«Бабка слетела с катушек» — мелькает паническая мысль.
Прохорова настойчиво тащит меня за собой, я, вяло сопротивляясь, спускаюсь вместе с ней на второй этаж и захожу в квартиру.
— Вам нужна помощь? — робко спрашиваю, стараясь не смотреть на охотничью двустволку на стене. — Что-то подвинуть?
— Ничего мне от тебя не нужно, — отмахивается Прохорова, тащит к окну и протягивает тяжелый армейский бинокль. — Смотри! Да не туда, вон за кустами!
Прикладываю бинокль к глазам и очень надеюсь не получить клюкой по затылку. Потрясающее увеличение! Я с любопытством рассматриваю пешеходов, машины, пока не замечаю, на что указывает Прохорова.
Вернее на кого. В кустах, у дома напротив, прячется уже знакомый мне парень, тот самый, что наведывался ко мне вместе с Олегом. Кажется, его звали Владом.
Парень игрался с телефоном, изредка бросая взгляды на мой балкон и дверь подъезда. Он следил за домом! Это не хорошо...
— Давно он там? — уточняю я.
— Три дня уже ошиваются, — с готовностью сообщает Прохорова. — В обед у них пересменка.
Зашибись! Оказывается, уже три дня за моим домом следят.
— Не дрейфь, — была полна энтузиазма бабка. — Ясно дело, что в квартиру хотят вломиться, момент выгадывают. Но мы им этого не позволим!
— Точно, — я решительно достал телефон. — Сейчас вызову полицию.
— Какая полиция? — удивилась Прохорова. — У тебя доказательства есть? Нет, будем действовать сами. Я тебя для этого и подключила.
— Для чего «этого»? — не понял я, но телефон убрал. Бабка умудрилась заразить меня своим энтузиазмом.
— Проведем свое расследование! — загорелась Прохорова. — Все узнаем, все сами сделаем! Мне потом за это медаль дадут!
— А мне? — не то чтобы я хотел медаль, но...
— А тебе грамоту!
— Почему только грамоту? — обиделся я.
— По кочану! — отрезала Прохорова. — Я руководитель группы, значит и медаль мне. Заканчиваем спор! Нужно тебя подготовить до пересменки.
— Как подготовить? — я почувствовал, что откровенно не успеваю за ходом мыслей Прохоровой. Старуха решительно взяла всю инициативу на себя.
— Главное решительность, смелость и инициативность, — рассуждала Прохорова, доставая огромный чемодан. — Этого у меня навалом. От тебя требуется быть рядом и выполнять мелкие поручения. Но, сперва, тебя нужно замаскировать.
— Зачем это? — я с опаской разглядывал содержимое чемодана. Одежда разных фасонов, накладные усы, грим...
— А как ты из подъезда выйдешь, олух? — постучала меня по лбу Прохорова.
И снова она права. Пришлось смириться и позволить себя переодеть в... пенсионерку
Грубая мешковатая юбка, бесформенная кофта и платочек на голову. Для надежности Прохорова перевязала мне лицо белой тряпкой, как будто болит зуб.
— Вот, — старуха выдала мне очки с обычными стеклами, упаковку ваты и белый лифчик. ОЧЕНЬ надеюсь, что не свой.
— Ээ... , — мне стало интересно. — А откуда у вас все это... бабушка?
— Слушай, внучек, — последнее слово Прохорова язвительно выделила. — Я же не задавала тебе вопросов, когда ты притащил бессознательную девку, а потом что-то очень напоминающие оргию устроил со своими дружками?
— Да, вы плакат повесили, что я извращенец! — задыхаюсь от возмущения.
— Повесила, — спокойно соглашается невозмутимая старуха. — Но вопросов не задавала!
Мне нечего ответить. Одеваю лифчик, пихаю в него вату и, на всякий случай, сообщаю:
— Я не извращенец.
Прохорова только недоверчиво усмехнулась, доставая набор для макияжа
Из подъезда выходили под ручку, как закадычные подружки. Накрашенный, напомаженный, в женской одежде, я чувствовал себя не в своей тарелке.
— Куда так летишь, — шипела Прохорова. — Шагай медленно и морщься, как будто суставы болят и спину ломит. И не смотри в ту сторону! Медленно идем по двору — гуляем.
Приходилось прислушиваться к её советам. Напористая бабка еще в квартире почувствовала мою слабину и теперь окончательно села на шею. Командовала, помыкала и, как мне кажется, откровенно издевалась. А как еще назвать её предложение надеть панталоны? Нет, уж увольте...
Прохорова очень точно выбрала время для начала нашей операции, не прошло и десяти минут, как к Владу присоединился Олег, я сразу узнал этого противного брюнета. Парни перекинулись парой фраз, после чего Олег остался следить за домом, а Влад отправился в неизвестном направление.
— За ним, — скомандовала Прохорова. — Уверена, он сейчас вышестоящему докладывать будет.
