Категории: Остальное
Снова окунувшись с головой в трудовые будни, я лишь периодически вспоминал «банный день»... Не могу сказать, что меня распирало желание повторить эту оргию в сауне. Но, тем не менее, от воспоминаний теплело – и, к слову сказать, не только на душе. Иногда я задавал себе вопрос – какая из девчонок меня привлекает более? Но ответа не находил. Оксана была более женственной по характеру, с чувством юмора, охотно исполняя роль ведомой в наших маленьких развлечениях. Настя – более эффектна, с абсолютно сексуальными формами тела. Активна. Но при всём при этом – «вещь в себе». Я ловил себя на мысли, что даже в самые безумные мгновения она ни разу не сказала о себе (не захотела?) ничего лишнего. Я даже так и не понял – есть ли у нее парень... Этакая загадочная «женщина-вамп»...Поэтому её звонок к концу недели застал меня врасплох:- Привет! Как дела? Скучаешь?
- Привет. Это вопрос или предложение?
- Да как сказать... – Она сделала небольшую паузу, словно обдумывая что-то, затем продолжила:
- Олег, мы можем встретиться, переговорить? – Это слово она выговорила с нажимом: -Только без твоей жены, хотя, ты знаешь, я не поверила в эту чушь о жене...
Я прямо почувствовал, как она снисходительно улыбнулась на другом конце эфира...- Переговорить, только? – Пропустив «шпильку» на счёт Оксаны, я постарался придать голосу максимум игривости...
- Ну, сначала переговорить, а потом... Потом видно будет.
Её голос был напряжён. Я почувствовал, что вопрос не о банальном романтическом свидании, но был заинтригован:- Безусловно. Я весь к Вашим услугам, мадам!
- Мадемуазель – Машинально поправила она...
- Пардон, же нон... – Я лихорадочно вспоминал французский...
- Ха! Не мучайтесь, юноша! Ваши «парле-пардон» не растопят сердце несчастного экономиста, два года стажировавшегося в Париже...
- Ладно! – Я прекратил свои мучения: -Время и место?
- Ну, завтра после семи вечера, кафе «Лагуна» на Витебской... Устроит?
Я знал это уютно-уединенное местечко, абсолютно не похожее на бандитский притон:- Не вопрос. Буду, аки штык.
После дежурных «пока-пока», я призадумался. Мысли в голову лезли самые разные. От вызволения девушки из сутенерских сетей до просьбы одолжить крупную сумму на лечение безнадежно больной мамы... В конце концов решив, что не стоит ломать голову по поводу того, что всё равно узнаю спустя сутки, я снова занялся делами насущными.На следующий день в 18.55 я уже был на месте рандеву. Оделся я средненько: чтобы и в шикарном ресторане не выглядеть бомжарой, но и, в случае чего, одежда не стесняла движений. Под мышкой в наплечной кобуре приятно грел душу «травматик», а в кармане, похрустывая, выясняли отношения пачка «тысячных» с пачкой презервативов...Настя уже была на месте – сидела за угловым столиком с чашечкой кофе. На ней был тёмно-зелёный костюм (жакет и юбка до середины колена), из-под которого выглядывала светленькая блузка. Подойдя к столику я поразился, как одежда гармонировала с её глазами...- Привет, - я чмокнул её в щёку и плюхнулся в кресло напротив, подзывая официанта...
- Здравствуй, - она выглядела достаточно серьёзно.
Вышколенный официант услужливо протянул меню и карту вин.- Ты голодна? Что закажем?
- Нет, спасибо...
Я тогда взял инициативу в свои руки:- Бутылочку красного сухого, пусть будет CompremiLatoir, пожалуйста...
Подождав, когда официант растворился в полумраке зала, я взял ее за руку и спросил, пристально глядя в глаза:- Что-то случилось, моя зеленоглазая богиня?
Её сосредоточенное лицо осветилось мимолётной улыбкой, но она отняла руку, и, взглянув мне в глаза, решительно произнесла:- У меня правда серьёзное предложение к тебе. И если ты не готов к серьезным разговорам, то тогда лучше и не стоит начинать...
Хм... Похоже, мои самые пессимистичные прогнозы сбываются? Но, мы не привыкли отступать! Подавив в себе все мелочные мысли о том, «что нас и так неплохо кормят», я, придав мужественности голосу, произнёс:- Золотко! Какие бы ни случились у тебя проблемы, разрешить их – мой долг!
