- Дашка?
Физиономия развернулась к нему – и вытянулась, обдав Юрку карими искрами.- Ю-ю-юр? А, ну да, ты же сегодня к нам!.. Ну и ну! Вот так встреча!
- Не возражаете, мисс? – Дашка сидела одна, и Юрка подсел к ней за столик, чмокнув ее в щеку. Дашка пахла весной и гиацинтами.
- Не возражаю, миссис! Располагайтесь! Правда, я жду кое-кого, но... ничего с этим кое-кем не сделается. Сиди с миром, братище!
- Вот спасибо!.. Дашк, а ну отвечай, как родному брату: ты что с собой натворила?
- Что такое? – Дашка невинно округлила карие глаза. – С каких это пор ты записался в родные, коли ты двоюродный?
- Ты от ответа не уходи. Где твои кудри?
- А что? Мне не идет, ты хочешь сказать?
Юрка хотел сказать что-то ехидное, но не смог, потому что Дашка действительно выглядела сногсшибательно. У него даже задрожало внутри, так она была красива. «Бог ты мой, ведь ей уже... сколько? Восемнадцать?» Он не любил, когда девушки коротко стригутся, и привык считать Дашкины кудри едва ли не самым ценным, что в ней есть; но глазастый мальчишка со свежим, как персик, лицом был так очевидно-привлекателен, что...- Нет, не хочу. Сдаюсь, Дашка: ты выглядишь на все сто десять. Но я бы тебя убил, если бы ты срезала кудри при мне.
- Так в чем же дело? Убей. Я давно жду, когда меня кто-нибудь убьет. С того самого момента, как я вылезла из мамы, я поняла, что жизнь затянулась...
- Что? Что ты сказала?
- Да так, старческое бормотание... А что?
Но Юрка привстал, чувствуя, что холодеет, и пристально смотрел на Дашкину футболку с голубым вагоном и Крокодилом Геной, играющим на гармошке.- Ты чего? Имей совесть: так бесстыдно разглядывать бюст родной сестры... то есть двоюродной... Ой!
Несколько секунд они смотрели друг другу на футболки, – а потом их руки одновременно поднялись в воздух, одновременно ткнули друг в друга указательными пальцами, а рты одновременно проговорили:- Кроко?
- Чебурашка?
Акт 2Это было невероятно. В это нельзя было поверить. Дашка и Юрка сидели в кафе, потом шли, куда глаза глядят, пытаясь согласовать себя с Кроко и Че; образы взбаломошной Дашки и мудрого Кроко, весельчака Че и зануды-братца были настолько разведены в их умах, что никак не желали сводиться воедино.Вначале было долгое выяснение того, «как на самом деле»: преодолевая скованность, Юрка и Дашка выпытывали друг у друга о жизни «в реале», окунаясь в нее жадно, как дядюшка Скрудж в золото. Они говорили, слушали, допрашивали, выпытывали, перебивали, не разбирая дороги, и опомнились только тогда, когда отошли от вокзала на шесть станций метро, а на часах было полчетвертого.- ...Елы-палы! Я обещался тете Кате, что буду у вас в три.
- Ого! Ну ничего: приходить вовремя - дурной тон... Алло, мам? Ты не переживай, я тут встретила Юрика, мы прошвырнулись маленько... Что? Нет, не подрались. А чего это мы должны драться? Ну мы же культурные люди, мам... мы воюем культурными методами. Щепоточка стрихнинчика в чаечек там, или капелюшечка кураре...
Через два часа Юрка, съевший столько, сколько не съел бы и за три жизни, вяло отбивался от чая с пирогами. Дашка помогла ему: схватив за руку, потащила к себе в комнату, заявив маме – «мне не нужны ошметки лопнувшего брата...» Прикрыв дверь, она влезла на свою кровать, свернулась кошечкой, вытянув голые ноги, и умильно посмотрела на Юрку:- Ну как, живой? Или в голове вместо мозгов - мамины рулеты с баклажанами?
- И вместо мозгов, и вместо печени, и вместо... какие там у меня еще есть органы?
- Вээ! Двойка по анатомии! У тебя есть сердце, Команданте Че, и оно бьется баклажанным боем. Оно превратилось большой пульсирующий баклажан...
