… Если я умерла то, почему мне так плохо. Почему так мутит, почему у меня так кружится голова? У меня, что, есть голова? О Боже! Я слышу голоса, это что, ТОТ свет. Или, еще что то? Если я умерла, то почему я слышу голос Кати, чувствую лбом её прикосновение, почему меня знобит? Говорят в раю комфортно, или, это не рай, а что. Неужели ад. Господи, за что!? «А разве не за что» — Пронзила меня гневная мысль, «не ты ли ползала по полу и, протягивая руки, и давясь слезами, умоляла какого-то Араба, тебя поиметь. Да за такое, не то что в ад, а и…» — Мысли сорвались, я не смогла придумать, что-то страшнее, чем ад.
— Света, Света ты меня слышишь? — Катя гладила меня по лицу.
Я, хотела ответить и не смогла, губы, словно слиплись. Я с трудом приоткрыла глаза и, прямо перед собой увидела лицо Кати.
— Слава Богу, Светка ты жива! — Видя, что задрожали мои веки, оживилась Катя. — Ты меня узнаешь? — В голосе Кати чувствовалась тревога.
— Катя… — Наконец выдавила из себя я.
— Слава Богу, Светка. Я так боялась что ты, меня не узнаешь.
— Где я? — Задала я слабым голосом, резонный вопрос.
— В больнице, Светочка, ты не волнуйся, врач сказал с тобой, все будет хорошо, это отравление.
— Отравление?
— Да, Света, ты чем-то отравилась.
— Но я… — я хотела сказать, что ничего не ела но, вдруг, неожиданно ясно вспомнила бутылку с водой со странным привкусом. Это было как толчок, воспоминания вдруг навалились на меня так четко и ясно, я вдруг четко вспомнила, что со мной произошло, почти все. Но и от того что я вспомнила, мне стало так противно что меня, тут же стошнило. Меня рвало, выворачивая все внутренности, Катя держала возле моего лица пластиковую чашку и приговаривала мне как маленькому ребенку:
— Все, всё Света, всё. Уже хорошо, уже всё хорошо. — Я схватила её за руку и из глаз моих хлынули слезы. Я рыдала, и никак не могла остановиться.
— Что со мной? — Спросила я, когда рвотные позывы прекратились и я, смогла вздохнуть.
— Ты отравилась Свет. — Голос Кати немного дрожал.
— Отравилась? Чем. — Я откинулась на подушку, в голове немного прояснилось и я, уже могла думать.
— Врачи говорят, что это какой-то алкалоид, вытяжка из каких-то ядовитых грибов.
— Что за чушь, Катя, я не ела ни каких грибов.
— Ну, не знаю, может, тебе подсыпали в еду или питьё, врач сказал, что этот алкалоид, вызывает галлюцинации и, ещё, — неконтролируемоё половое влечение…
— Что? — Но спрашивать смысла не имело, я итак все помнила.
— Ты что, ничего не помнишь? — Спросила Катя.
— Как я здесь оказалась? — Вместо ответа задала я вопрос.
— Тебя на скорой привезли.
— На скорой?
— Да. Полицейские вызвали, когда приехали по вызову, кто-то позвонил и сообщил что у придорожного кафе, по трассе, голая женщина кидается под колеса и пристает к водителям.
— Что-о-о-о!!?? — У меня был шок, такого я, уже не помнила.
— Когда они приехали, один из полицейских, случайно опознал тебя.
— Случайно опознал! Как?
— Помнишь, когда соседний номер обокрали, полиция приезжала, мы тогда с тобой, понятыми были, расписывались в протоколе у них…
— Ну.
— Так вот, один из тех полицейских, тебя запомнил, сказал, что у него память на лица хорошая, а ты, ему тогда понравилась…
Я вздохнула, меня снова мучила жажда.
— Катя, подай, пожалуйста, воды.
Когда я напилась то, спросила подругу:
— Кать, какое сегодня число?
— Двенадцатое. — Просто ответила Катя.