Ох, если б я знал, чем может закончиться такое самоуверенное заявление....Появившийся официант продемонстрировал нам бутылочку вина, ловко наполнил два бокала, и, аккуратно водрузив бутылку на стол, удалился...- За разрешение всех наших проблем! – поднял я бокал. Мы чокнулись, и, слегка пригубив вино, не сговариваясь поставили бокалы.
- Не знаю, с чего начать, - задумчиво произнесла Настя.
- Лучше, с самого начала, - попросил я.
- Ну, может, ты и прав. Тогда, действительно, всё станет понятней. – Настя еще пригубила вино:
- Ну, тогда слушай...
«Я росла, как принято говорить, в неполной семье. Отца я никогда не помнила, да и не уверена, что он вообще когда-то был. Мама воспитывала меня и старшего брата (Сергей был на 4 года старше меня) одна. Хотя, «воспитывала» - это громко сказано. Уходила она на работу очень рано, и Сергей меня отводил вначале в детский сад, позднее – я шла с ним в школу. Приходила мать очень поздно, иногда – не одна, а с компанией или просто с каким-нибудь мужчиной. Тогда до поздней ночи шла гулянка, а нам с братом не разрешалось даже выглядывать из своей комнаты. Хотя всё, что происходило, было очень хорошо слышно. Я с малых лет уже знала такие слова, о каких мои сверстницы и не слыхивали. Когда мать с очередным кавалером ложилась спать, еще очень долго слышалась возня, маты, а мать так громко стонала, что мне было ее до слёз жалко – я поначалу думала, что её мучают... Когда мне исполнилось лет восемь, я уже стала догадываться, что эти стоны и вскрики означают несколько иное. Тем более, что брат в такие моменты часто подкрадывался к двери и подсматривал в щель, при этом засовывал руку себе в трусы. Я брата не стеснялась – он с младенчества мыл меня, одевал. В последнее время я уже мылась сама, но он мог заходить в ванную и как раньше мыть меня. Причём я видела, что ему это доставляет удовольствие, но воспринимала это естественно. Особенно ему нравилось подмывать меня, причём он делал это настолько нежно, что меня просто переполняла странная душевная теплота.Как то раз брат также стоял возле двери, и, всматриваясь в темноту соседней комнаты и вслушиваясь в творившуюся там возню, шевелил рукой в своих трусах. Потом он юркнул под свое одеяло и завозился. Мне стало любопытно, я встала с постели и босиком прошлепала к кровати брата. Я откинула его одеяло и в свете уличного фонаря увидела, что брат лежит на кровати без трусов, сжимая в руке свою письку. Но что это была за писька! Раньше я видела его иногда голым, но его писюн болтался в низу живота бледным стручком. А сейчас он торчал, не умещаясь в кулаке. Было видно, что брат смутился, но в то же время не стал отгонять меня, а начал медленными движениями двигать шкурку на своем писюне. При этом, когда он сдвигал шкурку вниз, сверху как бы открывался красный глаз. Я почувствовала, что у меня в низу живота что-то стало пульсировать, в ушах зазвенело. Я с ужасом и восторгом в первый раз в жизни созерцала мужской эрегированный член. Мне жутко захотелось его потрогать. Брат, видимо, почувствовав мое желание, убрал свою руку с писюна и прошептал: «Потрогай его». Я обхватила его член своей рукой. Он был твёрдый и горячий. После моего касания он напрягся в руке еще сильнее. Я, глядя во все глаза, стала также, как это делал брат, сдвигать шкурку вверх и вниз. Брат тяжело задышал и стал подаваться навстречу движениям моей руки. Потом по его телу прошли судороги, член в моей руке задёргался, как будто раздуваясь, и из самого верха головки вдруг ударил фонтан какой-то белой и вязкой жидкости. Сначала я перепугалась, решив, что что-то сломала брату, и теперь из него хлещет если не кровь, то что-то ужасное. Я отдёрнула руку, но часть горячих капель попала на нее. Брат сам схватил свой писюн, и еще несколько раз подвигал по нему рукой. Причем с каждым движением из головки выплескивалась жидкость – все меньше и меньше. Я с ужасом смотрела на происходящее, не зная, что делать – прятаться в свою кровать или звать на помощь. Потом, увидев, что брат жив – более того, доволен