- Ты, овощевод-патологоанатом!
Ты лучше скажи, откуда ты столько всего знаешь? Тебе не положено быть умной, ты младше меня на девять лет... Ты просто обязана быть сексуально-озабоченной макакой.- Ну, дык!.. Если честно - ты обязываешь. Я же хочу соответствовать! Вот и подчитываю иногда Вики, чтобы быть на уровне...
"Почему домашняя обстановка и одежда так сближают?" - думал Юрка, глядя на голоногую Дашку в розовой футболке, едва прикрывшей край трусиков. Они болтали до самой ночи - обо всем, о чем и раньше, и вдвое больше того. Когда они ложились спать, Дашка подошла к Юрке, взяла его за плечи, чмокнула в щеку - и отпрыгнула от него, как от тигра:- По-сестрински... Спокойной ночи, брателло! Не ходи во сне по крышам, они дырявые.
Юрка лег, храня внутри теплый отпечаток Дашкиных губ и грудей, боднувших его сквозь ночнушку.Акт 3Три дня пролетели, как один миг. С раннего утра голоногая Дашка лезла к Юрке в кровать, бесцеремонно расталкивала его, и они до ночи бродили по Питеру, болтая обо всем на свете.На них заглядывались, и Юрке льстило, что Дашка с ним. Она была прелестна до слез, и ее ресницы-веера, карие глазищи на пол-лица, ее гибкая, озорная фигурка ласкового чертика и круглая стриженая головка, причесанная изящно, как у куколки, заставляли пялиться на нее, как на ходячий цветок. Юрка все время помнил, что Дашка его сестра, и это добавляло в их общение терпко-пикантную нотку. "Мы можем быть очень близки, но мы брат и сестра" – словно говорила ему Дашка, не стесняясь сидеть у него на коленях и колоть его сосками сквозь футболку.Вскоре Юрка случайно увидел ее голой. Он сидел в комнате, закрыв дверь; порыв сквозняка вдруг распахнул ее, и Юрка увидел профиль мокрой Дашки, стоящей в ванной перед зеркалом. Конусы ее грудей, высокие и остроносые, выпирали, как надувные шарики.Мелькнула глупая мысль: «какая взрослая...»- Эээй! - крикнула Дашка, выворачиваясь и закрывая двери. - Почто шпионишь за сестрой?
- Он не шпионил. Не стыдно, Дашк? Сама дверь раскрыла – глядите, любуйтесь на меня!.. - вмешалась тетя Катя. Юрка сделал вид, что ничего не видел, но Дашка, розовая, мокроволосая, вошла потом к нему и спросила:
- Ну что, годится?
- Что годится?..
- Ой-ей-ей, какой непонятливый...
- На комплименты напрашиваемся, да? Ну ладно, держи, только не красней. У тебя очень красивые груди и... и офигительная фигура.
- На себя посмотри: красный, как рак, - просияла пунцовая Дашка. - И все? Так абстрактно?
- Ах, тебе еще конкретно?.. Рассказать про твои божественные соски, про золотое руно в паху...
- Нет там никакого руна. Я бреюсь – ты что, не видел?
- Ну, прости, сквозь твои монументальные бедра не видно таких деталей...
- Ах, они еще и монументальные? - взвизгнула Дашка, и в Юрку полетела подушка. Юрка издал воинственный клич – и началась куча мала.
Вскоре они лежали друг на друге без сил, вздрагивая от смеха, и Юрка чувствовал, как под Дашкиным халатом пружинит то, что он недавно видел.- Ооох... С чего это ты, Крокодила, затребовала от меня описание своего панцыря?
- Да так... Чтобы увидеть хамелеоньи возможности твоих щек. Я, между прочим, совсем не стесняюсь. Думаешь, меня голой никто не видел?
- Нет, не думаю, - сказал Юрка, вставая с Дашки. «А и в самом деле: восемнадцать лет... сейчас трахаются и в шестнадцать, и в пятнадцать...» Почему-то от этой мысли было неприятно. - У тебя ведь есть парень?
- А как же. И не один, - лихо хохотнула Дашка, вытягиваясь, как пантера.
