«Скорей приди, исполненная чар,
Развей печаль, вдохни сердечный жар!
Налей кувшин вина, пока в кувшины
Наш прах еще не превратил гончар.»
Омар Хайям.
Глава 1. «Как ни длинна ночь, а утро придет».
Утром я опять проснулся сам и один. Да что же это такое? Ложусь с женщиной, пусть еще и только только ей ставшей, а встаю один! Жалко я не женат, какая классная отмазка. Я встал, хотел одеться, но одежды не было. Точно, я раздевался вчера на втором этаже. А спать лег с Верой, на первом. Я тихонько поднялся, выглянул за дверь. Тишина. Ни где ни кого. Поднялся на второй этаж, и здесь пусто. Быстро оделся и спустился в кухню. Часы показывали 9-00. На столе лежали оладьи и записка.
«Антон! Кушай оладьи с вареньем. Согрей чаю. Мы пошли провожать папу. Он поехал в город. Его вызвали на работу. Скоро будем. Вера.
P. S. Приду поговорим Мария Сергеевна.»
Вот так! Кажется влип. Ну да ладно, решил я. Будем принимать удары по очереди. Я согрел чайник, заварил чаю. С удовольствием поел оладьи. Помыл посуду и выйдя на веранду закурил. Просидел не долго. Вот скрипнула калитка и на веранду вошли, вернее вошла Мария Сергеевна, а Вера впорхнула и сразу же подбежала ко мне, запечатлев на моих губах поцелуй. От нее пахло утром и свежестью. Я все рассказала маме, прошептала она. Ведь ты спал со мной в постели, когда она зашла в комнату. Она сердится, но только чуть-чуть! Мария Сергеевна, строго посмотрев на нас, сказала: Вера ты идешь в магазин, за продуктами, а нам с Антоном надо поговорить. Вера хмыкнула, но ни чего не сказав, собралась и ушла в магазин. Когда она скрылась за поворотом, Мария Сергеевна спросила: Ну и как это понимать? А я просто встал, подошел к ней и обняв, поцеловал. Больше она уже ни чего не спрашивала. Времени было в обрез. Мы почти бегом поднялись на второй этаж, расстегивая одежду на ходу. Сбросив шорты и майку, я обнял Марию, и занялся освобождением из плена бюстгальтера, ее прелестных грудей. Она в это время стаскивала с меня трусы. И мы занялись любовью! Начали с позы 69. Она обрабатывала языком и ртом мой член, а я ее киску. Мария вся текла, и похоже давно, возможно с момента рассказа дочери про ночь в бане. Потом она заставила меня лечь на спину, на кровати и с ходу начала насаживаться на мой член. Делала она это с таким азартом и жадностью, что я уж думал, что она меня раздавит. Член входил в не «по самые помидоры». С чавкающем звуком Вера скользила по моему «оружию» вверх и вниз. Груди скакали перед глазами, и я поймав их начал мять. Она застонала. А когда я умудрился взять один сосок в рот, и поцеловав прижать его губами, она вся выгнулась и прошептала, через стоны: Еще! Как же хорошо! Сильнее! Решив, что провинность снята, я поставил ее на карачки и вошел сзади. Сначала в вагину, а через несколько фрикций и в анус. Так чередуя места входа я имел ее минут пять. Потом она кончила.
Но я продолжал ее долбить, своим поршнем. Оргазмы посыпались один за другим. Она уже не стонала, а кричала во весь голос. Через некоторое время я положил ее на край кровати на спину, поднял ноги, разведя их в стороны и опять принялся за дело. Поза была удобна для обоих вхождений. И в попку и во влагалище. Меняя места входа, я трамбовал ее промежность. Глухие шлепки мошонки по ее ягодицам и сладострастные стоны переходящие в вой, сопровождали наше прелюбодеяние. Потом кончил и я. Заполнив спермой всю ее вагины. И долго не выходил из нее, все продолжая медленные фрикции. Успели мы как раз, даже смогли переговорить, о том что будем делать дальше. Только спустились сверху, как пришла встревоженная Вера. Она молча посмотрела на меня, я улыбнулся ей. Она расцвела. Все в порядке, сказал я. Она не против наших отношений, но она сказала, и я согласен с этим, тебе надо учиться, это для тебя сейчас главное.
А сейчас может быть соберемся и пойдем на пляж? Такой день пропадает! Предложила Мария Сергеевна. Мы согласились. Они обе переоделись в пляжные халатики, которые вряд ли что то скрывали, скорее выставляли на показ. Им было что показать. Собрали пакет с едой, сумку с полотенцами и подстилкой, бросили туда купальники... И мы отправились на пляж.
Глава 2. «Вода студёна - тело ядрено».
На пляж мы добрались минут за двадцать. Пришли на то же место, где ночью купались. Место и впрямь оказалось укромное. Нас там было не видно. Хотя на речке и было народа раз, два и обчелся. Камыши в воде и густой подлесок берега закрывал нас идеально. Что бы добраться сюда по воде, надо было знать куда плыть, или случайно наткнуться. Когда мы добрались до места, мои дамы отправились переодеваться в купальники, выбрав для этого не большой куст, а я стал расстилать подстилку, искоса глядя на их ухищрения. С моей стороны, куст, был мягко сказать, прозрачен! Их обнаженные фигуры, у Марии по женски налитой, со всеми сопутствующими признаками и большой грудью, у Веры точеной, только только начинающей набирать роскошные женские формы, с небольшой но стоячей грудью - заводили меня! Я почувствовал, что мой член встал и буквально «рвет» плавки. Не в силах это скрыть, я решил остудить свое достоинство, а заодно и пыл, в воде. И закричав, что я иду купаться, полез в воду. Вода была прохладной, и отплыв от берега, я понял, что расчет мой удался. Мой «дружок» начал, по крайней мере, умещаться в плавках.