произошедшим, я немного успокоилась и стала с любопытством разглядывать и медленно опадавший член, и капли на животе и ногах брата. «Что это?» - шёпотом спросила я его. «Сперма» - прошептал брат, «У мужчин она всегда брызгает, когда наступает оргазм». «Оргазм?» - переспросила я незнакомое слово. «Ну, когда кончают» - попытался он объяснить. Я вспомнила, что мать и ее кавалеры, оставаясь одни и возясь на диване, тоже часто говорили «Кончил, кончаю...». Я спросила: «А как это – кончать?». Брат задумался, потом прошептал: «Ну, кончать – это ловить кайф, короче, оргазм»... «Это не больно?» - спросила я. «Дура! Это очень приятно!»...Я юркнула к нему под одеяло – раньше я так делала, когда мне бывало страшно, а брат рассказывал мне всякие сказки. Сейчас же я потребовала рассказать сказку про «оргазм». «Брысь отсюда, козявка! Тебе всего 11 и ты еще маленькая!» - попытался он меня выпроводить. «Ну уж нет! Если не расскажешь про оргазм, то я пойду расскажу всё матери!». Я полезла под одеялом к его писюну, пачкаясь в сперме... Я обхватила его рукой, и почувствовала, что он, как живой, снова стал пульсировать и надуваться. «Ну расскажи, расскажи. А я снова сделаю тебе оргазм», - я стала гладить его писюна... Брат тяжело задышал, внутренне борясь с собой. Я же, лаская его писюн рукой, откинула одеяло и снова смотрела на открывающийся красный глаз. Он так меня загипнотизировал, что я наклонилась и поцеловала его, как целовала куклы. Брат захрипел, и попросил» «Ещё!». Поняв, что это доставляет брату ужасное удовольствие, я стала целовать его писюна, который уже снова надулся и пульсировал в моей руке. «Расскажешь про оргазм?» - прошептала я. «Да... да... Только ПОСОСИ его!» - прохрипел брат. Я склонилась над ним и стала сосать его писюна как «Чупа-чупс». Никаких ощущений – мне было просто интересно, как брат корчился и часто прерывисто дышал. Потом он задергался и мне в рот снова излилась эта жидкость – «сперма». На вкус она была чуть солоновата, выплюнуть было неуда, поэтому я проглотила все, что изверглось в меня. «Всё, хватит» - прошептал брат, отодвигая меня. «У тебя снова был оргазм?» - шёпотом спросила я. «Да...» - выдавил он, - «Иди спать.». «Ну уж нет!» - я не собиралась прекращать такое интересное приключение: «Скажи, а у девочек бывает оргазм?». «Нет. Только у взрослых девушек». «А почему?» - продолжала приставать я. «Потому что... Ну...» - он не находил слов: «Потому что они делают ЭТО с парнями, и тоже получают оргазм». «ЭТО – это так, как я сделала тебе?» - спросила я. «Ну, не только так... Еще и по-другому.». «Рассказывай!» - я решительно уселась на кровать и приготовилась слушать. «Ну, они еще...» - он подбирал слова, потом решительно прошептал: «Короче, мальчики заталкивают свои писюны девчонкам в письки!». Я озадаченно поглядела на писюн брата, который снова напоминал сморщенный стручок. Затем быстро стащила с себя трусики, развернулась к окну и, наклонившись, стала внимательно разглядывать свою дырочку. «Так он же туда не влезет...» - волнуясь прошептала я. «Конечно не влезет» - брат снисходительно посмотрел на меня: «Ты еще маленькая, и писька у тебя маленькая. Вот вырастешь – тогда другое дело». Я изучала свою дырочку и даже попробовала вставить туда пальчик – было щекотно, но как-то волнительно. Брат, глядя на мои манипуляции, протянул руку и стал гладить мою промежность. Оказывается, когда тебя ТАМ гладят, это очень приятно. Я быстро улеглась на спину, раздвинула ноги и сказала: «Погладь меня!» Брат теребил мои губки, было томительно приятно – гораздо приятнее, когда тебе просто чешут спину. Потом он встал надо мной и, наклонившись, стал целовать меня в писечку. От восторга я едва не закричала. А он продолжал свои поцелуи, а потом стал водить языком по моей щелочке вверх и вниз. Это было восхитительно. Не помню, вылилось ли то сладострастное ощущение хотя бы в какое-то подобие оргазма, но кайф был невероятный. У брата от этих манипуляций снова напрягся писюн и я, уже как само собой разумеющееся, накинулась на него и снова стала сосать, зная, что любимый братик на седьмом небе от счастья...