- В смысле? Мужской гарем?
- Нууу... скорее взвод претендентов на зачисление в оный.
- Догадываюсь. С таким морденштейном и модельной задницей, как у тебя...
С этого момента сексуальная тема так или иначе просачивалась в их разговор, подогреваемая уже тем, что они были рядом: Юрка - и Дашка с ее грудью, с ее вечно-голыми умопомрачительными ногами и личиком ангела-чертенка.Они стремительно сближались. С каждым пожеланием спокойной ночи Дашкины губы все плотней прижимались к Юркиной щеке, а груди все туже вдавливались в его грудь. Когда они прощались в купе поезда, Дашка повисла на Юрке, зарылась лицом ему в шею, и Юрка чувствовал, как его щекочут влажные губы. Подняв красное лицо, Дашка вдруг чмокнула Юрку в рот - и выбежала прочь.Впечатленный этим порывом, Юрка сидел на койке, глядя прямо перед собой, и очнулся только тогда, когда за окном было Пулково, а в его мобилке чирикала смска.«Яркая индивидуальность, а Диккенса не читал!»* - прочел Юрка, и тут же стал набирать ответ: «Сестра, а про голые телеса спрашивает!»___________________________*Цитата-дразнилка из романа Каверина «Два капитана». – прим. авт.Вскоре пришлось выключить звук, дабы не будить зверя в спящих соседях. Темное купе озарялось вспышками, возвещавшими новые смс:- должна же я сравнить разные мнения! =)
- а кто еще рассказывал тебе про твои бедра?
- те, кто считают их аккуратными и сексуальными :Р
- и много у тебя таких?
- бедер? пока два ;)
- у крокодилих нет бедер. у них есть только монументальный хвост :Р
Они бомбили друг друга до глубокой ночи, и Юрка, незаметно задремавший, обнаружил утром кучу обиженных смсок с вопросительными знаками.Акт 4Их переписка стала еще интенсивней, чем раньше. Юрка не вылезал из вконтакта, на который они перешли, и регулярно огребал втыки от начальства.Беседы их, однако, изменились. Стеб остался, но в него вплелась другая тема. Она всасывала их, как запретный водоворот, превратившись со временем в манию, в острую игру без выигрыша и разрядки.Впервые Юрка мог откровенно говорить с девушкой о сексе. Это было захватывающе, как сам секс, и еще острее. Юркин сексуальный опыт ограничивался одной-единственной постелью: у него была девушка, с которой он быстро расстался и с которой не слишком-то мог поговорить. В самом деле: чего говорить, когда можно трахать? К тому же Юрка не знал тогда (хоть и смутно чувствовал), что секс, одетый в слова, разрезает душу, как лезвие. И вот с Дашкой можно было ГОВОРИТЬ, не боясь ничего. Неловкость и заминки не угрожали им: ведь они были брат и сестра. И они были далеко...Вначале Юрка робко прощупывал эту тему. Дашка оказалась совсем не прочь пооткровенничать, и очень скоро Юрка знал, что она лишилась девственности в 15 лет, что она перепробовала все на свете, и ее сексуальная жизнь напоминала сплав по горной реке. Ему было это неприятно, но он не смел осуждать ее, боясь нарушить откровенность, которая с каждым днем делалась все острей, - и узнавал новые и новые шокирующие подробности жизни ее тела.Дашка меняла парней, как чулки. Когда Юрка, набравшись наглости, спросил ее об анале, она ответила:- В первый раз страшно, но от страха-то и кайф.
- От страха? И все?
- Ну нет, конечно :) Такое чувство, будто тебя надели, как чулок, на мужика :) Такое беззащитное, и сладкое, аж до тошноты. Будто ты вся полная им сверху донизу.
- А... когда срешь, такое же чувство?
- Ну, Бурашка, ну ты сказанул!!! Приговариваю к расстрелу мелкими какашками!
- Вот спасибо! Но жопа-то одна ведь?
- Жопа одна, а то, что в ней, разное :) Когда меня ебут в жопу, я просто лежу и хрюкаю, как кусок сладкого теста, как медуза или амеба. Я вся такая беспомощная и одноклеточная, я не человек, понимаешь? я рыхлая сладкая вата. Ууууууу!
