Прошел месяц с тех пор, когда меня на глазах у мужа изнасиловали трое его давних, еще по техникуму, знакомых. Тогда, в те далекие годы, эта тройка была местными хулиганами и терроризировала, насколько я поняла, весь техникум, включая и мужа... И он так струхнул в их присутствии, что просто стоял и смотрел, как меня имеют или дают в рот. Оказался, одним словом, полным ссыклом. Витька даже не заявил в полицию, несмотря на то, что я изображала жертву насилия. «Изображала»... М-да, в это трудно поверить, но я получила удовольствие, когда трое сорокалетних мужика, ровесников мужа, драли меня, как хотели, а тот только что-то жалко лепетал.
Немного о себе. Меня зовут Жанна, мне 36 лет. В свои годы я сохранила неплохую фигуру: на полноту не жалуюсь, талия моя до сих пор тонкая, грудь с розовыми нежными сосками из-за искусственного вскармливания осталась пусть и небольшой, но упругой... Широкие бедра при тонкой талии придавали моей фигуре очень женственные очертания и вкупе с крепкой попкой делали меня очень и очень привлекательной. Увы, мужу это помогало не очень — его очень долго нужно было готовить к сексу, прежде чем что-то получалось. Может быть, именно поэтому меня так возбудили три члена его знакомых, встававшие на меня сразу... Конечно, я скрыла от него, что получила удовольствие во время изнасилования, но и он хорош — мы оба делали вид, что ничего не случилось...
Тот воскресный день, который я хочу описать, начался как обычно. Еще в субботу я отвезла ребенка к отцу (бывшему мужу), потом мы с Витькой немного выпивали, долго смотрели сериал и легли далеко за полночь. На следующее утро проснулись поздно. Витька даже поприставал ко мне сонной, правда кончил очень быстро, только раздразнил... Ну, мне не привыкать... Я еще лежала в кровати, когда раздался звонок в дверь.
— Кого там еще черт принес? — проворчал муж и пошел открывать.
А когда снова появился в спальне, на нем лица не было:
— Это опять они, — упавшим голосом пробормотал он, пряча взгляд. — Требуют хозяйку.
— И что ты за мужик? — сказала я зло. — Даже не можешь выпроводить козлов из дома... Чего они заявились?
— Но нельзя нарушать правила гостеприимства... — пролепетал Витька жалобно. — Они хотят отметить наш выпуск техникумский.
Муж снял с меня ночнушку в преддверие краткого секса, поэтому я просто набросила халатик и прошла в прихожую.
Все трое были здесь: плотный наголо выбритый Семен с жестким взглядом... он у них был за вожака; усатый живчик Ромка; и седой, выглядевший почти солидно в их компании, Паша. Они уже по-хозяйски раздевались, когда я вышла, и, не сговариваясь, сразу бесцеремонно уставились на мои ноги под довольно коротким халатом.
— Малой, — обратился Семен к мужу, — держи выпивку и снедь, все закупили! Хозяйке, — он заговорщицки мне подмигнул, — ни о чем беспокоиться не надо!
Усатый, уже повесивший одежду и разувшийся, зашел сбоку и нагло уставился в чуть разошедшийся вырез халата, приоткрывавший часть груди. Я поежилась под этим взглядом и поспешно запахнулась, хотя ситуация, как и месяц назад, стала меня заводить — мой муж находился в квартире, только отлучился на кухню, а трое полузнакомых мужиков нахально разглядывают ножки и грудь его жены.
Между тем, остальные тоже разделись, и Семен подошел ко мне поближе, а потом чуть наклонился и отвел полу моего халата, обнажая мой лобок. Я выбривала только внешние половые губы, оставляя в отличие от современной молодежи лохматый треугольник, поэтому бритый причмокнул с удовлетворением:
— Опять лохматка сразу к нашим услугам... Ты не возражаешь? — взглянул он мне за спину, продолжая, склонив голову, внимательно разглядывать то, что открылось его взору — по всей видимости, мой муж снова появился в прихожей.
