Поворот

Поворот.

Пожелав всем спокойной ночи, Максим быстро пошел к себе в комнату, закрывшись, он глубоко вдохнул и улыбнулся. Через пару минут с улицы послышался звук одиноко проезжающей машины, однако, тишину, царящую в большой квартире, ничто не могло перебить. Толстые стены, толстые двери, закрытые окна и приоткрытые форточки. Улыбка Максима стала больше и радостней: “Все думают, что они защищены, спрятаны, забыты, но это не так…” Улыбка почти превратилась смех. В обстановку комнаты не вписывались лишь две вещи: синий экран и слабый гул из системного блока.

“Ну что сестричка, чем ты тут занимаешься?”— монотонно промолвил Макс. Началось перещелкивание камер, послышался странный шепот: “ О, да, мне нравятся высокие технологии. Нет проводам, нет большим батареям, нет чужому согласию…”.

Максиму 22 года, высокий, белокурый, с серыми глазами и длинными пальцами, немного худоват, так сказать обычный парень. Его сестре 20 лет, светлые вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза, хитрая улыбка, полная грудь, спортивный животик.

После полуторачасового ожидания, наблюдения за сестрой и почти уснувшей бдительности, Максим собрался ложиться спать. Неожиданно сестра в экране монитора резко встала, направившись к двери. Из коридора послышался тихий глухой щелчок замка. Затем она закрыла шторы и выключила свет, взяв полотенце, постелила его на кресло. Большие белые зубы и сверкающие глаза Макса отражались в маленьком зеркальце на столе рядом с монитором. Катя снова села за компьютер, немного расслабив пояс халата.

—Переключаемся на заднюю камеру, увеличиваем, и че мы там видим?— сквозь тишину прорывался хрипловатый голос. — Опа, голые ребята и девчата! Ай яй яй сестричка. А теперь верхняя камера.

Так называемая верхняя камера была установлена на полке над компьютером в какой-то плюшевой живности типа медведей, крокодилов, обезьян и смотрела прямо в кресло наблюдаемого объекта. Немного откинувшись, поставив одну ногу на большое, мягкое кресло она распахнула халат, подождав чего-то, совсем его сняла. Максим почувствовав напряжение в теле, тоже решил откинуться, убрав вспотевшую руку с клавиатуры. Катя стала дышать глубже и резче, что было заметно по ее часто подымающейся и опускающейся груди. Тут же произошла смена позы, она одновременно раскинула обе ноги, закинув их на большие подлокотники кресла. Яркий свет от монитора освещал ее загорелое тело, был виден блеклый отблеск позолоченного кулона на груди. Пальцы левой руки стали попеременно круговыми движениями массажировать соски, а ногти правой руки поглаживать внутреннюю часть бедра, медленно подымаясь от правой коленки к не загоревшему от белья телу и опускаясь к левой коленке.

Длинные пальцы руки Максима задвигалась в такт приглушенного звука музыки, слабо сдавливая член, но с усилием сжимая головку. Чуть приоткрытые глаза светились не так ярко, как в начале: на лице не было улыбки, в голове не было сменяющихся мыслей и идей, не было волнения, не было проблем и забот — были только ощущения.

Немного худыми руками Катя начала поглаживать оба бедра, держа руки крест-накрест и прижимая при этом груди, друг к другу. Пару раз, облизнув груди сверху, она выгнула спину, выставив их вперед, левой рукой сильно ухватилась за подлокотник, согнув и прижав ноги к креслу, а пальцами правой стала усиленно надавливать в месте над клитором. Из колонок послышался еле слышный голос, обращенный куда-то вниз: “Тихо, девочка, тихо”. Дыхание было частым и прерывистым, широко открытый рот и сильно закрытые глаза искажали чистое лицо, словно выражая ужасную боль.

Через пару минут ладонь левой руки легла на правый сосок, одной рукой надавливая на обе груди, пальцы растопырились; правая нога соскочила с подлокотника, прижавшись к левой. Послышался ряд сильных выдохов, после каждого из которых Катя словно сжималась. Коленки сошлись вместе, почти дотрагиваясь до лба, ступни же, как и вначале были направлены в разные стороны. Малейшее движение правой руки вызывало сильную судорогу всего тела, начиная от кончиков ресниц заканчивая вытянутыми пальцами на ногах, но рука почему-то не останавливалась, с силой продолжая надавливать на центр уже болевых ощущений. После всего, наконец -- глубокий вдох

На пальцах заблестела липкая жидкость, чем-то похожая на бумажный клей из детства, а на лице, как на статуе, застыл приоткрытый ротик с чуть видными зубками. Блеск ворочаемой в воздухе ладони перебивало лишь свечение удовлетворенных глаз.