- У тебя оргазм часто бывает?
- Ну, дражайший Че, это ведь первое правило Настоящего Траха: Женщина должна быть Удовлетворена. Иначе я и не иду на это, понял?
- И что ты чувствуешь? Как это у вас, крокодилов, бывает?
- Оооо! так тебе и расскажи! Ладно, попробую, только чур - бартер. Я тебе, ты мне. По рукам?
- По рукам и по ногам. Приступай, Крокодила.
- Ну, во-первых...
Она рассказывала ему немыслимые вещи, выворачивалась перед ним наружу всей утробой, и того же требовала от него. Юркин опыт был бедным, как у младенца, и ему пришлось пускаться в сочинительство. Дашка верила, и постепенно Юрка сам себе стал казаться эдаким тертым Казановой.- ...А с девочками ты пробовала?
- Ооооо! Уууууу!
- Аааа?
- Угуууу! :) Знаешь, это совсем особое. Особенно если девочек двое.
- Ты что, и с двумя?..
- Да, недавно совсем... Когда мужик тебя ебет - ты тащишься от его силы, от того, что он тебя имеет, владеет тобой, как хозяин... А когда девочки - совсем наоборот. Они такие нежные, как ветерок, как паутинки... аж жутко. В этом что-то очень запретное есть, и стыдное. Стыднее, чем с мужиками, которые брутально ебут тебя в две дыры.
- А что, ты и тут...
- Было дело. Я не хотела... но потом улетала на луну, извивалась и выла, как волчица. Они насадили меня сразу на два дрына: один сначала воткнул мне в жопу, а потом приподнял – и тогда другой надел меня спереду на себя. Я почти не вырывалась, хоть и синяя была от страха. Больно не было, ведь я отлично разработана и спереди и сзади, и мокрею, как по приказу :)))) И вот их члены терлись друг о друга во мне, мяли мне мою маточку, как занавеску, и я просто истекала... сам знаешь чем :) Меня заперли, стиснули меж двух мужиков, вспороли внутри, залезли в самые кишки, - и еще целовали меня до самого горла, вылизывали мне уши, доили мне сразу обе сиськи - и трахали, трахали, пока я не захлебнулась в собственных соках и не сдохла в них... Уууууу!.. Потом, когда я выкончалась до капли, и из меня вытащили члены, было чувство, будто я пустая внутри, как сдутый шарик...
Юрка читал ее исповеди и сходил с ума от отвращения, страха, жалости – и возбуждения, дикого звериного возбуждения, не покидавшего его ни на секунду. Он будто присутствовал в Дашкиной спальне, видел все ее жесткие трахи во всех деталях - и она не стыдилась его, а наоборот, подставлялась ему своим распахнутым всем, оставаясь его сестрой и лучшим другом. Онанизм стал неизменным атрибутом его общения с Кроко - Юрка выплескивал со спермой то, что ему говорила Дашка, и то, что он сочинял сам:- ...Дашк, а ты по-прежнему бреешься ТАМ?
- Ну да, а что?
- Ничего. Просто я люблю меха. Полюбил с недавних пор. Когда девочка вся лапочка, нежная такая, а ТАМ у нее – волосики, шерсть, как у зверя... знаешь, как встает!
- Сам ты зверь! Зверюга, самец дикий... А скажи-ка...
- Ась?
- А что, ты разве никогда не трахался с двумя?
- Трахался. Недавно совсем. Это ты меня вдохновила, Дашк.
- Чтоооооо? Серьезно???
- Ну да)))))
- Расскажииииии!!! А ну колись!!!!!
