Денис трахал меня раком на диване как в последний раз в жизни. Диван подпрыгивал, раздолбанные пружины скрипели, я утробно выла, вцепившись зубами в подушку. Как это прекрасно знать, что есть кому тебя отодрать до хрипоты, до изнеможения, мотая словно тростинку на ветру, сладко разъёбывая ноющее влагалище! Особенно, если ты — высокая, сильная и смелая женщина. А мы всегда так коноёбимся. Молодые, здоровые, страстные. Аххх!!! Уххх!!! Ммаммааа!!! Показалось, что брызги полетели во все стороны из моей растраханной пиздюхи. Или не показалось... Денис, яростно разгоняясь на последнем перегоне, со резким выдохом, шлёпал меня по заднице, как скаковую кобылу.
Я превратилась в трясущуюся тряпочную куклу, готовую вот-вот слететь с дивана. Все мышцы мои обмякли, стоны слились в один непрекращающийся глухой вой, и лишь между ног яростно бился тугой узел наслаждения. Никогда раньше я столько не трахалась — каждый день, каждый день... Наверное, Денис любит меня... очень... очень... Денис задрожал и начал, скрипя зубами, с протяжным стоном, толчками фонтанировать внутри меня. Я из последних сил сжала мышцы влагалища, стараясь задержать член Дениса, словно засасывая его сперму, обостряя его оргазм. Для меня счастье — это любимый мужчина, конвульсирующий в наслаждении, судорожно вцепившись в мои бедра! Я всегда готова служить его сладким «спермоприемником», надежной, удобной, всё позволяющей страстной сучкой...
Нет, мы не планируем зачатие, я не высчитываю «безопасные» дни и не предохраняюсь. Просто, у меня вообще не может быть детей. Не спрашивайте, почему. Ошибки молодости. Но я не слишком об этом жалею, несмотря на свои тридцать два. Кто-то продает квартиру, чтобы сделать ЭКО. Кто-то ищет хорошенького сиротку. А моя жизнь заключена в преданности Денису.
Денис — хозяин торговых точек с разной мелочевкой. Бижутерия, галантерея, косметика. А я — его старший продавец, а также любовница, отдел кадров и бухгалтерия. Так сложилось.
Восемь лет я просидела дома — бывший муж не позволял мне работать. Зато, себе много чего позволял, когда стал пропадать вечерами, а, являясь, кидать намеки о моей женской никчемности. Вскоре выяснилось, что у него была любовница, беременная от него. Кажется, потом она родила мальчика, и они поженились. Но мне это уже было до фонаря. Я ушла сама. Оставалось найти работу, а, поскольку, к тридцатнику я совершенно ничего не умела, сунулась в ближайший торговый центр продавщицей. И попала к Денису. Мы почти сразу стали страстными любовниками, а через некоторое время мне удалось занять особое место в его жизни. Теперь через меня проходят все его «девочки» со своими приемами и увольнениями, прогулами и больничными. Я начисляю зарплату, провожу переучеты и выявляю недостачи. Только мне одной он доверяет на сто процентов. Ну, может, на девяносто восемь. Но доверяет. И еще мы охуенно трахаемся. Почти каждый день. Так вышло. Судьба. И я счастлива этой судьбой.
— Уммм!!! — Небрежно поцеловав меня, Денис отвалился на спинку дивана. — Покурить бы. Сигаретки нет?
— Знаешь, что я бросила, — улыбнулась я, — но для тебя — все, что угодно!
Вытащила из ящика стола его любимый «Винстон» и щелкнула зажигалкой. Держу на всякий случай.
— Ты нашла кого-нибудь в «Планету»? — Денис сосредоточенно затянулся.
— Звонила одна девочка, завтра должна прийти на точку.
— Что за девочка?
— Не знаю. Просто девочка.
— Постарайся, Викусь! — Денис ласково приобнял меня. — Я два года без отпуска. Дай хоть пару недель отдохнуть! Ты без меня справишься, только твоё место в «Планете» надо кем-то прикрыть. Да и вообще тебе нужна сменщица. Ладно, я потопал. — Денис потянулся, натягивая брюки.
Я подошла к зеркалу, запахивая короткий пеньюар. Денис рядом застегивл рубашку. Мы прекрасно смотрелись с ним — оба высокие, крепкие, коротко стриженые и темноволосые. Только у Дениса широкие, кустистые брови вразлет, крупный нос, большие, внимательные глаза. У меня же черты лица мелковаты, брови выщипаны и подведены, а над верхней губой — небольшая родинка. Да еще Денис — обладатель широких плеч, а у меня — полный округлый бюст и крепкие бедра. Что и говорить — видная пара!