Держа одной рукой у основания члена надетый презерватив, второй Максим сжимал его, изо всех сил проводя по нему от начала до конца. Каждое опускание руки создавало громкий хлюпающий звук, шедший от резинки. Этот звук, раздававшийся по всей комнате, перебил резкий стук в дверь:

—Макс у тебя все в порядке…?

Смотря в экран, Максим увеличил скорость движения руки по члену, от чего звук стал еще громче. Он понимал, что за дверьми стоит мать и нужно ей открыть, но желание достичь такого же удовлетворения не оставляло его. Послышался повторный стук в дверь и голос с большей силой:

—Максим…

Взгляд был направлен на двигающуюся руку, и через несколько секунд прозрачный презерватив наполнила теплая жидкость, рука при этом медленно подергивала член, чуть дотрагиваясь до головки. Каждое подергивание вызывало негромкий стон, сильное втягивание живота Макса, пригибание головы к столу и все большее наполнение вытянутого куска резины. Член стал медленно уменьшаться с каждым ударом сердца, однако Максим не выпускал его из рук, продолжая одной рукой придерживать основание синей резинки, а второй сдавливать, оставляя нетронутой голову.

Быстро натянув шорты, не снимая презерватива, Максим развернул фильм во весь экран и прыгнул к двери.

—Максим что у тебя тут происходит и что это за запах?

—Все в порядке. Что ты хотела?

—У тебя тут какой-то странный шум в комнате по всей квартире слышно.

—Я здесь пакеты резал, поэтому такой звук.

—Какие еще пакеты?

—Обычные, — затихающим голосом, задыхаясь и глотая слюну, сказал Максим.

Взгляд матери опускался вниз по голому телу, упав на трясущиеся руки Макса и заметно выпячивающиеся шорты. Затем поднялся, упершись в лицо сына — лицо Макса было красным со стеклянными глазами. Ее внешний вид изменился: он стал сильно смущенным и растерянным.

—Ясно,— поворачивая голову в сторону компьютера, проговорила она, при этом голос оказался еще тише.

—Завтра рано вставать. Потом уберешься в комнате, и Кате скажи, пускай приберется тоже — ко мне приедет знакомая.

—Хорошо.

Речь в конце беседы была заметно бодрее, чем в начале. После ухода матери, Макс тут же прильнул к двери, прислушиваясь к скрипу петель в родительской комнате. Подождав пару минут, он потянул за ручку. В коридоре раздались семенящие шаги, приближающиеся к ванной. Войдя в ванную Максим спустил шорты, после чего стал медленно, стягивать бесформенный кусок латекса с обвисшего члена. Трение, возникающее между головкой и презервативом, самопроизвольно изгибало тело, наклоняя Макса вперед.

—Ого, чем мы тут занимаемся!— четкий голос из дверей ударил прямо в спину.

—Защелка!— это слово отражающимся эхом забилось в мозгу Макса, оглушая его.

Впервые в жизни чей-то голос вызвал всепоглощающий ужас, отбирающий способность рассуждать и вообще о чем-то думать. Макс отпустил резинку.

— Попался, братик,— интонация победителя вибрировала по спине, а губы, повторяющие эту фразу, висели в его закрытых глазах.

Собравшись, Максим согнулся и стал медленно натягивать шорты. В коридоре послышался скрип знакомых петель, однако, звук был какой-то глухой. Немного повернув голову и покосившись в сторону голоса, Макс увидел Катю, стоящую в комнате и закрывающую дверь на тысячу раз проклятую им защелку.

—Простить тебя или нет? Ты знаешь, я ведь могла не зайти и закрыть ...за собой дверь, как все нормальные люди на защелку, а могла позвать маму и что-нибудь сказать. Например: тут Максим в ванной что-то непонятное вытворяет. Иди, посмотри, … Звучит, а? Ну ты хоть понимаешь, что это значит? Теперь — ты мой должник. — Как ни в чем не бывало, она подошла к зеркалу и средними пальцами рук стала выпрямлять воображаемые морщинки под глазами.— Ну, че встал как вкопанный, закончи дело! Не стесняйся!— язвительная насмешка вызывала у шокированного Макса отвращение в первую очередь к самому себе, а во вторую…, а во вторую опять же к себе от чего становилось еще хуже.