- Колоться не буду, а рассказать расскажу)) У нас есть такие суперские близняшки, Катюха и Светка. Шатенки, и кудрявые-кудрявые, совсем как ты когда-то, а я это люблю больше всего, ты ведь знаешь, я давно говорил тебе... Они уже месяца два в меня втюренные обе. Этот гамлетовский вопрос не давал мне спать: Катька Или Светка?! Ну, а кое-то подсказал мне радикальное решение)) Затащил лапушек к себе... Пришли в ужас, вестимо, долго отнекивались, боялись... но я просто тупо стал их ласкать....))) то есть не тупо, конечно, а так, как я умею... Обнял обеих, без насилия, чтобы утонули девочки слегка в сбитых сливочках... лизнул одну, другую... ну, а им много не надо)) Как оказалось)))) Через десять минут они уже, голенькие обе, терли меня своими булочками, розовыми с молочком, щекотали кудряхами - и лизали мне уши, с двух сторон сразу, ааааа! Я боялся, что не смогу трахать двоих сразу, чтобы никто не был в обиде - но как-то само собой вышло, что все при деле, все сходят с ума и все лижут друг друга и лупят грудями, бедрами и лобками, как психанутые))) Я ебал Катьку, доил ее булки, и лизал Светулю, а та ездила пиздой по Катькиной мордочке, и та была вся в ее соках, как улитка. И я заставил их трахнуть друг друга! Они не хотели, но я уговорил... и они так зверски извивались и пищали, что просто полный улет!!! а я тем временем лизал их, трогал и дергал везде, где успевал...
Изумленный Кроко изрыгал восклицательные знаки, а Юрка вошел в роль и стал пялиться на Катьку и Свету (реально существующих), вгоняя их в смущение.Однажды Кроко заявил ему:- Ну, Команданте, благослови! На оргию собираюсь.
- ???
- !!! Все бывает в первый раз, да. Но жутковато, честно говоря. Боюсь не справиться. Там будет штук пять девок и столько же пацанов. Все казановы опытные и шлюшки хоть куда. Вдохнови меня, внуши, что у меня получится!
И Юрка внушал и вдохновлял, кусая ногти. «Боже, знала бы тетя Катя», думал он, «моя сестра, мой лучший друг - шлюха. Шлюха!» Он оправдывал себя и ее тем, что «сейчас все такие». «Родилась красивой - бери все от жизни!», думал он - и внушал это Дашке:- Моя философия проста: Ктулху дал мне ум, тело и хуй с яйцами - почему я не должен пользоваться ими на все 110? Вот я и беру от жизни все, что успеваю. А теперь, Крокодила, питерская гетера, вакханка или как там тебя... разевай свою божественную пасть и выкладывай, что с тобой творили на оргии.
- Оооооо! Знаешь, до сих пор мозги косичкой.
- Афро?.. А причем тут мозги, кстати?
- Вот попробуешь - поймешь... Я не могу передать тебе, что это такое. Вначале очень трудно организоваться, найти общий ритм... Почти противно. Но потом... когда все заведутся, и лижут, гладят, массируют и ебут с жаром и без разбора - вот тогда... ААААА!!! Я не могу описать тебе. Это так страшно, так запретно - и так офигиииииительно УЛЕТНО!!!!! Ты чувствуешь себя частью всеобщего океана блаженства, сливаешься с ним, как капелька, теряешь свое "Я", теряешь вообще все - память, разум, голову... остаются только две великих П: Плоть и Похоть. И Блаженство, дикое, запредельно-огненное Блаженство... Когда все смешалось в лаве ласк, прикосновений и вылизываний, и ты лижешь чью-то пизду, или чьи-то яйца, и везде вокруг тебя - тела, лижущие языки, жадные руки и хуи, протыкающие тебя во всех местах... кто-то ебет тебя то в одну дырку, то в другую, кто-то доит твои сиськи, набухшие медом, и ты лопаешься долгими, бесконечными оргазмами, истекаешь кончей - и все кончаешь, кончаешь, истощаясь до последней капли, и в мозгах темнеет, как перед смертью, и не хочется жить, а только подохнуть в этой ослепительной муке...
Дашка умела описывать, чего уж там. Юрка лопался от зверского онанизма и от ужаса за Дашку; он даже хотел завести с ней разговор о морали, - но вместо того наплел ей о том, как нашел в сети групповушный клуб, как был на оргии в бане - с вымазыванием в мыле и в шоколаде, - и Дашка опять завистливо сыпала восклицательными.Однажды она заявила Юрке:- Ну все! Старый панцырь - на помойку!
- Ты о чем это, зубастая?
- Угадай с трех раз.
- Прикидище новый? Фиговый листочек?
