Эта история началась с того, что однажды в середине августа мне позвонила подруга, живущая в другом городе, и не терпящим возражения голосом сказала: «28 августа в шесть часов вечера ты должна быть на турбазе «Солнечная долина». Подруга моя Татьяна работает в милиции, с этой госпожой майором не решается спорить даже ее непосредственный начальник, ну а я уж тем более. Муж Славка ее просто обожал и предпочитал жену слушаться, чем быть во всем виноватым. Дружили мы с Татьяной еще со школы, и дружба наша была, по словам Славки, в сто раз надежнее, чем мужская.
Турбаза «Солнечная долина» находится на берегу небольшого, но красивого озера, вокруг озера — горы и леса. Как получилось, что у самого озера нет никакого населенного пункта, я не знаю. Стоят только несколько турбаз да дача какого-то крутого ведомства. «Солнечная долина» состоит из двух десятков гостевых домиков, баньки, столовой и административных помещений. Мы уже отдыхали здесь года два назад с Танькой и Славиком, четвертым был тогдашний мой любовник Игорь, так и не ставший моим мужем. Домики в основном четырехместные и двухместные, достаточно комфортные и уютные, вот только удобства и душ общие и находятся на краю турбазы. До берега озера — метров пятьдесят, до ближайшего поселка 18 км, поэтому здесь непривычно чисто, нешумно, все располагает к спокойному отдыху. Если бы я знала, какой «спокойный» отдых меня ожидает, я бы отправила Татьяну далеко-далеко.
Но сейчас я стояла на деревянном крыльце административного домика турбазы и чувствовала себя растерянной. Татьяны еще не было, а на часах полседьмого. Приехала я на своей Короллочке, Татьяна же должна была приехать на мужниной «девятке». С кем она приедет, я догадывалась. Уже с полгода, как Танька с восторгом рассказывала по телефону о своей новой знакомой, с которой познакомилась на каких-то курсах. Если честно, я немного ревновала свою першую подругу к Жене. Попытки познакомить меня сначала со Славкиными неженатыми друзьями, потом со своими коллегами Татьяна уже бросила, как-то не улыбалось мне всю свою жизнь со всех сторон заполнить ментами, одного майора мне хватало за глаза. Поэтому я почти была уверенна, что мужиков она не привезет. Я бы предпочла, чтобы она вообще никого не привозила, хотелось пообщаться с Танькой без посторонних, столько накопилось всего за полгода разлуки. Конечно, мы постоянно созванивались, но полноценного живого общения с Татьяной мне очень не хватало.
Но вот и красная «девяточка» на большой скорости, сигналя, въехала в ворота турбазы и подкатила ко мне. За рулем ослепительно улыбалась Татьяна, а рядом сидела незнакомая девушка. Значит, это и есть Женя. Пока мы с Танькой обнимались, визжали и целовались, Женя с интересом оглядывалась, видимо, была здесь впервые. Когда мы стали знакомиться, я наконец разглядела ее. Глаза, ее глаза поразили меня. Лучистые, улыбчивые, смущенные — я не могла оторваться от них. Чем-то Женя напомнила мне Джулию Робертс, разве что рот у нее не был таким огромным, и рост был пониже. Если Татьяна всегда была крупной при своей стройности и элегантности, то Женя имела мальчишескую сухощавую фигуру. При этом все прелести у нее были на месте — и попка, и груди. Одета Женя была по-спортивному, я заметила, что на вид скромная одежда вся фирменная, хороших марок. Татьяна, в отместку за невзрачную милицейскую форму, в жизни одевалась со вкусом, но ярко, немного крикливо, но ей это шло. У нас с Женей оказались одинаковые предпочтения в одежде, в цветовых сочетаниях.