После этой ночи я почти каждый вечер ныряла к нему под одеяло и мы до поздней ночи шептались и играли друг с другом. Он рассказывал мне интересные вещи, от которых голова шла кругом, а внизу живота разливалась теплота. Свои игры мы немного разнообразили. Он сказал мне, чтобы доставить мужчине большее удовольствие, нужно не просто облизывать писюна как «Чупа-чупс», а обхватывать губами и погружать в себя, одновременно дроча (это слово я узнала от него) рукой. Сам он тоже, вылизывая мою щелку, стал засовывать язык все глубже и глубже, что мне ужасно нравилось. А еще он ставил меня на четвереньки (он говорил – «раком»), вставлял писюна между моими не худенькими ляжками, смазывал мне ляжки детским кремом и терся об них, обильно кончая. А еще он рассказал мне, что в моей писечке есть плёнка, которая называется «плевой» или попросту «целкой». И её рвут, когда в первый раз... Бр-р-р...Несмотря на свои юные годы, я никогда не была худышкой. Конечно, и толстухой меня было не назвать, но и костями не гремела. Мамашины кавалеры, когда я случайно проскальзывала мимо, с удовольствием как бы невзначай хлопали меня по заднице или щипали, поговаривая: «Хороша девка будет! Станок-то уже почти как у матери!». В ванной я тщательно разглядывала себя в зеркале, с удовлетворением отмечая топорщащиеся грудки, и гадала, какую именно часть тела называют «станок»...Анальный секс я попробовала задолго до классического. Однажды братишка, увлекшись «траханьем» (слово из лексикона мамашиных ухажёров) меня между ляжками, промахнулся и его писюн уперся мне в попку. Я инстинктивно сжалась так, что в зад не просунули бы и спичку. Брат опомнился и прошептал: «Извини, чуть конфуз не произошел». Я вывернулась из его объятий и спросила: «Конфуз – это если бы твой писюн попал в мою попу?». «Ну... да...» - брат смутился. «И что бы произошло?» - из меня попёрло любопытство. «Ну, я бы сделал тебе больно...». Я призадумалась. «А тебе, тебе тоже было бы больно?» - спросила я. «Хм, а мне-то чего – мне не больно» - ответил брат. «Не больно, или приятно?» - напирала я. «Ну... приятно, конечно же» - выдавил брат. Я призадумалась, потом спросила: «А скажи, взрослые девушки делают ЭТО в попу?». «Ха, - он развеселился: -Взрослые девушки делают ЭТО во что угодно!». «А скажи, - продолжала я пытки, - в попе есть «целка»?». «Вот уж чего-чего, а целки там точно нет, успокойся, дурочка». Я внимательно осмотрела его писюна и пришла к выводу, что выкладываемые мной иной раз в унитаз какашки по размеру ему ничем не уступают. А раз такое может без напряга выходить, то и входить сможет!«Хочу попробовать!» - я решительно встала «раком», упёрлась головой в подушку, а руками тщательно раздвинула себе ягодицы, зажмурившись от страха. Брат ошалело спросил: «Ты и вправду этого хочешь?». «Да!» - утвердительно промычала я в подушку. «Тогда подожди, сперва нужно всё приготовить» - и он стал языком вылизывать мою попку. Это было потрясно – ничуть не менее приятно, чем когда он вылизывал мою щелочку. От ласковых касаний его языка моя дырочка расслабилась, и я почувствовала, как его язык стал проникать в меня. Причем чем сильнее я расслабляла дырочку, тем глубже он погружался. Я постаралась запомнить эти мышечные движения. Потом брат взял крем и обильно смазал мою дырочку. А затем началось что-то невероятное. Он аккуратно вставил мне в попу палец и стал водить им из стороны в сторону. Когда палец продвигался внутрь меня, было чуть-чуть неприятно, но зато потом! Я почувствовала, как моя писька тоже наливается каким-то теплом, причем было уже непонятно – ГДЕ именно двигается палец. Я натурально завелась и стала уже сама двигать попой, чтобы его палец попадал поглубже. И даже не почувствовала, когда брат вставил мне уже два пальца. Края дырочки чуть-чуть саднило, но зато внутри все просто тряслось от удовольствия. Поэтому когда брат вставил вместо пальцев мне писюна, мимолетные неприятные ощущения растворились в море удовольствия. Увы! Оно закончилось внезапно, потому что брат бурно кончил. Я чувствовала, как его писюн внутри меня, пульсируя, выбрасывал тугую струю... Потом обмякший писюн медленно выполз из меня («Точно, как какашка» - подумала я и рассмеялась). «Ты чего смеешься?» - тяжело дыша спросил брат. «Так, почувствовала себя взрослой девушкой, и поняла, что мне это нравится», - ответила я. «Тебе понравилось?» - он явно был в изумлении. Я энергично закивала головой: «Это гораздо интереснее, чем тереться мне об ляжки. А тебе?». Он, казалось, был в замешательстве: «Ну, мне так тоже больше нравится...».