— А, если он просто домой идет? — поинтересовался я.
— Значит, узнаем, где он живет, — не унималась деятельна старуха, увлекая меня за собой. Оставалось надеяться, что мы не нарвемся на знакомых, которые могли бы меня узнать.
Влад не воспользовался ни общественным транспортом, ни личным автомобилем, чем значительно облегчил нашу задачу. Парень шел не спеша и, лишь изредка, поглядывал на часы. Похоже, что Прохорова была права, выглядело так, что он направляется на встречу с кем-то.
Смотрю на старуху с невольным уважением.
Мы шатались по городу около часа, прежде чем оказались в парке. Как обычно, в дневное время, здесь было много детей, собачников и просто отдыхающих. Кое-где играла музыка, бойко шла торговля сувенирами и сладостями. Кстати, надо будет прийти сюда с Мариной...
— Смотри, — пихнула локтем Прохорова.
Влад выбрал уединенную дорожку и устроился на свободной лавочке.
— Как неудачно, — посокрушалась Прохорова. — Около этой лавки нет кустов, а то бы подслушали... Ведь сейчас точно кто-то придет, не просто так он там уселся.
Действительно, около соседней лавочки росли ветвистые кусты, в которых можно было бы спрятаться, но Влад выбрал другую скамейку.
— Ну, ничего не поделаешь, — сказал я. — Просто посмотрим с кем он будет разговаривать.
— Просто посмотрим, — гнусаво передразнила меня Прохорова. — Полумеры не приемлемы! Лезь в кусты и жди, я скоро вернусь.
Старуха шустро повернулась и рванула в одном ей известном направление. Бабка так спешила, что забыла про все свои болячки. Зачем вообще с собой клюку таскает, если вон как носиться.
Об этом я рассуждал, занимая наблюдательный пункт в кустах. Пришлось сделать приличный крюк, огибая Влада, чтобы незаметно залезть в заросли. Теперь лавочка была у меня, как на ладони, увы, не та, что нужно.
Вскоре, ко мне присоединилась довольная Прохорова:
— Вопрос улажен, — шепотом сообщила она
Вопросительно выгибаю бровь, опасаясь выдать себя голосом. Старуха тоже соблюдает тишину, только кивает в сторону Влада. Ладно, посмотрим, что будет дальше.
Парень развалился на лавке и закурил, презрительно глядя на проходящих мимо молодых мам с колясками и снующую детвору. Запрет на курение в парке его, видимо, не волновал.
По дорожке медленно прошаркала старушка — божий одуванчик, кажется, я видел её при входе в парк. Пенсионерка устроилась на одной из свободных лавочек. Через несколько минут к ней присоединились две товарки. Бабушки церемонно раскланялись и начали неспешную беседу. Теперь из четырех лавочек, расположенных вдоль дорожки, свободными оставались две.
А бабушки тем временем продолжали прибывать...
Еще две старушки приземлились на свободную лавку и расчехлили вязальные принадлежности. Влад, не обращая ни на кого внимания, продолжал дымить.
И вот кульминация. По дорожке еле ковыляет совсем уж старенькая бабушка. Седая, низенькая, с кривой деревянной палочкой. Так и хочется взять её под ручку и перевести через дорогу.
— Молодой человек, — проскрипела старушка, останавливаясь около Влада. — Не могли бы вы подвинуться.
— Лавка занята, — лениво цедит парень, выпуская облако дыма.
— Молодой человек, не могли бы вы подвинуться, — невозмутимо скрипит старушка.
— Не мог бы! — раздражается парень. — Ты что тупая? Иди вон на свободную лавочку, там и сиди.
— Глухая, милок. Совсем глухая, — закивала старушка.
— Вот, хам, — донеслось с соседней лавочки. — Молодой, а не может на другую скамейку пересесть.
Влад поморщился, но не сдался:
— Занято! — почти проорал он. — Топай дальше!
— Нет. Вы посмотрите, что твориться!
— Он еще и голос повышает!
— Молодой бандит. Милицию нужно вызывать!
— Так нет больше милиции, теперь полиция.
— Тогда полицию! Зовите копов!
— Ты где таких слов набралась, старая?
— По телевизору, где же еще?
— Так звонить в милицию то?
— Да сами его прогоним, вот я его спицей!
Бабки разошлись не на шутку, создавая назойливый гул и привлекая внимание прохожих. Прохорова довольно потирала руки, глядя как затравленный Влад спешно перемещается на ближайшую свободную к нам лавочку. Стоило ему пересесть, как гул мгновенно стих, буря миновала. Старушки расслабленно нежились на солнышке ни на кого не обращая внимание. Тишь да благодать.
Только парень еще некоторое время с беспокойством косился на пенсионерок, но убедившись, что про него как бы и забыли, успокоился.
Как у Прохоровой все поставлено, снова удивился я. За несколько минут собрала бабулек и организовала провокацию. Прямо мафия пенсионного возраста. Опасный и безжалостный враг... Нужно срочно мириться с Пороховой. Срочно!