Ну, а потом мы устраивались, распаковывали сумки, загружали холодильник продуктами и алкоголем. В этих приятных хлопотах мы с Танькой успевали обмениваться самыми нетерпеливыми новостями, Женя больше помалкивала, лишь изредка вставляя шутливые комментарии в Танькины рассказы. Мне же было как-то неспокойно, но я никак не могла найти, понять причину своего беспокойства. Наконец-то вещи были разложены по местам, обе спальни приобрели жилой вид. Мы с Татьяной устроились в одной комнате. На кухоньке была плита, и мы на скорую руку соорудили закуску, после чего сели за стол. Рюмка холодненькой водки после пяти часов езды пошла замечательно. Мы с Женей уже и забыли, что познакомились только что, было ощущение, что знаешь человека давным-давно. С каким-то удовольствием я слушала Женин смех, открытый и заразительный. Иногда я ловила на себе ее взгляд, изучающий, ласковый. Танька же сидела довольнющая, радостная, что мы с Женей понравились друг другу. В общем, компания получилась что надо, у всех у нас троих были примерно одинаковые вкусы, взгляды на жизнь, мы были ровесницы, а если и возникали споры, до ссоры не доходило, все обращалось в шутку. Свое непонятное беспокойство я не то чтобы совсем устранила, просто задвинула его далеко в глубины сознания.
За весельем мы опустошили бутылочку водки и пошли купаться. Вода к вечеру прогрелась до состояния парного молока и была замечательной. Проблемы на работе, проблемы личные, городская жизнь — все это было напрочь забыто. Было вечернее ласковое солнце, бездонное темно-синее небо, теплая прозрачная вода, шелковый песок и плескающиеся хохочущие подруги. Красота! По всему берегу лежали, сидели загорающие, купались немногие, мы шумели громче всех, и поневоле внимание было обращено на нас. Мужчины оглядкой от жен кидали на нас жадные взгляды. Нам троим было по 30 с небольшим лет, но фигуры у нас сохранились почти девичьи, и было чему позавидовать.
После купания мы продолжили кутить, приготовив вкуснейший ужин из привезенной с собой рыбки. Кутили мы с песнями, с анекдотами, хохотали до икоты, а напоследок еще и потанцевали. Когда уже не стало сил, сели на крылечко и, глядя на звездное небо, тихо запели всеми троими любимое: «Под небом голубым... « Так закончился первый день моей новой жизни.
У нас с Татьяной за долгие годы сложился определенный порядок на отдыхе. При встрече мы весело напиваемся, но все остальные дни мы потребляем очень умеренно. Больше для состояния расслабления, чем для опьянения. Но первое утро, само собой — оно самое тяжелое. Вот и сейчас я в полусонном состоянии в одних плавочках добрела до холодильника, чтобы жадно выглотать банку холодного натурального сока. Слышу за спиной нетвердые шаги, говорю:
— Танька, чего встала, я бы тебе принесла.
Услышав Женин голос, я чуть не уронила банку на пол. Надо же было умудриться с похмелья забыть о Женином существовании! Женя стояла передо мной в таком же «костюме», как и я. Мне в глаза бросились темные соски грудей, торчащие прямо мне в лицо. Женя тоже смотрела с интересом на мои груди. Комплекции мы были одинаковой, но груди у нас имели немного разную форму и размер: у меня чуть больше. Неожиданно она молча протянула руку и взяла мою грудь в ладонь. Погладила большим пальцем сосок, глядя прямо мне в глаза. Я не могла даже вздохнуть, стояла, не дыша и глядя на Женю. Всю меня захлестнуло холодом. Я не знаю, сколько мы так стояли, мне показалось, что прошла вечность.
Очнулись мы от Танькиного рева:
— Ну, где ты там со своим соком!
Женя отдернула руку, мы разошлись, оглядываясь друг на друга. Дальнейшую нашу с Женей скованность можно было легко списать на похмелье. Я поневоле искала взглядом ее, Женя, я заметила, тоже бросала на меня смущенный взгляд, но мы почти не общались. Танька ничего не замечала, она самозабвенно болела. После утреннего купания и плотного завтрака всем стало намного легче, но мы все равно решили полежать и, если получится, до обеда поспать. На турбазе при желании можно было кормиться за отдельную плату в столовой, но мы договорились готовить сами, тем более условия позволяли.
Я лежала, закрыв глаза, пытаясь уснуть, Татьяна ушла в комнату к Жене, и они о чем-то лениво сплетничали. А я думала об утреннем случае. Хотя я не знала, что думать, смятение меня одолевало. Что это было? Ясно было, что у нас с Женей сразу возникла взаимная симпатия. Но дальше для меня все было загадочно....