— Возражаю... — действительно раздался Витькин голос, но он был дрожащим и заикающимся. — Вы не должны этого делать...
— Да ладно! — хохотнул усатый и, тоже шагнув ко мне, сразу запустил ладонь между бедер. — Тебе для друзей жалко, что ли?
Муж ничего не ответил, хотя его жену бесцеремонно исследовали между ног.
— Гля, уже мокрая совсем! — обрадовался Ромка. — Это ты ее для нас подготовил?
Я стояла, ощущая, как бесцеремонные мужские пальцы скользят вдоль щелки, и чувствовала, что внутри начинает разгораться пожар... И этот, который муж, бля, стоит и на все это просто смотрит!... Присутствует, недомерок!..
— Витька, — повернула я голову к своему благоверному, стараясь не вздыхать протяжно, в такт движениям мужской кисти между бедер, — ты не собираешься прекратить все это? Ты мужик, в конце концов? Твою же жену лапают... охх... ммм... — охнула я в конце, потому что Ромка запустил палец во влагалище, вызвав всплеск наслаждения.
— Господа! — едва не срываясь на фальцет, воскликнул Витька. — На кухне все накрыто, пойдемте, а то водка стынет!
— Ладно, правда, пошли сначала тяпнем для разогреву, — ткнул бритый Ромку в плечо, и его пальцы, заставлявшие мое тело вибрировать, покинули потекшую дырку.
Они вдвоем, облапив мужа, направились на кухню. Я пошла было за ними, но тут меня за локоток придержал седой:
— Ну-ка, стой! Отсоси-ка мне для начала.
Я вся вспыхнула от такого наглого предложения, но как выяснилось через мгновение, это было не предложение, а приказ — меня за шею поставили на колени, а потом мне в губы уперлась багровая головка с появившейся капелькой смазки.
— Соси! — снова прикрикнул на меня седой. Я еще попыталась поупираться, но он одной рукой надавил на затылок, а второй, наклонившись, нажал на болезненные точки на челюстях. Мой рот сам собой раскрылся, и член беспрепятственно скользнул в него, проехавшись набухшими венами по языку.
Задыхаясь, я стала отсасывать, слушая отрывистые тяжелые вздохи наверху...
— А вы что задержались? — я, направляемая жесткими руками Паши на собственный член, вдруг услышала голос мужа. — А... О... Ух... Ну тогда присоединяйтесь скорее к компании, когда закончите...
Что за мужик?! Его жену пользуют в рот, почти ебут, а он только предложил побыстрее присоединяться к остальным! Между тем, мне не позволяли даже рыпнуться, ухватившись за волосы и толчками проникая почти в самое горло, и я постепенно приноровилась скользить губами по стволу...
От злости на Витьку я стала довольно прилежно отсасывать Пашке, заглатывая головку так глубоко, как могла. Может быть, это следовало сделать и раньше потому, что меня перестали практически трахать в рот, отдав инициативу в мои руки, вернее рот, который колечком скользил по увитому венами члену. Одновременно мой шустрый язык порхал, лаская разбухшую головку.
Мне даже не надо было заставлять себя проделывать все это — отчего-то меня сразу возбудило практически согласие мужа на орал с чужим мужиком, как и то, что меня принудили к нему сходу, прямо посередине прихожей на затоптанном гостями полу...
Павел кончил довольно неожиданно для меня, но я постаралась все проглотить, тем более что семени было не так много — не хватало еще заявиться на кухне, благоухая кончиной от кожи и от одежды, не говоря уже о пятнах...
А умыться мне бы не позволили — седой сразу властно поднял меня с колен, я только успела отряхнуть с них грязь, и повлек за собой.