— Завтра к обеду товар привезу. — Сказал Денис, чмокая меня у порога. — Жди.
***
Народу на точке всегда хватает, хоть мы и находимся на втором этаже, мало того — в самом углу под лестницей, почти у туалета. Но мы держим клиентов разнообразием ассортимента и стабильно невысокими ценами. Я люблю свою работу. После бестолкового сидения дома обожаю быть на людях, радуюсь присутствию Дениса в моей жизни, счастлива тем, что нужна ему. А, вот он бежит с двумя большими коробками, плюхает на прилавок, захлопывает за собой боковую дверцу. Оглянувшись, обнимает и целует меня.
— Викуся, здесь всякая мелочевка: заколки, резинки, пайетки, разберешь по накладной. И давай, закройся на десять минут!
Мы одни на этом месте. Насосы, жившие напротив, съехали полгода назад, и никто не заселился в пыльные пустующие витрины. Я ляпаю снаружи записку «Отошла на десять минут», опускаю шторку-жалюзи, и мы с Денисом оказываемся в узком, забитом товаром пространстве, отгороженные от мира стеклянными витринами, словно в восточной лавке, наглухо завешенными сумками, перчатками, платками, ремнями, бижутерией.
Денис сразу обнимает меня сзади, руки ползут под мою короткую черную жилетку, чувственно ощупывают ноющие груди через тонкую ткань белой водолазки. Я сегодня, как обычно, на каблуках и в строгом брючном костюме, контрастирующем с моими пышными формами. Но Денису нравится разрушать церемонность моего делового стиля, дерзко превращая меня из вежливой служащей в мучительно стонущую самку. Денис гиперсексуален, и, кажется, готов трахаться где угодно и когда угодно, и мне это боле, чем нравится. Его руки задирают водолазку и, сдвигая ткань, он, задыхаясь, мнет мои груди, всё сильнее прижимаясь к моему заду жесткой эрекцией. Я ложусь грудью на прилавок, прогибаясь и подставляя пышную задницу и расставленные ноги, попутно расстегивая пуговку брюк, спуская их вместе с трусами на колени, раскрывая перед Денисом мокрую, готовую к соитию, плоть. Слышу, как звякает пряжка его ремня, легкое дуновение приближения — и вот до боли знакомый горячий член туго входит в моё сладко сжавшееся нутро. Я стону и утыкаюсь лицом в прилавок.
Ввввааххх!!! Денис с ходу натягивает меня за бедра, заставляя вздрагивать всем телом и елозить щекой по стеклу. Моё горячее дыхание, изрыгающееся вместе с приглушенными стонами, заволакивает его прозрачную поверхность влажным туманом, через который, словно в аквариуме, я вижу аккуратно разложенные спонжики, пилочки, лаки с блестками а-а-а-п-п-п-ликации для а-а-а... ногтей... В виде зайчиков, цветочков, сердечек, мляа-а-а... Обнаженные груди темно-красными сосками плющатся о прилавок, холодок стеклянной поверхности мурашками бежит по всему телу и исчезает во властных руках Дениса, до синяков сжимающих мои бедра. Он нарочно сильно впивается в меня ногтями, ритмично долбя откуда-то снизу в чувствительную зону, резко и сильно возбуждая меня — у него мало времени, и надо скорее добраться до пика. Яйца шлепают по моим мокрым ляжкам. Я почти рыдаю от избытка ощущений... Нас убьет охрана, и выгонят отсюда — я судорожно впиваюсь зубами в запястье, мычу, как тельная корова, чтобы не разораться на всю «Планету», потому что Денис разгоняется как локомотив, с размаху впечатываяся в меня всем своим тяжелым горячим телом.
Нн-наа! Нн-наа!! Даже если не орать, мне кажется, что это конское шлёпанье и тяжелые резкие выдохи моего мощного ёбаря разлетаются на весь этаж. Я безвольно трясусь уже мало чего соображая, только больнее впиваясь укусом в запястье, и эта боль еще сильнее возбуждает моё сучье начало. Мы становимся одним целым, механизмом дробной пляски, неостановимым составом, подпрыгивающим на поворотах... Моя мандюха невольно сжимается, становится туже, меня начинает пробивать током мощной сладкой судороги, и я ...
слышу, как Денис хрипло кончает, хватая воздух ртом, запрокидывая голову, выплескивая в меня освободившееся горячее семя.
