Кто из школьников тайно не мечтал о своей любимой учительнице? Кого-то уводили мечты в область романтических фантазий, где все ограничивалось теплой дружбой с преподавателем и нежными поцелуями. А кто-то фантазировал о жестком удовлетворении своих сексуальных потребностей, где его учительница играла основную роль. Артуру удалось воплотить в жизнь одно из самых непристойных желаний, когда-либо возникающих в голове юноши в период его гиперсексуальности. И вот как это произошло...
Когда Артур еще учился в школе о нем ходили легенды. Красивый, спортивный, главный заводила в классе, и предмет обожания многих девчонок. Он в школе потерял невинность со старшеклассницей, трахнув ее на матах в спортзале после уроков по ее же просьбе. Девушка поймала такой кайф от ебли, что растрепала всем подружкам о его могучем достоинстве. Девчонки за глаза стали называли его не иначе, как «молот Тора», и он «молотил» все, что шевелится, постепенно подбираясь к объекту своих ночных желаний — учительнице французского языка Амалии Рамильевне.
Амалия, молоденькая выпускница (получившая сразу от учеников «погоняло» на французский манер — «Амели»), в школу попала по распределению, только закончив Университет. На нее повесили сразу дополнительные обязанности, и она стала руководительницей класса, где учился Артур. В свои 22 года она была уже, как раскрывшейся бутон. Всех парней манила ее аппетитная небольшая грудь, упругая попка, и шикарные волосы, которые в распущенном виде удавалось видеть не часто: она убирала их в пучок.
Артур «окучил» практически всех девчонок, которые находились рядом с вожделенной причиной его ночных поллюций, но ему так и не удалось реализовать порочные планы в отношении Амели: она вела себя очень строго и была нарочито неприступной, хотя в ее глазах он иногда замечал дьявольский огонь. Он так и окончил школу с мыслью, что «может быть, когда-нибудь» ему подвернется случай довести эту идею до конца. И однажды это случилось...
Его младшая сестра, Роксана, училась в той же школе, где когда-то учился и зажигал Артур. К своим двенадцати годам она приобрела некоторую известность, побеждая на многочисленных олимпиадах по русскому языку и литературе, но до «славы» ее брата ей было далеко. Роксана была скромной девочкой, и училась прилежно, но ей с трудом давался (как и ее брату) иностранный язык — французский. Она стала ходить на дополнительные занятия к бывшей классной руководительнице Артура — Амалии Рамильевне. На факультативные занятия Артур всегда провожал и встречал сестренку — времена были неспокойные, и он переживал за ее безопасность.
В этот день он был свободен, и, приведя Роксану на занятия, Артур решил остаться с ней, сев на заднюю парту в классе, где проходил ликбез. Прошло восемь лет с выпускного вечера Артура, и учительница к своим тридцати годам только похорошела — выглядела она просто великолепно. Ее грудь после рождения ребенка увеличилась минимум на один размер и стала еще сексуальнее. Бедра округлились, и выпирающая попка неизменно притягивала взгляд. Высокий разрез на юбке сзади позволял разглядеть ажурные чулки, когда она проходила между рядами. Лишняя расстегнутая пуговица на груди Амели давала возможность непрошенному взгляду глубоко исследовать ложбинку между полушариями и иногда добираться до краешка розовых сосков, спрятанных за белоснежным кружевным бельем.
Артур, сидя за партой, и рисуя какие-то каракули на листке, все время поглядывал на учительницу. В голове всплыл тот нереализованный план, и его красноречивые взгляды, которые он бросал на нее, только смущали Амалию: в них стояло неприкрытое вожделение и похоть. Артур на мгновение оторвал взгляд от полуприкрытой груди учительницы, и прислушался к диалогу на первой парте: они читали какую-то историю про влюбленных.
— А как переводится «b aiser français»? — спросила Роксана, водя пальчиком по тексту.
— Французский поцелуй, — ответила Амели.
— А что такое французский поцелуй? — спросила Роксана и с любопытством посмотрела на учительницу. Амели смутилась.
— Это так называется... Поцелуй любви, — сказала Амели, и слегка покраснела.
— А какой он? — не унималась Роксана.
— Ну... Это поцелуй с языком, — совсем смутившись, сказала учительница.
— Покажите мне, как это... С языком, — в недоумении попросила Роксана.
— Во-первых, ты еще маленькая, а во-вторых — девочка... Как же я тебе его покажу? — Амели растерянно смотрела на Роксану. Щеки учительницы пылали.