На кухне все уже, судя по довольному виду, пропустили по рюмочке... Семен по-хозяйски расположился во главе стола, накрытого клеенкой, — на короткой части кухонного дивана-уголка, Роман вольготно сидел у стены, а между ним и холодильником был зажат мой муж, затравленным взглядом поглядевший на меня. Я демонстративно облизнулась и хотела сесть на табуретку напротив Ромки, но Семен схватил меня за руку и усадил к себе на колени, опять обратившись к Витьке с издевательским «Не возражаешь?».
Я презрительно усмехнулась:
— Разве он может что-нибудь вам возразить? Тоже мне мужик нашелся!
— Ну, что ты, хозяюшка! Разве мы можем обидеть гостеприимных хозяев? — между тем его лапища непринужденно гладила мое бедро, распахивая халат все выше.
Пашка сел на мою табуретку, почти равнодушно скользя взглядом по моим обнаженным коленкам, а Роман сказал, щерясь крупными крепкими зубами:
— Ну, что же, пока вы там пропадали, мы уже по одной опрокинули, а между первой и второй — перерывчик небольшой! — и разлил всем нам.
Поначалу все было почти пристойно. Мы выпили, закусили, потекли разговоры о международном положении, кризисе и зарплатах футболистов и их тренеров. А рука бритого продолжала оглаживать мое бедро, скользя по белой коже. Мне какое-то время удавалось удерживать мужскую ладонь подальше от того места, где должны бы быть трусики. Но после третьей все стало совсем плохо — меня стали откровенно лапать. Сначала только через халатик, без стеснения сжимая грудь и щипая за задницу. Я бросала на мужа отчаянные взгляды, не в силах бороться с мужскими ладонями, оказывающимися везде — то на сиськах, то на попке, то на бедре, причем последнее сопровождалось все большим обнажением ног. Да что там, вскоре мой халатик полностью распахнулся снизу, и я уже сидела, вынужденно демонстрируя Паше, сидящему на табурете, мохнатый лобок между пока плотно сжатыми бедрами. Витька никак не реагировал на мои затравленные взгляды, если не считать опущенных в стол глаз и ковыряния в своей тарелке. Как будто не его жену похабно лапали при всех, бесцеремонно наслаждаясь ее телом!
Я еще оборонялась, как могла, но все же проворонила момент, когда Семен, крякнув, сдавил мою грудь уже под халатом! Я взвизгнула, попыталась вскочить, но меня легко удержали, жестко сдавив сосок железными пальцами. Мужик обладал по-настоящему медвежьей силой! И моя попытка освободиться привела к обратным последствиям: он отбросил последние попытки соблюсти крохи приличий и принялся за меня всерьез, по-хозяйски шаря под халатиком по всему телу. Все вместе привело к тому, что я оказалась практически голая — борта сбились по бокам, только на животе оставался завязанный кушак.
— Ох, хороша у тебя жена! — довольно щурился бритый, продолжая ощупывать мое тело и словно не замечая, как оно брыкается. — Я прям завидую тебе: вся такая мягонькая, есть за что подержаться, но стройненькая, вся ладная такая! Да еще мокрая совсем! — мои прелести обсуждали при всех, словно рекламируя, да еще сообщили без обиняков всем присутствующим, что я потекла...
Муж что-то неразборчиво пробурчал, а я, чувствуя, как грудь уже горит, истерзанная безжалостными пальцами, воскликнула:
— Витька, да сделай же что-нибудь! Прекрати это, мужик ты или где?... Оухх... омммнн...
Конец моей реплики оборвался стоном, потому что мужик улучил момент и умудрился-таки запустить руку между моих бедер, случайно раздвинувшихся во время безнадежной борьбы. При этом не преминул ввести в меня пару пальцев, и теперь я была просто пришпилена к мужскому телу — сверху меня прижимала железная рука, да и снизу тоже, к тому же в меня впился крючок из пальцев, приносящих ни с чем несравнимое удовольствие.