- Вот еще. Стала бы я выкобениваться из-за тряпки. Бери глубже.
- Что, опять с волосами что-то?!!!
- Теплей, теплей, дружок...
- Дашк, я тебя убью. Что натворила?
- Да так, ничего особенного... Побрилась налысо.
Юрка почувствовал, как в его глазах темнеет.- Зачееееееееем??????
- А так просто. Захотелось. Знаешь, как жутко было? Как перед первой оргией. Ведь это, считай, почти что навсегда.
- Дааааш...
- И с красотой прощаться трудно. Ведь лысина - уродство, как не крути. Но в этом-то и вся фишка... Да ты понимаешь меня, не прикидывайся.
Юрка понимал. Он представлял себе красавицу Дашку, выбритую, как зэковец, похожую на нелепое розовое яйцо - и его член лопался от странного, томительного желания, горького, как миндаль.- Понимаю... Чертова девка. Покажи фотки!
И Дашка слала ему фотки, где светила свежей лысиной, и Юрка выл, глядя на сексуально-уродливый череп своей сестры и забрызгивая монитор спермой...У них с Дашкой был негласный договор, который никогда не обсуждался и не нарушался: Юрка никогда не видел ее голых фото. Они были обнажены друг для друга до самых печенок – но только в воображении.Акт 5Однажды Юрка стал замечать, что Дашка отвечает ему путано и странновато. Незадолго до того он успел рассказать ей историю о том, как соблазнил красотку Нюшу и брутально выебал ее в зад, а после того выкинул ее одежду в мусоропровод и выгнал голышом на улицу. Он так смаковал Нюшины красоты, ее глаза, сиськи и локоны до попы, так расписывал, как Нюша перебегала от дерева к дереву, пряча голую пизду от прохожих, а он, Юрка, шел следом, наслаждаясь ее стыдом, - что Дашка вдруг заявила ему:- А если б это была я? Ты тоже выгнал бы меня на улицу без всего? Или у тебя на лысых не встает?
Юрка поперхнулся.- Здрасьте! На тебя что, Ктулху наступил? Ты же моя сестра!..
Дашка вывернула разговор на другую тему. Вскоре она спросила его:- Ты, старина Че, когда гарантированно будешь за домашним компом?
- Только в субботу... А что?
- Да ничего. Хочу показать тебе одну штуку, которая только на домашнем пойдет. Когда тебя ловить?
- Ну, давай в 13.00. Плюс-минус...
- Ок. Если что, предварительно спишемся.
У Юрки замирало сердце, и он ждал не дождался заветного часа. "Что же это будет?", думал он - и решил, наконец, что Дашка вздумала установить с ним видеосвязь по скайпу... для чего?"Неужели она хочет меня наблюдателем?.. и я увижу, как ее ебут?" От этой мысли Юрка покрывался зябким потом, все больше уверяясь в ней, - и изнывал от нетерпенья, подскакивая ночью от томных кошмаров.Наконец час пробил, и Юрка сидел у монитора, бледный, как стена. Дашки не было в сети... вот! Появилась. Сердце екнуло от предвкушения...- Дашк?
- Привет, брателло! Ты на домашнем компе?
- Да, как и договорено.
- Точно?
- Точно.
- Ну, тогда через пару минут жди сюрприза.
- ????
"Ты чего меня мучаешь?" - хотел спросить Юрка, - и вдруг подпрыгнул от звонка в дверь."Бляяяяяядь! Кого еще несет???", заскрежетал он зубами – и не шелохнулся. "Пусть звонят, блядь, хоть до опупения" - выл он про себя, пялясь на пустой монитор. Позвонили второй, третий раз - настырно, остервенело, как злые соседи, если залить их ванную...- Эй! Че не открываешь, Че? Помер, что ли?
Юрка читал Дашкино послание, не веря своим глазам; затем подбежал к двери, глянул в глазок... Сглотнул - и судорожно открыл:- Даааааш???
- Не, ну нормально: стою звоню, как в никуда. Ты что, нанюхался мухоморьев, что ли, братец?