Женя — лесбиянка? Или ее движение было нечаянным импульсом? Как вести себя дальше? Дело в том, что я считала себя истинной гетеросексуалкой, и лесбиянство косвенно упоминалось только в анекдоте про мужика: «Я, наверное, лесбиян, кругом столько красивых мужиков, а меня на баб тянет». И я искренне не могла понять, как все-таки женщины могут доставить друг другу удовольствие? Конечно, я видела порнуху с лесбиянками, но там было все настолько наигранно и неестественно, поневоле думалось, что и настоящие лесбиянки ведут себя так же. Да и вообще мне не нравится само слово «лесбиянки», веет от него чем-то пошлым, грубым. Сразу на память приходят рассказы о женской зоне, о насилии, представляются мужеподобные личности.
Но вот я лежала за стенкой от Жени, слышала ее голос, и мне очень, очень хотелось заново испытать то самое ощущение от ее прикосновения. Это был почти оргазм. Который обычно с немалым трудом выжимался мною от моих мужчин-партнеров. При этом мне нужно было некоторое время к этому партнеру притереться, привыкнуть. А тут живот поджимается, ноги стискиваются от одной мысли о Жене! Я не могла понять ее, себя, свой организм, я не понимала ничего. Я не знала, как себя вести, и от этого мне было очень-очень плохо. Неожиданно я поняла, откуда во мне было то самое непонятное беспокойство. Я вспомнила, как меня с самого знакомства волновало присутствие Жени, как мы с ней будто совершенно случайно мимолетно касались друг друга. Но теперь-то я отчетливо понимала, что прикосновения эти случайными не были. Только вот с кого же все это началось?
Проснулась я от обалденных запахов, это Татьяна приготовила свой фирменный плов. Девушки разговаривали вполголоса. Я услышала шаги в сторону нашей комнаты, отвернулась к стене и сделала вид, что сплю. Дверь приотворилась. Женя, я ее узнала по походке, постояла в дверях, затем подошла к кровати и присела рядом. Я повернулась, словно проснулась только что. Женя оглянулась на дверь, наклонилась ко мне и быстро поцеловала в губы. Шепнула: «Приходи ночью». И уже громко: «Дашка, подъем! Обед готов».
Ужин готовила Женя. Возле каждого гостевого домика были оборудованы мангалы, приготовлены дрова, отличная идея! Шашлык получился отличный, так и поправиться недолго! За ужином решили питаться в дальнейшем не так калорийно, одновременно бурно обсуждая меню на следующие дни. Купание, душ, рюмочка на ночь, «Под небом голубым»...
Рюмочка подействовала на меня осмеляюще. Я объявила, что теперь моя очередь сплетничать с Женей и пошла спать в Женину комнату на свободную кровать. Мы разговаривали о чем-то, даже не понимая о чем, лишь бы что-то говорить, лежа напротив друг друга, глядя друг другу в глаза, взявшись за руки. Наши пальцы словно жили своей жизнью, они ласкали, изучали, любили... Танька, крикнув нам через стенку «Девы мои, спокойной ночи! Всем спать!», выключила свет, и мы с Женей, уже не боясь неожиданного визита, легли вместе. Сразу обнялись, кожа у Жени оказалась шелково-мягкой. Мне хотелось трогать и трогать ее, мы не могли оторваться друг от друга. Татьяна, наверное, еще не спала, и мы боялись лишний раз скрипнуть кроватью. Женя первой поцеловала меня, ее юркий маленький язычок проник ко мне в рот и начал сводить меня с ума. Нас обеих трясло, мы негромко постанывали. Наконец я почувствовала у себя между ног Женину руку, я вся выгнулась, я уже была готова на все, чтобы рука не останавливалась. Если вначале я еще смущалась ситуации, то теперь мне было все равно, я бесстыдно раскинулась по кровати, отдаваясь вся Жене. Она целовала меня, опершись одной рукой, другой она ласкала меня. Пальчики ее вытворяли нечто, проникали внутрь, одновременно поглаживая клитор. Груди наши соприкасались, терлись друг об друга. У меня уже не было сил, прошло совсем немного времени, а я почувствовала, как назревает взрыв внутри меня. Такого оргазма я не испытывала еще никогда. Мне пришлось вгрызться в подушку, чтобы не закричать во все горло. Женя все не убирала руку, все внутри меня судорожно сокращалось, я никак не могла остановиться. В моих зажмуренных глазах сверкали разноцветные салюты. Казалось, оргазм никогда не кончится. Все, что я испытывала до сих пор, мне казалось теперь жалким подобием этого сумасшествия.
