Сезон охоты. Часть 1

В комнате темно и тихо. Плотные занавески задернуты до отказа, не давая проникнуть ни единому лучику света. Дверь плотно прикрыта. Лишь электронные часы на прикроватной тумбочке мерцают зеленым свечением. Еще не поздно, всего-то десять часов вечера. Но Сабина забралась в постель и натянула одеяло до самого подбородка. У неё немного кружится голова, ноют напрягшиеся полушария полных грудей. Всё её тело охватила приятная нега, и девушка боится пошевельнуться.

Напряжение постепенно нарастает, и девушка, не в силах совладать со своими чувствами, начинает тихо постанывать. Сабина кладет руку на уплотнившийся холмик молодой девичьей груди, осторожно нащупывает пальцами нежную изюминку возбужденного соска, который вздрагивает даже от легкого прикосновения. По жилам начинает струиться приятная теплота. Она охватывает плечи, шею, щечки наливаются румянцем. Тепло спускается к животу, ползет всё ниже, стараясь забраться в самые сокровенные уголки возбужденной плоти.

Надо бы остановиться, но девушка уже не в силах перебороть эту сладостную пытку. Вздохи становятся громче, дыхание учащается, перед глазами возникает мутная пелена, сквозь которую Сабина с трудом различает силуэт, который медленно приближается к ней. Из далекой дали доносится знакомый ласковый голос.

- Сейчас, милая. Сейчас я помогу тебе, - голос переходит в шепот.

Сабина замирает в предвкушении радости и чувствует, как с неё сползает в сторону легкое одеяло, тонкая ткань ночной рубашки скользит вверх, оголяя трепещущее от возбуждения тело. Она приподнимает попку, вытягивает руки, и рубашка исчезает. Легкий холодок пробегает по коже.

Еле слышный, голос продолжает что-то нашептывать на ухо, а в это же время рука касается груди, медленно скользит по нежной бархатистой коже, исследуя каждую клеточку. Пальцы находят затвердевший сосочек и осторожно начинают теребить его. Вновь по телу прокатывается волна приятного успокаивающего тепла. Сабина чуть выгибается и с трудом разлепляет ресницы. Она улыбается, узнав знакомые очертания.

- Мама, - шепчет девушка, - Я знала, что ты придешь. Я ждала тебя.

- Тише, родная, - голос словно обволакивает, убаюкивает.

Женщина приникает губами к влажной от слез щеке дочери. Сабина обвивает руками тонкую шею матери и нежно притягивает её к себе. Их губы сливаются в долгом поцелуе. Языки переплетаются и начинают неистовую пляску. Партнерши еще плотнее прижимаются друг к дружке, наслаждаясь мягкостью и нежностью прикосновений.

Воздуха не хватает, и Сабина неохотно отрывается от влажных губ матери. Она обессиленно падает на подушки, и её длинные густые волосы рассыпаются по ним пышным веером. Женщина откидывает челку с мокрого от испарины лба дочери.

- Включи ночник, - просит Сабина, - Я хочу посмотреть, какая ты красивая.

Мать щелкает выключателем. Комната наполняется мягким розоватым светом. Дочь замирает от восхищения. Её матери еще нет и сорока. Гладкая нежная кожа, слегка прихваченная загаром, светится, словно прозрачная. На красивом молодом лице нет ни единой морщинки. Женщина умеет следить за собой. Густые каштановые волосы спадают на плечи крупными кольцами. Шея тонкая и гладкая, плечи округлые, руки, как крылья лебедицы, изящны и гибки, стройная спина, крепкие ягодицы. Ноги прямы и грациозны.

На женщине почти нет одежды, лишь тонкий шелковый треугольничек кружевных трусиков, сквозь который проглядывает слегка выпуклый лобок, под которым темнеет уже начавшее источать соки лоно. Два больших полных полушария грудей дразнят своей естественной упругостью. Дочь, не сумев удержаться от соблазна, приникает губами к большому бурому соску и лижет его, чувствуя, как тот подрагивает от каждого прикосновения её влажного язычка.

Мать выгибается, удобнее устраиваясь рядом с девушкой, и сильнее прижимается грудью к её губам. Сабина слышит учащенное биение её сердца. Женщина опускает руку и гладит девушку по внутренней стороне слегка раздвинувшихся бедер. Легко надавив, она принуждает дочь лечь на спину. Та подчиняется, всецело отдавшись ласкам партнерши. Мать приподнимается на локте и укладывается на упругий немного выпуклый животик девушки.

Сабина замирает. Она знает, что сейчас испытает необычные ощущения. В её жизни всё необычно. И лишь мать знает об этом. Сабина – жено-мужчина. Имея миловидное нежное личико, красивую развитую грудь и стройную женственную фигурку, у девушки нет половой щели. Вместо неё - самый настоящий мужской член. В спокойном состоянии он небольшой и почти незаметный, но, возбуждаясь, он начинает увеличиваться в размерах, пока не извергается густой теплой спермой, и Сабина способна испытывать сильный полноценный оргазм.

Мать осторожно дотрагивается до уже возбудившегося члена и пригибает его ближе к себе. Большая бурая головка пульсирует от прилива крови. Женщина осторожно обхватывает её губами и погружает в рот, при этом водя по тугой кожице языком. Она поддерживает орган, обхватив его пальцами, а сама начинает медленно посасывать напрягшийся ствол, то заглатывая его почти полностью, то выпуская на волю.

Её движения умелы, нежны и ласковы. Сабина начинает тихо постанывать, непроизвольно двигая низом живота навстречу ласковым губам. Мать довольно улыбается. Эти стоны и ей доставляют наслаждение. Она всё сильнее сжимает губами затвердевшую плоть. Её движения постепенно убыстряются, и, вторя им, подмахивания дочери становятся энергичнее. Сабина закатывает глазки и откидывает голову назад, её дыхание прерывистое, стоны и всхлипывания становятся громче.

Девушка выгибается дугой, сдавленный крик разносится по комнате. Мать присасывается к члену, плотно сомкнув губы вокруг головки, и принимает в себя тугую струю теплой солоноватой спермы. Волны сильнейшего оргазма сотрясают обеих партнерш, и они замирают на несколько мгновений. Женщина тщательно вылизывает начавший опадать фалл, одновременно поглаживая дочь по дрожащим бедрам. Сабина обессилена. Она лежит на скомканных простынях, раскинув в стороны руки. У обеих лоснящиеся от пота лица сияют счастливой улыбкой.

- Мамочка, - еле слышно шепчет девушка, - Я тебя очень люблю.

- И я тебя, - мать ложится рядом и обнимает дочь за плечи.

Сабина прижимается губами к груди и начинает её лизать, одновременно поглаживая пальцами уплотнившееся полушарие. Женщина откидывается на спину и запускает руку в трусики. Её щелка давно истекает любовными соками. Пальцы безошибочно находят заветный бугорок, который увеличился и теперь приятно зудит, соприкасаясь с мягкими подушечками пальцев.

Дочь, скосив глаза, замечает действия матери. Оторвавшись от груди, она привстает и помогает женщине освободиться от мешающей одежды. Потом девушка укладывается на её живот и, отстранив руку матери, начинает сама поглаживать нежную кожу клитора. Партнерша раздвигает бедра, давая девушке больший простор. Сабина устраивается между разведенными в стороны ногами и припадает губами к раскрытой щели.

В нос ударяет приятный пряный запах женской смазки. Сабина проталкивает язычок вглубь пещерки и начинает слизывать жидкость с внутренних стенок, пытаясь проникнуть глубже. Женщина еще шире разводит ноги, и её бутон раскрывается. Она кладет руку на голову партнерше и прижимает её губами к промежности. Девушка обхватывает горячими ладонями упругие ягодицы матери и начинает неистово сосать внутренние губки органа. Чуть сдвинувшись вверх, она захватывает губами заметно увеличившийся клитор и втягивает его в свой ротик, помогая языком.

Женщина начинает биться в экстазе захватившего её возбуждения и бурно кончает, сопровождая наступление разрядки долгим протяжным стоном. Её тело покрывается мелкими капельками пота, волосы прилипают ко лбу. Тяжелое дыхание выдает её. Женщина опустошена, но счастлива. Она привлекает к себе дочь, и любовницы сливаются в долгом страстном поцелуе.

- Ты устала? – спрашивает мать.

- Немного, - отвечает Сабина.

Она тоже вся мокрая. Немного полежав и переведя дух, партнерши вновь тянутся друг к дружке. Их руки сплетаются в нежных объятиях, и они сливаются воедино, ласкаясь и урча от удовольствия. Мать достает из ящика тумбочки небольшой пакетик и разрывает его, помогая себе зубами. Осторожно достает оттуда прозрачный колпачок из тончайшей резины и подносит к уже восставшему члену дочери. Умело манипулируя пальцами, она накатывает презерватив на затвердевший ствол, осторожно расправляет его, тем самым возбуждая партнершу.

Женщина ложится на спину и раздвигает ноги на всю возможную ширину. Сабина устраивается между бедрами и приподнимается на локтях. Мать просовывает руку и помогает члену найти пещеру, снова увлажнившуюся и готовую принять его. Девушка чувствует, как её орган раздвигает податливые стенки влагалища, но не торопится. Она осторожно нажимает, и член мягко и медленно проникает в разгоряченную глубину материнского лона.

Войдя на половину длины своего органа, Сабина замирает, поглядывая на мать. Женщина приподнимает низ живота, ловя член. Руками она обхватывает ягодицы дочери и крепко прижимает к себе. Ствол проскальзывает в самую глубь, и девушка ощущает приятное тепло, охватившее её орган. Она начинает двигаться внутри лона, сопровождаемая сперва тихими, а потом усиливающимися стонами партнерши.

Они подстраиваются под ритм, который убыстряется с каждым толчком. Становятся громче и стоны, и вот уже бешеная скачка несет обеих к долгожданной развязке, которую жаждут обе, но в то же время стараются оттянуть кульминацию. Но природу, как известно, не обманешь, и обе кончают одновременно, сотрясаемые сильнейшим оргазмом, который вытягивает из них последние силы.

Тяжело дыша, Сабина отваливается на бок и устраивается на груди матери. И обе крепко засыпают, вымотанные, опустошенные, но безмерно счастливые...

Сабина открыла глаза и теперь лежала, пялясь в потолок и силясь сообразить, приснилось ей это, или, всё же, было наяву. В маленькое окошко пробивались первые утренние лучи. С улицы доносился птичий гомон. Но в доме пока тихо, все еще спали. Но девушка знала, что очень скоро, когда проснется мать и начнет греметь кастрюлями, дом наполнится шумом, криком, руганью старших сестер.

- Как я вас всех ненавижу, - простонала Сабина.

Внезапно она почувствовала холодок под спиной. Отбросив одеяло в сторону, девушка с изумлением уставилась на свою ночную рубашку, топорщившуюся в области паха, и весь этот бугор темнел огромным мокрым пятном, от которого неприятно несло протухшей рыбой.

Посмотрев по сторонам и убедившись, что за ней никто не наблюдает, Сабина стащила рубашку и быстро затолкала её под подушку. Обнаженное тело ощутило легкий утренний холодок, от чего девушка поёжилась и натянула одеяло до самого подбородка.