— Что!? — Слабо воскликнула я. — Двенадцатое! Но, мы же, еще вчера должны были быть дома. — У меня вновь закружилась голова.
— Поправляйся сначала. — Сказала тихо Катя.
— Но… — Я не знала, как сказать.
— Не беспокойся, твои, в курсе.
Мне стало плохо.
— В курсе чего? — Я чувствовала как, закладывает уши.
— Я позвонила твоему мужу, и сказала что ты, с отравлением попала в больницу.
— Что?
— Да, Света. Мы с тобой, отравились паленым коньяком, я вот видишь, еще ничего, а ты… вот. — Катя так правдоподобно сделала брови домиком, что казалось, она сама верит в то, что говорит.
— Ну, Катька. — У меня немного отлегло от сердца.
— А мне-то ты расскажешь, что с тобой стряслось? — Понижая голос, проговорила подруга.
— Позже Кать, ладно. Дай в себя прийти.
Катя села прямо и вынула у меня градусник из-под мышки, несколько секунд сосредоточенно глядела на него, потом, улыбнувшись, сказала:
— Ну вот, Слава Богу, и температура в норме, а то холодная, как рыба…
— Холодная?
— Ну да, врач говорит при интоксикации, часто наступает… эта как её… — Катя наморщила лоб, потом вскинула брови, видимо вспомнив, — «гипотермия», вот. — Выговорила она по буквам непомерно умное для себя слово.
— Надо этого Андрея найти. — Я вновь потянулась за стаканом.
— Ты пей, пей, врач говорит тебе жидкости, побольше нужно. — Катя помолчала, потом немного раздражённо сказала: — Да искала я его, понимаешь, ну не работает тут у них ни какой спасатель по имени Андрей. И вообще, их всего двое дежурных по пляжу и оба, уже пожилые дядьки.
— Значит? — Слабым голосом произнесла я.
— А то, и значит. Развели нас как провинциальных лохушек. Это я во всем виновата.
— Ты - то тут причем? — Удивилась я.
— Как причем. Ведь это я, подначила тебя с этим красавчиком в кафе пойти.
— Я сама пошла. — Проговорила я, чувствуя, что Катя, в чем-то права, если бы не её слова, я бы, так и не решилась пойти, в это чертово кафе.
— Все равно… — Вновь начала Катя.
— Брось Катька, кто ж знал, что так будет.
— А что все-таки было а? — Не удержалась Катя от вопроса.
— Потом Катюш, ладно? — Я закрыла глаза.
— Ладно. Я тогда пойду, позвоню, своих и, твоих успокою, а то, мой, уже прилететь собрался. Представляешь.
— Да?
— Да. Но я, сказала ему что бы не переживал, что со мной все в порядке, попросила его денег нам прислать на билеты.
— А с моим, ты говорила? — Осторожно спросила я.
— Говорила, тоже мечется, переживает, к моему ходил денег просил одолжить, чтоб за тобой приехать.
— Ну?
— Чего «ну»? Я позвонила, отговорила, ну зачем ему сюда лететь, меньше знает, спокойнее спит. Понимаешь.
— Ага. — Сказала я, еще раз подивившись Катькиной находчивости. — Молодец Катя. Тертая ты баба, все-таки.
— А-то. — Она озорно задрала свой и без того вдернутый носик.
— Ладно, ты лежи, я на улицу выйду, поговорю. Потом, опять приду. Ладно? — Она встала.
— Ладно Катюша, иди, моему привет передай, скажи пусть не волнуется я уже в порядке.
Катя криво улыбнулась и, подмигнув глазом, сказала:
— Не скучай тут без меня… — Она ушла, а я, осталась наедине со своими мыслями. Я слышала что, женщины подвергнувшиеся насилию, впадают в депрессию, но, как ни странно, я ничего подобного не ощущала. Да было противно, противно даже вспоминать то, что со мной произошло. Ясно как день; я была не в себе. Разве я, способна на такое? Представив себе лицо того Аладдина, я почувствовала вновь рвотный позыв. Собрав всю волю в кулак, я подавила его и сделала пару глубоких вдохов. Даже лежа на больничной койке вспоминая себя, всё то, что я творила, мне хотелось провалиться сквозь землю. Слава Богу, мы далеко от дома и никто из знакомых не видел меня в таком ужасном виде.