Когда я наконец-то успокоилась, Женя все еще продолжала обнимать меня, целуя в губы, в ушко, в шею. Я почувствовала, как у меня покатились слезы, Женя слизала их. Я вообще-то не очень сентиментальная, но тут меня охватило чувство, что я наконец нашла то, что искала всю жизнь. Ощущение счастья. Я обнимала Женю, и мне не хотелось шевелиться. Несмело я протянула руку вниз, прикоснулась к мягким курчавым волоскам. А что делать дальше? Женя, почувствовав мою нерешительность, нежно убрала мою руку, шепнув: «Сейчас не надо». Так мы и уснули в обнимку, и я всю ночь во сне бежала по лунной дорожке, на конце которой поджидала меня Женя. И во сне я знала, что вот дойду до нее, и это все, что мне нужно в жизни.
Утром я перебежала на холодную пустую кровать. Тело все еще вздрагивало, вспоминая, как оно кончало. Лицо расплывалось в глупой улыбке. Очень хотелось повторить ночные безумства.
Днем мы решили пойти в маленький поход. В семи км от турбазы есть маленькое горное озерцо, окруженное живописными скалами. Туда мы и решили сходить. Взяли с собой сухой паек, термос с чаем, фотоаппараты. Небольшое путешествие получилось неожиданно веселым, потому что к нам присоединилась компания молодых парней. Эти четверо приехали из моего же города, у нас нашлись общие знакомые, а Стасик, самый молодой из них, надумал приударить за мной. Девочки мои тоже не остались без ухажеров, но попытки продолжить знакомство совместной вечеринкой мы втроем дружно и решительно пресекли. Татьяна совершенно бесхитростно заявила, что мы все предпочитаем женскую любовь, при этом я густо покраснела. Женя вообще отвернулась, а Танька хохотала над своей выдумкой. Парни недоверчиво смотрели на нас, но не стали настаивать. Танька, Танька, знала бы ты, как близка к истине!
Вечером я никак не могла придумать, что делать нам с Женей. Как объяснить желание спать вдвоем, чтобы не вызвать подозрений у Татьяны? Выход нашелся неожиданно легко. Татьяна за ужином подняла вопрос моего храпения. Дескать, вот она годами терпит мой храп, хотя я более чем уверена, что это все ее фантазии, никто никогда мне не говорил, что я храплю. В шутку обидевшись, я уже официально переселилась к Жене в комнату. Наши тела переплелись столь легко, словно мы жили вместе годы. Буквально минут через десять я уже была в состоянии взорванном, казалось, я могу кончить при первом же прикосновении Жени. На этот раз я увереннее протиснулась рукой в Женино заветное место. Женя вся горела, ее колотило, между ногами было мокро. Она то выгибалась, раскрываясь передо мной, то стискивала ногами мою руку. Вначале я переживала, что не знаю, что и как делать. Но Женя сама своим телом и руками направляла мои движения, и все получилось легко. Поскуливая, она с такой силой зажала мою руку между ног, что мне стало больно. Наконец Женя расслабилась, она лежала передо мной, подрагивая, с раздвинутыми ногами. Я пальцами чувствовала, как сочится из ее пещерки вязкая жидкость. Я понюхала свои пальцы. Запах был непривычным, но не был неприятным.
Наверное, со стороны мы с Женей выглядели странно: в глазах лихорадочный блеск, постоянное невысыпание, тормозное состояние. Татьяна все намекала, что мы по ночам с Женей тайком от нее выпиваем, но, слава Богу, не взялась это доказывать. Хорошо бы мы выглядели, если бы она заскочила к нам в комнату. Голенькие, в обнимку!