— Уфффхххххааа... Охххх-у-ен-но, Ви-ка...
Его член еще несколько раз пульсирует во мне, остывая. Потом выскальзывает усталой змёй. Вслед за ним вытекает теплая струйка спермы, сползая по внутренней стороне бедра. Горячее тело Дениса отлипает от меня. Я быстро натягиваю трусы вместе с брюками и пытаюсь прийти в себя. В мозгу четко работает мысль: сейчас могут прийти клиенты, надо торопиться и заканчивать. Ох уж этот секс на работе! Острота, конечно, невероятная. Но и риск, прямо скажем, не маленький. Не дай бог, докопается какая-нибудь старая дева, вылетим в один миг с насиженного места. Денис быстро привычно приводит одежду в порядок, подмигивает мне и ныряет в боковую дверцу.
Я заправляю грудь обратно в лифчик, одергиваю водолазку, застегиваю жилетку, попутно одной рукой открывая шторку. Шторка едет вверх, и в сиянии хлынувшего мне в лицо света я вижу... ангела. У ангела худенькое, почти бесплотное тело с откровенно выпирающими, острыми, козьими грудками, золотисто-пушистые волосы до плеч, широко распахнутые серо-голубые глаза, чуть вздернутый, немного утиный веснушчатый носик...
— Здравствуйте, Виктория Станиславовна! — Вежливо-мелодично пропел ангел. — Я Люда.
Денис прошел за ее спиной, скользнув по попке беглым взглядом.
— Люда? — Я потрясла головой, пытаясь врубиться. В груди все еще бешено колотилось сердце, сотрясая водолазку, на запястье багровел, четкий, как на плитке шоколада, след зубов, по стенкам влагалища щекотно-предательски струилась сперма, медленно наполняя трусы. Люда? Какая Люда?
— Я вчера вам звонила по поводу работы. — Приветливо откликнулась девочка. Да уж, просто девочка. Лет на вид вообще так семнадцати.
— Ахх, Люда! Конечно, я вас жду! — Я была сама любезность. Девчонка, конечно, маловата, но на точку надо срочно брать человека. На время отпуска Дениса я должна его замещать. А точка — работать и приносить прибыль. Да и новая сменщица нужна. — Пожалуйста, Люда, расскажите о себе. Где живете, чем занимаетесь, возраст, опыт работы?
— Мне девятнадцать лет. Учусь в колледже, на заочном. — Вежливо сказала девочка. — Я иногородняя. Снимаю комнату. Вот, ищу работу. Опыта пока нет. Но я быстро научусь!
Широко распахнутые голубые глаза смотрели на меня приветливо и выжидательно. Одета в какую-то пестроту: короткое платье или тунику с лосинами и длинным шарфом.
Исключительно трогательное существо! Хочется то ли ласково приобнять. То ли торчащие грудки пощупать. В промежности ёкнуло. Поздравляем вас, Виктория Станиславовна: затянувшаяся бездетность интересно сплелась в вас с повышенной сексуальностью. Всё-таки, Денис приучил меня каждый день думать о сексе.
— Ну, проходи, Людочка! — Я приветливо открыла боковую дверку. — Буду работу показывать. — Документы принесла?
Людочка зашла за прилавок, и у меня снова что-то ёкнуло. Рядом со мной она выглядела совсем девочкой. Трепетной и нежной. Отчего-то хотелось о ней то ли позаботиться, то ли приласкать...
— Виктория Станиславовна, а вы хозяйка? — Невинно спросила Людочка.
— Нет, я старший продавец и помощница хозяина. А хозяин у нас — Денис Валерьевич...
— Это который сейчас отсюда вышел? — Еще более невинно глядя голубыми глазами спросила Людочка.
— Д-да-а...
А девочка-то вовсе не дура. С такой держи ухо востро. Слишком шустрые иногда начинают подмухлёвывать. Впрочем, это и плюс — если язык подвешен, у нее могут быть неплохие продажи.
— Ой, кстати, у вас помада размазалась! — Весело воскликнула Людочка.
— Спасибо! — Я, поджав губы, достала косметичку и глянула в зеркальце. Аккуратно подтерла алые следы на лице, скосив глаза на прилавок, по которому десять минут назад елозила вопящим ртом. Так и есть: жирные красные разводы. Я незаметно прикрыла их сегодняшей накладной. Не забыть протереть, а то и это углядит.
— Ну, что, Людочка, — деловито продолжила я, — работа у нас несложная, но есть нюансы. В частности, на нашей точке очень много мелкого товара...