Тем временем Вера с Марией переоделись и вышли на берег. Бросив на них взгляд, я понял, что пожалуй мне сегодня придется часто купаться... На них были одинаковые купальники, только разного размера и цвета. У Марии красный у Веры голубой, из серии «ни чего не показываю, но и не скрываю». Тонкая синтетическая ткань, рельефно обтягивала их формы, даже выделяла их, так как кроме этого не было ни одной складочки! Не сказать, что бы они были прозрачными (по крайней мере сухими), но любое изменение цветовой гаммы под ними, было видно. Даже на расстоянии 10 метров отчетливо выделялись выпяченные соски и темные, круглые ореолы вокруг них; темный треугольник волосиков на лобке Веры и выстриженные в виде буквы V, волосики у Марии. К тому же плавки были достаточно малы, они только только прикрывали лобок и пах, сходясь к низу не большим треугольничком. Вера сразу же побежала ко мне, купаться, а Мария решила позагорать. Когда она повернулась ко мне спиной, то как я и предполагал, сзади ткани было еще меньше! Тонкая полоска, утонувшая между аппетитных ягодиц, и малюсенький треугольник соединяющий эту полоску с резинкой. Вера разбрызгивая воду бежала ко мне. Не добежав, нырнула и вынырнула прямо передо мной. Бросилась на шею и стала целовать. Мы замерли в долгом поцелуе. Ее упругие соски, щекотали мне грудь. Я, можно сказать, лапал ее за попочку, а потом проскользнул рукою в плавки. Пальцы сразу же нащупали клитор, который я и стал гладить, круговыми движениями. Довольная она крутила попкой и даже тихонько постанывала. Когда она оторвалась от меня, я проведя пальцами по половым губам и достигну входа во влагалище, спросил: Ну, как, не болит? Она с непосредственной улыбкой, ответила: Чуточку, но я хочу еще! От всех этих телодвижений, «мой птенец», опять встал и вылез из плавок. Веруня, воспользовавшись этим, тут же захватила его в свои руки, и стала мять. Не стоит, отложим на потом, а то я и из воды то выйти не смогу, попросил я. Она захихикала, и отпустила. Смотри, ты обещал, прошептала мне в ухо. И оттолкнувшись поплыла, к середине реки. А я вздохнув поплыл к берегу. Плыть было не далеко, но и я не торопился. Пока добрался, член уже опять помещался в плавках. Я вышел из воды, оттер воду рукой, и лег рядом с Марией.
Ну что на миловались, спросила она. Я чуть помедлив ответил: У нее темперамент, как у тебя! Чуть не изнасиловала меня посреди реки! Она мило рассмеялась, и сказала: Это семейное! Честное слово, я бы тоже тебя сейчас изнасиловала, прямо здесь, если бы не дочь! Ладно, сказал я. Что делать то будем? Я ведь не могу между вами разорваться.
Она ответила без раздумий: А с нами двумя сможешь? Смогу, подтвердил я. Она продолжила: Ладно, оставь это мне. Ты только кивай головой и делай смущенный вид. Я ведь не только добрая, но строгая мать, но и еще лучшая подруга! Да, кстати, когда придем, тебе надо будет набрать в бак бани воды и протопить ее. Вечером пойдем втроем, «'мыться'». Как только я себе это представил, мой орган опять стал пытаться выбраться из трусов! И она это заметила. Глянув на реку, где там Вера, она накрыла его рукой, и начала теребить. Я не оставшись в долгу, стал крутить ее соски. И без того большие, они увеличились в размере и затвердели. Раздался стон, да, сильнее. Я второй рукой накрыл ее лобок. Но тут раздался крик Веры: Антон, где ты? Оставив в покое эрогенные зоны Марии, я привстал, упершись на одну руку, и крикнул: Я на берегу, загораю. Я сейчас тоже вылезу. Прокричала она в ответ. Я сел, достал сигарету и закурил. Честное слово, захотелось выпить. Чем дальше, тем интереснее! Но при раскладе, обрисованным Марией, вообще все меняется и упрощается! Вера вылезла из воды и подошла к нам. Вытерлась полотенцем. Как я и думал, мокрый купальник стал почти прозрачным. Я не удержался, и погладив Веру по выпуклостям вульвы, через плавки и поцеловал в живот. Она рассмеялась, щекотно!
Глава 2. «А король-то - голый!»