Так и пролетели две безумные недели, спланированные нами на отдых на озере. Я сейчас не вспомню, что мы ели, что делали днем. Помню, ездили несколько раз в поселок за продуктами, катались на озере на катере, играли в волейбол, настольный теннис, бильярд, парились в баньке... Я уж не говорю про ежедневное купание. Погода стояла просто изумительная, иногда даже хотелось, чтобы пошел дождь, тогда можно было бы завалиться спать. В общем, настоящий полноценный отдых. Но все это было как во сне, настоящей жизнью была ночь. Мы с Женей изучали друг друга, как дети, ведь каждая женщина, если не гинеколог, и не видит, как у нее там устроено. Я открыла в себе новые эрогенные зоны. Раньше я ничего не чувствовала, когда мне трогали спину, теперь же стоило Жене только провести мне по спине своей нежной рукой, я вся тряслась. Нежность — вот главное слово в наших отношениях, вот чего мне, оказывается, всегда не хватало в жизни, ни от родителей, ни от мужчин. Я упивалась нежностью, я пила ее, и не могла насытиться ею. Никогда в жизни я столько не кончала, каждую ночь по нескольку раз. Я уже привыкла кончать молча, в подушку, чтобы не разбудить Татьяну. Я хотела Женю еще и еще, я жаждала ее бесстыдных жадных пальцев. Настоящим потрясением для меня стало, когда Женя ласкала меня язычком. Мужчины в моей жизни пытались меня ласкать таким образом, но мне всегда было щекотно, мешала, кололась щетина, мужской язык был груб и излишне настойчив. Теперь же я с удовольствием раскрывалась перед Женей, предвкушая какое огромное наслаждение.
Мы с Женей никогда не говорили о прошлом, о будущем, не строили планы. Мы вообще мало говорили, мы просто любили друг друга. И когда наконец осознали, что пришло время расставаться, мною охватили паника, отчаяние, тоска. Меня ждала работа, достаточно выстраданная и хорошо оплачиваемая, чтобы держаться за нее. Я не могла все бросить и поехать за восемьсот километров за любимым человеком. А Женя? В самом начале как-то вскользь она упомянула о муже, но больше никогда не говорила на эту тему.
Я не буду долго рассказывать о прощании, сказать, что мне было плохо — не сказать ничего. Я просто умирала. Мы даже не могли попрощаться, обнявшись, поцеловавшись по-настоящему. Татьяна носилась, загружая вещи в машины, убирая мусор, сдавая домик, мы вроде бы помогали ей, но толку от нас было мало. Нам хотелось находиться рядом, видеть друг друга. Так я Женю и запомнила, в белом спортивном костюме, бейсболке, в темных очках, подавленную, с грустной улыбкой. Подрагивающими тонкими пальцами она убирала челку, а та все выбивалась из-под бейсболки. Я не выдержала, подошла, убрала челку, задержала на щеке руку. Хоть так дотронуться! Вдохнуть запах. Посмотреть в глаза. Женя вытянула губы, изображая поцелуй. Эх, Татьяна, знала бы, что ты мне подаришь это горькое счастье, отправила бы тебя подальше с этим озером! Лучше бы и не начиналось ничего!
Всю дорогу до своего города я плакала, громко, навзрыд. Благо, никто меня не слышал, кроме моей Короллочки. Я не заехала, как обычно, к родителям, заскочив в магазин, купила бутылку коньяка и, напившись одна в зюзю, проревев над фотками, благополучно забылась. Проснулась примерно через сутки от настойчивого телефонного звонка. «Дашка, маленькая, что с тобой, я еле до тебя дозвонилась!» Это была Женя. Мы говорили и говорили, отрываясь за наше молчание на озере, мы плакали, хохотали, пели «Под небом голубым»... Назавтра я позвонила по номеру, который мне дала Женя. Трубку взял мужчина с приятным баритоном. Когда я назвалась, он после короткого молчания произнес: «Дарья, я прошу вас больше сюда не звонить».