Рука скользнула к низу живота и сразу же наткнулась на восставший член – "награду" Матери-Природы за прегрешения родителей. Обхватив его ладонью, девушка почувствовала, как головка затрепетала в её пальцах, а ствол начал наливаться силой, словно его накачивали насосом. Всё тело охватило быстро нарастающее возбуждение, от которого на лбу выступил пот, а дыхание стало сбивчивым.

Сабина крепче сжала пальцами до предела напрягшийся стержень и принялась его неистово дрочить. Второй рукой она терзала свою грудь, приятно занывшую и добавлявшую приятной неги. Затвердевшие соски призывно заныли, и девушка, сглотнув слюну, тихо застонала.

- Чего скулишь? – вдруг раздался грубый голос Карины, старшей сестры, - Развопилась! Вставай, шалава, мать жратву готовит!

Сабина вздрогнула от неожиданности. Сестра нависла над ней, как коршун над кроликом, плотоядно улыбаясь и скаля свои не слишком ровные и пожелтевшие от курева зубы. Скорчив рожу, она уже тянула руку, чтобы сорвать с неё одеяло.

- Пошла вон! – рявкнула Сабина, ухватившись за одеяло, - Дай поспать, дура!

- Наслаждаешься? – снова оскалилась Карина, похлопав себя по передку, едва прикрытому коротеньким халатиком.

- А тебе-то что? – девушка резко села на кровати.

- Ну-ну, - ухмыльнулась сестра и вышла из комнаты, виляя бедрами и горланя какую-о похабную частушку.

День начинался, как обычно.

Наскоро позавтракав и обменявшись скабрезными шуточками с матерью и сестрами, Сабина выскочила из дома. Слоняться по улицам желания не было. За свои двадцать лет она не сумела обзавестись друзьями, а уж о парне вообще говорить не приходилось. Девушка, вытащила из сарая потрепанную "Яву", оставшуюся от отца, и покатила в сторону леса.

Ветер развевал её длинные волосы, забирался под коротенькую юбчонку, холодил ноги. Но Сабина даже не замечала этого. Она гнала свой мотоцикл по узкой лесной тропинке и мысленно материла всех родственников, которые, пожалуй, с самого рождения не давали ей покоя ни днем ни ночью. Лишь отец относился к дочери с пониманием. А незадолго до своей странной гибели, будто предчувствуя беду, он привез Сабину в небольшую избенку, срубленную в лесной глуши среди топей и буераков.

Про эту избушку никто кроме неё в семье не знал, и теперь девушка была единоличной хозяйкой этого затерянного в непроходимой лесной чаще "дворца". Место там было болотистое, гиблое. Даже местные жители не рисковали заходить туда, опасаясь быть затянутыми трясиной. Но Сабина не боялась. Она знала там каждую травинку, каждую кочку и безошибочно находила безопасный путь к срубу по ей лишь одной известным приметам.

Продравшись сквозь густые заросли орешника, Сабина выехала на едва заметную тропинку. Теплое летнее солнце и пение птиц действовали на девушку успокаивающе. Но особенно её радовало, что вокруг не было ни души. Лес ласково шумел кронами деревьев, птицы пели ей свои песни, в высокой траве можно было найти ягоды и грибы, в маленьком лесном озере водилась плотва, не очень крупная, но безумно вкусная, если её завернуть в фольгу и испечь в золе.

Но вот тропинка уткнулась в высокий забор. За калиткой петляла узкая тропинка, уложенная красным кирпичом к маленькому крылечку. Сабина извлекла из тайника, устроенного в дупле старой ели, росшей неподалеку, ключ и отперла дверь. Хорошо смазанные петли не издали даже слабого писка.

- Уф! – девушка с удовольствием взгромоздилась на старую пружинную кровать с массивными никелированными спинками.

Улегшись на спину, она закрыла глаза. Запах молодой хвои и шум ветра вверг её в приятную негу. В сознании снова всплыл странный сон. Сабина даже улыбнулась, радуясь, что уж здесь её никто не побеспокоит. Она стянула футболку и расстегнула лифчик. Тугие полные груди, почувствовав свободу, выскочили из жестких чаш. Следом на пол полетели юбка и трусики.

Тело снова ощутило приятную прохладу, член стал стремительно напрягаться, покачиваясь из стороны в сторону, груди уплотнились, став чувствительными к любым прикосновениям. Девушка нежно погладила ствол уже окрепшего органа, смочив пальцы собственной слюной, пробежала по вздувшейся головке, задрожавшей от возбуждения.

Устроившись поудобнее на подушке и прикрыв глаза, Сабина начала ласкать член, посапывая от удовольствия. Одновременно другой рукой она теребила вздувшийся сосок, чувствуя, как тепло разливается по телу. Воспаленное воображение рисовало ей причудливые картины, в которых девушка была главным действующим лицом, а все остальные – покорными слугами, готовыми по первому же слову выполнить любой её каприз, осуществить любое желание.

Кульминация была бурной. Сильный оргазм поглотил Сабину, как огнедышащий дракон. Она затряслась в окутавших её волнах удовольствия. Из горла вырвался долгий хриплый стон, голова опрокинулась на подушку, девушка выгнулась дугой, и из торчавшего, как кол члена ударила тонкая белая струя.

- А-а-х! – вскрикнула Сабина, поразившись мощи, с которой она кончила, - У-у-ф! Вот это да!

Потом она еще долго лежала на кровати, приходя в себя. Сердце бешено колотилось, мешая дышать, перед глазами плыли радужные круги, руки не слушались и тряслись, как у последнего пропойцы в минуты похмелья. Всё тело было покрыто липким потом. Во рту всё пересохло, а в доме, как назло, не оказалось ни капли воды.

Девушка едва смогла отдышаться. Облизывая пересохшие губы, она медленно натянула на себя трусики и юбку. Лифчик сдавил её груди, вызвав нудную боль, и Сабина со злостью отшвырнула его в сторону. На её счастье плотная ткань футболки не просвечивала, а холмики девичьих грудей были настолько упруги, что не болтались в разные стороны, как у её старших сестер.

Выбравшись из леса, Сабина заскочила домой, чтобы взять немного денег. Мать что-то проворчала, но сунула дочери несколько смятых и надорванных рублёвок и снова вернулась к своим повседневным делам. Девушка переоделась и даже ополоснулась в летнем душе. Почувствовав свежесть и взбодрившись, она отправилась к станции, где были сосредоточены почти все магазины, и шумел колхозный рынок.

Напившись квасу из бочки, стоявшей в тени под раскидистой березой, Сабина решила прогуляться по рядам с фруктами. Основной поток покупателей уже схлынул, сметя с прилавков всё самое лучшее. Осталась всякая мелочь не лучшего качества. Полные торговки, надеявшиеся сбыть остатки своего товара, глазели на редких посетителей, перекрикиваясь друг с другом и беззастенчиво зевая, демонстрируя потускневшие металлические зубные коронки не самого лучшего качества.

Не найдя ничего интересного, Сабина уже собралась уходить. Она сделала шаг назад и тут...

- Ой! Тише! – раздался возглас сзади неё.

Обернувшись, Сабина увидела рядом с собой незнакомую девушку, совсем по-детски надувшую губки и потиравшую ушибленную ногу. Незнакомка была небольшого роста, худенькая, но не тощая. Коротенькое ситцевое платьице облегало её ладную стройную фигурку, а из неглубокого треугольного разреза выпирали двумя бугорками аппетитные грудки, образуя симпатичную впадинку. Большие серые глаза смотрели на свою невольную обидчицу так жалобно, что Сабина даже растерялась.

- Извини, - выдавила она, не сводя глаз с разреза, - Больно?

- Немножко, - пропищала девушка.

- Надо приложить что-нибудь холодное, а то синяк появится, - посоветовала Сабина, - Идем со мной. Тут колонка рядом. У тебя платок есть?

- Д-да, - девушка вдруг уставилась на неё округлившимися глазами.

Сабина, проследив за взглядом, поняла, что именно привлекло внимание девушки. Её член. Он буквально рвался из трусиков, и короткая юбка заметно топорщилась, вызывая недоуменный взгляд незнакомки.

- Ну, ты идешь? – каким-то странным сдавленным голосом прохрипела Сабина.

- Я домой пойду, - девушка попятилась назад, припадая на больную ногу, и вскоре исчезла за ближайшим поворотом.

- Облом, - Сабина смачно сплюнула, - А девочка-то ничего. Только, наверное, совсем молоденькая, неопытная. Черт!

Приступ гнева и досады охладил её пыл, и ретивый "дружок" успокоился, вернувшись в нормальное состояние. Погоревав пару минут, Сабина поплелась домой.

Мать уже ушла на работу. Она сегодня во вторую смену и вернется за полночь. Сестры тоже где-то околачивались, и дом был пуст. Пошарив по ящикам и собрав кое-какую еду, девушка вновь оседлала свой мотоцикл и на большой скорости погнала к лесу. А в голову лезли самые бредовые мысли. Тряся головой и удивляясь, как такое вообще могло прийти на ум, Сабина добралась до избушки и вновь рухнула на кровать.

Лишь только она закрыла глаза, как её воображение моментально нарисовало очередную картину. Будто она – всемогущая повелительница, восседает на золотом троне в своём роскошном дворце. По стенам развешаны огромные портреты, на которых изображены знаменитые предки. У каждой колонны, поблескивая металлом, замерла стража. А у подножья трона стоит на коленях её преданная рабыня в ожидании приказа. Щелчок пальцами, и невольница придвигается к её ногам, распахивает полы длинной мантии и начинает вылизывать уже восставший член своей хозяйки...

Сабина расстегнула юбку и сняла узкие трусики. Член распрямился, как пружина, и быстро затвердел, покачиваясь из стороны в сторону. Девушка обхватила его и крепко сжала. Головка сразу же набухла, налившись кровью, и стала пунцовой. Несколько быстрых движений, и струя густого семени изверглась из щели, залив колени. Но в этот раз Сабина не испытала того ощущения, которое было перед этим. Всё произошло на удивление буднично и бесцветно.

- Не слабо! Что дальше? – усмехнулась девушка, - Так и до психушки недалеко.

Полежав еще немного, она вдруг быстро вскочила на ноги и полезла на чердак. Там среди груды старого тряпья и толстого слоя пыли девушка обнаружила сундук, обшитый кровельной жестью и запертый на увесистый висячий замок. Ключа нигде не было, и Сабине пришлось воспользоваться старой фомкой, как нарочно, лежавшей на видном месте.

Замок отлетел в сторону, откинулась тяжелая крышка. Девушка несколько минут стояла, разинув рот. Содержимое ящика лишило её дара речи. Придя в себя, она ухмыльнулась.

- А мой дорогой папочка здесь нехило развлекался! – присвистнула Сабина.

На дне аккуратными стопками были сложены толстые красочные журналы весьма недвусмысленного содержания. С каждой обложки на пораженную девушку смотрели миловидные девицы с пышными формами, либо слегка затянутые в резину, либо полностью обнаженные. Отдельно лежали несколько буклетов из другой серии, которая Сабине понравилась больше. Даже участилось сердцебиение.

С каждой страницы на девушку смотрели, если вообще такая возможность была, крепко связанные по рукам и ногам невольницы с кляпами, шлемами, и прочей атрибутикой. Их вид был настолько возбуждающим и жалким, что Сабине даже стало как-то не по себе. Но через пару минут её член начал неприятно давить на ткань трусиков, пытаясь вырваться на свободу.