Мы загорали, несколько раз искупались. Мария достала еду, и мы перекусили. К еде у нас было легкое белое вино, которое мы пили по очереди, из горлышка. Стаканы с собой, ни кто не удосужился взять. Мы грелись на солнышке и опять купались. Все вместе. Ситуация повторилась. Обе мои подруги пытались не заметно, друг для друга, потрогать меня за пипиську. Моя бедная писька и мое либидо! Если так дальше пойдет, то не они, а я их здесь обоих разложу на пляже, и отимею всеми доступными способами! Доиграются! Вино маленько ударило в голову, и после купания Вера, решив что стесняться некого, стала загорать топлес. Посмотрев на нее, Мария, обращаясь ко мне, сказала: Надеюсь я тебя не очень шокирую, но не часто случается позагорать без верха. Не считай меня распущенной, и подмигнув мне тоже сняла лифчик. Они обе не сговариваясь легли на спину и стали делать вид, что загорают. Мне же деваться было не куда, «я уже был без лифчика», приходилось принимать их игру, «плясать под чужую дудку»! Да я и сам не был против, не часто случаются такие ситуации.
И вот я, сидел между двух полуобнаженных граций. На самом деле больше просится слово (ВАЛЬКИРИЙ). Самых прекрасных на всем белом свете, (лежать я не мог, так как мой член стоял как болт, в плавках), рассматривал при свете дня их пленительные формы: у одной мягкие и большие груди, у другой не большие но твердые, как мячики. Плоские животы спортсменок, стройные и пленительные бедра, аккуратные ступни. И конечно, самые сокровенные места женщин, то ли скрытые тонкой тканью плавок, то ли выставленные на показ, рельефно обтянутые ею же.
В одной руке у меня сигарета, в другой бутылка, с остатками вина, к которой я, время от времени прикладываюсь. Как сказали бы раньше, думу думаю! На самом деле мечтаю. Мечтаю о вечере. Мне очень интересно, что же получится у Марии, и куда это нас заведет. Но как только я даю волю воображению, плавки мои начинают «дымится», в месте где в них упирается фалос. (Только не подумайте, что речь идет о символе! Все очень даже вещественно). Очень интересно смотреть на лица моих спутниц, время от времени то одна, то другая, открывают глаза и искоса посматривают на меня. А если быть точнее, туда где топорщатся мои плавки. Я же делаю вид, что не замечаю этих взглядов. Они время от времени перешептываются и «прыскают в кулак».
Допив вино, я решил что пора освежиться, и предложил пойти искупаться. Они ответили, что дескать им не жарко. А Мария добавила, что тебе (то бишь мне), остудиться точно надо! И обе рассмеялись. Я тоже посмеялся и пошел в воду. Наплававшись, я еще раз позвал их купаться. Они отказались. Тогда я поплыл к берегу. Выйдя на берег, я понял, что меня опять «сделали»! Хотя чего проще, двум»Hot girls« подшутить над «'сексуально озабоченным парнем'»! Все таки две «горячие цыпочки», на одного мужика, иногда много! Эти лапочки, лежали на подстилке, полностью раздетые. И когда мои брови, полезли вверх от удивления, Вера спросила, (этаким невинным голоском ангелочка): Что с тобой? Привидение увидел? Мы просто загораем в стиле «'НЮ'», здесь же чужих нет. Да чужих здесь точно не было! И они обе задорно рассмеялись. А еще Вера добавила одними губами: Сюрприз! Что бы не забывал! А Мария добавила, ты не смотри на нас, если стесняешься! Для здоровья полезно, а здесь все свои! И то ладно, в свои попал. Кстати ни чего лишнего они себе не позволяли. Все, как на нудистском пляже, не более. Ни каких сомнительных жестов, раздвинутых ног, демонстраций «прелестей»... Лежат две красавицы, на животе и скромно загорают под солнцем. А то, что я глаз не могу оторвать от их прелестных розовых попочек, то это нормально! Красота, на то и красота, что бы ей любоваться! В общем еще пара таких штучек и доведут они меня до психушки или импотенции - «»видит око да зуб неймет«»! Короче, позагорали еще, несколько раз искупались, правда купаться они плавки надевали. (наверное боялись рыбок наловить!). Ну а часа в четыре вечера, стали собираться домой.
Глава 3. Баня - почти по Толстому.
Эпизод 2. Известная неожиданность.
Девчата пошли готовить кушать, а я занялся баней. Нарубил дров, набрал баки и затопил печь. Пока работал, подоспел и ужин. Плотно перекусив, сели на веранде поболтать, пока топится баня. Поговорили о том, о сем. Посмеялись над шуткой, с «нудистским пляжем». Через некоторое время, я проверил баню. Она уже была готова. Меня отправили первым. Я так понял, что у Марии, ни чего не получилось. Как говорили тогда: «'Обидно, досадно, но ладно'», и махали рукой. Взял полотенце, чистое белье и пошел парится. Правда веником, меня хлестать было не кому. Ну как нибудь уж сам. Зашел в баню, разделся. Надо сказать что моечное отделение было большим, где то 4х3 метра. Напротив входа в него находилась большая лавка, справа от входа бак с холодной водой, рядом выход бака с горячей водой, чуть дальше, почти в углу вход в парилку. Слева, вдоль стены еще не большая лавка. Над ней полка с моечным добром. Большая лавка была около 2 метров в длину, и почти метр в ширину. Подход к ней был свободен с трех сторон. Смыл грязь, и сел в парилке попотеть. «Стреляли» дрова в печи, гудела за стеной, кипящая в баке вода, поэтому, пока в парилке не открылась дверь и в нее не вошли мои «визави», я ни чего не слышал. А я и не прислушивался. Да и кто в бане прислушивается?