—Отвернись.

—Не бойся, я не смотрю.

Для контроля, Макс взглянул в ее сторону. Она действительно выпрямляла невидимые морщины. Дернув презерватив — ноги немного подогнулись, а сам он наклонился вперед. Катя, смотрящая на отражение брата в зеркале и увидевшая его телодвижения, широко улыбнулась.

—Мдаааа, я вижу, нелегко вам приходится.— Обернувшись, Максим столкнулся с глазами в зеркале. Ее взгляд и улыбка прожигали его насквозь.

—Ты же обещала…— раздался звук из пересохшего горла.

—Ну, прости. Я нечаянно…— улыбка на лице засветилась с новой силой.

—Мне надо в душ.

—Лезь. Или, может, ты хочешь вместе?— больные шутки сестры только усиливали злобу Макса на свою неосторожность.

—Хватит…

—Видел бы ты свое лицо, просто нет сил. Маленький мальчик, которого спалили за непристойностью! А если честно, то ты за мной подсмотрел — я над тобой поиздевалась.

—Ты знала? – от неожиданности Максим сел на край ванной.

—Пфффф, конечно знала! Твой ужасный дезик и торчащие отовсюду камеры в моей комнате меня даже немного удивили. Какая халтура Максимка. Да, кстати, сюда я прибежала прямиком от твоего компьютера, и кое-какого видео со мной в главных ролях, у тебя теперь нет. Ну, все равно — хоть и у меня и у тебя отсутствуют какие либо доказательства содеянного нами— ты мой должник.

—Это еще почему?— слова были сказаны без обдумывания, потому что мозг Макса уже был не способен воспринять и хоть как-то оценить услышанное.

— Если ты расскажешь о том, что видел, то у меня появится лишняя тройка поклонников и поклонниц, а если я расскажу, что мой взрослый братик любит подсмотреть за сестричкой, то твои дружки-придурки будут потешаться над тобой до конца твоих дней. Еще немного и все узнают о твоем маленьком секрете. Как жизнь не справедлива, да?— слова сказанные Кэт фразы воспринимались как-то сумбурно, сильно путаясь в голове. Однако из всего набора начало повторяться лишь одно – Узнают. После нескольких мысленных повторений, Максим услышал это слово из своих уст.

—Узнают…

—Да, узнают,— добавив при этом,— возможно узнают.

Голос сестры был как никогда холоден, рассудителен и расчетлив, а сама ситуация просчитана до мелочей, что полностью обезоруживало Максима.

—Катька, ты же моя сестра…— взгляд ужаса и надежды в одном флаконе падал в сторону Кати.

—Именно поэтому ты сделаешь то, что я скажу, именно поэтому мама ничего не узнает, и именно поэтому все может остаться между нами. Как ни крути, но мою просьбу придется выполнить.

—Что ты хочешь?— последнее, что Макс смог выдавить из себя.

— Не спеши, еще не время. Лезь в душ.

Катя вышла, сразу натолкнувшись на вопрос: “Что там у вас такое?”. “Ничего мам, я Максу виски подравняла”. Ответ был такой же резкий, как и вопрос, после чего она быстро обошла мать, оставив ту в замешательстве, двигаясь в свою комнату.

Крутящийся в воздухе разговор мешал заснуть. Привычное тяжелое одеяло было еще тяжелее, а давно не взбитая подушка еще жестче. Все хорошо обдумав, Максим пришел к выводу, что остается только одно — ждать. Решение, явно не самое лучшее, но оно давало хоть какое-то спокойствие и надежду на сон. Глаза закрылись — тело поплыло по волнам.

ІІ

— Катя, Наталья Владимировна приедет не на день, а на два. У нее перенесли переговоры.

—А почему Катя?— откусив от огромного бутерброда только кусочек сыра, послышался возмущенный голос.

— А потому что спать она будет у тебя.

— Это что еще за новость такая и как ты себе это представляешь?

— Просто. У тебя кровать широкая — поместитесь.