Схватив несколько журналов, девушка вновь улеглась на кровати. Сняв мешавшие ей трусики и раскинув в стороны полы юбки, она начала листать журналы, внимательно рассматривая каждую фотографию. А тем временем её орган уже набрал силу и теперь торчал, как врытый в землю кол. Сабина, глянув на натянутую кожицу головки, не смогла отказать себе в удовольствии и, обхватив ствол пальцами, начала поглаживать его по всей длине.

Прикрыв глаза от подступавшего наслаждения, она вдруг снова представила ту девушку, которую встретила на рынке. Но теперь эта незнакомка предстала перед ней в несколько необычном виде. Она была одета в короткое узкое платье из черного блестящего латекса, на узкой талии был повязан белоснежный передничек. Девушка стояла на коленях со связанными за спиной руками и старательно сосала член своей госпожи, которой, конечно же, была Сабина.

Представленная картина и необычность ситуации довели девушку до разрядки такой силы, что она на несколько мгновений лишилась чувств. Когда она открыла глаза, то обнаружила, что матрас, на котором она лежала, обильно залит спермой, а у самой сил нет даже пошевелить пальцем.

- Кажется, я знаю, чем мне нужно заняться! – сдавленным от волнения голосом проговорила Сабина, - Только надо хорошо продумать все детали, а то не долго залететь по полной.

Сабина упорно терла и мыла жилище, отскребая въевшуюся во все щели грязь, починила кровать, чтобы не скрипела, как несмазанная телега. Из дома привезла несколько подушек, обтянула матрац чистой простыней, оттерла стол и стулья, вымыла окна и завесила плотными гардинами.

Оценив плоды своего труда, девушка осталась довольна. Она вновь вскарабкалась на чердак и открыла сундук. Кроме журналов в кофре лежали два мешка из мягкой кожи, в одном из которых находилось что-то мягкое и хрустящее. Другой был намного тяжелее, и в нем что-то позвякивало. На самом дне под грудой старых газет девушка обнаружила прямоугольный сверток. Развернув его, Сабина даже причмокнула языком.

В её руках оказалась солидная пачка новеньких купюр весьма крупного достоинства. Деньги, как магнит, притягивали взор. Девушка несколько минут смотрела на них, как Эллочка-Людоедка на ситечко, которое показал ей Бендер. Во рту даже скопилась слюна.

- Опа! То, что надо! – взвизгнула она, придя в себя, - Королевский подарок!

Спустившись вниз, девушка вытряхнула содержимое мешков на кровать и принялась внимательно рассматривать свои находки. Первый мешок скрывал одежду из латекса, какую Сабина видела на фотоснимках в журналах. Кроме того, там были шлемы с прорезями для глаз и рта, тоже сделанные из тонкой блестящей резины, несколько кляпов разных модификаций и несколько кожаных ремней разной длины с блестящими пряжками.

Из второго выпал широкий кожаный ошейник, несколько цепочек с карабинами на концах, несколько пар наручников с перемычками разной длины. Еще девушка обнаружила конверт с фотографиями, которые, видимо, делал сам отец.

На снимках были изображены молодые девушки, облаченные в резину, крепко связанные и с надежно заткнутыми ртами. На головы некоторым был надет шлем и ошейник, от которого тянулась цепь к кольцу, врезанному в стену. Девушки стояли на коленях или лежали на полу.

Сабина долго всматривалась в лица, но никого узнать не могла. Внезапно её пронзила страшная догадка.

- Не из-за этих ли снимков папочка отправился к праотцам?! - девушка даже вздрогнула от неожиданности, - Тогда про эту берлогу может кто-нибудь знать. И не исключено, что уже побывал здесь.

Но, немного подумав, она успокоилась.

- Если кофр на месте и заперт, значит, его никто не трогал, - рассудила Сабина, - Следовательно, и избушку не нашли. А папаша мог просто утонуть по пьяни.

Девушка огляделась и заметила, что в дальнем углу была дверь. За ней оказался небольшой платяной шкаф, в котором сиротливо висела старая телогрейка, к тому же, порванная в нескольких местах, и пара форменных рубашек. Сабина без сожаления вытащила рваную фуфайку на улицу и бросила на кучу мусора, который выгребла из дома.

Найденную одежду и аксессуары она развешивала бережно и аккуратно, будто это были ценнейшие вещи, испортить которые очень не хотелось. Туда же отправились и журналы, заняв своё место на верхней полке. Итак, всё было готово. Почти всё. Оставалось неясным, каким образом заманить в избушку жертву, и Сабина еще долго ломала голову. Но решение пришло неожиданно вместе с очередной находкой.

Девушка, сама не зная, зачем-то полезла в старый дровяной сарай. Распахнув дверь, она еле сдержалась, чтобы не закричать. Под старым выцветшим чехлом в сарае стоял, поблескивая новой краской, УАЗ, на котором отец, видимо, собирался объезжать свои угодья, как егерь района. Сабина, отыскав ключи, запустила двигатель. Мерный шум мотора слышался ей, как самая красивая музыка.

Девушка сделала пробный круг вокруг дома. Автомобиль прекрасно слушался руля. А в углу сарая она нашла три канистры с бензином. Сабина была на седьмом небе. Вечером, сидя за столом и попивая крепкий чай из огромной глиняной кружки, девушка опять вернулась к разработке плана, но каждый раз в её размышлениях образовывался тупик, и Сабина, в конце концов, махнула рукой.

- Будем действовать по обстоятельствам, - подбадривала она себя, - Но срыва быть не должно.

Сезон охоты начался.

День выдался жарким и безветренным. Но в лесу под густыми кронами деревьев чувствовалась прохлада. Только немного тянуло гнилью, когда слабый ветерок дул с болот. Мошкара попряталась и не донимала. Дышалось легко.

Сабина, может быть, впервые за весь год прекрасно выспалась и теперь сидела на крыльце, подставив лицо пробивавшимся сквозь густые ветки лучам утреннего солнца. Никто её не теребил, не отпускал в её адрес обидных шуточек, не толкал, как это любила делать Томка – средняя сестрица. Девушка не слышала ежеминутных окриков мамаши, вечно недовольной и хронически не успевавшей толком приготовить обед, убраться в доме.

Позавтракав купленным накануне молоком и еще свежим ситником, Сабина решила съездить в поселок, провести разведку. Осмотрев свою одежду, она выбрала тонкие сатиновые штаны, расписанные яркими языками пламени, и просторную рубаху, оставшуюся от отца. На ноги девушка натянула старые кроссовки.

Въехав на площадь перед железнодорожной станцией, Сабина остановилась в тени и стала наблюдать за прохожими. Вдруг она увидела ту самую девушку, с которой столкнулась на рынке. Незнакомка стояла около бочки с квасом и жадно пила из большой кружки.

- Дай глотнуть, - бесцеремонно попросила Сабина, - Жара, с ума сойти.

- Пей, - девушка от неожиданности вздрогнула и робко протянула кружку.

- Как нога? – Сабина решила завязать беседу, - Не болит?

- Н-нет, - незнакомка явно занервничала и хотела уйти.

- Тебя как звать? – Сабина продолжала наседать, - Ты к кому приехала? Я тебя раньше здесь не видела.

- Я?.. Меня, это... Машей звать. Я здесь живу... недавно. После ПТУ направили.

- На работу, что ли? – Сабина допила квас, - А я думала, к кому-то на лето приехала.

- А ты? – Маша уставилась на свою новую знакомую, - Ты здесь живешь?

- Не-а! – без стеснения соврала Сабина, - За лесом, на хуторе.

- А чем занимаешься? – девушка, видно, немного успокоилась и осмелела.

- В лесничестве работаю, - опять соврала Сабина, - У меня даже свой дом в лесу есть. Небольшой, правда, но зато никого вокруг. Красота!

- Ух-ты! – с нескрываемой завистью воскликнула Маша, - И ты там часто бываешь?

- Часто? – Сабина ухмыльнулась, - Да я там почти всё время живу. Вот иногда в поселок приезжаю прикупить чего-нибудь.

- А я в общежитии живу, - с сожалением сказала девушка, - Там, рядом с рынком.

- Знаю, - махнула рукой Сабина, - Эта общага всем известна. А работаешь где?

- Ещё нигде, - пожала плечами Маша, - Я место жду. А пока на рынке помогаю. А тебя как звать?

- Сабина. Назвали же предки. Прямо, как за кордоном!

- Красивое имя, - улыбнулась Маша, - А меня так в детдоме назвали. Без выдумок.

- Да ладно, - Сабина хлопнула девушку по плечу, - Тоже неплохо. Всё лучше, чем какая-то Нюша или Фёкла. Еще квасу хочешь? Теперь я угощаю.

- Спасибо, - улыбнулась Маша.

Они еще немного поболтали, и Сабине удалось выудить из Маши всё, что было нужно. Договорившись встретиться ближе к выходным, девушка лихо вскочила на мотоцикл и быстро скрылась за поворотом. А Маша долго смотрела ей вслед, откровенно завидуя новой подруге, её независимости и самостоятельности.

Сабина лежала на кровати и сосредоточенно размышляла над тем, как затащить Машу в её берлогу. Ничего путного в голову не лезло, и девушка начинала злиться. И чем больше она распалялась, тем сильнее становилось желание во что бы то ни стало заполучить эту девушку. В конце концов, плюнув и обругав себя последними словами, Сабина соскочила с кровати и, вытащив из шкафа пачку журналов, устроилась на крыльце избушки.

Медленно перелистывая глянцевые страницы, девушка рисовала в своём воспаленном воображении самые невероятные картины, в которых она выступала в роли строгой Госпожи, не дающей никому поблажек. Роль бесправной рабыни была уготована, конечно же, Маше, и Сабина еще больше злилась на себя, что ничего не может придумать.

- Так, стоп! – девушка осадила сама себя, - Начнем всё с самого начала! Где тусуется эта краля? На рынке. Что она там делает, не суть. Важно, что девочка уже свободна часов в пять. Я сажаю её на мотик, и мы летим сюда кружными путями, чтобы труднее было запомнить дорогу. А, вот! Я привезу её на опушку и скажу, что мотор перегрелся, и что надо немного подождать, пока он остынет. Конечно, она начнет ныть, но я смогу её успокоить. Дальше – темнеет, и моя задача скрыть дорогу упрощается. Мы приезжаем сюда, а дальше – дело техники. Я валю её на кровать и сковываю руки браслетами. Машка будет орать, но здесь никто её не услышит, а я потом просто заткну ей рот.

План нарисовался очень быстро и без видимых трудностей для его исполнения. Сабина приободрилась. Спрятав журналы, от которых её уже воротило, девушка начала готовить реквизит, необходимый не только для пленения, но и для дальнейшего содержания рабыни.

Она проверила браслеты наручников и даже потренировалась, как быстро их защелкнуть, действуя одной рукой, пока другая будет удерживать пленницу на кровати. Получалось совсем неплохо, и Сабина осталась довольна собой. Потом она вытащила из шкафа платье и передник и долго рассматривала блестевшую на солнце одежду.

- М-да, - хмыкнула девушка, - Вопрос, а как я заставлю Машку надеть это всё на себя? Ведь мне придется её тогда расковать. Ладно, будем посмотреть, как говорит одна моя знакомая. Главное, чтобы эту девочку никто не стал разыскивать.