— Покажите на мне, — вмешался в разговор Артур, подходя к ним, — я точно не девочка, — он улыбнулся, и с вожделением посмотрел на полную грудь Амели.
— Нет... Это невозможно! — Амели лихорадочно пыталась застегнуть пуговицу на блузке, но пальцы ее плохо слушались, — Артур Симонян, сядьте на место!
— Вы уже не моя классная руководительница, — Артур подошел ближе, и положил руку на плечо Амели, — Вы просто классная!
Он притянул ее к себе за плечи. Амели с ужасом уставилась на него.
— Вы же учитель, так учите, — сказал Артур, потом повернулся к Роксане, и подмигнул, — смотри, сестренка, что такое французский поцелуй!
Амели не успела опомниться, как Артур прикоснулся к ней своими губами, потом нежно провел языком по верхней губе, и попытался ввести язык в рот. Учительница сжала губы, и стала вертеть головой, уклоняясь от настойчивых поцелуев бывшего ученика.
— Вы же не хотите, Амалия Рамильевна, чтобы у подрастающего поколения было превратное представление о таком чувственном проявлении любви? — насмешливо сказал Артур.
«Вот ведь, как вывернул-то», подумала учительница, «попробуй теперь, возрази».
— Симонян, с технической точки зрения Вы, конечно, правы, — начала было говорить учительница, собравшись с мыслями, но...
— А мы и покажем... С технической точки, — перебил ее Артур, и вновь потянулся к Амели.
— Я хочу это видеть, — поддакнула Роксана, и придвинулась поближе.
— Симонян, я же не могу, в самом деле... — но Артур заткнул ей рот поцелуем, и его нежный язык стал исследовать каждую клеточку губ, куда он мог дотянуться.
Учительница какое-то время сопротивлялась натиску (было видно, как она напряжена), но потом постепенно стала отступать. В какое-то мгновенье Амели застонала, обхватила Артура за голову руками, и ответила на поцелуй. Ее влажный язык робко коснулся губ парня, потом медленно вошел в его рот. Поймав его язык, Амели стало нежно сосать его, касаясь губами его рта. Потом, словно забыв о присутствии маленькой девочки, Амели стиснула Артура в объятиях, и стала взасос целоваться с парнем: ее горячий язык ни на секунду не покидал его рта. Девочка смотрела на них во все глаза. Наконец, Артур отстранился от учительницы, и сказал Роксане, еле сдерживая желание:
— Сестренка, подожди меня в коридоре. Мне нужно... Обсудить с Амалией Рамильевной... Одно незаконченное дело.
Роксана, находясь в каком-то ступоре от увиденного, быстро сложила учебники, и Артур проводил ее в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Потом повернулся к Амели: в ее глазах стояла ничем не прикрытая похоть. Ее грудь высоко вздымалась, но она быстро застегивала распахнувшуюся блузку, стараясь привести себя в приличный вид.
— Артур Симонян, закончим на этом! Признайтесь, лучше: Вы ведь, еще когда учились в классе... Хотели меня? Я помню эти Ваши... Случайные прикосновения...
— Амалия Рамильевна, я хотел выебать Вас с первой минуты, когда Вы только вошли в класс на свой урок.
— Господи, Симонян! Что Вы себе позволяете?!? Я просто в шоке! — Амели вцепилась руками в стул, на котором она сидела, и с ужасом смотрела на бывшего ученика... Но в ее глазах загорелся дьявольский огонек.
— Амели, мы оба знаем, что сейчас произойдет, — сказал Артур, подходя к учительнице, и обхватил ее голову руками, — Вы же хотите меня...
Он наклонился и впился ...
губами в ее рот. Прижав Амели к себе, он стал сосать ее губы, крепко держа ее голову, и не давая ей возможности сопротивляться. Амели отбивалась с отчаянием обреченной, но постепенно силы ее слабели. Артур рванул ее блузку, пуговицы полетели в стороны, обнажая чувственную грудь, наполовину скрытую безупречным бельем. Одним рывком Артур спустил лямки бюстгальтера с плеч Амели, и перед его глазами заколыхались полные груди учительницы. Амели охнула и попыталась прикрыться рукой, но Артур властно убрал ее руку, и впился ртом в сосок, который к тому времени был уже возбужден. Рукой он грубо мял другую грудь учительницы. Амели застонала, и прогнулась навстречу жарким поцелуям парня, обхватив его голову, и прижимая к себе. Свободной рукой Артур лихорадочно расстегивал джинсы.