То, что Влад, наконец, дождался, я понял сразу. Широким шагом по дорожке двигался Кирилл. Одет он был в черные джинсы и обтягивающую белую футболку. Мышцы бугрились под тонкой тканью, спортсмен, блин...
— Давай покороче, — распорядился он, усаживаясь рядом с Владом, который в его присутствии стал суетливым и лебезящим.
— Маринка с утра на машине свалила с двумя какими-то девками, — затараторил Влад. Нам с Прохоровой все было отлично слышно. — Чувак этот, дома остался. Если куда намылиться, Олег мне позвонит. Или, может, сразу тебе звонить?
— Мне не звонить, — рявкнул Кирилл. — О деле со мной говорить, только при личной встрече. Усек?
— Да, конечно, — испуганно кивнул Влад.
— Что за девки с Маринкой?
— Я не знаю, но одна уже второй раз мельтешит. Подружки, наверное.
— Всех её подружек я знаю, — заявил Кирилл. — Лично позаботился, чтобы тусила только с теми, с кем нужно.
— Наверное, их этот чувак познакомил, — предположил Влад.
— Сует нос, куда не просят, — скривился Кирилл так, будто съел лимон. — Нужно дать ему укорот, но только ненавязчиво.
— Может нам его избить? — предложил Влад.
— Один раз вы уже пытались... Идиоты, ничего нельзя доверить, — снова поморщился Кирилл. — Он вас теперь в лицо знает.
— А мы маски оденем и в подъезде подловим, — не унимался Влад, которому явно очень хотелось меня избить.
— Я подумаю, — задумчиво протянул Кирилл. — Пока продолжайте следить. Мне нужно еще время, чтобы надавить на Маринкиного отчима, я у него в фаворе, скоро дожму и он сам этому хмырю рожу набьет. Марина, конечно, будет в шоке от их драки и найдет утешения у меня... Вот тогда я смогу ей доходчиво объяснить с каким нехорошим человеком он связалась. Вот тут вы его и побьете, самое время ему будет загреметь в больницу и не путаться под ногами.
— Это мы можем! — обрадовался Влад, азартно потирая руки. — Позовем еще наших и он так просто не отделается.
Вот, что задумали эти мерзавцы. Хотя любой ценой разделить нас с Мариной, а потом вешать ей лапшу на уши.
— Тянуть больше нельзя, — продолжал рассуждать Кирилл. — И так выбились из графика.
— Какого графика? — не понял Влад. Мне тоже было это очень интересно. Похоже, у Кирилла был какой-то четкий план, связанный с Мариной, и, я уверен, ничем хорошим девушке не суливший.
— Не твое дело, — резко ответил атлет. — Делай, что сказано и получишь еще денег. Остальное тебя волновать не должно.
— Да я и не волнуюсь! — открестился Влад. — Все будет, как скажешь.
— Хорошо, — кивнул Кирилл поднимаясь. — Завтра в это же время.
У меня уже чесались руки позвонить Димке и поделиться новостями, поэтому я осторожно начал выбираться из кустов. И надо же было споткнуться о корень!
— Что там? — Кирилл недоуменно обернулся, хотя уже отошел на несколько шагов.
— Может собака? — предположил Влад.
— Собаки так не шумят, — Кирилл с подозрением вглядывался в зеленые заросли, он мигом сообразил, что их могут подслушивать.
Прохорова с кошачьей грацией и змеиной изворотливостью дала деру через кустарник, я, как перепуганный медведь, рванул за ней. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за юбку и норовили воткнуться в глаза. В какой-то момент я споткнулся и упал, но страх быть пойманным заставил двигаться дальше на четвереньках. Как ни странно, это обернулось удачей. Снизу веток было меньше и драпал я быстрее. Позади грязно ругались Влад и Кирилл, решившие преследовать нас.
Я догнал Прохорову как раз в тот момент, когда заросли закончились, и мы оказались в одном из самых безлюдных уголков парка. Два здоровенных мусорных контейнера, ящик с песком и противопожарным ведром — деваться некуда. Если нас тут поймают, то могут и побить... Я мгновенно вспомнил впечатляющие мышцы Кирилла. Побить могут очень сильно.
— Прыгай в мусорку! — приказала Прохорова.
— Не хочу, там пахнет! — возмутился я.
— Тогда, давай, как в кино, — Прохорова решительно шагнула ко мне. — Притворимся целующейся парочкой!
Я представил себе эту картину в голове и молча сиганул в контейнер с мусором. Для надежности начал закапываться, стараясь не обращать внимания на запах и не думать, что это такое влажное и склизкое течет за шиворот. Замаскировавшись под грудой отходов, затаился.
Что происходило снаружи, я не видел, зато отлично слышал. Вот затрещали кусты, это появились преследователи.
— Где они? — запыхавшийся голос Кирилла.
