соседскому дому. Но там меня остановил огромный волкодав. Из дома вышла симпатичная девушка лет на несколько старше меня. Она придержала собаку и показала, чтобы заходил в дом. Слов все равно не было слышно из за громкого лая. Я быстренько прошмыгнул в дом и лишь девушка зашла, спросил:
— Я к тете Ане. Она дома?
Девушка рассмеялась.
— Ну заходи, заходи племянничек. Кто же это меня тетей то назвал? Неужто Любаня?
— Ну да. На тетю вы точно не тянете.
— Раз говоришь на ВЫ, то наверно тяну и даже слишком.
— Извините... извини... это просто дань вежливости.
— Раз ты такой вежливый, то выручай старую тетку. Я включала свет в комнате, а с выключателя посыпались искры. Лампочка вспыхнула и потухла и во всем доме не стало света.
— Веди, показывай.
— Так сразу? А свет ремонтировать не будешь? — пошутила она.
Я засмущался, а хозяйка повела в комнату. Выглядела она конечно великолепно. Даже под свободным халатиком угадывалась шикарная грудь, а при взгляде сзади я понял что у нее не только грудь шикарная.
— Вот этот выключатель и эта лампочка.
— Аня, а где счетчик?
— Пошли, счетчик в сенях.
Как я и предполагал, в результате КЗ перегорела одна из пробок. Я поставил на нее жучок.
— — Лампочку придется менять. Есть запасная?
— Конечно.
— Только я не достану, чтобы заменить. Надо что то подставить.
— Есть табуретка. У меня мужика нет, поэтому она шатается (ремонтировать то некому). Но я подержу, чтобы не упал.
Она принесла высокую табуретку. С нее с трудом, но можно было достать. Я залез на табуретку, начал выкручивать лампочку и чуть не свалился. Не от того, что табуретка зашаталась. А от того, как Аня начала держать. Она держала не табуретку, а меня, плотно прижавшись своей грудью к моим коленям. Продолжая крутить лампочку, я скосил глаза вниз.
Через вырез халата просматривались белые пышные груди, а ее лицо находилось как раз напротив моего паха. И от такого видона член сразу напнул бугор в спортивных.
— Аня, ты так возбуждающе обняла мои ноги, что я не смогу удержаться и изнасилую такую прелестную хозяюшку.
— Да?... Но я и сопротивляться не буду... Хотя вижу, вижу в штанах подтверждение твоих слов... Так что прямо сейчас начнешь насиловать?
— Думаю, что смогу вытерпеть, пока ремонт закончу.
— Вот это по мужски! Уважаю!
— Анюта, отпускай и попробуй включить свет.
Она вроде бы с сожалением отпустила мои ноги и пошла к выключателю. Клац. Свет есть!
— Молодец, отлично сделал. Пошли со мной.
Она повела меня в соседнюю комнату. Там стояла огромная кровать.
— Ну что же. Посмотрим, как ты выполнишь свое обещание. Ты обещал изнасиловать. Я готова!
Такого поворота событий я не ожидал. Возникло такое чувство, что сейчас не я буду насиловать, а меня изнасилуют. Пока я пытался прийти в себя, Аня пятясь к кровати тянула меня за собой. Лишь коснувшись кровати, Аня молниеносно оказалась лежащей на спине с очень широко разведенными коленями и распахнувшимся халатиком (под которым абсолютно ничего не было). Она потянула меня на себя и, пока я соображал, как же мне раздеться, оказался и сам без спортивных и плавок. Она каким то непостижимым образом зацепила их пальцами ног. Ей достаточно было одного движения и я оказался голым. Аня продолжала меня тянуть на себя. Я лишь успел выставить руки, падая на нее. До меня даже не сразу дошло почему моему члену стало так горячо и влажно. Она пятками прижала меня к себе, насаживаясь на член.
Все произошло настолько быстро и неожиданно, что я был в шоке. Тем более мне было непонятно, как я смог поцелить сходу, и непонятно почему я не почувствовал погружение. Но лишь только начал вынимать, как член оказался, как в тисках. Настолько сильно она его сжимала внутренними мышцами. Анюта сразу же задала бешеный темп. Она сильно сжимала член, когда я вынимал и ударяла пятками меня по заднице вгоняя его в себя (хотя он проваливался, как в пропасть). При этом она извивалась и терлась сосками о мою грудь, а также выписывала попкой такие пируэты, что мне казалось, что сейчас слечу с нее.