Перед тем, как отправиться на охоту, девушка решила сначала заскочить домой. Ведь ей предстояло надолго исчезнуть. Вообще-то, Сабина и раньше пропадала на неделю-другую, но тогда хотя бы мать знала, что она ушла к отцу. Сейчас ситуация немного изменилась.

Дома никого не было. Мать ушла на работу, сестры, как всегда, где-то болтались. Сабина быстро собрала кое-какие вещи в небольшую дорожную сумку, набросала короткое письмецо и, переодевшись в старенькие джинсы и потертую кожанку, огородами, чтобы не привлекать внимание вездесущих соседей, выбралась на тихую улочку. Уже начинало темнеть, и девушка беспрепятственно добралась до своего убежища.

Утро выдалось пасмурным, но теплым. Сабина всю первую половину дня готовила дом к предстоящей акции. На рынке она появилась около четырех часов. Оставив мотоцикл в кустах, девушка решила поискать свою новую знакомую. Обойдя рыночную площадь, Сабина вдруг заметила около конторы худенькую фигурку в синем платье и белом фартуке. Маша стояла около большого окна и старательно терла стекло огромной тряпкой.

- Привет! – девушка подошла так тихо, что Маша даже вздрогнула от неожиданности.

- Вот, велели окно вымыть, - будто извиняясь, сказала она.

- А у меня к тебе разговор есть, - без стеснения выпалила Сабина, - Отойдем?

- Ой, ты не можешь, немного подождать? – засуетилась Маша, - Я уже заканчиваю.

Сабина, состроив кислую физиономию, всё же, ретировалась и устроилась на лавочке в зарослях бузины. Наблюдая за девушкой из своего укрытия, она вдруг почувствовала нарастающее желание. Твердеющий и увеличивающийся член уперся в тугую ткань джинсов, словно пытаясь вырваться на свободу. Сабина нервно сглотнула слюну, как голодная волчица, увидевшая ягненка.

Синее платьице обхватывало стройную фигурку Маши, выделяя упругие ягодицы и ровную прямую спину. Белый фартук, контрастируя с ним, обозначил красивую развитую грудь, топорщившую нагрудник. Сабина представила свою знакомую в таком наряде, лежащей на кровати с ошейником и связанными руками, и желание с новой силой отозвалось внизу живота, обдав девушку горячей волной с головы до самых пят.

- Уф! – Сабина с шумом выдохнула воздух, из последних сил пытаясь успокоиться и унять взбунтовавшуюся плоть.

В этот момент к Маше подошла полная женщина. Они поговорили о чем-то, как видно, не очень приятном, и Маша, понуро опустив голову, поплелась к скамейке, где её ждала Сабина.

- Что она тебе сказала? – девушка вложила в свой голос всю злость, на которую была способна.

- Меня выселяют из общежития, - чуть не плача, сообщила Маша, - Куда мне идти? И с работой неясно.

- Вот как? – Сабина чуть не завизжала от радости.

Рыбка сама плыла к ней в сети, и этот случай нельзя было упускать. Сабина обняла Машу за плечи и зашептала ей на ухо:

- Не расстраивайся, подружка. Под открытым небом не останешься. И с работой всё устроится. Я как раз для этого тебя искала.

- Правда? – Маша подняла мокрые от слез глаза, и Сабина чуть не задохнулась от восторга.

- Знаешь, что! – девушка решила действовать быстро, - Поехали ко мне! Места там много, и вдвоём веселее. А потом я поговорю со своим начальством. Оформим тебя по всем правилам. Всё лучше среди природы, чем у станка корячиться. Ну, что? Едешь?

- Спасибо тебе, Сабина, - Маша вцепилась в руку подруги, чуть ли не готовая её целовать от нежданного счастья.

- Поехали, - Сабина потянула девушку за собой, а сама вдруг подумала, - Руки целовать ты мне и так будешь. И еще кое-что. Это я тебе обещаю.

- Погоди, я только переоденусь, - Маша уже хотела выскользнуть из цепких объятий своей "спасительницы".

- Да плевать! – рыкнула Сабина, - Сойдет! И потом, ты мне так даже больше нравишься!

- В каком смысле? – насторожилась Маша, замерев от неожиданности.

- А, ничего! – отмахнулась Сабина, судорожно пытаясь исправить положение, - Где твои документы? В конторе?

- Ага, - кивнула девушка, - У Клавдии Ивановны.

- Сиди здесь, - приказала Сабина, - Я сама схожу. И деньги с неё стребую.

Не дожидаясь ответа, она влетела в контору рынка и прикрыла за собой дверь. Что там происходило, Маша, конечно, не знала, но минут через десять её знакомая вышла, держа в руках паспорт и несколько купюр. В другой руке Сабина сжимала тонкий плащ, который велела надеть девушке, объяснив, что они поедут быстро, и Маше будет холодно.

Мотор заурчал, и они выкатили на шоссе, разгоняя бродячих собак и прохожих, решивших прогуляться по вечернему холодку. Сабина прибавила газу и помчалась к опушке, лавируя среди рытвин. Её всю колотило от напряжения и возбуждения. Девушка с упоением чувствовала, как руки Маши обхватили её талию, плотные груди прижались к её спине, а шею грело частое дыхание.

- Ну, не подведи, мотик, - молила Сабина, судорожно вспоминая, сколько у неё осталось бензина, и хватит ли его до избушки.

Начал накрапывать дождь, заметно потемнело. Сабина прибавила газ. Они гнали по окраинной дороге между перепаханными полями. Маша, боясь слететь с мотоцикла, уткнулась в плечо подруги и совсем не следила за дорогой. Она прижималась к согнутой спине Сабины всё сильнее, вдавливаясь в неё, словно хотела слиться с ездоком воедино.

- Еще далеко? – стараясь перекричать свист ветра и рев мотора, спросила девушка, - Дождь усиливается!

- Почти приехали, - Сабина свернула к лесу и въехала под густые кроны деревьев, - Слезай, пойдем пешком. Здесь кругом болота. Как бы не провалиться в трясину.

Они добрались до избушки вовремя. Едва Сабина отперла дверь, потемневшее небо пронзила огромная стрела молнии, воздух сотряс сильный раскат грома. Девушки юркнули внутрь. Маша сощурила глаза, стараясь рассмотреть незнакомое жилище, но из-за темени ничего не было видно.

- А света нет? – спросила она, снимая мокрый плащ.

- Не-а, - пробурчала хозяйка, - Пробки, кажись, вышибло. Фигня. Завтра посмотрю, когда светло будет. Ща свечу запалю.

Маша стащила с головы мокрую косынку и хотела уже развязать тесемки фартука, как Сабина вдруг схватила её за руки. Девушка даже не успела вскрикнуть, как оказалась лежащей на животе поперек кровати. На запястьях защелкнулись браслеты наручников. Маша задергалась, пытаясь высвободиться, но её "подруга" оказалась намного сильнее. К тому же, она уселась сверху, придавив девушку коленями к лежанке.

- Не дергайся, рабыня! – прохрипела Сабина, - Лежи смирно!

- Что ты делаешь? – Маша от неожиданности сжалась в комок.

- Правило первое: рабыня не имеет права задавать вопросы своей Госпоже! Поняла? – крикнула Сабина Маше прямо в ухо.

- Н-не-ет, - девушка задергалась, стараясь высвободить заведенные за спину руки.

- Сейчас поймешь, крошка, - Сабина стянула горло Маши жестким кожаным ошейником и защелкнула маленький замочек, - Вот так, рабыня! Теперь поняла?

- Тебе к врачу нужно, - сквозь слезы сказала пленница, - Тебя лечить нужно. Отпусти меня.

Сабина не стала пререкаться с невольницей. Грубо стащив её с кровати, она подтолкнула девушку к столбу, подпиравшему потолок, и поставила на колени, для верности сильно ударив в живот. Маша вскрикнула и начала хватать воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Сил сопротивляться уже не было, и девушка притихла, позволив своей мучительнице подтащить себя вплотную к столбу.

Госпожа, тем временем, разомкнула один из браслетов. Заведя руки пленницы за столб, она сковала их вновь. Оценив положение, Сабина достала из шкафа длинный ремень и крепко привязала руки к столбу выше локтей. Затем, связала лодыжки ног.

Маша поняла, что не может даже дергаться. Она с ненавистью смотрела на свою неожиданную подругу, гадая, что ей нужно. Сабина гаденько улыбнулась и потрепала пленницу по голове. Вдруг она схватила девушку за подбородок и, приблизившись к ней почти вплотную, заговорила противным сдавленным голосом, глядя прямо в глаза, от чего у Маши по телу побежали мурашки:

- Вот что, девочка! Теперь ты будешь моей рабой. Ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Заупрямишься, пожалеешь. Будешь послушной – останешься жива.

- Что тебе от меня надо? – еле слышно прошептала Маша.

- Увидишь, - Сабина отступила на пару шагов.

Медленно, словно издеваясь над ошалевшей девушкой, она начала расстегивать молнию на своих джинсах, при этом повернулась так, чтобы Маша видела её напрягшийся орган. Спустив штаны до колен, Сабина запустила руку в трусики и...

Маша от неожиданности вскрикнула, будто её ужалили. Она даже зажмурила от ужаса глаза. Её плечи задергались, как в припадке, а из горла вырвался долгий глухой стон. Девушка забилась в крепких путах и зарыдала, что только порадовало Госпожу.

- Ну-ка, красавица! – Сабина подставила свой торчавший, как кол, орган к самым губам пленницы, - Соси!

- Не-ет! – закричала Маша, отворачивая, на сколько это было возможно, голову.

- Соси, дрянь! – Госпожа схватила Машу за волосы и притянула к себе.

Но что-то насторожило мучительницу. Она отпустила пленницу и, путаясь в штанинах, отошла к кровати. Освободившись от нижней части гардероба и скинув трусики, Сабина, зловеще зыркнув на девушку, направилась к шкафу. Искала она долго и упорно, то и дело изрыгая ругательства и колотя кулачками по тонкой фанере.

Наконец, мучительница торжествующе вскрикнула и повернулась к своей жертве, держа в руках пластмассовое кольцо с двумя тонкими ремешками. Зайдя пленнице за спину, она ловко вставила кольцо между зубами так, что Маша не могла сомкнуть челюсти, и туго затянула ремни на затылке. А чтобы рабыня не крутила головой, крепко привязала её к столбу, продев в кольцо ошейника толстую бельевую веревку.

Невольница тихо заскулила, но Сабина только ехидно улыбнулась. Снова встав перед ней, она всунула свой член в кольцо и протолкнула его в рот. Головка уперлась в мягкий теплый язык и забилась, как живая. Сабина, зажмурившись от нахлынувшей на неё истомы, начала двигать низом живота, вгоняя свой кол глубже в раскрытый рот рабыни, при этом посапывая и шумно дыша.

Маша, не имея возможности сопротивляться, притихла, но её язык, всякий раз прикасаясь к гладкой головке члена, дергался из стороны в сторону, непроизвольно лаская её, от чего член начал увеличиваться и вскоре уже с трудом проталкивался сквозь кольцо. А его хозяйка, продолжая распаляться, задвигалась еще быстрее.