— Да, за кем мы гнались? — недоумевающий Влада. — Я никого не видел.
— Ты что глухой? — раздраженно спросил Кирилл, судя по звуку шагов, он обошел вокруг мусорных контейнеров. — Впереди кто-то бежал.
— А давай у бабки спросим, — предложил Влад. — Вон идет.
— Чаво? — узнаю голос Прохоровой.
— Мать, ты тут никого не видела?
— Нет, сынок, никого, — косит под дурочку хитрая Прохорова. — Вот только что из кустов две собаки выскочили, чуть меня с ног не сбили! Такие волкодавы! А я, значит, иду себе, гуляю, а они кааак выскочат, прям страху натерпелась. Ваши собачки? Так вы лучше следите за ними, не ровен час, в беду попадут. Вон туда они побежали. Вооон туда.
— Поняли мы, — поспешил отделаться от старухи Влад.
Парни еще пошептались, но меня не заметили. Видимо, решили не лезть в мусорку на глазах у пенсионерки, а может и просто побрезговали. Для надежности я решил не вылезать еще некоторое время. Благоухало так, что глаза слезились, но нарываться на прямую конфронтацию с Кириллом и Владом не хотелось. Подожду, потерплю, а потом страшно отомщу...
— Не уснул там? — в контейнер сунулась Прохорова, поморщилась и отшатнулась. — Фу, какая гадость! Давай вылезай, пока никто не видит.
Выбраться оказалось не так просто, мусор проминался под ногами, противно чавкал и заставлял неловко скользить. Неудачно поскользнувшись на какой-то влажной мерзости, я снова плюхнулся в зловонную кучу.
Прохорова сжалилась, и протянул клюку, чтобы я мог ухватиться. Вот только сил худосочной старушки оказалось недостаточно, чтобы меня вытащить.
— Милы дамы, позволите вам помочь? — к нам совершенно незаметно подкрался статный старик с шикарными седыми усами, которые он залихватски подкручивал.
— Ой, — Прохорова смущенно потупилась, глядя на прямого, как жердь сухопарого старика, и отпустила свой конец клюки, отправив меня в очередной полет в зловонные недра.
— Кажется, вашей подруге нужна помощь, — деликатно заметил стрик, осторожно снимая свой серый пиджак.
— Да какая там подруга, — Прохорова откровенно строила ему глазки. — Вот мимо проходила, смотрю — человек в беде. Разве можно не помочь?
— Обязательно нужно помочь! — горячо поддержал её старик, хватая меня за руку. Его сил оказалось достаточно, чтобы одним рывком вытащить меня наружу.
— Спасибо, — благодарно киваю, брезгливо стряхивая с плеча банановую шкурку, а с головы липкую обертку от мороженного. Дорожка оказалась не такой уж безлюдной, на ней уже замаячили молодые мамы с колясками. Нужно быстрее привести себя в порядок.
— Не стоит благодарности, — галантно кланяется старик. — Всегда приятно прийти на помощь прекрасной... , — он смотрит на меня внимательнее, и от удивления отшатывается. — Ты кто?
Дальнейшие события представляют собой череду нелепейших случайностей и тотального невезения. По крайней мере, я буду придерживаться именно этой версии.
Отшатнувшись, старик неловко наступил на ту самую шкурку, что я стряхнул, взмахнул руками, сбивая с моей головы платок и очки, и рухнул на землю. Я попытался его удержать, но только вцепился в ворот рубашки, который с треском порвался.
— Пенсионера бьют! — заголосила молодая мамаша не особо вникая в ситуацию.
— Я его не трогал! — проорал я, но поздно.
— Извращенец! Мужик в юбке! Пенсионеров грабит! Помогите! — мамаши орали так, что, наверное, их слышал весь парк. Двое полицейских, очень не вовремя нарисовавшихся, поблизости точно услышали.
В этот момент я еще мог спокойно им все объяснить, но тут вмешалась Прохорова:
— Беги! — зашептала она. — А не то заметут!
Я сделал первый неуверенный шаг, полицейские заметно напряглись и тоже ускорились в моем направление. Все. Дальше я уже не соображал, просто рванул прочь. Стражи правопорядка бросились за мной.
Я давно обещал себе заняться спортом, начать бегать по утрам, отжиматься и подтягиваться... Жаль все так и осталось в планах.
Теперь в груди хрипело и сипело, пока я, высоко задрав юбку, несся по узким парковым дорожкам. Полицейские с топотом бежали позади, пока мне еще удавалось сохранять дистанцию. Молча бегут, не орут, значит, сохраняют дыхание, чтобы догнать наверняка.
Вспомнились старые фильмы со Стивеном Сигалом. Там очень часто были сцены с погонями, где он красиво и долго бежал, преследуя плохих парней. Интересно, как я выгляжу со стороны? Думаю, довольно занятно, потому что мало кто из прохожих оставался безразличен к такому зрелищу. Многие не только останавливались посмотреть, но и спешили заснять все на мобильные телефоны.