Ужас!
Это ж надо, останавливать машины и, приставать к шоферам!
УЖАС!!!
Потом, слабость взяла своё, я кажется, задремала. Проспала я наверно долго, потому что когда открыла глаза, за окнами уже смеркалось, а в палате кроме Кати, был еще один мужчина. Судя по костюму, под накинутым на плечи халатом, работник органов. Видя, что я открыла глаза, он обратился ко мне:
— Здравствуйте. Как вы себя чувствуете?
— Здравствуйте. Спасибо, уже лучше.
— Я, следователь. Сможете говорить, у меня к вам пара вопросов.
— Да. Думаю, да, только… — я сделала паузу, — я мало что помню.
— Ну, хотя бы что-то…
— Хорошо. — Мне, очень не хотелось рассказывать то, что со мной произошло. Поэтому прибегла к спасительной тактике, притворяясь, что ничего не помню. Но я чувствовала что, кое-что рассказать мне все - же придется, так мне самой будет легче. Я смогу как бы поделиться с кем-то своей ношей. Самое мне неприятное, я утаила, не стала рассказывать, как со мной происходили страшные и отвратительные вещи, как я, словно полоумная ползала по полу, умаляя это чудовище, теперь он мне ни кем иным, и не казался, «осчастливить» меня, пролить в меня свое семя, зародить во мне новую жизнь. Тьфу, как омерзительно! Как вспомню, так тошнит. И неужели это была я.? Неужели это могло произойти со мной. Боже, что я скажу мужу? Память услужливо возродила во мне, видение, картинку, ту сцену, где он, жалко дрожа в семейных трусах по колено, в страхе прятался за плечами прекрасного великана.
Боже!
Неужели, подсознательно мой муж, мне таким и кажется. Нет. Это не возможно, ведь он, совершенно не такой, я отказываюсь верить в то, что человек, которого я люблю, внутренне мне так противен. Это не возможно, это… Я терялась в своих мыслях, предательски всплывали в моем мозгу те нереальные ощущения, которые я пережила. Я понимаю, это было последствие наркотического опьянения, но… такое не забывается. Я, — я была в этом уверена, — еще не скоро смогу получать удовольствие от секса, все время, вспоминая, ту испепеляющую страсть, что я испытала.
— Вы можете описать лицо этого человека, который вам представился как, Андрей.
— Он, — я напряглась, — такой, он словно высечен из камня… — Я дала описание лица Посейдона, таким, каким я его запомнила, и добавила: — Волевое, чуть скуластое лицо, мускулистые плечи, красивые ноги и… и всё.
Я понимала, что этого мало, но больше я ничего не могла сказать о нем.
— Вы, не подвергались сексуальному насилию? — Немного тише спросил он.
— Я ничего не помню. — Солгала я.
— Хорошо, об этом, мне расскажет врач. Вас нужно проверить, возможно, вы просто не помните, во всяком случае, нужно проверить на ВИЧ и прочие вен-заболевания. Поймите меня правильно, но с вами всякое могло случится и, будет лучше, если вы… — Следователь не договорил, гневный взгляд Катерины заставил его замолчать.
— Спасибо, — сказала я, — я сдам все анализы, это мне самой нужно, я ведь, замужняя женщина, у меня дети. Мне не нужны сюрпризы. — Мне было тяжело говорить это, представить страшно, что если этот Араб, наградил меня чем то? Я лихорадочно вспоминала события той ночи и краем сознания увидела смутную картинку, мне показалось, как будто, на нем, была резинка. Это воспоминание, меня немного успокоило, но где гарантия, что он, был единственным.
Меня снова бросило в жар.