— Симонян, прекратите... Что Вы делаете! — сумбурно бормотала Амели, не отдавая себе отчета, что она говорит, — ну, прекратите же... Я замужем... И ребенок... У меня счастливая семья...
Парень оторвался от ее грудей, выпрямился, и одним движением стянул с себя штаны вместе с трусами. Перед лицом учительницы запульсировал налитой член. Амели зажмурилась, но Артур взял ее руку, и положил к себе на возбужденный орган. Она сжала его, потом медленно открыла глаза, и они округлились от изумления.
— Так вот он какой... Молот Тора, — прошептала Амели, и Артур понял, что слава о его могучем достоинстве дошла и до учительской.
— Пришло время познакомиться с ним поближе, Амалия Рамильевна, — сказал Артур, и втолкнул его в рот учительнице без всякого предупреждения.
Амели уперлась в его живот, стараясь отстраниться, но он схватил ее за волосы, которые уже к тому времени растрепались, и стал грубо насаживать ее голову на свое орудие. Амели давилась и хрипела, густые слюни стекали по ее лицу вниз, оставляя на юбке темные пятна. Наконец, она отстранилась и зло посмотрела на него.
— Симонян! Я не хочу... Так! — выкрикнула она.
— Соси, сука! — сказал Артур, и наотмашь ударил ее по лицу.
Голова Амели дернулась, и Артур заметил тоненькую струйку крови, которая потекла из разбитой губы.
— Ты единственная из учителей, которая поставила мне «удовл. « в аттестате. Остальные оценки были «четверки» и «пятерки». И я сейчас покажу тебе, что значит «удовлетворительно»!
Парень взглянул в ее глаза, мокрые от слез. В них бушевал пожар из похоти и страха. Она с жадностью смотрела на его могучий орган и тяжело дышала.
— Еще! — выдохнула Амели и зажмурилась, сжав его член рукой.
Вторая пощечина отбросила Амели на спинку стула, и ей чудом удалось удержать равновесие и не упасть. Она схватила его член двумя руками и стала сосать с такой силой, что парню пришлось ухватиться за стол, чтобы не рухнуть — еще ни одна шлюха не отсасывала ему хуй с такой неподдельной страстью.
Артур запрокинул голову от удовольствия, и стал жестоко ебать в рот свою учительницу, в которой кипело такое вожделение и порок, что он сожалел, что не сделал этого раньше. Амели сосала и прикусывала его член и мошонку зубами, умело надрачивая его ствол, который блестел и скользил в ее нежных руках. Он взглянул Амели в лицо: растекшаяся тушь под глазами, смазанные следы крови на лице, и трепещущий язык, бабочкой порхающий по члену — от головки, до основания. Парень зарычал, подхватил Амели, и бросил ее на учительский стол. Она быстро сдвинула ноги, и оттолкнула его.
— Нет, Симонян! Не сметь! Никакого секса! Я и так зашла слишком далеко! Давайте, я уже закончу... Как начала.
Артур не стал вступать в полемику с учительницей и молча задрал ей юбку до пупа. Он заметил, что ажурные чулки заканчивались на середине бедер, а трусики съехали вниз, обнажая чисто выбритый лобок. Амели задергала ногами, но Артур обхватил их и поднял одной рукой вверх, а второй рванул белье на себя. Тонкая материя разорвалась, и парень, приложив ее к лицу, с наслаждением вдохнул ее аромат — трусики были влажные от выделений. Потом, не давая опомниться учительнице, быстро раздвинул ее ноги в стороны, и припал к ее жаркому лону губами.
Амели вцепилась парню в голову, пытаясь оттолкнуть его от самого сокровенного, но он был опытен и настойчив, и она сдалась. Через минуту Амели уже гладила его волосы и постанывала, изгибаясь на столе и ловя бедрами его непристойные ласки.
— Симонян, Вы сумасшедший... Ну, что Вы делаете... Артур, прекрати... Я больше так не могу, — стонала учительница, распластавшись на столе с широко раздвинутыми бедрами перед лицом своего бывшего ученика.
Амели стала ритмично двигать лобком, с силой прижимая голову парня к своей промежности, и терзая собственные груди свободной рукой. Потом отпихнула его голову, и села на столе.
— Eh bien, viens maintenant, baise-moi!! (Ну, давай уже, выеби меня!), — воскликнула Амели. В ее глазах полыхал огонь неутоленного желания, — ты еще помнишь французский?
— Для этого мне не надо помнить французский, — сказал Артур, — то, что ты хочешь, Амели, я вижу в твоих глазах.