Парк закончился, я выбежал на оживленную улицу. Кололо в боку, и гудели ноги, еще немного и меня догонят. Не придумав ничего умнее, я попытался скрыться в ближайшем крупном здание, которое оказалось кинотеатром.
Врываюсь в вестибюль, никого нет — сеанс уже начался. Под удивленные взгляды охранника и билетера, спешу вглубь помещения. Уже врываясь в туалет, понимаю, что лучше было бы попытаться укрыться в зрительном зале, затаиться в темноте.
Слышу крики полицейских, которые уже в кинотеатре. Сейчас им укажут, куда я скрылся. Мой последний шанс — кабинки, можно попытаться затаиться в одной из них, забравшись с ногами на унитаз.
Не мешкая устремляюсь к первой попавшейся кабинке и распахиваю. Двухсекундная тишина, я понимаю, что умудрился попасть в женский туалет и, более того, хотел спрятаться в кабинке, которую уже кто-то облюбовал.
Миловидная женщина со спущенными брючками уставилась на меня квадратными глазами.
— Ааа!!! — заорали мы одновременно.
Отскакиваю назад, закрывая дверку, крик словно отрезало. Но долго тишина не продлилась, в туалет ворвались полицейские и сходу бросились на меня. Не знаю, что со мной случилось, но я начал оказывать сопротивление, усугубляя свое незавидное положение.
Я с ними не дрался... Метко плюнул в глаз одному и мстительно укусил второго, когда он попытался заломить мне руку. Полицейские обиделись и перестали миндальничать. Я мигом пришел в себя, получив несколько раз по ребрам и в зубы. Все, добегался.
Сильные руки стражей правопорядка быстро уложили меня на грязный пол и обездвижили.
При входе в кинотеатр уже ждала патрульная машина, меня, закованного в наручники, торжественно вели через вестибюль. Женщина из туалета, охранник и билетер одобрительно аплодировали полицейским и благодарили за хорошую работу. Все радовались и смеялись, а я впервые задумался о самоубийстве...
По дороге в участок со мной не разговаривали, хотя и обсуждали мой облико морале между собой. Меня приняли за бомжа-забулдыгу и теперь спорили, что довело меня до жизни такой, водка или наркота.
Навалилась свинцовая апатия, абсолютно не хотелось спорить и что-то объяснять. Я позволил конвоировать себя в камеру. Так вот ты какой — обезьянник.
В небольшой камере с двумя шконками дурно пахло, и было очень грязно.
— Сидеть, ждать, — скомандовал полицейский. — Не гадить.
Сложилось впечатление, что полицейский принимает меня за наркомана, поэтому разговаривает, как с идиотом. Безразлично киваю.
— Не хулиганьте, пожалуйста, — вежливо просит полицейский, прежде чем закрыть дверь.
И что теперь? Телефона и документов меня не было, внятного объяснения всему произошедшему тоже. Точно! Мне должны дать один телефонный звонок! Я в кино видел... Правда, кино было не наше и правила могли быть другими.
Не проходит и получала, как в камеру заталкивают сгорбленного, дурнопахнущего мужичка.
— Это Гриша, — сообщает мне полицейский. — Гриша — местный бомж, не обижай его.
Ага, а если он меня обидит? Не успеваю ничего сказать, дверь с лязгом захлопывается.
Бомж Гриша смотрит на меня с плотоядным интересом. Его стеклянные блеклые глаза внимательно изучают мою одежду, лицо.
— Покушать дашь? — интересуется бомж от которого воняет так, что хочется выбить дверь камеры и дать деру.
— Нет, — осторожно отвечаю я, этот тип не выглядит достаточно вменяемым, поэтому вызывает вполне обоснованные опасения.
— А денежку дашь? — с детской непосредственность продолжает задавать вопросы этот индивид.
— Нет, ничего у меня нет.
— А если я тебя ножиком пырну? — не меняя интонации интересуется бомж.
— А у тебя ножик есть? — нервно сглатываю.
— Нету, — печалиться Гриша, лицо его приобретает обиженный вид. — Отняли.
Шумно выдыхаю сквозь зубы. Пронесло.
— Гриша, давай не будет ссориться, — начинаю дипломатические переговоры. — У меня ничего нет, у тебя ничего нет. Нам нечего делить.
— Нечего... , — задумчиво соглашается бомж. — А если я все-таки поищу? Вдруг, ты что-то прячешь, вон какая у тебя юбка широкая. Можно я под неё загляну?
— Я тебя укушу, — честно признаюсь я, морально готовясь отстаивать свою честь и достоинство.
— Не надо кусаться! — пугается Гриша, а затем доверительно сообщает. — Не люблю, когда меня кусают, поэтому и животных боюсь.
— Гав-гав! — грозно клацаю зубами. Мой сокамерник испуганно вжимается в стенку.