Что пробурчал мой муж, не слышал, по-моему, даже Роман, сидящий рядом, а тем более я, поглощенная потрахивающей меня рукой. Чувство физического наслаждения подстегивалось иррациональным возбуждением от того, что со мной проделывали это у всех на глазах и, особенно, в присутствии моего мужа, униженно бормочущего что-то себе под нос и делающего вид, что ничего особенного не происходит! Обе эти причины, как и разочарование инертностью мужа, заставили меня практически прекратить сопротивление. Я совершенно не отреагировала, подчиняясь сильным рукам, когда меня приподняли, чуть наклонив на столом и едва не макнув кончиком груд в наполненную стопку, а потом опустили на твердый член.
Я охнула, а мужик, плотно зафиксировав меня на своем члене, провалившемся на какую-то неимоверную глубину, крякнул:
— Теперь можно и выпить!
Я, откровенно говоря, пребывала в шоке, что буду выпивать, как ни в чем ни бывало, с членом внутри, и безропотно предала ему стопку, вибрируя от того, что кручусь при этом на жестком коле, а потом, когда примерно таким же образом передала бутерброд закусить, мне пришлось самой начать двигаться на члене — мои волоски на лобке сграбастали жесткие пальцы и стали задавать ритм, которому я не посмела воспротивиться, да уже и не хотела... Хотя и кусала губы, чтобы не стонать в голос, и еще пыталась поймать взгляд мужа в надежде посмотреть ему в глаза — как у него хватало совести? Он мог не видеть из-за стола, но должен был понимать и слышать, как его жену уже вовсю ебут прямо при нем!..
Однако не у всех было такое настроение. И Роман и Павел сначала просто наблюдали, как я скачу на члене, а иногда, передавая их приятелю еще закуску, вихляю бедрами из стороны в сторону, а потом возмутились:
— Эй, Сема, делиться надо с друзьями! — хохотнул Ромка. — Вон посмотри — малой же не против поделиться, а ты в одну харю хозяюшку приватизировал!
— Да мне жалко, что ли? — хмыкнул тот, не прекращая, впрочем, болезненных рывков за стиснутые волосики, вследствие чего я продолжала насаживаться на его член. — Как хотите употребить гостеприимную хозяйку? Сразу в пизду? Может ротиком поработать попросим? Или в зад желаете попользовать?
Я застонала от прилива возбуждения — мужики обсуждали, как собираются меня трахнуть так запросто, словно советовались, какую наживку взять на рыбалку, чтобы клевало!
— А ты как думаешь, малой? — обратился к моему мужу мужик. — С чего нам начать по твоему мнению?
На этот раз можно было услышать, что ответил Витька, по-прежнему изучающий свою тарелку:
— Она анальным сексом не занималась никогда... А так вроде бы сначала полагается начать с минета.
Я застонала в голос, ощущая, как с каждым насаживанием из меня льются соки, наверняка уже заливающие яйца мужика. Еще бы! В разговор включился мой муж, внося свою лепту в обсуждение того, как трое полузнакомых мужиков будут пользовать его жену!
— Ну, хозяюшка, слышала?! — меня так подбросили бедрами, что я вскрикнула, ощущая пронзительное наслаждение от засаженного по самые яйца члена. — Давай под стол, так глава семьи решил! А мы пока продолжим застолье.
— Тоже мне глава семьи нашелся, — проворчала я, но беспрекословно полезла под стол, правда, для начала вздернув бровь и выразительно посмотрев на мужа: — Ты не возражаешь, дорогой?
— Ты не обязана этого делать! — вскинулся муж, мельком мазнув глазами мне по лицу и телу, на котором розовели отпечатки ладоней его приятеля.
— А куда мне деваться, если ты так решил? — заключила я и приподняла край скатерти...
Пришлось поползать между тремя парами широко расставленных колен и услужливо предоставленными для моих губ членами. Насосалась столько, сколько не сосала ни разу в жизни. Выдумывать от похоти, завладевшей мною, сил не было, поэтому, я, едва не рыча, насаживалась колечком губ на очередной член и дрочила его в кулачке. Мне стало жарко, и где-то по пути в замкнутом треугольнике потерялся мой халат... Мне даже дали выпить, остановив на очередном круге. Правда, из-под стола вылезти не позволили, просунув рюмку под скатерть. Пришлось пить так — касаясь макушкой столешницы и твердым членом в кулачке. А тост звучал: «За хозяйку этого дома!»...