— Так пускай едет в гостиницу, там вообще-то кроватей много и они все пустые.

—Так, ты слишком много говоришь. Наташа попросила у меня помощи, и я не могу ей отказать. Это всего на одну ночь,— сильный довод, который сестра перебить уже ничем не смогла.

—Надо действовать,— от возникшей мысли Максим подавился булкой.

—Катя вынеси мусор.

— Пускай Максим.

—Максим еще ест, а ты уже поела,— взглянув на съеденный сыр и выпитый чай, весьма убедительно сказала мать.

Услышав стук входных дверей, Максим запихал всю булку в рот на удивление матери, рванул к себе в комнату и, схватив две камеры, помчался в комнату Кати.

Звонок в дверь. “Проходи, проходи…”— из своего кресла Макс услышал возню в коридоре. Знакомая оказалась весьма красивой тридцатипятилетней женщиной. Фигура и форма одежды (черная короткая юбка, лоснящиеся колготки, светлый пиджак и ярко красная блузка с золотистыми пуговицами) по всем показателям, превращали ее в секретаршу из фильмов. Облегающая блузка сильно подчеркивала грудь, к тому же верхние пуговицы были не застегнуты. ”Это Максим и Катя”— мама улыбалась, указывая рукой. ”Очень приятно, Наташа” – искристый взгляд и показная улыбка были направлены в их сторону.

После протянутой Натальей Владимировной руки, взгляд Макса ухватил показавшуюся часть кружева из-под блузки. К его неосторожности он был пойман Наташей, чуть прищурившись и по-прежнему улыбаясь: “Какие взрослые”. К улыбке Наташи добавилась, и улыбка Кати, наблюдавшей за происходящим. “ Да, совсем уже”— смотря на Катю, проговорила мать. Максим отвел взгляд. “Ну что пройдем те в комнату”— голос матери закончил пытку для Макса.

Пройдя в комнату, Максим уселся на диван напротив Наташи. Глаза тут же упали на закинутые одна на другую ноги, а если быть точнее на верхний цветочно-узорчатый край колготок. Кружева лифчика и показавшиеся узоры колгот, переводили Наташу из разряда секретарш в разряд девочек по вызову, и становилось совсем не понятно, на какое такое совещание или переговоры она приехала. В разговоре с матерью Наташа снова поймала взгляд Макса и снова улыбнулась.Решив не испытывать судьбу он отправился к себе в комнату.

Сидя перед компьютером Максим то и дело прислушивался, поглядывая на часы. “Ну же, все получится”— звенело в ушах. “Так, все, ложись спать, там сейчас тоже лягут…”— “Хорошо мам”. Сердце забилось быстрее, звон перешел в барабанный бой.

ІІІ

—А у тебя хороший брат,— рассматривая огромную торжественно врученную ночнушку на себе, проговорила Наташа.

— Я знаю, он молодец,— улыбаясь, ответила Кэт.

—Ты уж извини, что я тебя так нагрузила. Не каждый день приходится спать с незнакомыми людьми.

—Да нет, ничего. Я все понимаю,— искривленное лицо осветил тусклый свет настенной лампы.

—Ты выглядишь уставшей. Был тяжелый день?— расчесывая длинные ровно стриженые волосы, спросила Наташа.

— Да, немножко устала.— Катя наконец-то улеглась на приподнятый край, прикрывшись тонким одеялом.

—Ладно, я тоже ложусь, завтра у меня непростой день.

Наташа стала переползать Катю, перекинув ногу и руку через нее, но что потянуло ночнушку. “Ну, вот, зацепилась”— обернувшись, проговорила Наташа. Глаза Кати упали в сильно провисший воротник огромной рубахи. Упругая форменная грудь с маленькими сосками на фоне расставленных округлых бедер и сильно напряженного, двигающегося с грудью при вздохе, плоского живота, как кадр фотоаппарата остался в Катиных зрачках.

Она глубоко вдохнула и тут же выдохнула, пытаясь задавить все странные возникшие мысли в голове. Ната резко обернулась, почувствовав выдох на своей груди, с усилием продолжая дергать ночную рубашку. Катя отвела взгляд, однако, смотреть особо ...было некуда из-за близости переползающей: либо под рубашку, либо в лицо Наташи, либо в бок, выдавая себя, поэтому глаза просто бегали из стороны в сторону. Катя понимала, что надо что-то предпринять, самое простое и глупое – начать поправлять идеально уложенное одеяло. Взгляд снова упал в ворот, но на этот раз Наташа смотрела ей в глаза. Ночнушка поддалась, и Наташа, перевернувшись, глубоко дыша, свались на спину около Кати.