Бомж Гриша больше не пожелал общаться и ушел куда-то далеко в себя. Из краешка рта у него пошла слюна. Вернется не скоро.
Так, нужно срочно что-то делать.
— Эй! Есть там кто? — требовательно стучу кулаком в дверь. Через некоторое время меня заметили, и в камеру заглянул молодой полицейский:
— Чего тебе? — раздраженно поинтересовался он и честно предупредил. — Будешь буянить — дубинкой огрею.
— Ему плохо! — быстро перевожу стрелки на Васю.
— Ха! — отмахивается полицейский. — Это ему очень даже хорошо! Когда плохо, то он с чертями воюет и кровью харкает. Не отвлекай по пустякам.
— Подождите! — не даю ему уйти. — Когда меня выпустят? Я ничего не делал, все это недоразумение.
— Все так говорят, — хмыкнул полицейский, рассматривая меня с изрядной долей брезгливости. — Скоро старший придет, с ним и разбирайся. А пока сиди.
Дверь с лязгом захлопнулась. Тоска...
Время тянулось, как очень качественная резина. Я успел мысленно несколько раз четвертовать Прохорову, которая меня во все это втянула, и пять раз проклясть Кирилла и Влада. Потом незаметно для себя задремал.
Разбудили меня криком и руганью. Дверь обезьянника открылась и внутрь буквально швырнули мужчину в деловом костюме с разбитым лицом. Следом тихо, но с достоинством вошла молодая женщина в открытом вечернем платье. На каблуках, с изящной сумочкой и аккуратным макияжем она дико смотрелась в камере предварительного заключения.
— Сидеть и ждать старшего! — рявкнул один из полицейских.
— Да вы знаете кто я? — взвыл знакомым голосом мужчина у которого в кровь был расквашен нос и наливался свежий фингал. — Я — Бронько! Я вас всех куплю! И старшего вашего куплю! А потом на улицу вышвырну! Твари!!!
Мужчина поднялся и мрачно огляделся. Орать он прекратил почти сразу, когда понял, что полицейские уже давно ушли. Поморщившись после внимательного осмотра Гриши и меня, он обратился к женщине, которая в нерешительности стояла у двери:
— Довольна, шлюха? Из-за тебя теперь с бомжами сидеть! А может, хочешь меня прямо здесь обслужить? А потом и весь участок заодно!
— Я не проститутка, — тихо, но твердо сказала женщина. Она немного побледнела, заметно нервничала, но держалась уверенно. По крайней мере, старалась.
— А кто же ты тогда? — язвительно поинтересовался Бронько. — Королева Англии? Не соблаговолите ли встать в позу, Ваше Величество?
— Я представитель службы эскорта, — женщина с трудом держала себя в руках, губы уже тряслись и глазки увлажнились. — Я не оказываю интимных услуг, только сопровождаю и развлекаю беседой.
— Ну, конечно, — расхохотался Бронько. — Кому ты заливаешь? Решила цену себе набить, так и скажи. Шлюха!
— Ладно, с тобой я еще разберусь, — скандалист шагнул ко мне. — Двигайся, ущербный, а лучше вообще вали с лавки. Хм... что-то рожа у тебя больно знакомая... Эй, ты чего?
Желая остаться неузнанным, я быстро сорвал с головы платок и повязал его на бандитский манер. Хотя бы так.
— Покушать дашь? — завел старую песню Гриша, обращаясь на этот раз к Бронько.
— По морде дам! — рявкнул новоприбывший, чем сильно расстроил Гришу, иначе, зачем бы бомж поинтересовался у меня:
— А можно я его ножиком пырну?
Тут уже расстроился Бронько, так расстроился, что начал орать и молотить кулаками по двери, требуя немедленной эвакуации. Пришел полицейский, с некоторым удивление выслушал Бронько с которого быстро слетела спесь.
— Гриша угрожает? — уточнил представитель закона. — Странно. Гриша смирный. Это вот этот — короткий кивок в мою сторону. — Подраться любит, патрульных покусал...
Ой! Ну, прям покусал, подумаешь цапнул одного и то случайно. Но авторитет мой в камере резко пошел вверх. Теперь на меня смотрели с опаской.
— Нет у нас больше нормальных камер, — грустно сообщил полицейский. — Придется вам как-то уживаться. Старший через пару часов будет, потерпите?
— Потерплю, — вырвалось у меня.
Полицейский смотрит озадачено, остальные уже со страхом.
— Ну, ты тогда проследи за порядком, — получают ответственное задание. Дожил, меня теперь считают авторитетом среди скандалистов, бомжей и проституток. А как хорошо день начинался...
На мою койку так никто и не сел, все строе сокамерников скромно устроились напротив, старательно опуская глаза. Я еще понимаю Гришу, он — больной, но вот эти двое... То есть по их мнению сидеть с вонючим бомжем приятнее и безопаснее, чем со мной.