Не помешаем, спросили у меня? Да нет садитесь, сказал я чуть оторопев, и похлопал по лавке, рядом с собой. Они сели, причем с разных сторон. Справа села Вера, а слева Мария. Вера чмокнула меня в щечку, и сказала: Мы тут подумали, днем все равно раздетыми при тебе загорали, так почему, бы не помыться вместе. Веселее же! Я ответил, вместе, так вместе. Я не против, и посмотрел на Марию, хитро косившую на меня взгляд. В парилке было темновато, маленькая лампа в углу, ватт на 40, вот и весь свет. Да и места не много. Рассчитана на 2, максимум 3 человека. Один лежит «под веником», второй сидит, третий хлещет. Малехо посидев и пропотев, Мария взяла размоченный веник, взмахнула им и спросила: Ну кто первый? В добровольно принудительном порядке уложили меня. Вера села в голове, а Мария стала хлестать меня веничком, подбавляя парок. Я разомлел, одна обнаженная «фурия» меня парит, вторая сидит перед глазами, причем обе, в «чем мать родила»! Обработали мне как спину, так и живот. Пара легких шлепков по причастному месту, и мой хронический стояк перешел в среднее напряжение. Потом была очередь Марии. Ее парил я, так же со всех сторон. Последней уложили Веру. Парили ее вдвоем, постоянно соприкасаясь телесами. И в конце, я уже опять был готов «К труду и обороне»! Распаренные, вылетели в моечную, и я окатив все по очереди холодной водой из бадьи, загнал обратно в парилку. Там мы уселись на лавку, и стали греться. Я приник к Вере, и стал ее поглаживать по спине, попке, грудям. Она смущенно дергалась, поглядывая на мать. Та же делала вид, что ни чего не видит, сама же исподволь, гладила меня! Потом Вера приникла к моему уху, и прошептала: Антон, а ты не против, если... маму тоже... поласкать? Она ведь одна, с отцом поругалась,... а мы тут... такие счастливые... Я повернулся, посмотрел Вере в глаза, и спросил: А ты то, сама не против? Если я это сделаю? Тебе не будет обидно, или как? Глаза ее наполнились непониманием, Нет, конечно, она же моя мама! Вот именно, подтвердил я. Я ее люблю! Сказала она, и тебя то же. И если бы ты сделал это, я была бы счастлива. Но я не могу и не хочу тебя заставлять! Я пойму, если ты... не сможешь... Я поцеловал ее в губы, и сказал: «Для тебя хоть звезду с неба, хоть в омут с головой!». Оторвавшись, от Веры, я повернулся к Марии провел рукой по ее шикарному телу и крепко поцеловал. Наши язычки заиграли, проникая то в один рот, то в другой. Оторвавшись от Марии, я громко спросил: А ты не против? Она смущённо улыбнулась, и прошептала: Нет, я буду рада! Я откинулся назад, обнял и прижал к себе своих женщин. Они расслабились и тоже прижались ко мне.
Мне было так хорошо! Две прекраснейшие женщины, сидели, доверчиво прижимаясь, к моему разгоряченному, и не только от бани, телу. Их головы покоились на моих плечах. Мои руки обнимали их за талии. Вера чуть повернувшись ко мне, сказала: Спасибо, я знала, что ты все поймешь. Нам будет хорошо! И ты... , ты просто прелесть! Но долго так просидеть, мы не смогли. Жарко. Я сказал, надо помыться и остыть. И мы, в обнимку, как сидели так и вышли, в моечную.
Эпизод 3. И целого мира мало!
Я оторвался от своих соблазнительных спутниц, начал разводить теплую воду. Когда я нагнулся, в очередной раз к тазу, выливая в него ковш с водой, и пробуя на ощупь температуру, то почувствовал, как чьи то руки, (Много рук!), захватили член, в «плен»! Я замер. До меня донесся сдавленный голос Веры, «Успеем помыться, мы хотим тебя!» Две разные руки, ласкали мой, давно стоящий, как палка, орган. Еще одна рука гладила мою попу, а другая внутреннюю сторону бедер. Потом я почувствовал как чей то язычок прошелся по головке члена, а другой в это время облизывал мошонку. Я задрожал от предвкушения желаний и наслаждений. Мой «пацан», можно сказать, вывернули в обратную сторону, хорошо хоть там костей нет! Стоять так было не очень удобно, и я спросил, а может я сяду на лавку, а лучше лягу? Когда меня отпустили, я подошел к большой лавке и лег на спину. Следом за мной двигался мой эскорт. Как только я лег, Вера наклонилась и продолжила обрабатывать головку члена языком, а Мария гладить бедра и мошонку. Я вытянув руку, гладил Веру по ягодицам, и пытался дотянуться до вульвы. Минут через пять, я предложил перейти к следующей стадии «разврата». Веру посадил на свою грудь, лицом к нога, и она выпятив попку и чуть подавшись назад подставила свою прекрасную, мокренькую щелку моему языку и поцелуям. А Марии предложил «оседлать скакуна». Она встала надо мной на коленки, и подправив член, села разом на всю длину! Мой орган был обильно смазан слюной, а «волшебная пещерка» Марии вообще истекала «соками». Она медленно задвигала вверх, вниз тазом, как бы приноравливаясь к месту. Постепенно ускоряясь и скоро, под звонкое хлюпанье, мой пенис то проникал в нее, то выставлялся на показ. Я в это время обрабатывал промежность и вульву Веры языком и губами. Не забыв и колечко ануса. В то же время я умудрялся, одной рукой ласкать груди Веры, а второй грудь Марии. Руки «наездниц», тоже не оставались без работ. Одна рука Веры ласкала пышную грудь матери, а рука поглаживала ее лобок и клитор. Мария гладила свой живот и тугую грудь дочери, временами покручивая ей сосок. По бане разносились звуки «секса»: хлюпанье члена в вагине, звонкие удары ягодиц по бедрам, звуки поцелуев и громкие сладострастные стоны, стоны издаваемые нами! И вот первый итог.