— У вас с Максимом, наверно, много хороших друзей?— Голос отбивался от потолка и падал вниз.

—Да, много общих,— голос снова падал вниз.

—А хочешь я тоже стану твоей хорошей подругой,— и чуть подождав,— а ты моей.

Катя хотела вдохнуть, но не могла. Делая глубокий вдох ей, как будто, не хватало воздуха.

—В каком смысле?— чувствуя чужой взгляд на себе и боясь повернуться, промолвила Кэт.

—Ты знаешь в каком.— Под одеялом, на правой ноге Кати ощутилась теплая рука Наты.

В Катиной голове крутились мысли: о том, как отказать, что потом делать, как это рассказать матери, но хуже всего, что рядом со всеми рассматриваемыми вопросами стоял и тот, о котором она не хотела думать – что произойдет, если я соглашусь? К ее ужасу последний вопрос начал повторяться все чаще и чаще, сбивая все остальное в единый ком.

Спустя минуту, Наташино лицо оказалось напротив лица Кати, при этом обе “лучшие подруги” стали внимательно всматриваться друг в друга. Взяв остатки воли в кулак, Катя попыталась оттолкнуть Наташу, но рука уперлась в одну из грудей, почувствовав теплоту и медленные удары чужого сердца. Ната взглянула на дверь. ”Она закрыта”— прозвучал тихий голос Кэт, снимающий последние сомнения в последующих действиях подруг. Наташа скинула тонкое одеяло, осмотрев ждущее тело. На Кате были белые трусики с тонкими ленточками, завязанными по бокам и короткая розовая маячка с такими же тонкими бретельками, через которую можно было рассмотреть две большие, темные, круглые точки. Ната сев на ноги Кате тут же поспешила встать на колени и, перекрестив руки, потянула ночнушку вверх, выворачивая ее наизнанку. Для Кати это было немного неожиданно. Она решила не доводить дело до конца и все остановить, только чуть попозже… Катя приподнялась, сгибая при этом ноги и пододвигая сидящую поближе, смотря той в глаза, несмело облизнула оба ее соска. Послышался негромкий поцелуй, создаваемый мягкими влажными губами девушек, после чего Наташа потянул вверх и Катину маячку, обнажая полную грудь подруги. Вновь соприкоснувшись языками, они стали медленно опускаться на кровать.

В уме Кати все еще боролись сомнения и фантазии, однако фантазии были способны воплотиться в реальность, а сомнения могли лишь так и остаться вопросами. Ната стала сползать вниз к ногам подружки, целуя ее тело и выбивая из головы все кроме одного – Желания. “Я не могу”— слабый голос врал, а глаза и тело Кэт в это время изо всех сил пытались подогнать Наташу. Лежа, совсем опустившись, расположив голову в двадцати сантиметрах от розовых трусиков, руки Наты, высунувшиеся из-под присогнутых ног Кати, стали развязывать тонкие веревочки на поясе. Упав на кровать, развязанные трусики, открыли самую ноющую часть тела. Обвивая левую ногу, сильно прижавшись, правая рука легла сверху на место только что прикрытое удобным бельем, раздвигаясь большой и указательный пальцы при этом, ловко открыли чуть спрятанный клитор. Дотронувшись до него языком, Наташа почувствовала, словно по телу Кати прокатился разряд тока, дернувший все ее тело.

Послышался глубокий вдох, руки ухватились за простыню, а непослушные ноги самопроизвольно попытались зажать голову Наты. Ната не раз была в подобной ситуации и поэтому хорошо знала, что испытывает девушка. Решив больше не мучить Катю, кончик языка, похожий на заостренный кончик галстука, стал двигаться с бешеной скоростью, поочередно дотрагиваясь то до верхней, то до нижней губы, быстро проскальзывая по мокрому, сильно возбужденному органу. Живот Кэт напрягся и, согнувшись, она обеими руками ухватилась за голову Наташи, стараясь как можно сильней прижать ее к телу. Язык, не сбавляя скорости, послушно выполнял свою работу, направляя тело Кати к долгожданному концу. В какой-то степени происходящее было просто фантастикой – два самых маленьких человеческих органа полностью управляли желаниями и действиями взрослых людей. К радости Кати “чуть попозже” настало.