Парень выпрямился и сходу загнал распаленный орган в ее влажное лоно. Амели, сидя на столе, обхватила его ягодицы ногами, обвила руками шею, и вся подалась ему навстречу. Закусив губу, и глядя на него немигающим взором, Амели резкими движениями бедер стала самозабвенно трахать его член. Артур схватил ее за горло, и сжал руку на шее Амели. Учительница стала задыхаться. Лицо ее налилось кровью.
— Plus Fort!... Baise-moi bien! (Сильнее! Трахни меня, как следует!), — хрипела Амели, двигаясь в бешеном ритме на члене Артура.
Парень вдруг повалил ее на стол и резким движением перевернул на живот. Он стал водить членом между ее бедер, и Амели нетерпеливо раздвинула руками ягодицы, открыв его взору красные набухшие губы, блестящие от обильных выделений. Когда Амели поняла, что же на самом деле является его целью, она попыталась оттолкнуть Артура, но он ей заломил руку и прижал обратно к столу. Амели вскрикнула от боли и застонала.
— Нет! Только не туда! Симонян, пожалуйста... Даже муж... — она вдруг замолчала, почувствовав, как сзади в нее проникает что-то огромное. Анус раскрылся до невероятного размера, и она закричала от боли.
— Заткнись, шлюха! — прорычал Артур, загоняя свой молот Тора в девственную глубину, — попробуй, пикни, пока я буду ебать тебя в жопу!
Он намотал ее шикарные волосы на руку, и с силой потянул на себя. Амели застонала, и прогнулась ему навстречу, высоко выпятив зад. Парень хлестко ударил ее по ягодицам, и загнал член на всю длину. Она вскрикнула, и в полуобморочном состоянии провела ногтями по столу. Один ноготь сломался, но Амели этого даже не заметила. Артур, не отпуская ее волосы, ухватился второй рукой за юбку, которая сбилась где-то на талии, и стал ритмично драть ее в нетронутый зад. Постепенно боль стала уходить на второй план и она стала чувствовать всю прелесть анального сношения — ее захватили новые, неизведанные ощущения.
— Merde! Comment puis-je me sens bien! (Блядь! Как же мне хорошо!) — стонала Амели, подмахивая Артуру. Он периодически хлестал ее по заднице, оставляя на ягодицах красные следы. Амели билась на члене, как раненая птица, и ее крики боли сливались со стонами наслаждения. Она смотрела через плечо, со страстью насаживаясь на его толстый кол, лицо ее было искажено в гримасе желания и похоти. Потом схватила его бедра руками и с силой вдавила его в себя...
Артур понял, что она сейчас кончит. Он отпустил волосы Амели, и стал душить ее, обхватив нежную шею учительницы двумя руками. Ее лицо побагровело, глаза закатились, и Артур почувствовал, как анус Амели стал сокращаться, сжимая его член внутри. Она захрипела и задергалась в мелких судорогах, стуча сжатыми кулачками по столу. И тогда он стал спускать в нее горячие струи спермы, припечатывая Амели к их импровизированному ложу любви короткими ударами бедер. Кончал он долго и с наслаждением, полностью заполнив ее анус потоками семени. Потом, дернувшись в последний раз, медленно вышел из нее.
Амалия Рамильевна сползла со стола на пол, и повалилась на бок. Она коротко вздрагивала и часто дышала. Артур заметил, что по бедру учительницы стекает густая сперма вперемешку с сукровицей.
— Ну как, теперь удовлетворительно? — спросил бывший ученик у своей бывшей классной руководительницы, заправляя свою одежду. Она произнесла что-то нечленораздельное.
— Не слышу Вас! Что Вы там сказали?
— Отлично, Симонян... Отлично! — уже громче произнесла Амалия Рамильевна, и подтянула ноги к груди, обхватив их руками, — Можете идти. Вас там Роксана заждалась...
Артур улыбнулся, и пошел к выходу. Дверь класса была приоткрыта, хотя он точно помнил, что плотно прикрыл ее. В коридоре испуганно жалась к стене его младшая сестренка.
— Извини, что так долго, — сказал Артур и с тревогой посмотрел на Роксану, — с тобой все в порядке?
— Да, все хорошо, — кивнула она, глядя на него широко раскрытыми глазами, в которых затаился страх, — пойдем уже домой.
По дороге они не проронили ни слова. И вообще никогда не возвращались к «французскому поцелую». Только спустя много лет Роксана напомнила ему тот факультатив. И напомнила так, что это полностью изменило их родственные отношения. Но это уже совсем другая история...
(продолжение следует)