Я почувствовал, как начал сжиматься вагина Марии, плотно обжимая мой пенис. Как она затряслась в первом приступе оргазма, и кончила. Следом затрясло Веру и на мое лицо полился «женский нектар из пещерки». Я предложил сделать смену «караула». Мария перебралась мне на грудь, Вера села на ее место, они сели спинами друг к другу. По тому, как она усаживалась на «место», я понял что у нее еще болит, после вчерашнего. Но она смело села, наклонилась чуть вперед и тоже, как до нее Мария, стала приподнимать попочку. И мой «молодец» начал двигался в ее влагалище. Из за ее наклона вперед, он плотно прилегал к задней стенки, что добавляло приятные ощущения. В момент хода ее таза вниз, я подавался вверх, и не громкие шлепки наших, тел друг о друга вплетались в общие звуки. Мой язык ласкал клитор и половые губы Марии, а руки «терзали» объемные груди, время от времени крутя твердые и горячие сосочки. А когда я языком добрался до вагины, и только начал вылизывать вход в нее, ее тело опять потряс, сильнейший оргазм. Она даже пыталась, «оторвать» мне голову, чтобы язык залез глубже! Так сильно она тянула ее вверх. А Вера все скакала и скакала. Но когда я отпустив груди Марии начал гладить ее промежность и попытался пальчиком проникнуть в анус, она тоже мощно кончила, корчась на члене. Сжатие ее, еще не разработанного влагалища было так сильно, что я чуть не кончил, прямо в нее. Через несколько долгих часов или минут, я выбрался из под оседлавших меня тел. Не давая им отдыха я заставил их встать рядом с друг дружкой на карачки. И смазав своего «солдатика» слюной вошел в Марию, сделав 5-6 фрикций вышел и вошел в Веру.
В принципе, когда я увидел этот натюрморт, пара прекрасных, розовых ягодиц, мокрые расщелины, истекающие соком похоти, кучерявость волосиков у одной и гладко выбритую кожицу у другой... Стало ясно, что долго я, не продержусь. Так и случилось. Мину через десять, я кончил. Кончал долго, в несколько заходов, изливая сперму сперва в Марию, а остатки на их спины. Потом тяжело привалившись к лавке, рядом с партнершами, не мог отдышаться. Кайф был сильнейший! Ноги дрожали, и не держали на себе тело. Я был весь мокрый от пота и залившей меня вагинальной смазки. Мне было хорошо! Судя по репликам подруг, им тоже. Наконец, с трудом поднявшись, мы кое как обмывшись, выползли в предбанник и уселись отдыхать. Мария приоткрыла дверь и сквознячок приятно охлаждал, наши натруженные и разгоряченные тела. Я высказался вслух: Вы обе просто прелесть, да за такую баню, можно все отдать! Теперь и умирать не страшно!
Эпизод 4.»Если вам нравится женщина - хватайте ее и делайте ее счастливой!»
Я приподнялся с места, взял со столика сигарету и закурил. И только когда выпустил дым, увидел, что на столике стоит початая бутылка коньяка, шоколадка, и три рюмочки. Я понял, что мне не хватало для счастья! Взял бутылку налил всем и поднял тост: «'Женщина как банка пива... вкусно пахнет, хорошо выглядит... и одной всегда мало'», так пусть же такое случается и с другими! Мои «лапочки», рассмеялись. Мы подняли рюмки, чокнулись и выпили. Я почувствовал, как кровь сильнее заструилась в жилах, и мой член, до этого похожий на жухлую сосиску, начал приобретать форму хорошей колбаски! Я осмотрелся: глаза Веры были мечтательны, а Марии хитрые, и они обе улыбались. Я предложил выпить еще по одной, но они отказались, а Мария сказала, ты еще выпей! Быстрее восстановишься! Так и было, после второй я уже был готов идти «мыться», или что там мне еще предложат! А еще я понял, что «рубикон перейден». Отныне, мы связаны в единое целое, и это не разорвать. И мне остается только делать счастливыми двух моих любовниц, а он будут делать счастливым меня!