Не прошло и нескольких минут, как она выгнулась, застыла, при этом пятками сильно прижала меня к себе и кажется, даже дышать перестала. Секунд через 10—15 все возобновилось. Она снова насаживалась со скоростью швейной машинки на мой член и пыталась сдоить. Вскоре еще раз кончила и еще. Долго выдержать такого темпа мой боец не смог. Аня, почувствовав в себе первую струю спермы, лишь посильнее прижалась и замерла, пока я изливался в нее.
— Не вынимай пожалуйста. Полежи на мне. Ох, как давно я не лежала под мужиком!
Член сдулся, но не выпадал, т. к. Аня пятками продолжала прижимать меня к себе довольно сильно. Пролежали так наверно несколько минут (как я потом сообразил, это она мне давала возможность отдохнуть). Потом, все так же прижимая пятками, она начала движение влагалищем. Именно влагалищем, а не попкой. Вскоре она подняла моего бойца и, продолжая прижиматься ко мне, перевернулась. Теперь я оказался под ней.
— Ты не плохо изнасиловал. Браво! А теперь почувствуй, что может сделать баба, изголодавшаяся по хорошему хую.
И она начала на мне танец. Иначе как танцем это не назовешь. Анюта с бешеной скоростью двигала попочкой, насаживаясь на член. При этом он успевала на выходе сжать член и потереться о него клитором. Ее напряженные соски елозили по моей груди. Она выделывала попочкой такие движения, что физики сошли бы с ума. Броуновское движение это чепуха по сравнению с движением ее попочки. Мучительный скрип кровати слышно было наверно на улицу. К моменту, когда сперма начала вливаться в ее страждущие внутренности, он кончила еще несколько раз.
Последний раз ее накрыл оргазм вместе со мной. Сильно прижавшись ко мне, она то ли громко вздохнула, только издала негромкий стон и застыла на мне.
— Витя, ты молодец. Смог утолить мой голод. Если хочешь, можем продолжить, хотя у меня есть другое предложение. Приходи ко мне в любой день, примерно в это же время, и насилуй. Надеюсь ты не в обиде?
— Анюта! О чем речь? Какие могут быть обиды? Наоборот мне очень понравилось. Особенно как ты меня насиловала.
— Вот и ладушки. Одевайся, я сейчас.
И она, на ходу накинув халат, побежала во двор. Насколько я понял, у нее во дворе была печка (на летнее время). Вскоре она вернулась с огромной сковородкой, на которой паровала свежина. Я всего пару раз пробовал такое мясо. По сравнению с этим даже шашлык не котируется.
— Ешь. Потраченную энергию надо восстанавливать.
— Господи, да здесь на несколько человек!
— Как трудился, так и кушать получаешь. Ешь, пожалуйста
— А ты?
— Я уже ела, а во вторых мне очень нравится наблюдать, когда мужик с аппетитом ест, то что я приготовила. Это для меня настолько приятно, что можно сравнить разве что с хорошим оргазмом.
Блин, как говорят: пусть лопнет живот, чем пропадет такое добро. В общем, вышел я из за стола в таком состоянии, как волк со свадьбы (м/ф жил был пёс). А Анюта еще и трехлитровую банку молока завернула в газету, чтобы с собой забрал.
— Зачем? Не надо!
— Бери и неси. В деревне не принято отпускать, не рассчитавшись за ремонт. Вот это расчет. Или ты хочешь, чтобы через час вся деревня говорила, что я отпустила тебя не рассчитавшись, а рассчиталась собой?
— Нет, нет. Анюта, я ничего плохого не хочу.
— Еще появишься?
— Конечно. С огромным удовольствием.
— Вот и прекрасно. Обожди минутку, я сейчас в будку загоню пса, а то он может полатать тебе штаны.
Я выскочил со двора с банкой молока и, почти столкнулся с высокой девушкой.
— Извините.
Только успел буркнуть и пошел дальше. Но уже через несколько метров мой мозг сработал. Что то странное в ней. Я оглянулся. Великолепная фигурка с узенькой талией и плотной попочкой. Длинные стройные ножки. И то что вызвало буквально восхищение. Длинные, до самой попки, волосы. Они ей закрывали всю спину. Таких длинных и красивых волос я еще не встречал. Но что то же мне показалось странным?
И надо же в это время попасться на моем пути камню!... Как я летел, как изворачивался, одному Богу известно. Но молоко спас.
Начиная с обеда и до конца дня только и разговоров было о том, какое вкусное молоко. Тетка решила теперь у кого нибудь в деревне ежедневно покупать молоко.