Сильная струя солоноватой теплой жидкости ударила в глотку. Пленница закашлялась, давясь вязкой массой, залепившей ей горло и мешавшей дышать. Госпожа, издав протяжный гулкий стон, замерла на несколько мгновений, потом дернулась, будто выдавливала из себя последние капли, и, наконец, вытащила своё орудие изо рта пленницы.

Отойдя на пару шагов, она обхватила стержень ладонью и потрясла им прямо перед лицом измученной девушки, которая старалась выплюнуть сперму, но из-за вставленного кольца у неё это никак не получалось. Вдобавок ко всему, ошейник туго сдавил горло, мешая вздохнуть полной грудью.

- Вот так, рабыня, - просипела Сабина, отваливаясь на кровать, - Будешь ласкать меня в любое время, как только мне захочется. А пока отдыхай, соска.

Маша, наконец, продышавшись, теперь стояла на коленях, привязанная к столбу, и тихо плакала, а из её раскрытого рта капала слюна, смешанная с противно пахшей слизью. Девушка поняла, что эта извращенка её долго не отпустит, если вообще оставит жить. Беспомощность и безысходность давили на сознание тяжелым грузом, от чего слезы сами текли из глаз, и Маша не могла их остановить, как ни старалась.

Рабыня открыла глаза. В доме было тихо и темно. Она всё так же стояла на коленях, крепко привязанная к толстому столбу в центре избы. Маленькие окошки были завешаны плотными занавесками, дверь закрыта. Сколько времени она провела в этом страшном доме, пленница не знала, но догадывалась, что много.

Скосив глаза в бок, Маша увидела свою истязательницу, мирно похрапывавшей на кровати. Поерзав на полу, девушка попыталась её позвать, и сама испугалась звука, вырвавшегося из растянутого кольцом рта.

- Чё надо? – зло откликнулась Сабина, - Не видишь? Госпожа спит.

- Ак! Кха! – Маша сделала еще одну попытку.

- Блин! Не поняла, что ли? – Госпожа слезла с кровати, - Сказано, закройся!

Широко и шумно зевнув, она подошла к стене и щелкнула выключателем. Тусклая лампочка осветила помещение, но Маша всё равно зажмурилась. А когда глаза привыкли к скудному освещению, снова стала издавать неясные звуки.

Сабина, тем временем, надев юбку, что-то ставила на стол, видимо, собиралась ужинать. Покосившись на рабыню, она нарочито медленно встала с колченогого стула и, подойдя к девушке, вытащила изо рта кольцо.

- Развяжи меня, - потребовала Маша.

- Ага! Щас! – Сабина криво усмехнулась.

- Мне в туалет надо, - не унималась пленница.

- Потерпишь, - рявкнула Госпожа, - Наделаешь на пол – заставлю всё языком вылизать.

Маша замолчала, поняв, что спорить с этой девкой бесполезно. Но Сабина, всё же, сняла наручники, но тут же связала руки ремнем, только не за столбом, а перед ним. Сняв тугой ремень, стягивавший локти, и освободив ноги и шею, она поставила невольницу перед собой. Задрав подол платья, Госпожа ухватилась за резинку трусиков и сильно дернула. Тонкая хлопчатобумажная ткань затрещала, и разорванные трусики оказались на полу.

- Я тебе другие дам, - притворно улыбаясь, пообещала Сабина, - А сейчас пошла на двор! Нет, погоди-ка!

Держа одной рукой ошейник, она подхватила обрывок полотенца, которым вытирала стол, и быстро затолкала Маше в рот, а чтобы та не смогла выплюнуть кляп, туго завязала косынкой. Пленница начала мычать и трясти головой, возмущаясь этому унижению, но Сабина, посмеиваясь, прицепила к ошейнику длинный собачий поводок и толкнула девушку к двери.

- Иди-иди! – прикрикнула она, - Захочу, вообще рот закупорю навсегда.

Маша притихла и покорно поплелась за своей Госпожой. Стояла тихая июньская ночь. Тяжелые грозовые облака скрылись, и на черном небе сверкала россыпь звезд. Огромный серп освещал поляну. От этой красоты у девушки даже закружилась голова, и она на некоторое время позабыла про своё плачевное положение.

- Ну! Долго будешь таращиться? – грубый окрик и пинок вернули её к действительности.

Госпожа подвела пленницу к густым кустам и указала пальцем на небольшую рытвину, свободную от дерна и травы. Задрав девушке подол платья, она принудила невольницу присесть на корточки. Маша, промычав что-то, подчинилась. Сабина, на удивление, терпеливо ждала, пока её "подопечная" сделает все свои дела, и даже подмыла девушку водой из стоявшей рядом бочки.

- Она, что, всегда так будет делать? – горько подумала Маша, пока хозяйка одергивала ей платье и поправляла фартук, - Прямо мать родная!

Уходить с улицы в душное помещение не хотелось, но Сабина натянула поводок, и Маше пришлось подчиниться. Тонкий жесткий ремешок, стягивавший запястья, уже сильно натер, ладони начали неметь, но невольница решила не показывать своей мучительнице, что ей больно. Она лишь стала тихонько сжимать и разжимать кулачки, чтобы руки совсем не затекли.

Сабина, тем временем, втолкнув рабыню в избу, вновь подвела её к столбу, но на колени опускать не стала.

- Стоять смирно, рабыня! – прикрикнула она.

Маша не видела свою мучительницу, но почувствовала, как жесткий ремень стянул её руки выше локтей и прижал к столбу. Сабина освободила запястья и сразу же их снова связала, заведя за столб. Еще парой ремней она стянула пленнице ноги и так же притянула их к столбу.

Подойдя к девушке вплотную, Сабина взяла Машу за подбородок и приподняла ей голову. Пленница замычала и замотала головой, стараясь вырваться из захвата. Но Госпожа держала крепко. Другая рука легла на грудь и немного сжала её. Маша вдруг почувствовала, как член её "подруги", напрягшись, уперся в ложбинку между сведенными ногами.

Невольница замерла, боясь пошевелиться. Каким-то шестым чувством она понимала, что любое её движение подействует возбуждающе на Хозяйку, и тогда снова ей придется отсасывать, обливаясь спермой. Маша даже зажмурила глаза и инстинктивно еще сильнее свела бедра. Но Госпожа внезапно отпустила её и отошла в сторону.

- Вот так, рабыня, - оглядывая пленницу со всех сторон, пробубнила Сабина, - Будешь стоять так, пока я не вернусь. А потом поиграем.

Глаза Маши наполнились слезами, и она тихо заныла. Госпожа некоторое время смотрела на свою пленницу, потом бросилась к шкафу и вытащила оттуда резиновый шлем и широкую кожаную накладку с большим шаровидным кляпом. Пленница сразу притихла, её глаза расширились от ужаса, а тело онемело от страха. Она прекрасно поняла, кому предназначались эти "украшения".

Сабина, тем временем, не торопясь, принялась за дело. Она медленно развязала платок и вытащила изо рта девушки кляп. Маша закашлялась и начала отплевываться, освобождаясь от крошек и мелких катышков, набившихся в рот. Когда с неё сняли ошейник, пленница глубоко вздохнула и закрутила головой, разминая шею.

Сабина уже хотела натянуть на голову шлем, но остановилась. Достав из кармана пару плоских заколок, она стянула волосы рабыне на затылке и надежно закрепила их. Со шлемом пришлось повозиться. Маша всё время крутила головой, но Госпожа была упрямой, и после недолгой борьбы шлем уже стягивал голову девушки, а из маленьких прорезей на Сабину смотрели глаза, полные злобы.

Ошейник вновь охватил горло Маши, до предела натянув шлем.

- Открой рот, рабыня! – приказала Госпожа.

Не дожидаясь, она ухватила девушку за нос, и той пришлось подчиниться. Большой мягкий шар проскользнул за зубы, жесткая кожаная накладка накрыла рот, туго затянулся ремешок. Маша издала тихий стон. Сабина похлопала пленницу по щеке и крепко привязала её к столбу за ошейник. Еще раз оглядев свою рабыню, она не удержалась и погладила аппетитные холмики грудей, выдававшихся вперед.

- У, черт! – ругнулась Сабина.

Метнувшись к комоду, она вытащила оттуда большие портняжные ножницы. Зайдя рабыне за спину, Госпожа расстегнула платье и ловко разрезала бретельки лифчика.

- Ни к чему это тебе, - пояснила она, отбрасывая его в сторону, - И трусы носить будешь особые. Я тебе потом их надену.

Застегнув платье, Сабина вновь ухватила девушку за груди и, немного помяв их, отошла в сторону.

- Не скучай, рабыня, - нараспев сказала она, - Я скоро приеду. Ба-а-й!

Щелкнул выключатель. Избушка погрузилась в непроглядный мрак. Маша слышала, как защелкал замок, потом застрекотал мотор, и вскоре всё затихло. И вдруг девушку охватил ужас. Она забилась, как птица, пойманная в силки, и закричала, но крепкие ремни надежно удерживали пленницу, а тугой резиновый шлем, шар во рту и прижатая к губам накладка глушили все звуки.

Маша поняла безысходность своего положения и от этой страшной догадки заплакала, подрагивая плечами. Путы туго обхватывали её тело, и девушка не смогла бы упасть, даже, если бы лишилась сил или потеряла сознание. Но крепкий молодой организм не желал сдаваться, и бедная невольница стояла у столба, туго привязанная к нему, с надежно закупоренным ртом, униженная и беспомощная.

Маша вздрогнула от резкого хлопка. Сквозь узкие прорези невольничьего шлема она с трудом могла разобрать, что происходит. Но когда перед ней возникла довольная физиономия Госпожи, девушка издала тихий протяжный стон.

- Выспалась, рабыня? – Сабина похлопала пленницу по щеке, - Небось, кушать хочешь?

- Угму, - промычала Маша.

Есть ей, конечно, хотелось. Но больше всего на свете она сейчас хотела лечь в мягкую кровать. От долгого стояния и туго стянутых ремней всё её тело противно ныло, немного кружилась голова, гудели ноги.

Сабина, кажется, поняла, что невольница в таком положении долго не выдержит, и начала отвязывать Машу. Сил сопротивляться у девушки не осталось, и она безропотно стояла даже тогда, когда Госпожа, отвязав её от столба, снова связала руки за спиной. Она уже не огрызалась и не пыталась вырваться, когда Хозяйка вытащила изо рта кляп и стянула шлем.

- У-у, - протянула Сабина, осмотрев лицо рабыни, - Шлем тебе не годится. От него прыщи по всей роже.

- Жарко, - прошептала Маша.

- Ага, - согласилась Госпожа, - Пошла на двор. А потом я тебя умою.

Выйдя на улицу, Маша зажмурилась от яркого солнца. Легкий ветерок трепал ветви деревьев. Пели птицы, белка прыгала по веткам. Девушка медленно пошла за поводком, который предусмотрительно пристегнула к ошейнику Сабина. Дышалось легко, голова больше не кружилась, но тело еще ныло.

Туалет и умывание заняли не слишком много времени. Госпожа, видимо, была сегодня настроена благосклонно и понапрасну не дергала рабыню. Вернувшись в дом, она первым делом надела Маше на ноги кандалы с короткой цепью и усадила за стол, заведя связанные за спиной руки за высокую спинку стула.