Перед Юркой стояла Дашка - с рюкзаком, с кудрями до грудей и с мобилкой в руке.- Эгей, Команданте! Увидел нахлебника и обалдел от горя? Я ведь тебя обжирать приехала... Ну, не рад, что ли, обормот? - и Дашка вдруг очутилась у Юрки на шее, стиснув его до зеленых чертей в глазах. Она бодала его носиком, щекотала кудрями и слюнявила ему лицо, обчмокав его крепко, влажно и совсем не по-сестрински...
- Даш... Ты что, в гости? Ко мне?
- Блестящая догадка! Гениальная мысль, достойная самого Архимеда! – стебалась Дашка, глядя на Юрку влажными глазами.
- А... это у тебя парик, да?
- Сам ты парик. Нифига я не брилась. Я тебя надула, ясно?
- Надула? Ах ты... Стоп, а фотки?
- А что фотки. Десять минут фотожабы, и ты хоть негр...
- Ну, Дашк... Ну, зубастая...
- А что, не рад, что ли? Это вроде твоя любимая прическа, или я что-то путаю? Ты, кстати, так и не поведал мне свои впечатления. Я внимательно слушаю.
- Эээ... мэээ...
Кудрявая, румяная, взволнованная Дашка была так хороша, что у Юрки снова затеснило в груди, и он едва связал два слова:- Даш... Я просто в шоке...
- Я вижу. Сейчас будем лечить твой шок. А ну-ка иди сюда... – Дашка поманила его пальцем, и Юрка подошел, холодея от подвоха.
- ...Хотя нет. Погоди-ка. Пусти сюда... и выйди. На минутку. Даме надо переодеться. Давай-давай!
Дашка вытолкала оторопевшего Юрку из комнаты и закрыла дверь. Юрка стоял, как идиот, под ней, и слушал шуршание одежды, не зная, о чем думать. Дашка была «на взводе»: она бравировала, как Настасья Филипповна*, и Юрка хорошо знал, как легко такие бравады переходили в ее детстве в истерику и рев.___________________________________*Персонаж романа Достоевского «Идиот» - прим. авт.- Войдите, - раздался голос. Юрка вошел, и войдя – остолбенел: совершенно голая Дашка стояла в центре комнаты и буравила Юрку влажными глазами-угольками.
- Ты... ты чего? Мы же брат и сестра... – бормотал похолодевший Юрка.
- Двоюродным можно... Они даже женятся... – пролепетала Дашка. – В загсе, - пояснила она, чтобы не оставалось сомнений, и жалобно протянула: - Ю-ю-юр...
Юрка подошел к ней, пялясь на ее тело, о котором столько мечтал – на розовые соски рожками, на живот и бедра, выгнутые кувшином, на пушистую щель...- Говорила, что бреешься. Тоже наврала? – сказал он, будто это было важно.
- Нет... Тогда брилась... А потом ты сказал, что тебе нравится так, и я перестала...
Юрка смотрел на нее во все глаза, она – на него. Потом вдруг кто-то ткнул в кнопку-перемычку, меняющую режимы, и Дашка кинулась Юрке на шею.- Юрик, Юрик... Неужели ты до сих пор ничего не понял?
Юрка действительно ничего не понимал; но голая Дашка на шее прожигала ему всю душу, и при мысли о том, что Дашка, его Дашка сейчас рядом с ним – голая, доступная... Дашка, которую он представлял себе ночами, натирая член до крови... и она хочет секса, она предлагается ему, Юрке, – его вдруг расперло дикое возбуждение. Оно было терпко-кислым и кипучим, как сидр; оно зрело в нем все это время – и вдруг вырвалось на волю, оглушив мозг.Не соображая, что делает, Юрка ухватил Дашку и швырнул на кровать, как мешок картошки. Вытаращив глаза, она смотрела на него, – а тот растопырил ей ноги и, глядя во все глаза на ее мохнатую вагину, розовато-лиловую в сердцевине, стянул с себя штаны с трусами. Сбросил майку, хотел было уже пристроиться и трахать, трахать... но вместо этого вдруг нагнулся – и прижался щекой к липкой Дашкиной вагине, как к любимой игрушке. Он терся об нее носом и щекой, улыбаясь, как счастливый мальчишка, и целовал влажные, сладко пахнущие лепестки, и подлизывал их языком, наслаждаясь, как цяцей, этим чудом, которое столько снилось ему.Дашка закатывала глаза, улыбаясь еще шире, и всхлипывала от счастья.- Дася... Дашенька... – бормотал Юрка, не соображая, что бормочет.