В какой-то момент я услышала над головой:
— Ну, что? Пора заканчивать с предварительными ласками. Давайте сдвинем стол от диванчика, и пусть хозяюшка покажет нам, что такое гостеприимство! — а потом прозвучало привычное: — Малой, ты же не возражаешь?
Кто-то принялся сдвигать стол, но Ромка, которому я отсасывала в этот момент, не позволил мне оторваться от своего члена и, таким образом, я, стоящая раком, с губами, скользящими по жесткому стволу и, надо признать, пальцами, теребящими влажные нижние губы, постепенно предстала во всей голой красе к удовольствию всех присутствующих, ну, может, кроме Витьки...
Все мужики расселись на диване, а я встала перед ними, чуть смущаясь своей наготы, но облизывая саднившие после продолжительного минета губы — все три эрегированных хуя были в пределах досягаемости, и мне не терпелось заполучить их во влагалище. Я не понимала, почему они медлят, поглаживая каждый свою выдающуюся по сравнению с моим мужем эрекцию. Но Семен, ласково поглаживая меня по бедру, обратился к Витьке, задвинутому вместе с табуреткой к самому кухонному гарнитуру:
— Кого выбираешь первым, малой?
Я охнула: теперь мой муж будет решать, кому я отдамся вначале!
Витька что-то забормотал, но я почти не слышала его, потому что мое тело исследовали уже в три пары рук... Они были везде — мою задницу беспрестанно жестко сжимали, сиськи тоже подверглись грубой атаке, но самое худшее, что бесцеремонные пальцы почти не покидали мое влагалище. Вернее, покидали, но, насколько я поняла, только чтобы уступить место другим. Я еще пыталась отбиваться, демонстративно поглядывая на мужа — вот, мол, как приходится бороться женщине, когда ее муж отстраняется от проблемы... Но сама с трудом сдерживала стоны, ахая и привставая на цыпочки, когда кто-нибудь из мужиков загонял пальцы особенно глубоко...
— Давай, малой, — рявкнул, наконец, бритый, — определяйся уже, нам не терпится такую телку насадить!
— Ну, пусть это будет Роман, — пролепетал муж, определяя, какому самцу достанется его жена в первую очередь...
Усатый довольно ухнул и дернул меня за руку так, что я, вскрикнув, очутилась у него на бедрах с раздвинутыми ногами, а твердый член полуутонул в моей поросли. Мои половые губы, казалось, чувствовали биение жилки у него на стволе, но я предприняла последнюю попытку в надежде, что меня не будут трахать совсем уж так развратно — перед мужем, сидящим, словно VIР-зритель в первом ряду:
— Пожалуйста, отпустите меня!
— А и отпущу сейчас! — хохотнул усатый и, подхватив меня под колени, вдруг вздернул мое тело вверх.
Я поняла, что предстала перед мужем предельно раскрытая чужим мужиком, а потом меня действительно отпустили. Мое влажное влагалище само насадилось на выставленный член, а затем я соскользнула к самому основанию, вскрикнув от неожиданности и чувственного удовольствия от распиравшего меня изнутри хуя... А Ромка вновь приподнял меня и, хрипло крякнув: «Снова отпускаю», опять заставил мое тело съехать вибрировавшими нижними губами к самым яйцам...
А потом меня передали все в таком же раскрытом виде сидящему рядом Семену, не позволив даже встать на пол. Новый член ворвался в жалобно всхлипнувшее влагалище... Так меня и продолжали трахать, просто передавая с рук на руки и насаживая на очередной член... И все это, словно на сцене, рядком, на глазах собственного мужа, только краснеющего и бледнеющего в то время, как его старые приятели вовсю развлекались с его женой!