Усевшись рядом, Сабина нарезала хлеб, сыр, налила чай в две большие кружки, положила несколько картофелин, сваренных в "мундире", пяток яиц. Завтракали молча. Маша не хотела ни о чем спрашивать, а "подруга" была занята кормёжкой своей рабыни.

- Отпусти меня, - взмолилась Маша, - Я никому ничего не расскажу. Обещаю.

- А тебе никто и не поверит, - усмехнулась Сабина, - И вообще, кто тебе разрешал говорить. Рот заткну, когда есть закончим.

- Не надо, - захныкала Маша, - Я не буду кричать.

- Конечно, не будешь, - Госпожа встала из-за стола, - Но мне так больше нравится.

Маша начала хныкать, подергивая связанными за спиной руками, но Сабина делала вид, что её нисколько не трогают слёзы пленницы. Она нарочито медленно стала собирать со стола, изредка косясь на рабыню. На губах играла злорадная улыбка, которая еще больше расстраивала Машу.

- Ну, хватит! – крикнула Госпожа, - Твои вопли мне надоели.

Маша увидела в руках Хозяйки уже знакомую тряпку. Она сильнее сомкнула губы и затрясла головой. Но Сабина знала, как поступать в таких случаях. Она зажала нос невольнице, и той пришлось раскрыть рот, чем Госпожа незамедлительно и воспользовалась. Ловко втолкнув в рот скомканную материю, Сабина туго завязала платок, прижавший кляп к нёбу. Вскоре вместо всхлипываний по дому разносилось тихое приглушенное мычание.

- А теперь поиграем, - игриво возвестила Госпожа.

Она схватила Машу под мышки и поволокла к кровати. Поставив на колени, Сабина опрокинула рабыню лицом вниз и задрала подол платья. Её взору открылась аппетитная попочка с двумя совершенно симметричными половинками, беленькая, крепкая. Госпожа не могла отказать себе в удовольствии погладить эти холмики, легко пошлепать их, наслаждаясь упругостью и бархатом нежной кожи.

Девушка стояла на коленях, затаив дыхание. Она лишь могла гадать, что собирается с ней делать эта ненормальная девка. Сексуальный опыт Маши был невелик и сводился к нескольким безобидным поцелуям с мальчишками в детдоме на выпускном балу. До более серьезных занятий дело не доходило. Может, из-за того, что девушка была слишком застенчивой и робкой. Но, скорее всего, её просто никто не хотел обижать.

Невольница стояла на коленях с задранным подолом, не предполагая, что с ней будет. Вдруг что-то тонкое и плотное прикоснулось к её задней дырочке и начало сверлить тугой вход, настырно раздвигая ягодицы. Девушка замычала и задергала задом. Сильный шлепок обжег её попку.

- А-ну, не вертись! – услышала она резкий окрик Госпожи, - Будет больнее.

- М-гу! М-му! – Маша замычала еще громче.

Сабина ухватила бедра рабыни обеими руками и с силой прижала к кровати. Приставив к ложбинке между ягодицами свой уже набравший силу стержень, она резко подалась вперед. Головка уперлась в узкую дырочку и под напором стала медленно пробивать себе дорогу в неразработанное отверстие.

Маша взвыла от раздиравшей её боли, но вырваться из крепких рук не могла. Скорее, от унижения и беспомощности, чем от боли, девушка заплакала, мотая головой и подергивая руками. В какой-то момент ей показалось, что в зад вставляют раскаленный прут, который сейчас разорвет все внутренности, и несчастная девушка умрет. Маша вдруг притихла, словно приготовившись к смерти.

Госпожа задвигалась еще быстрее, стараясь проникнуть глубже в недра девушки. Маша мычала и трясла задом, но её вопли не трогали мучительницу. Наконец, Сабина, сделав еще пару резких толчков, вытащила свой кол из попки пленницы.

- Не плохо, - прогудела Госпожа, - Но есть, над чем поработать. А теперь проверим другую дырку.

Сабина медленно раздвинула половые губки. Маша вздрогнула и вся напряглась. Из приоткрытой щелки потекла теплая жидкость. Госпожа удивленно хмыкнула и, пристроившись сзади на одно колено, начала медленно проникать в пещерку своим уже достаточно отвердевшим членом.

Щель была тугой, и члену приходилось протискиваться сквозь неподатливые мышцы, но тугой вход только распалял Сабину. Она даже прикрыла глаза от наслаждения, понимая, что рабыня ей досталась девственницей, и предвкушая, как она пробьет эту преграду.

Её руки крепче сжали бедра пленницы, но торопиться Госпожа не собиралась. Она медленно погружала свой орган в теплое лоно, содрогаясь от ощущения тесноты, но, как только её кол наскакивал на упругую преграду, Сабина ослабляла давление, словно приучая партнершу к скорой развязке.

Но и её терпению пришел конец. Не в силах больше испытывать эту, хоть и сладостную, но пытку, Госпожа с силой вогнала член в тугую щель. Маша вскрикнула от неожиданной боли, пронзившей низ живота, и тут же её тело предательски задергалось, подавшись навстречу упругому фалу, помогая ему проникнуть как можно глубже в недра её тела.

Сабина, почуяв, что её партнерша сама жаждет действия, задвигалась быстрее, погружая свой член в скользкое от выделяемой смазки и разгоряченное от нарастающего желания лоно. Она слышала сопение рабыни, её приглушенные кляпом стоны, ощущала нервные подергивания тела, но не останавливалась, а продолжала двигаться внутри невольницы, ускоряя темп и увеличивая амплитуду.

Маша задергалась и завертела задом. Её дыхание участилось, а из заткнутого и туго завязанного рта начали вырываться хриплые звуки, постепенно перераставшие в сдавленный приглушенный крик. Сабина с силой вогнала свой кол до предела и на несколько мгновений замерла, дожидаясь, пока не наступит долгожданная разрядка.

Тугая горячая струя семени ударила в стенку презерватива, натянув тонкую резину. Давление передалось и на стенку влагалища. Маша зашлась в неистовом крике. Её разгоряченное тело пронзили иглы жара, ударив в голову. Девушка забилась на лежаке. Её полные груди налились кровью, соски вздулись и уперлись в тонкую материю платья, ощутили шершавый нагрудник фартука. Сильный зуд охватил чаши грудей, ставших настолько чувствительными, что Маша начала реагировать даже на легкое дуновение ветра.

- Никак, рабыне понравилось! – воскликнула Госпожа, отодвигаясь, - А? Эй, ты, шлюжка задрипаная? Я угадала?

- Мг-му, - задыхаясь от участившегося сердцебиения, промямлила Маша.

Постепенно она начинала осознавать, что сотворила с ней эта ненормальная. Машу вдруг начали душить слезы. Она сползла на пол и вдруг завыла, как подраненная собака. Сабина с изумлением наблюдала, как девушка, привалившись к раме кровати, заливается слезами и беспомощно дергает связанными за спиной руками. Её охрипшие стоны постепенно превращались в еле слышные сиплые звуки, пока голос совсем не сел.

Рабыня повалилась на пол и затихла. Только изредка подрагивали её худенькие плечи. Подол платья совсем сбился на тонкой талии, и Сабине была хорошо видна промежность девушки, испачканная кровью и собственными выделениями. На крепких стройных бедрах появились синие прожилки вздувшихся вен, аккуратные маленькие пальчики согнулись, словно пытаясь прижаться к узкой ступне.

- Эй, рабыня! – крикнула Госпожа, легонько пнув девушку ногой, - Хватит валяться на полу! А-ну, быстро встать!

Маша даже не шелохнулась, и Сабине после нескольких пинков, стало ясно, что её пленница самостоятельно не поднимется. Подхватив девушку под мышки, она не без труда уложила её на кровать и, немного отдышавшись, отправилась за водой, чтобы подмыть рабыню.

Когда Сабина вернулась в дом с тазом, наполненным теплой, нагревшейся от солнца водой, то застыла в изумлении. Маша, согнувшись пополам, пыталась продеть свои ноги между связанными руками. Если бы ей это удалось, то девушка смогла бы, освободившись от повязки и кляпа, развязать руки и ноги и сбежать. Смогла бы она выбраться из леса, вопрос спорный, но исчезнуть рабыне удалось бы.

Быстро поставив таз на стол, Сабина, как кошка, прыгнула на пленницу и, ударив её в живот, перевернула лицом вниз и оседлала, как дикого мустанга, крепко сжав коленями. Маша закрутилась под ней, замычала, но высвободиться не могла. Поняв это и окончательно выбившись из сил, девушка притихла, громко сопя и порыкивая, как дикий зверек, пойманный в капкан.

Сабина медленно слезла с пленницы и направилась к шкафу, то и дело поглядывая на кровать. Маша лежала тихо, не шевелясь, но Госпожа уже не теряла бдительности. Она быстро достала с полки сверток и вернулась к своей невольнице.

- Я думала, ты поумнела, - назидательным тоном произнесла Света, - А ты вон как!

Порывшись в свертке, она вытащила оттуда два небольших мешочка, сшитых из тонкой блестящей резины, и натянула их на кисти пленницы. Развязав руки, Сабина сложила их в положение "ладонь к локтю" и обернула несколько раз широким эластичным бинтом, надежно закрепив конец.

Рабыня замычала, выказывая своё недовольство, но Госпожа только толкнула её в затылок, дав понять, что невольницу никто не спрашивает.

- Сядь и раздвинь ноги! – приказала Сабина, решившая, всё же, заняться гигиеной.

Когда рабыня не отреагировала на приказ, Госпожа схватила её за ошейник и, подтащив к стулу с подлокотниками, усадила на него, снова заведя ей руки за высокую спинку. Поняв, что пленница ещё может сопротивляться, Сабина крепко привязала ноги к подлокотникам. Теперь вся промежность Маши была, как на ладони.

- Ну и джунгли! – воскликнула Сабина, проведя пальцами по густой шерстке на лобке, - Придется сбрить.

Маша снова замычала и забилась так, что чуть не перевернула стул.

- Тихо ты, идиотка! – прикрикнула на неё Госпожа, - Для тебя же стараюсь! Вонять не будет.

Взяв в руки помазок для бритья и небольшую фарфоровую чашечку, Сабина взбила пену и густо намазала низ живота. Брила она медленно, аккуратно, стараясь не поранить нежную кожу девушки. Маша сидела, затаив дыхание, боясь пошевелиться, чтобы рука Госпожи не дрогнула и не порезала её.

Вскоре на том месте, где ещё недавно топорщились густые рыжеватые волоски, оголилась розовая кожица, гладкая, как у младенца. Сабина заботливо смыла остатки пены, а заодно, и кровь. Вдобавок, она попрыскала голенькую промежность туалетной водой с мягким нежным запахом.

- Я обещала дать тебе новые трусики, рабыня, - задумчиво сказала она.

- Угу, - закивала головой Маша.

Госпожа снова отошла к шкафу. Когда она вернулась, пленница снова заскулила и забилась в своих путах. В руках Сабина держала узкие плавочки из тонкого латекса, к перемычке которых были пришиты с внутренней стороны два стержня разной длины и толщины. Маша с ужасом наблюдала, как её Хозяйка намазывает эти затычки вазелином.

Сопротивляться было бесполезно, и рабыня, обливаясь слезами, позволила Госпоже сравнительно легко надеть на себя трусики. Затычки легко вошли в предназначенные им места, и тонкая ткань плотно прижала их, не давая выскочить. В передке появилось лёгкое покалывание, которое быстро сменилось приятным томлением.