Следователь еще, что-то говорил, я по моему отвечала, но слов его не слышала, меня бил озноб, сердце бешено колотилось, и я понимала, что пока не увижу результаты анализов, я не смогу успокоится. Сразу же, как следователь ушёл, я обратилась к Кате:
— Катя, милая, позови мне врача.
Катя испуганно поглядела на меня.
— С тобой все в порядке? — Испуганно спросила она.
— Позови, Кать а.
Катя выскочила в коридор и на пять минут исчезла, потом вернулась запыхавшаяся со словами:
— Я вовремя, врач как раз домой уходил, еле догнала. У-у-ф. — Катя опустилась на край кровати. В палату вошёл симпатичный мужчина средних лет, он был уже без халата и с сумкой, через плечё.
— Что случилось? — Спросил он меня.
— Доктор, мне, — я бросила взгляд на Катю, та всё поняв, встала с кровати, и выскользнула за дверь. Я посмотрела на женщину, лежащую у стены, но та, или спала, или делала вид, что спит. — Мне нужно с вами поговорить. — Закончила я.
— Да, я вас слушаю. — Он поправил очки и слегка пригнулся ко мне.
— Доктор, мне нужно знать… — Я все никак не могла решится, он пришёл мне на помощь.
— Вы хотите знать, не подвергались ли вы насилию? — Если бы не его деловой тон, и полное отсутствие эмоций, то я, так и не смогла бы задать вопрос.
— Нет не это, это я и так помню.
— Да? А что же тогда? — Несколько удивленно спросил доктор.
— Мне нужно знать… не… заражена ли я чем либо…
Доктор сделал серьезное лицо и сказал:
— Результаты ваших анализов будут готовы только завтра, но, от себя скажу: По-моему, вам не о чем беспокоится, вас осматривал акушер-гинеколог и кроме легких механических повреждений влагалища, он ничего не обнаружил. Похоже, ваш насильник сам, очень боялся заразы или, боялся, что его опознают по группе спермы, не знаю, в любом случае…чужого семени в вас, не было. — Я вздохнула с облегчением. В голове вдруг образовалась полная пустота. — Забеременеть вам точно не грозит, а вот, насчет болезней… точно будет ясно, когда придут анализы.
— Спасибо доктор. — Выдавила я, чувствуя, как дрожит голос.
— Отдыхайте, набирайтесь сил и,.. — Он немного помолчал и окончил, — я бы не стал говорить мужу о случившемся… Мы мужики люди разные, бывали случаи, когда муж, узнав об изнасиловании жены, он… — Доктор замолчал не зная как окончить фразу, потом все же сказал: — Ну, не получалось у него больше, а бывало, что и наоборот. Это, дело личное…
— Спасибо, — поблагодарила я, — а можно будет ЭТО не вписывать в историю болезни?
Доктор поднял бровь, и понимающе подмигнув, сказал:
— Дождемся результатов анализов и если все в порядке, я… — он секунду помолчал, — мы не впишем это в вашу историю, думаю, это возможно.
— Благодарю вас. — Я постаралась изобразить на лице улыбку.
Доктор поглядел на часы и, бодро проговорил:
— Поправляйтесь, отдыхайте, всё будет в порядке, а мне пора. — Он подмигнул озорно глазом и вышел. В палату вошла Катя.
— Ну что, расскажешь теперь, как было на самом-то деле?
— Версия для следователя тебя не устроила. — С ироничными нотками в голосе проговорила я.
— Уж кто-кто, а я-то, точно знаю, что всё это брехня. Давай колись.
— Ну слушай… — И я рассказала ей всё, с самого начала и до того момента когда я, потеряла сознание.
Катька, слушала не перебивая, по временам морщась и делая мину отвращения, особенно когда я пересказывала ей содержание его «откровений» Когда же я закончила, Катя, проведя рукой по волосам, выдала:
— Да что бы я, еще раз с Арабом мужу изменила! Фу! Нет. Теперь с кем угодно, но только не с этими.
Мы поглядели друг на друга и вдруг рассмеялись…