Не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент я почувствовала, как изнутри в меня ударила обжигающая сперма. Мое тело вздрогнуло, как от разряда электрического тока, и забилось в ярком оргазме. Я только крепко зажмурилась и закусила губу, стараясь не слишком демонстрировать мужу удовольствие... В конце концов, эти мужики отъебут меня и уйдут, а мне с Витькой еще жить! Не знаю, насколько мне удалось скрыть пронзившее меня наслаждение, но через какое-то время я очнулась и решила полюбопытствовать, на чьем же я члене оказалась, когда меня накачали спермой? Оказалось — на Ромкином. Его приятели что-то там поострили по поводу его первенства в хозяйкиной пизде, а потом меня отправили подмыться.
Я с трудом снялась с влажного члена, ощущая, как из меня по внутренней стороне бедер течет сперма и иногда капает на голени. Наконец-то твердая поверхность, а то уже от непрестанных взлетов и падений на трех членах голова кружится! А может это от того, что я так сладко кончила?
Пошатываясь от слабости в ногах, я направилась к ванной комнате, но тут меня нагнал Витька. Ласково тронув меня за плечо, на котором еще алела пятерня кого-то из его «друзей», он спросил:
— Ты как себя чувствуешь?...
— А как ты думаешь? — зло прищурилась я. — Как себя можно чувствовать, когда меня сначала загнали под стол работать ртом, а потом втроем пустили по кругу?
— Бедняжка! — он ободряюще погладил меня по предплечью. — Совсем противно было, когда Ромка в тебя кончил?
Я едва не открыла рот! Он, что, подумал, что когда я извивалась на Ромкином члене, это было противно? Ух, ну, и хорошо, буду и дальше изображать жертву. Я сделала вид, что вытираю несуществующую слезинку с уголка глаза, а потом низко опустила голову, ссутулилась и открыла дверь в ванную.
— Ну, ты держись! — услышала я еще, пуская воду.
Обалдеть! Его жену трахают во все щели, как хотят, а он только поддерживает ее морально! Как же он их боится!..
— А мы уж заждались тебя, хозяюшка! — разулыбался Семен, когда я, изображая жертву насилия, вплыла вновь в кухню.
Диспозиция почти не изменилась: Витька по-прежнему, потупясь, был прижат к гарнитуру, Семен и Паша сидели на диванчике, подрачивая свои члены, и только Роман перебрался на короткий участок диванного уголка.
— Давай, хозяйка, — бритый похлопал по свободному участку обивки ладонью, — вставай рачком, продолжим! Ты ведь не против, малой?
Мне надо было продолжать свою линию поведения перед мужем, поэтому я прижалась к холодильнику и помотала головой:
— Я не хочу!
Я не сомневалась, что меня продолжат трахать, но надо было показать Витьке, что его жена еще продолжает сопротивляться, хоть и сама пришла на кухню в голом виде и тщательно подмытым влагалищем для дальнейших утех.
Пашка обиженно выпятил губу:
— Как же так негостеприимно-то?
А Семен, жестко поглядев на мужа, веско бросил:
— Малой, скажи ей!
И Витька, побледнев, пробормотал:
— Жанн, ну, сделай, как они просят.
Я притворно вздохнула и встала на колени на диван. Жесткие руки повернули меня задницей к Семену, а Паша снова, положив руку на затылок, наклонил к паху. Бритый тут же пристроился сзади, и уже через минуту после своего появления на кухне я сосала одному, а другой со всем усердием наяривал меня во влагалище, жалобно всхлипывающее при каждом ударе...
Приостановилось все это только, когда Семен бодро воскликнул:
— Выпьем?
Раздалось бульканье, по всей видимости, Витька услужливо наливал мужикам по стопке, пока я, стараясь, чтобы это выглядело незаметно, немного раскачивала бедрами, а заодно, прикрыв глаза от наслаждения, посасывала член. А потом бритый провозгласил:
— За разнообразнейшие таланты нашей хозяюшки!