Впрочем, страх и вонь не помешали Бронько уже через несколько минут начать приставать к женщине. Его рука то и дело норовила оказаться у неё на коленке. Женщина морщилась, демонстративно отталкивала ухажера, но поделать ничего не могла. Взгляд у неё стал затравленный.
— Хватит! — пытаюсь воздействовать на любвеобильного сокамерника, но тот уже достаточно пришел в себя, что сопоставить наши комплекции.
— Отвали, ущербный, — Бронько лезет к женщине двумя руками.
— Я сказал, хватит! — я встаю с кровати.
— Достал, — Бронько начинает беситься и вскакивает мне на встречу. Что-то мы с ним не рассчитали, то ли размер помещения, то ли свои пропорции, но в какой-то момент наши лбы столкнулись.
У меня потемнело в глазах, несколько раз сверкнули звездочки. Недоуменно моргаю и смотрю, как мой противник плавно оседает на свое место, сводит глаза в кучку и заваливается на Гришу, который, пользуясь моментом, начитает шустро шарить руками по карманам. В глазах бомжа мелькает уважение и я удостаиваюсь восторженного отзыва:
— Резко ты его! Только встал, а он уже лег! И даже не кусался!
Чувствую, как подкашиваются ноги, быстро сажусь на свое место. Спасенная женщина шустро пересаживается, устраиваясь под боком, коситься опаской.
Она, кстати, хороша собой. Мимолетного взгляда в глубокое декольте хватило, чтобы оценить нежно-белые полушария и ложбинку между ними. Легкое платье не скрывало длинных стройных ног, позволяя любоваться не только круглыми коленями, но и тем, что выше.
Около пятнадцати минут мы просидели в тишине. Бронько пришел в себя и теперь злобно сверлил меня глазами, но никаких ответных действий не предпринимал. Женщина долго крепилась, но все-таки её прорвало.
— Вы только поймите меня правильно, — зашептала она мне на ухо. — Я не проститутка, правда, работаю в эскорте. Только нет там никого интима! Сопровождаю на свадьбы или общественные мероприятия.
Женщина, которую, оказывается, звали Виктория, трещала без умолку. Наверное, сказался сильный стресс. Она завалила меня абсолютно необязательными подробностями свой жизни, рассказала, как к ней приставал Бронько, как он устроил дебош в каком-то ресторане.
Она оказалась милой и образованной женщиной, умеющей вести беседу. Сперва, я счел это нормальным для представительницы её профессии, но, когда, она с лёгкостью начала спорить со мной по некоторым вопросам, уточнил. Оказывается, Виктория имела высшее экономическое образование. Просто не сумела найти работу по специальности, а благодаря своей внешности с легкостью устроилась в эскорт.
— Работа не плохая, — призналась она. — Только очень часто попадаться такие вот козлы. А еще, среди наших девочек, есть те, кто не против... ну, вы поняли. Вот из-за них у нас и такая репутация.
— А в отделение за что забрали? — спросил я.
— За компанию, — помрачнела Виктория. — Этот гад начал меня при всех проституткой обзывать, ну, а полицейские, как услышали про эскорт, так сразу и...
— Ясно, — сочувственно киваю.
— А вот вы, — женщина замялась. — Вы ведь не бомж и не бандит, у вас глаза... другие. Как вы тут оказались?
— Роковое стечение обстоятельств, — я в общих чертах обрисовываю ситуацию. Виктория кивает, хмыкает, а потом все также шепотом просит:
— Только вы еще по притворяйтесь, чтобы эти двое не бузили. Хорошо?
А куда мне деваться?
Когда в камеру заглянул полицейский, там царил мир и покой. Виктория кимарила у меня на плече, а Гриша развлекался тем, что периодически тыкал грязным пальцем в Бронько и что-то угрожающе шептал.
— На выход, — полицейский указала на меня. Ободряюще улыбаюсь Виктории и следую в указанном направление. В прокуренном кабинете меня ожидает усталый сержант.
— Итак, давайте знакомиться, — начал он, когда я уселся на скрипучий стул напротив его стола. — Я — сержант Одинцов.
— Игорь.
— Просто Игорь? — хмыкает сержант. — Может фамилию назовете? Если паспорт покажете так вообще будет хорошо.
— Понимаете, — спешу ввести сержанта в курс дела. — Произошла ошибка! Я ничего такого не делал, случайно все...
— Угу, — перебивает полицейский. — Случайно напал на пенсионера в парке, случайно покусал полицейского. Много случайностей, не находите? Ладно, хватит шутить, употребляете? Наркотики? Таблетки? Клей?
— Нет! — испугано отвечаю я.
— Хм, — сержант читает что-то. — Действительно, сказано, что задержали вас абсолютно трезвого.
Еще интереснее. Юбку зачем нацепили?
— Так получилось, — понурился я.
— Плохо получилось, — осуждающе покачал головой сержант. — Что скажете в свое оправдание?