- Иди сюда! – всхлипнула Дашка, и Юрка пополз к ней – к ее лицу и губам. Забравшись на нее, он ткнулся носом ей в щеку, и они засмеялись, глядя друг другу в глаза. Вопросительно, будто спрашивая разрешения, Юрка чмокнул ее в губы; Дашка улыбнулась, и Юрка чмокнул еще раз, впитывая губами вкус ее губ, – но руки обвили его шею, придавили его к влажным губам, не пуская обратно, и соленый язычок проник в створки его рта...
Секунда – и Юрка с Дашкой упоенно целовались, всасываясь друг в друга до подбородка. Поцелуй нарастал, как катящаяся лавина: губы и языки двигались, сосали и лизали быстрей, жарче, веселей, выплескивая застоявшуюся страсть, – и вот уже поцелуй превратился в нервное сплетение ласкающей плоти, которое – сплошной крик и жадное, задыхающееся блаженство.Юрка слепился с Дашкой, размазываясь голой кожей по ее телу. Сам собой его член нашел вход, сам собой вплыл туда, стягиваясь с Дашкой в тугой ком; в голове у Юрки не было никаких мыслей, кроме «аааааааааааа!!!» - и еще: «у нее же там все разъебано должно быть... почему же тесно?» Узкая плотность обволакивала член так сладко, что хотелось рычать, и Юрка рычал, вталкиваясь в плотный ход до упора. Дашка выла, кусая Юрке губы.«Ого! Зверюга!» - думал Юрка, заглотив Дашке пол-лица. – Ааааа! Ааа! – выл он, перекрывая ее и пихая бедрами, как тараном. Хотелось одного – быстрей, быстрей, жарче, сильней; секс перешел вскоре в буйные прыжки на кровати, и каждый прыжок сопровождался криком, изрыгаемым одновременно двумя глотками. Когда приблизился оргазм, Юрка вытаращил глаза, уперев взгляд в Дашку, перестал целовать ее – и хрипло вытолкнул из себя вопль рвущейся лавины: – Ххххгааааааэээээыыы! Ы! Ы! Ы! Ы! Ы!– и кричал, впрыскивая в Дашку огненные разряды. Дашка ревела вместе с ним...Это была секс-истерика, в которой сгорело напряжение безумной переписки, истощившей обоих.Эпилог- ...Что это? Дашк, что это было? – хрипло вопрошал он ее, когда все закончилось.
- Ничего. Ты меня трахнул, – отвечала Дашка, улыбаясь сквозь слезы.
- Но... Дашк... Дашенька... Боже мой!
- Мне было так хорошо, – бормотала она, обняв его. – Сразу видно опытного Казанову.
- Да нифига я не опытный Казанова! Даш, я тоже врал тебе. Ты у меня вторая.
- Что?
- Ну да. Даш...
- ...Но ничего. Я все равно переплюнула тебя. Ты у меня вообще первый.
- ???
Дашка тихо смеялась, глядя на Юрку сквозь слезы.- ...Постой... Я не понима...
- А что тут пони- Да нифига я не опытный Казанова! Даш, я тоже врал тебе. Ты у меня вторая. мать? – спросила Дашка особенным, нежно-звонким голоском и привлекла Юрку к себе.
Тот сопел, уткнувшись в ее кудри, и растворялся в сладком безмыслии, в непонимании, в пустоте, которую нельзя и не нужно было понять, потому что было очень хорошо.- А я же... Тебе же больно было, да?
- Было. Но мне понравилось, - рассмеялась Дашка, и Юрка охнул от серебристой дрожи этого смеха. – А здорово мы друг другу лапши навешали, да? Боже мой, Юрка... Юрка! Я ведь любила тебя еще тогда, в детстве, когда мы были здесь – ты не заметил? Не заметил? – укоряла она его сквозь слезы, искренне веря, что так и было.
Юрка покаянно и блаженно сопел в ее кудрях.