Но, наши игры с братом не смогли продолжаться долго. Он закончил 8-й класс (ему исполнилось к тому времени 16, а мне, соответственно, 12) и мать отправила его в город учиться в техникум. Какой то из её многочисленных ухажеров поспособствовал этому: брат получил место в «общаге» и на долгие 4 года выпал из моей жизни. Конечно, он приезжал изредка, но держался со мной отстранённо – задавал дежурные вопросы типа «Как дела в школе?», но ни разу после этого ни словом, ни намёком не подтверждал, что все, что было – это действительно было наяву, а не в моих девичьих фантазиях».Настя перевела дух и отхлебнула из бокала, пристально глядя мне в глаза. Я только сейчас заметил, что она практически не пила, я же за время её рассказа выпил почти всю бутылку. Честно сказать, её рассказ настолько возбудил меня, что я уже не мог ни о чем ином думать, как только загнуть её раком и оттрахать в розовую дырочку.- Слушай! Тебе нужно писать эротические рассказы, - наклонившись через стол негромко проговорил я, - Но, как я понимаю, это только вступление?
Настя промолчала, потом, чуть помедлив, сказала:- Я понимаю, что мой рассказ прозвучал для тебя двояко, но не хотела бы, чтобы ты подумал, что я пригласила тебя только для того, чтобы поделиться своими детскими воспоминаниями...
- Ну что ты, - я слегка смутился, - Я готов слушать тебя вечно...
- Хм.., не сомневаюсь, - она улыбнулась, и её улыбка была настолько беззащитной, что я, под воздействием практически в одиночку высосанной бутылки вина, снова был готов сражаться с драконами.
- Официант! – требовательно провозгласил я, и, увидев, как из полумрака выступил вышколенный служитель Бахуса, заказал: -Ещё бутылочку вина и коробочку конфет «Коркунов»!
Официант кивнул и исчез.- Я хочу в туалет, - ты меня проводишь? – зелёные Настины блюдца вопросительно взглянули на меня...
- Не вопрос, пойдёмте, моя королева! – я встал и галантно подал даме руку...
Она встала и повела меня в полутёмные закоулки кафешки. Видимо, Настя бывала здесь не раз – она ловко провела меня между столиков и стоек, заведя в по-прежнему полутемное помещение, откуда вели две двери: с мужским и женским силуэтами. Она решительно распахнула дверь в женский сортир, и, убедившись, что там никого нет, втащила меня за руку за собой:- Посторожишь?
Я прижал её к себе, ощущая пряный аромат духов и топорщащиеся под блузкой груди. Настя вывернулась из моих объятий и сказала:- Я же в туалет пришла. Отвернись, пожалуйста... Я быстро.
- И не подумаю. – Я демонстративно уставился на девушку.
Она хмыкнула, пожала плечами, и, задрав платье, стащила с себя до колен колготки с трусиками. После этого спокойно уселась на унитаз, с насмешкой поглядывая на меня своими зелёными блюдцами:- Это так интересно?
- Очень, - осипшим голосом выдавил я.
Настя притянула меня к себе за ремень, и стала расстегивать мои брюки. Мой дружок, почуяв свободу, вывалился прямо к её лицу. Настя стала делать мне минет, помогая себе рукой. Мне оставалось только постанывать от удовольствия. Вдруг в унитазе весело зажурчало. От этого звука у меня по телу прошёл озноб и я бурно кончил.Настя подняла на меня невинные глаза, и, проглотив всё мое богатство, весело сказала:- Вот видишь, за одно и пописали...
Когда мы вернулись к нашему столику, на нем стояла еще бутылка вина, коробка конфет и наполненные бокалы.Мы выпили молча, потом Настя, отставив бокал в сторону, спросила:- Ты согласен слушать дальше?
Я кивнул, потягивая вино...