Через пару минут движений языком, огромная приближавшаяся волна накрыла Катю, дотронувшись до каждой клетки ее организма. Руки отпустили голову Наты, вновь ухватившись за пододеяльник; живот стал заметно содрогаться, катализатором чего являлся язык подружки; неуправляемые ноги разошлись в разные стороны, а тело попыталось оттолкнуть уставшее лицо, давая понять, что организм достиг своего пика. Во рту Наташа почувствовала знакомый ей уже много лет вкус, однако она хотела добиться большего, и, не прекращая смотреть снизу вверх на изгибающееся тело, обвивая руками обе ноги, продолжила начатое.

Что бы не закричать Кэт решила немного отползти, но Ната не дала сделать этого держа ее обеими руками. Катю стало трясти от боли, она почти вскрикнула, однако, в последний момент, ухватив Наташу за волосы, оттянула ее голову назад. Показалось выпирающее горло Наты, блестящий подбородок и мокрые губы с широкой улыбкой. Ната смотрела на закрытые глаза подруги, чувствуя исходящие резкие вздохи.

Биение в висках мешало Кате сосредоточиться, чем решила воспользоваться Наташа. Облизнувшись, она потянулась к Катиному лицу. Неожиданный поцелуй, после которого Кэт попробовала новый, ранее не испытываемый вкус. Взявшись за волосы, Наташа стала опускать голову сидящей девушки вниз, держа ее около тела, но, не давая дотронуться до него. В эти секунды Ната ощутила на себе Катино дыхание, а внутри все стало закипать. Улегшись на подушку, опираясь на один локоть и разведя полусогнутые ноги, Наташа решила направить приоткрытый рот Кэт. Катя положила обе ладони на бедра подружки, рассчитывая вернуть полученные ощущения, однако, малейшее соприкосновение языка с телом и держащая ее рука отводила голову обратно. После нескольких заходов рука вновь потянула Катю вверх для поцелуя. Наташа любила управлять людьми, поэтому возникшую возможность она упустить не могла.

Поднимаясь, Кэт почувствовала необъяснимую слабость в локтях и коленях, чего раньше ей испытывать не доводилось. Чуть недотянув до губ, Катины руки не выдержали, и она рухнула прямо на Наташу, немного проскользив по ее телу. Ощущение чужой груди, чужого дыхания на своем теле, нравилось Наташе, на лице показалась улыбка. Согнувшись, Наташа сама поцеловала Кэт, наконец, решив полностью расслабиться, нажимая на плечо и голову обеими руками, опустила подружку, отдавая той всю полноту действий. Лицо приняло прежнее состояние, состояние строгого начальника без слабостей и изъянов. Опять разложив ладони на бедрах, чуть надавливая на них, Катя постаралась использовать полученные навыки. Нащупав клитор, прижавшись лицом как можно сильнее, она попыталась прикусить его — ноги резко дернулись. Длинный язык Кати давал ей больше возможностей, чем у напарницы и это с лихвой окупало недостаток опыта. Начав им вращательные движения, она, вскоре, перешла на полученные азы: двигая вверх вниз изредка помогая сильно прижатыми губами.

Предчувствуя конец, Наташа опустила обе руки на Катины волосы, запрокинув свою голову назад; животик стал чаще напрягаться, глаза сильно раскрылись, изо рта показался язык, повторяющий движения языка Кати, а лицо стало еще серьезней. Кэт решила вернуть должок: резко вытянув руки надавливая локтями на ляжки, подняв плечи, она схватила оба запястья Наты.