Хуже дела обстояли с задним проходом. Неразработанная мышца начала противно ныть, а при малейшем движении появлялась легкая боль. Маша застонала, но Сабина её успокоила, сказав, что скоро она привыкнет и даже будет получать от этого удовольствие. Но девушка мало верила таким увещеваниям и продолжала плакать. И не от боли, а от унижения слезы катились из глаз.

Госпожа принесла несколько ремней и туго связала рабыне ноги и надела на ступни кожаный мешок. Поправив подушку, она уложила девушку на бок, а сама присела рядом. Маша увидела, как загорелись глаза у её мучительницы. Сабина буквально буравила невольницу взглядом, даже слюну сглотнула, как голодная собака при виде кости.

Наконец, рука Госпожи потянулась к нагруднику, под которым топорщились два аппетитных холма. Чуткие пальцы нащупали мигом уплотнившиеся сосочки и начали перекатывать, наслаждаясь их упругостью. Маша закрыла глаза и тихо застонала. Она сама не могла понять, почему ей вдруг стало так хорошо от этих нежных прикосновений, от теплоты, разливавшейся по телу, спускавшейся к промежности, заставляя её приятно зудеть, напрягаясь и вынуждая шевелиться затычку, вставленную в лоно, от чего становилось еще приятнее.

Девушка непроизвольно выгнулась, подавшись навстречу ласкам Госпожи. Сабина осторожно развязала платок и вытащила изо рта девушки ставшую мокрой тряпку. Вытерев ей губы, она медленно наклонилась, чтобы поцеловать Машу, но в последний момент передумала и резко отстранилась. Рабыня с удивлением уставилась на Госпожу.

- Тсс, - Сабина приложила к её губам палец, когда Маша хотела что-то сказать, - Молчи, рабыня.

Она скинула юбку и забралась с ногами на кровать. Маша уже поняла намерения своей госпожи, но сопротивляться не стала. Когда Сабина улеглась, девушка положила свою голову на её живот. Член, будто пробудившись от спячки, начал медленно подниматься. Вскоре головка залоснилась и заблестела, как начищенная монета, а тонкая кожица сползла вниз, натянув уздечку.

Сабина провела пальцами по стволу, и он забился от прикосновений, как живой. Маша не могла оторвать глаз от этого чуда природы и даже приоткрыла рот. Госпожа наклонила член к самым губам девушки, и та приняла в себя подрагивающий кол, провела языком по набухшей головке, ощутив его теплоту и немного терпкий вкус.

Хозяйка приподняла рабыню, и та сама нанизалась на член, впустив его в свой ротик почти полностью. Сомкнув губки, Маша начала с наслаждением сосать теплый орган, как большой леденец, облизывая его языком и глотая слюну, впитавшую в себя все любовные ароматы. Её губы порхали по всей длине ствола, то заглатывая его и погружая в теплую мягкую бездну, то выпуская на волю лишь только для того, чтобы снова поглотить.

Сабина лежала тихо, стараясь не шевелиться, с прикрытыми глазами и ласково поглаживала свою пленницу по волосам. Но постепенно её дыхание участилось, а из груди стали вырываться сдавленные хрипловатые звуки. Рука скользнула к оттопыренному задику Маши, забралась под подол и, нащупав тонкий латекс трусиков, принялась гладить его, то и дело нажимая на затычку, вставленную в анальное отверстие.

При каждом нажатии Маша начинала тихо постанывать и двигаться навстречу ласкавшим её пальцам, и в её голосе не было боли. Напротив, каждый вздох, каждый всхлип переливался сладкими счастливыми нотками. Девушка еще сильнее сжимала губки, всасывая в себя орган Госпожи, при этом чмокая и сопя от старания.

Сабина, не в силах больше сдерживаться, подалась животом вверх, почти встав на "мостик", и выстрелила тугой струей горячей спермы, затопив весь рот рабыни. Из её горла вырвался долгий тягучий крик, наполненный счастьем. Маша вобрала в себя всю порцию и теперь замерла, лежа на животе своей повелительницы, тихо мурлыкая от сознания, что сумела доставить удовольствие Госпоже.

За окном начинали сгущаться сумерки. Заметно похолодало, наверное, скоро пойдет дождь. Сабина сладко зевнула и потянулась всем телом. Скосив глаза на бок, она увидела Машу, устроившуюся в уголке кровати. Девушка крепко спала, положив голову на ноги своей Хозяйки.

- Интересно, что ей сейчас снится? – подумала Сабина и усмехнулась.

Осторожно выскользнув из кровати, она накинула на плечи длинный халат и вышла на крыльцо. Ветер качал верхушки сосен, сбрасывая вниз огромные шишки. Сквозь густые кроны деревьев виднелось затягивающееся тучами небо. Ливень обещал быть грандиозным.

- Просыпайся, рабыня! - Сабина толкнула девушку в бок, - Пора на двор, а то потом не выйдешь!

Она освободила ноги, и Маша, поёрзала на кровати, слезла на пол и сунула ноги в старенькие калоши, которые подставила ей Госпожа. Сабина задрала подол и стянула с девушки трусики и пристегнула к ошейнику поводок. Маша чему-то заулыбалась и потрусила вслед за Хозяйкой на улицу.

- Я кое-что для тебя придумала, - сказала Сабина, когда они вернулись в дом, - Но сначала перекусим.

На столе появилась нехитрая снедь. Госпожа снова, как и в прошлый раз, кормила свою рабыню, закладывая ей в рот небольшие кусочки вареной курицы, хлеба, овощей, поднося стакан с морсом или компотом. Маша ела, не торопясь, только косо поглядывала на Сабину. Что еще она выдумает?

- Оближи, - приказала Госпожа, подсовывая под нос трусики с затычками, - Теперь ты сама будешь вылизывать свои игрушки.

Маша старательно обсосала и вылизала обе пластиковые затычки, после чего Сабина надела на неё трусики и вогнала муляжи в уже немного разработанные дырочки. Одернув платье, она подвела Машу к кровати и приказала сесть. Ноги связывала туго, затягивая ремни так, что девушка даже испугалась. Кожаный мешок снова спрятал ступни, но Маша даже немного обрадовалась. Ведь в нем не мерзли ноги.

Сабина, тем временем, что-то искала в шкафу, чертыхаясь и стуча кулаками по фанерной дверце. Маша отвернулась к окну, не желая смотреть на краснеющее от ярости лицо Госпожи. Дождь хлестал по стеклу, барабанил по подоконнику. На фоне черного леса отчетливо были видны всполохи молнии, и девушка невольно вздрагивала при каждом раскате грома.

- Вот! – Сабина подсела на край кровати, - Нашла!

Она бросила Маше на колени какие-то лоскуты белой материи. Рабыня с опаской посмотрела на свою Госпожу и издала тихий заунывный стон. Она, конечно, поняла, для чего всё это тряпьё, и на душе снова заскребли кошки.

Сабина, не долго думая, схватила один из лоскутов и начала его медленно скручивать в тугой жгут, хитро поглядывая на пленницу.

- Открой рот, рабыня, - властно сказала Госпожа.

- Не надо! – захныкала Маша, отворачивая голову, - Прошу!

Но Сабина была непреклонна и на капризы девушки не поддавалась. Крепко ухватив Машу за волосы, она запрокинула ей голову назад, тем самым заставив открыть рот. Кляп она запихивала медленно, постепенно проталкивая его всё глубже за зубы, не обращая внимания на хоть и слабое, но всё же сопротивление девушки.

Затолкав рабыне всю тряпку, Госпожа, придерживая её одной рукой, затянула рот большой белой косынкой. Туго завязав на шее концы, Сабина расправила повязку и лишь после этого отпустила Машу. Но, как оказалось, этого Госпоже было мало. Достав из кармана большую белую косынку, она буквально закутала голову Маши и, завязав концы сзади, спрятала под ошейник.

Девушка тихо замычала и затрясла головой, но избавиться от кляпа уже не могла. Госпожа помогла рабыне лечь на кровать и пристегнула её к спинке тонкой цепочкой.

- Лежи и отдыхай, рабыня, - весело сказала она, - А я поеду в поселок. Дождь, вроде, кончился. Пакеда!

Сабина склонилась к Маше и чмокнула её в лоб. Скрипнули ступени крыльца, щелкнул замок. В доме стало тихо. Маша несколько минут лежала неподвижно, но, поняв, что осталась одна крепко связанная с заткнутым и плотно завязанным ртом, да еще и пристегнутая к кровати, она забилась, завертелась на лежанке, мотая ногами и крутя головой. Девушка пыталась кричать, но тугой кляп глушил все звуки, и вместо крика слышалось лишь тихое сдавленное мычание.

Маша перевернулась лицом вниз и зарыдала, уткнувшись в подушку. За окном снова пошел дождь, усилился ветер, но бедная рабыня уже ничего не замечала. Слезы градом лились из глаз, и она не могла еще долго успокоиться, до тех пор, пока силы не иссякли, и Маша не провалилась в тяжелый сон.

Сколько она спала, девушка не знала. Разбудили её сильные раскаты грома и гулкая барабанная дробь дождя по подоконнику. Маша огляделась по сторонам и поняла, что её мучительница еще не вернулась, и когда соизволит приехать – неизвестно. В такой-то дождь!

Девушка вдруг вспомнила, как прошлым летом попала под сильный ливень, когда возвращалась в общежитие из своего ПТУ. Зонта при ней не было, и форма, сшитая из дешевого материала, быстро промокла и висела, как на вешалке.

Маша заскочила в какую-то подворотню в надежде переждать непогоду.

- Эй, красавица! – из темноты двора её окликнул задорный голос, - Ты чего в такую погоду по улицам шляешься?

- Я из училища возвращаюсь, - девушка обернулась.

Рядом с ней стоял высокий молодой парень и беззастенчиво разглядывал незнакомку. Длинные русые волосы сбились от дождя, и сейчас молодой человек походил на беспризорного щенка, вылезшего из подворотни. Одет он был неброско, но можно было без ошибки сказать, что деньги в его карманах водились. Маша взглянула на свою мокрую и мятую юбку и сразу покраснела.

Парень заметил смущение девушки и неожиданно сказал:

- Не надо стесняться плохой одежды или растрепанной прически. Важно, что у тебя внутри.

- Это как? – Маша захлопала глазами.

Парень ничего не ответил. Он вдруг взял девушку за плечи и притянул к себе. Маша даже не могла пошевелиться, но почувствовала, что вырываться из его объятий ей совсем не хочется. Парень склонился к её лицу и мягко поцеловал оторопевшую девушку в губы.

По телу стала разливаться приятная нега. Маша, сама того не понимая, обхватила юношу за шею, и они слились в долгом поцелуе. Девушка чувствовала, как её случайный знакомый нежно прижимает её к своей груди, как гладит по мокрым сбившимся волосам, как его губы скользят по её коже, а от его дыхания становится тепло и спокойно.

Дождь уже кончился, а они всё стояли в темной подворотне, не в силах оторваться друг от друга.

- Можно, я провожу тебя, - попросил парень, - Где твой дом?

- Я живу в общежитии, - смущаясь, ответила Маша и снова залилась краской.

- Тогда пошли, - улыбнулся юноша.