Я протянул руку и снял с вешалки полотенце. Расстелил его на полу и позвал Марию. Садись сказал я. Она села у моих ног, разведенных в стороны. Мой, уже почти вставший член, был направлен ей в лицо. Сделай мне приятное, попросил я и качнул им. Она взяла его и рукой и тут же захотела проглотить. Нет, сначала оближи и подрочи. Ртом потом! Она сдвинула назад крайнюю плоть головки и коснулась ее губами, запечатлев на ней, этакий невинный, поцелуй! Затем, едва касаясь кожицы, стала водить по ней кончиком языка. От этих, едва чувствительных прикосновений, меня аж в дрожь бросило. Вера хотела встать и наверное помочь маме, но я жестом попросил ее, сесть обратно. Она подчинилась, только передвинула стул, что бы лучше видеть, как ее мать будет ласкать меня. Тем временем, Мария стала вылизывать головку всем языком. Руки ее гладили ствол и мошонку, нежно играя с моими яичками. На лице отражалось мечтательно похотливое выражение. Покончив с головкой, она переключилась на остальное. Ее язык медленно прошелся по стволу члена сверху вниз и обратно. Она, постепенно, стала увеличивать скорость его движения. Я застонал, так мне было хорошо. Вот она уже запустила головку в рот. Белоснежные зубки мягко прикусывают плоть, а алые губы плотно обхватили верхнюю часть ствола. Язык внутри рта делал что то умопомрачительное с моим «достоинством», то облизывал его, то нежно касался плоти, то вроде бы исчезал вообще.
Медленно, дюйм за дюймом, она как бы всасывала его в рот, не переставая ласкать. Вот ее губы, коснулись руки, держащей член, и он также медленно стал выходить наружу. Это повторялось раз за разом, во все ускоряющемся темпе. Я ухватил ее за голову и в момент глубочайшего проникновения притягивал ее голову к себе, пытаясь глубже войти в рот. Для этого же я делал движение тазом вверх. Так продолжалось минут пять, пока я не засунул его, слишком глубоко, и Мария подавившись, закашляла. Она выплюнула член. Потом прокашлявшись, подняла на меня виноватый взгляд. Я поцеловал ее в губы, и сказал, что с кем не бывает, и что я то же виноват, увлекся. Я попросил ее намочить слюной кожу между грудями и лечь на спину. Когда она легла встал на колени, ее живот был у меня между ног, смочил пенис и положил между матово блестящих грудей. Попросил их сжать руками и своим «поршнем», стал двигать между ними. Получилась этакая «грудная вагина». На выходе, когда головка члена показывалась около головы, Мария языком и губами облизывала «моего мальчика». Это было замечательно, но слюни быстро размазывались, и для продолжения необходимо было часто смазывать груди.
В один из моментов, я глянул на Веру. Она сидела на краешке стула, откинувшись спиной на спинку. Ноги ее были широко расставлены в стороны. Одной рукой она гладила и массировала груди, а вторая «играла» с гениталиями, временами ныряя в «хлюпающую пещерку». Ее полуприкрытые глаза, не отводили от нас взгляд. Похоже ее очень сильно возбуждало, то что я творил на полу, с ее мамой! Я ЕЙ УЛЫБНУЛСЯ И ПОСЛАЛ ПОЦЕЛУЙ. Она застонала и ускорила движение руки по вульве. Одними губами она сказала: «Я следующая!». Я согласно кивнул.
Тем времен мы поменялись местами. Я лег на спину, а Мария сверху. Поза 69! Теперь мы ласкали гениталии друг друга одновременно. Пока я вылизывал клитор и половые губы Марии, она вылизывала мой член. Я «засаживал» язык в ее «пещерку», на всю глубину, куда мог проникнуть, она заглатывала мой член до горла... Одновременно я гладил и ласкал руками ее прелестную попочку, внутреннюю сторону стройных бедер, иногда доставал и до грудей. Лаская в очередной раз ее клитор, я почувствовал как напряглось ее тело, потом его затрясло, мышцы таза стали сокращаться. Раздался громкий, протяжный стон, и из вагины выбросило смазку. Она обмякла, хотя минуту ее еще трясло. А стон перешел в нечленораздельное булькание! Я снял ее с себя, уложил на спину, и раздвинув ноги вошел в нее одним толчком. Она захлебнулась криком вожделения, а я ритмично, как автомат, совершал свои «восхождения» в глубину ее тела Раздавались шлепки мошонки о ее ягодицы, стоны Марии, и мое «рычание». Слышалось так же тихое сопение Веры, играющей со своим телом. Пять минут «машинной» обработки влагалища хватило, что бы Мария опять «улетела». Оно началось в момент, полного погружения моего органа в вагину. Я почувствовал, как мышцы охватывают и сжимают моего «работягу», как сотрясается, каждой клеточкой ее тело... Как выгибается ее спина пытаясь глубже принять член, как мертвой хваткой обнимают меня ее руки. И громкий, не прекращающийся то ли крик, то ли стон, радости, осознания, и даже похоти. Не дав ей даже очухаться, я перевернул ее на живот, маленько раздвинул ее ноги и опять вошел на полную глубину. Теперь мой орган, при движении, еще и массировал внутреннюю сторону бедер. Все это дало плоды буквально через минуту. Тело не отошедшее от возбуждения, опять затряслось в оргазме.