Они выпили, но Семен не возобновил свои усердные удары, так сладко отзывающиеся во всем организме.
— Но один талант хозяйки до сих пор не востребован!..
К моему разочарованию он вынул член из меня и принялся пошлепывать им по промежности. Это было не так хорошо, как глубокое проникновение, но тоже очень приятно.
— Две дырки оказались очень гостеприимными, но осталась еще одна не опробованная!
Я с ужасом осознала, что он пытается запихнуть головку в мой анус и замычала в член Павла, потому что тот легко удержал мою голову, несмотря на мои попытки освободить губы и возмутиться. Одно дело, когда меня пользуют в рот и влагалище, но мой зад был еще девственным! Тут уж я стала сопротивляться всерьез.
Но куда там! Павел продолжал удерживать меня, загнав головку так глубоко в горло, что я была готова дать в попку, только чтобы глотнуть воздуха, да еще подскочил Ромка со словами «Гостеприимство должно быть окончательным и бесповоротным!» и вывернул мне руки, Семен же продолжал жестко сжимать бедра так, что я и пошевелиться не могла. Мне, правда, удалось ценой неимоверных усилий вывернуться на краткий момент, чтобы воскликнуть:
— Витька! Ну, сделай что-нибудь, он же меня сейчас трахнет в задницу!
Но реакции от своего мужа не дождалась, и мужики быстро вернули статус-кво. Так я и задыхалась — с толстой головкой глубоко в горле, с выкрученными к лопаткам руками и с членом в попке — бритый все-таки впихнул его в узкий, болезненно запульсировавший проход.
Как ни странно, протяжные движения Семена быстро стали приносить удовольствие, несмотря на боль и страх, что он меня порвет. Видимо, ситуация, когда полузнакомый мужик насилует жену в задницу на глазах у мужа, так меня возбудила. К тому же сначала мне, наконец, обеспечили доступ воздуха, правда, весьма оригинальным способом — Павел попросту принялся, намотав волосы на кулак, трахать моей головой свой член. А потом я увидела перед собой и пока вялый половой орган Романа. Быстро разобравшись, что к чему, я разделила усилия между двумя членами перед моим лицом. И вскоре меня, уже голосящую в голос, с размаху драли в попку, и не надо было даже усилий, чтобы насаживаться ртом на восставшие колы — сидящего Паши и стоящего рядом Ромки...
Так продолжалось недолго. В какой-то момент меня, едва соображающую от похоти, перевернули и широко раскрыли. Теперь я сидела задницей на члене Семена, ко второй щелке пристраивался Павел, который потом с размаху загнал свой кол во влагалище, разом выбив воздух из легких. Ощущая, как два жестких здоровых члена ворочаются в моих растянутых дырках, я повернула голову и с восторгом обнаружила перед носом третий хуй, который с удовольствием и заглотила...
Не знаю, сколько меня так драли. Помню только, что несколько раз мужчины менялись, а я уже едва соображала, кто пристроился в попке, кто ебет во влагалище, а кому отсасываю со всем прилежанием.
Я бурно кончила еще как раз перед тем, как меня стащили на пол и принялись поливать спермой. Густые потоки покрыли лицо, лились на сиськи, почти скрывая мои соски, едва розовеющие сквозь белесые потоки, текли по животу, затекая на нывшие от боли половые губки.
А потом я просто рухнула без сил к ногам самцов, столь жестко отымевших меня в присутствии мужа. Болело все — ног я свести не могла, многочисленные щипки за соски заставили их болезненно распухнуть, да и губы после жестких многочисленных минетов побаливали. От меня просто разило спермой, запах которой теперь, похоже, было никогда не отмыть с кожи...
Впрочем, когда мужики ушли, Витька меня поднял и помог добраться до ванной. Я почти непритворно похныкивала, а потом когда стояла под горячими струями — улыбалась и неторопливо оглаживала намыленной губкой тело, которое так жестко и долго брали во все дырки жесткими толстыми членами...