Они до глубокой ночи гуляли по городу, а потом парень поймал такси и отвез девушку в общежитие. При расставании он сунул ей в карман клочок бумаги и исчез в ночи. А Маша еще долго смотрела, как удаляются огоньки машины, и улыбалась, смахивая со щечек слезы.

На кургузом обрывке был написан телефон и имя парня. Лежа в своей кровати, Маша сжимала в кулачке эту записку, как ребенок – вожделенный подарок. А утром девушка бросилась к автомату и набрала номер.

- Андрея нет, - ответил хрипловатый женский голос, - Он уехал на практику. Вернется только в конце лета. А кто его спрашивает, извините?

- Одна его знакомая, - смущенно ответила Маша.

- Ну, тогда ты, девочка, должна была знать, что Андрей сегодня уедет, - голос в трубке стал грубым и неприятным, - Еще вопросы есть?

Маша несколько дней ходила, как пришибленная. Еще никто её так не обманывал. Девушка чувствовала, что начинает злиться на парня, но, лишь вспомнив его всегда улыбавшиеся небесно-синие глаза, нежные теплые руки, ласковые губы, вся злость куда-то улетучивалась. В сознании сразу же всплывала грязная подворотня, где они прятались от дождя... и целовались.

От этих воспоминаний рабыне стало совсем грустно. Только она закрывала глаза, сразу же в сознании возникал образ Андрея. Девушка чувствовала прикосновения его теплых губ, нежные объятия сильных рук, видела сияние синих глаз, слышала его приятный голос. На глаза сами собой наворачивались слезы, и девушка вновь зарывалась в подушку.

Но тело девушки, словно нарочно, издевалось над разумом. Груди напрягались от возбуждения, чувствительные соски начинали тереться сквозь ткань платья о шершавый материал фартука. Обе дырочки, закупоренные пластиковыми затычками, начинали нестерпимо зудеть. Маша пыталась унять разбушевавшуюся плоть, но делала себе только хуже. От этой нестерпимой пытки хотелось кричать, но плотный тряпичный кляп и тугая повязка глушили любой стон, и рабыня начинала захлебываться собственной слюной.

- Господи! – в отчаянии думала пленница, - Ну, должно же всё это когда-нибудь закончиться! Или я не выдержу и умру, лежа на этой кровати!

Дождь стих лишь к утру, а Сабина так и не появилась. До предела вымотанная, Маша тихо лежала, уткнувшись в промокшую от слез подушку. За ночь она, не желая этого, несколько раз кончила, и эти разрядки отняли у девушки все силы, измотав нервы и душу. Рабыня теперь просто существовала, как надоевшая кукла, брошенная хозяйкой. В темных глазах уже не было блеска, затекшие от тугих пут руки, болтались за спиной, как плети, в голове шумело. Наступила апатия, безразличие ко всему, даже к самой себе.

- Я стала вещью, - с горечью подумала Маша, - Эта гадина может теперь радоваться.

Стрекот мотора заставил девушку задрожать. Послышались неровные шаги и отборный мат, когда что-то тяжелое упало на доски крыльца. В комнату ввалилось чумазое и мокрое чудище, от которого разило перегаром и прокисшей мочой. Сабина еле держалась на ногах, и Маша даже удивилась, как она смогла добраться до дома в таком полуобморочном состоянии.

- Ну, ч-что, ик, рабыня? – заплетающимся языком спросила Госпожа, - Не померла тут без м-меня?

- М-м-гу, - замотала головой пленница.

- А-а, пон-ня-ла, - Сабина осела на пол, - С-сать хочешь.

- Угу, - закивала головой невольница.

- Я, ик! Сейчас, - Хозяйка начала карапкаться по стенке, пытаясь подняться, но, видимо, ей это никак не удавалось.

Пару раз она просто съезжала вниз, утыкаясь носом в пол. Наконец, встав на четвереньки, Сабина сумела принять относительно вертикальное положение.

- Ща! – изрыгнула она и выкатилась на улицу.

Там что-то грохнуло, опять послышалась ругань, потом всё стихло. Маша уже мысленно махнула рукой, решив, что сегодня не судьба дождаться освобождения, пусть хоть частичного. Тяжело вздохнув, девушка отвернулась к стене.

Минут через двадцать снова загрохотали ступеньки. Сабина наклонилась к Маше, обдав её винными парами, и начала отстегивать поводок. Руки плохо слушались, пальцы заплетались, но через пару минут ей удалось отвязать поводок от спинки кровати. Госпожа стянула с ног рабыни мешок и распустила ремни. Руки полезли под подол и стащили трусы.

Маша вздохнула с нескрываемым удовольствием. Сабина сощурила свои и без того узкие и заплывшие после долгой пьянки глазки и удивленно хмыкнула:

- Много же тебе для счастья нужно!

- М-гу, - буркнула рабыня, влезая в старые калоши, подставленные ей Госпожой.

- Не радуйся, дура, - пробубнила Сабина, - Потом снова надену. Теперь ты будешь их носить постоянно.

Хоть рот у пленницы был закрыт, она всё равно немного опьянела от свежего прохладного воздуха, смешанного с еловой хвоей. Маша откровенно наслаждалась теплым утром, слушала пение птиц, втягивала носом ароматы лесных трав. Сабина её не торопила, сама постепенно приходя в себя. Пока рабыня сидела под кустом, она ополоснула лицо в бочке с дождевой водой и теперь выглядела намного лучше.

После завтрака она снова уложила Машу в кровать, но рот затыкать ей не стала. Помотавшись по дому, Сабина вытащила из шкафа стопку журналов и плюхнулась рядом с невольницей, полностью освободившись от одежды.

- Поласкай меня, рабыня, - ноющим голосом простонала Госпожа, - Соскучилась я.

Маша поняла, что отказывать Хозяйке – себе дороже. Согнувшись пополам, она улеглась на живот Сабины и уже хотела принять в рот её восставший член, как в нос ей ударил такой смрад, от которого девушку чуть не стошнило. Госпожа удивленно уставилась на рабыню и уже хотела ткнуть её в спину, но остатки благоразумия, всё же сыграли свою роль.

Она быстро соскочила с кровати и помчалась на улицу, даже не прикрывшись. Маша поразилась самой себе. У неё даже не возникло желание встать, хотя ноги были свободны. Девушка покорно лежала и ждала, когда вернется её Повелительница.

- Ждешь? – игриво подмигнув, спросила Сабина, вновь укладываясь рядом, - Тогда начинай! Госпожа ждет!

Маша старалась, как могла. Она лизала, сосала, терлась щекой, стараясь доставить своей мучительнице как можно больше удовольствия. Пару раз Сабина бурно разрядилась, выпустив обильную струю, но сил после попойки было мало. Госпожа притянула пленницу к своей груди и заставила ласкать соски, которые даже не затвердели.

- Черт! – выругалась Сабина, - Никакого кайфа.

- Надо немного отдохнуть, Госпожа, - прошептала Маша и вновь удивилась, что назвала так свою поработительницу.

- А тебе надо рот заткнуть, рабыня! – огрызнулась Сабина.

Девушка притихла, но Хозяйка всё равно вновь запихала ей в рот немного подсохший жгут и туго завязала платок. Маша чуть не расплакалась, но Сабина обняла её за плечи и притянула к себе. Устроившись поудобнее, она стала листать журналы, время от времени давая свои комментарии. Одновременно, она ласкала грудь рабыни, поглаживая её через нагрудник. Потом рука спустилась к низу живота и легла на натянутый латекс трусиков.

Маша раздвинула бедра, и ладонь Хозяйки скользнула к промежности. Девушка почувствовала, как пальцы нащупали уплотнение от вставленной в норку затычки, как слегка надавили на неё. Пластик, обильно смазанный выделениями, продвинулся еще глубже и уперся в стенку органа. Рабыня ощутила, как тепло начинает разливаться по её телу, и тихо застонала от удовольствия.

Сабина нажала еще раз, потом еще. Маша стонала и всхлипывала всё громче, подмахивая передком навстречу пальцам. А когда и вторая затычка пришла в движение, девушка чуть не захлебнулась от вожделения.

- Сейчас будет еще лучше, - Сабина отбросила в сторону очередной журнал.

Перевернув девушку на живот, она быстро стащила с неё трусики и приподняла ей зад. Член уже принял боевую стойку, и Сабина накатила на него презерватив. Засучив рабыне подол, она погладила её по ягодицам и начала медленно вводить своё орудие, но не во влагалище, куда ожидала Маша, а в задний проход, уже достаточно разработанный.

Боли рабыня не почувствовала. Было немного неприятно, но потом, когда уплотнившийся до предела кол начал медленно двигаться у неё внутри, раздражая мышцы и стенки прямой кишки, Маша уже не могла сдерживаться и застонала так громко, как только могла.

Сабина задвигалась быстрее, увеличивая глубину погружения. Маша забилась в её руках, завертела задом и завыла от нарастающего возбуждения.

- Сейчас, сейчас, - бормотала Сабина, всё ускоряя темп и усиливая толчки, - Ещё немного.

С неё уже катил градом пот, когда член выпустил из себя семя, ударившее в резину презерватива. Маша выгнулась, уловив этот удар, затихла, боясь пошевелиться, чтобы не потерять это сладостное ощущение напора. Её тело содрогнулось, ноги подогнулись, и она бы упала, но партнерша вовремя подхватила девушку за бедра.

Сабина опустила рабыню на кровать и перевернула на спину. Сменив средство защиты, она раздвинула Маше ноги и тут же резко вошла в неё, пробуравив чуть ли не насквозь. Девушка вскрикнула и залилась слезами, подавшись навстречу вонзившемуся в неё стержню и забившись под его напором. Госпожа сразу же задала бешеный ритм, и рабыне стоило больших трудов подстроиться под него. Но она сумела попасть в такт движениям партнерши.

Оба тела двигались четко и слаженно, издавая неясные звуки, похожие то на рычание дикого зверя, то на плач ребенка, а иногда и на стоны умирающего человека. Их тела лоснились от пота, упрямая челка лезла Сабине в лицо, и она её судорожно откидывала в сторону. Маша сжала зубами кляп и теперь яростно её кусала, при этом хрипя, как загнанная лошадь. Но от партнерши не отставала.

Сабина с силой вогнала член в покрасневшую от трения щель рабыни и замерла, сжав зубы. Её тело передернулось, а Маша почувствовала, как сильная струя бьет в стенку её органа. Мелкая дрожь прокатилась по её телу, на глаза накатились слезы. Девушка засопела и обессиленно упала на смятую подстилку.

- Какая же ты горячая, моя рабыня, - простонала Сабина, отваливаясь в сторону.

- М-м-гу, - промычала Маша, крутя головой.

Её косынка и платок, служивший повязкой на рот, промокли, платье и нагрудник плотного фартука сверкали пятнами, по дому распространился кисловатый запах пота.

- Я тебя развязывать не буду, - заявила Госпожа, - Фартук сниму. Грязный весь. Постираю и опять надену.

- Угу, - мотнула головой Маша.

Сабина сняла мокрый и облепленный спермой фартук и стянула с головы девушки косынку. Немного подумав, освободила рот. Маша от бессилия не могла пошевелиться, а Хозяйка уже тыкала ей в лицо свой член. Девушка покорно раскрыла губы.

И бешеная скачка возобновилась с новой силой.

Продолжение следует.

Пишите мне.