Ягодицы ходили ходуном, спина пыталась выгнуться, но придавленная мною, тут же падала обратно. Точеный пальцы сжимались в кулачки, а ногти впивались в ткань полотенца. Руки безостановочно двигались, ноги то же. Она беспрерывно стонала на низкой ноте, временами переходя на крик! Можно было разобрать только слова: хорошо и ещё! В это время громко застонала Вера. Ее тело выгнулось вперед дугой, а пальцы утонули внутри влагалища, не произвольно там двигаясь. Влагалище Марии то расслаблялось, то напрягалось, сокращая свой просвет. Эта дополнительная стимуляция заставляла меня рычать от восторга. Обильно смазанное влагалище хлюпало, при вхождении в него и часть смазки выдавливалось наружу. Полотенце под промежностью было все мокрое. Не рассчитав, мой член вышел из Марии полностью и как нож в масло, проскочил в тугое колечко ануса. Теперь я двигался членом, в ее попе. От такого неожиданного и не подготовленного вторжения, Мария вскрикнула. А я продолжал входить в нее, раз за разом. Она чуть приподняла попку, и член стал проскальзывать легче. Оргазмы сотрясали ее один за другим, уже даже крик не проходил, сквозь натруженное горло, только стоны и хриплое дыхание. Это сказалось и на мне, я продержался минут пять, а потом стал обильно изливаться в Марию. Сперма не помещалась внутри и вместе с моим органом ее выбрасывало наружу когда я выходил из нее. Наконец меня перестало «колошматить», и я буквально упал на спину Марии, без сил.
Подрагивающий член, так и остался в ней, ритмично сжимаемый кольцом сфинктера. Мы оба тяжело дышали. Я повернулся и посмотрел на Веру. Глаза ее были по «пять копеек». Я сначала не понял почему, а потом дошло! Она еще не видела и ни разу не занималась, анальным сексом. Мария лежала придавленная моим телом без движения, и только редкие подрагивания, и хриплое дыхание говорили, что это лежит живой человек. Я медленно привстал, мой уже уменьшившийся пенис, легко выскользнул из влажного отверстия. Наклонившись, я поцеловал, мокрую от пота щеку Марии. Все еще не шевелясь, она хриплым голосом сказала: Ну... ты... добрался до бесплатного... «за трахал бедную женщину, до смерти»! От твоих фортелей, попа, наверное месяц болеть будет! Вместо сморщенного колечка анального отверстия, у нее была не большая дырка, через которую, при каждом движении продолжала сочиться сперма. «Ах, ах, ах! Какие мы впечатлительные! Я ведь старался для тебя и по твоему желанию!» - пошутил я. Она приподнялась и подставила губы для поцелуя. Я с радостью ей его подарил. Мы с трудом встали и ели передвигая ноги, побрели в моечное отделение отмываться от спермы, выделений вагины и конечно, трудового пота.
Эпизод 4.»Если вам нравится женщина - хватайте ее и делайте ее счастливой!»
Продолжение!
Прохладная вода, которой я окатил себя и Марию, нас несколько взбодрила. Вернулись мы, уже твердо стоя на ногах. Я плюхнулся на стул. Налил в рюмки коньяка и мы не чокаясь выпили. Я закурил, и посмотрел на Веру. В глазах ее стоял не высказанный вопрос. Медленно со вкусом затянувшись дымов от сигареты, я ответил ей. Да, практикуется и анальное сношение. Женщинам оно так же нравится, но поговори об этом с ней. Я кивнул на Марию. Однако, без разрешения, с ее стороны, я бы это не сделал. Вообще то надо сначала все там все помассировать, размять и смазать, но так получилось. Мама то же улыбнулась Вере, я сама виновата, но это такой кайф, когда войдешь во вкус. Да и часто это просто необходимо: в критические дни, чтобы, она кивнула в мою сторону, мужики налево не бегали; или кончить в ситуации когда он перевозбужден; да мало ли что бывает... Тебе стоит попробовать. Но лучше не сейчас. Она взглянула на моего «бравого солдатика», и я посмотрел следом. Вид его был ужасен: сморщенный, какой то зашарканный, весь красный. В общем не приглядный вид. Перехватив мой взгляд, Вера сказала: Он потрудился сегодня, на славу, и во славу женщин! И ты обещал, что он еще со мной поработает! Я ее успокоил: Поработает, хотя совсем не был в этом уверен. Я опять затянулся сигаретой, и понял, что хочу есть, даже не есть а жрать. Желудок аж подвело, когда я подумал о еде. И тут же заявил во всеуслышание: Если меня сейчас не накормят, то я умру голодной смертью. А ты, Веруньчик, останешься на бобах!
Она хитро посмотрела на меня, и спросила: Там есть литр деревенской сметаны, я могу принести, если хочешь! Я сделав глубокомысленное лицо и сказал: Вот эта «'всеобщая грамотность'» нас и погубит! Быстро неси и не забудь батон и колбасы с сыром, если есть. Она весело, голышом как была, выпорхнула в дверь. Мария проследив взглядом упорхнувшую дочь, сказала: Ты сегодня превзошел себя! Хотя это спорный вопрос. В этом ракурсе, я тебя знаю только третий день. Все равно молодец! Если ты еще сможешь так же, как меня «уделать» дочурку, то я тебя до конца жизни буду кормить бесплатно сметаной! И рассмеялась, я то же улыбнулся. Но когда ты мне всадил в попу, без подготовки, я думала, что ты там все порвешь! Только говорить не могла, меня всю трясло. Ну я же извинился, сказал я потупившись. Да что с вас мужиков возмешь? Отругаешь потом не допросишься! Я с трудом встал на ноги, подошел к ней и «заткнул» ей рот поцелуем. Она фыркнула, потянулась вверх, обняла меня за шею... Тут прилетела Вера, и мой рот снова оказался занятым. Я жевал, глотал, запивал, короче набивал брюхо. Девчата то же поели, но не так много и не так быстро, как я. Как говорится перекусив, и с новыми силами... Налил всем еще по рюмашки, выпили. Вера села рядом со мной. Я ее обнял, прижал груди рукой. Они как влитые легли в мои ладони. Под руками я чувствовал тепло и трепет тела. Соски почти сразу же набухли, и твердыми горошинами, ощущались под ладонями. Вера тихонько гладила мой потрепанный «стручок». Приятная сытость распространялась по телу.