Во рту опять этот необычный вкус; живот, ноги, руки, голова все тело тряслось в припадке. Бесконечные попытки свести ноги и сдавить Кэт ни к чему не приводили. Результатом давление на локти было лишь напряжение сходившихся лопаток. Попытки ...вырвать руки так же были безуспешны, цепкие пальцы Кэт не отпускали их. Катя уже несколько раз проглотила слюну, смешанную с новой добавкой — ей хотелось ещё. Судорога тела достигла апогея, каждое движение языка перетряхивало все тело под ней. Вновь попытка оттолкнуться пятками от дивана– пятки скользят, боль отдается в коленках. Катя слышит постоянный нарастающий стон, чувствует резкие вздохи, видит появившиеся слезы на глазах Наташи. Наташа пытается попросить остановиться, но просто боится заорать. Наконец Кэт отпустила руки, и в последний раз проведя между ног языком, во всю его ширину, подняла голову. Наташа, повернувшись на бок, глубоко вдыхая воздух, к своей радости свела ноги вместе.

Катя поползла по сбитому в кучу одеялу, отодвинув его, легла рядом. Обе подруги без слов смотрели друг другу в лицо, успокаивая дыхание. Рука Наташи стала медленно перебирать волосы на голове Кати, пытаясь уложить их в строевой порядок.

-- А ты молодец, я такого не ожидала …

-- Я старалась.

IV

Рано утром Наташа с матерью ушли на работу. Катя, проснувшись, тут же стала перестилать кровать. В комнате раздался стук.

— Для тебя всегда открыто!— веселый голос прошел сквозь дверь.

Дверь медленно распахнулась, но Макс в комнату не вошел.

Стоя спиной к Максиму заталкивая вещи в мешок, она продолжила: ”Ты знаешь, а я придумала, что ты сделаешь для меня. Помнишь тот магазин с женским бельем, ну где ты меня 2 часа прождал. Так вот там есть французский набор с шитым корсетом, подвязками, перчатками, колготками да еще все украшенное цветочками. Но в этом и проблема — он есть там, а у меня его нет. Тебе надо постараться, что бы все было наоборот: там его быть не должно, а у меня он должен появиться. Понял?

-- Сомневаюсь, что это произойдет…— уверенный голос немного смутил Катю.

-- А ты не сомневайся, просто делай. Или может ты забыл… За тобой долг.

-- В этом я тоже сомневаюсь.

Она молчала. В голове возникла ужасная мысль. Резкий поворот, на лице Максима заметная ухмылка. “Знаешь, я думал, не прокатит”,— Максим не моргал. “Вчера, совершенно случайно, у тебя кое-что было оставлено, думал, ты все проверишь. Как жизнь несправедлива, да?” — Катя перестала набивать мешок и села на диван. — Может я, и люблю подсмотреть за сестрой и немного рукой поработать, но после увиденного мои ребята все мне простят, — Максим считал себя палачом, наказавшим преступника. — Максим, пожалуйста…— это слабая жалостливая просьба младшей сестры, как и все, что делала Катя, была продуманным шагом ее игры, рассчитанным на характер Максима. Однако Максим все понимал. Так же он понимал и то, что смелости показать видео друзьям у него не хватит, понимал и то, что сестра может наплести про него всякой ерунды, от которой появятся лишние проблемы.

—Мы с тобой начали не с того конца, думаю, если мы оба забудем о том что видели это будет честно. Да, и ещё, я видел больше чем ты.

— Я согласна, но Наташа ....

—Вот и договорились,-- Максим резко ее пербил.

V

— Ну что пора прощаться. Спасибо за кровать, извини за неудобства, — двусмысленный взгляд падал на Катю.

— Да ладно, не за что, — взгляд Кати простым тоже не был.

— Спасибо за оказанное внимание, — обращенная к Максиму улыбка была взаимной.— Ну и Вам, Светлана Дмитриевна, тоже большое спасибо за помощь.

Вечером, лежа под одеялом, Максим резкими движениями руки “расслаблялся”. Большой горб внизу и подпрыгивающее одеяло могло выдать его, ведь дверь была не закрыта, но это случиться только если кто-нибудь войдет. Каждый раз, когда он слышал приближающиеся голоса матери или сестры, рука прижимала член к телу, что еще больше возбуждало его. Слушая удаляющиеся голоса, рука вновь начинала двигаться. В темноте витали образы Кати, Наташи, колгот, расставленных ног, женских грудей, переплетающихся рук, улыбающихся лиц. В воздухе загорелся яркий образ Кати с расставленными ногами в кресле и, наконец, рука сделала завершающиеся движение. За волной напряжения по телу расплылась волна тепла, начина движение от коленок вверх. Все воспоминания были хорошим подарком к надвигавшемуся дню рождения, подарком на всю жизнь.