Я чувствовал, как меняется состояние «хочу, но не сейчас», на «могу и сразу». Под мягкими Вериными пальчиками, «заморыш» стал расти. Приобрел вертикальное состояние, и стал наливаться силой. Видя эту волшебную трансформацию, Вера удвоила усилия. Она обхватила член двумя руками и стала, медленно, крепко сжав пальцами ствол, его дрочить. Когда головка, приняла свои истинные очертания, набухла и заблестела, она, оторвавшись от меня, стала на коленки и принялась его облизывать. Мне хотелось не только получать ласки но и отдавать, поэтому я оторвал ее, от столь увлекательного занятия, и мы легли на пол, на расстеленное Марией, свежее полотенце. Легли на бок, лицом к друг другу в позицию 69. Вера чуть приподняла левую ногу и я тут же прошелся по ее набухшим половым губам - языком. Даже этого оказалось достаточным, что бы она застонала! Она в это время взяла головку в рот и обрабатывала ее языком, плотно обхватив ствол пениса рукой и губами. Я стал медленно двигать тазом, вперед назад, и мой солдатик синхронно с ним стал двигаться внутри ее рта. Одновременно я пальцами развел ее губы и начал, чуть притрагиваясь, облизывать показавшийся «в свет» клитор. Итак твердый, он маленько стал больше и глаже, от возбуждения. От каждого моего касания, клитора языком, по телу Веры пробегала дрожь и она «тяжело вздыхала». Мария, смотревшая на наши ласки, обхватила свои груди руками и стала мять их покручивая соски. Я чуть не заработал косоглазие, пытаясь видеть обеих моих подруг.
Вера ускорила движения языком, и то же подаваясь вперед головой, стала вводить член глубже в рот. Я же два свободных пальца погрузил в ее лоно. Медленно вводя их на всю длину и гладя внутренние стенки вагины. Они были мягкими, горячими и влажно скользкими на ощупь. Я начал ускорять движение пальцев, она стала мне подмахивать. Изо рта все чаще доносились стоны, дыхание стало тяжелым и прерывистым. А Мария к этому времени стала ласкать кроме грудей еще и вульву. Ее пальцы как бешеные, то теребили клитор, то большие губы, то пропадали в вагине. Все были при деле. Мой орган наконец то получил все свое сполна, расправился «во весь рост», и уже не напоминал, поношенное пугало. И я отобрал «у ребенка конфетку», читай член из рук, развернулся и пару раз проведя членом по вульве, направил его прямо во влагалище. Он легко скользнул во внутрь, сопровождаемый звуком легкого всхлипа. А я уже входил и выходил из Веры. Она все еще лежала на боку. Одной рукой я теребил клитор, а второй соски грудей. Время от времени, я поглаживал ей поясницу и ягодицы. Потом она легла на спину, высоко подняв и разведя в стороны ноги, согнув их в коленях. Я продолжал «наезжать» на ее вагину, трамбуя и приминая еще и вульву. Сок так и лился из нее, моча промежность и ягодицы. В этом положении мне легко был доступен ее анус. А так как он был весь в смазке, то я легко вставил в него палец, и начал мягко им двигать, давая попе привыкнуть к постороннему предмету. Буквально после нескольких движений пальца, Вера «взорвалась» бурным оргазмом. Ее таз ухнул вниз, спина выгнулась, ноги выпрямились и сжали меня с боков.
Она попой придавила мою руку, а влагалище так сжалось, что я можно сказать застрял. Ее стали бить судороги оргазма. Я же, как раненый партизан, продолжал свое дело, до упора, через сопротивление сжимающейся вагины, вгоняя свой член, в ее лоно. Хватит, взмолилась она. Ну хватит, ой как мне хорошо, не переставай! Еще, нет больно. Похоже мысли ее путались. Ей хотелось еще, но и появлялось желание прекратить! В этот момент она сама не знала, что хочет! Я плавно вытащил свой палец из ее попки, но продолжал массировать сам анус. Она прямо таки извивалась от удовольствия. Громкие стоны, крик, тяжелое и беспорядочное дыхание. Я вышел из нее и стал доводить себя до «точки», рукой. Буквально сразу же я взорвался струей спермы и громким криком: Кончаю! Сперма, выплескиваемая мною, была по всюду: на лице и теле Веры, несколько лужиц были на полу и полотенце. Я замер. Чувство окрыленного восторга, медленно сменялось усталостью. Вера распластанная на полу, еще чуть дрожала, от пережитого возбуждения. Я приник к ее губам, и поцеловал, благодарил за доставленное удовольствие. Чуть позже, мы с помощью Марии встали, и пошли в очередной раз смывать следы нашего похотливого удовольствия.
Мы так толком и не помылись. Сначала было не до этого, а потом не было сил. Их хватило только добраться до кровати и лечь спать. Я лег с Верой, а Мария ушла на верх.