Я хотел сразу сослаться на Димку, но полицейский меня опередил:
— Только не надо заливать, что у вас друзья в прокуратуре и папа — олигарх. А то у нас тут каждый второй такое брешет.
С лязгом закрываю рот. Вот уж попал не в бровь, в глаз.
— Можно мне позвонить? — робко спрашиваю.
— Можно, — сержант кивает на стационарный телефон у себя на столе. — Только быстро и по делу. Пусть кто-нибудь привезет ваш паспорт.
Тут возникла заминка, я не помнил номера мобильных телефонов своих друзей. Лихорадочно соображая что делать, решил позвонить себе на домашний. Долгие протяжные гудки и... ничего. Вот засада!
Сержант Одинцов демонстративно покашливает, намекая, что у меня не так много времени. Думать, думать, думать. Точно! Быстро набираю другой номер. На этот раз трубку взяли быстро.
— Алло, — чуть хрипловатый женский голос.
— Здравствуйте, Анна Сергеевна, — приветствую маму своего лучшего друга. Когда Димка жил с родителями я названивал ему чуть ли не каждый день, этот номер намертво засел в памяти.
— Игорь? — узнала меня женщина. — Какими судьбами?
— Анна Сергеевна, продиктуйте мне, пожалуйста, номер мобильного телефона Димы, — попросил я. — Я сейчас в... не могу найти свой мобильник, а мне нужно срочно ему позвонить.
— Что-то случилось? — забеспокоилась женщина.
— Нет-нет, все в порядке, — под насмешливым взглядом полицейского успокоил я её, а уже через три минуты дозванивался по продиктованному номеру.
— Говорите, я слушаю — строгим голосом сообщил Димка, это он всегда так выпендриваться, когда видит звонок с незнакомого номера.
— Димка, это я!
— Игорь? — удивляется друг. — А ты с какого телефона звонишь?
— Не важно! — тараторю я — Ты сейчас где?
— К тебе домой едем, — сообщил Димка. — Девчонки порядочно закупились, вот я их везу, чтобы сумки помочь дотащить. Тебе, кстати, не смогли дозвониться. Что-то с телефоном?
— Что-то со мной, — вырвалось у меня, спешу пояснить. — Отвези всех ко мне, потом бери мой паспорт, он в брюках, и дуй...
Вопросительно смотрю на сержанта. Тот все понял и продиктовал адрес.
— ... Дуй по этому адресу, — заканчиваю я.
— А что там? — интересуется Димка. — Тебе тут, кстати, Марина привет передает.
— Ага, ей тоже привет, — устало бормочу я. — Тут местное отделение, Дим, я как бы в обезьяннике сижу...
На другом конце провода долгая и очень выразительная пауза.
Закончить разговор с другом мне не дали. Сержант Одинцов заявил, что о главном я сообщил, а все остальное не важно. У меня отобрали трубку и конвоировали обратно в камеру, где я занял свое место.
Следующим увели Бронько. Некоторое время Виктория нервно ожидала его возвращения, но заглянувший полицейский сообщил:
— Скандалиста этого отпустили, — сказал он. — А вам дамочка придется задержаться. Господин Бронько подтвердил, что вы проститутка.
— Это ложь! — взвыла Виктория со слезами на глазах. — Ложь! Ложь! Ложь!
У женщины начиналась истерика. Я поспешил взять её за руку и усадить на койку.
— Тише-тише, — успокаиваю. — Скоро приедет мой знакомый, уверен, что и вас он отсюда вытащит.
— Здорово! — обрадовался Гриша. — И меня вытащит!
Вот в этом я как раз не был уверен, но, чтобы не провоцировать бомжа, не стал его разочаровывать.
Не прошло и получаса, как дверь камеры открылась, полицейский, заглянувший внутрь, сообщил:
— Так, сказали привести чудика... Гриша, на выход.
Бомж удивленно похлопал глазами, но пререкаться не стал. Мы с Викторией остались вдвоем. Было немного обидно, что за Гришей пришли раньше, чем за мной. Но обдумать эту неприятную мысль я не сумел, дверь снова распахнулась.
— Ошибочка вышла, — смущенно сообщил полицейский, заталкивая бомжа обратно в камеру. — Ты, который кусается, на выход!
Так как других кусачих не нашлось, пришлось идти мне.
В уже знакомом кабинет меня ожидали сержант Одинцов и Димка.
— Игорь, ты как? Я чуть сума не сошел, пока ехал... , — тут мой друг, наконец, хорошенько меня рассмотрел и осекся. — Почему ты в юбке!?
— Так получилось, — смущенно буркнул я.
— Ладно, потом расскажешь, — Димка с видимым трудом взял себя в руки. — Этот мой, — кивнул он сержанту. — Забираю прямо сейчас, рапорт и все документы тоже.
— Да, какие документы, — пожал плечами сержант, даже не пытаясь спорить. — Вот, патрульные отчитались... Он там одного покусал, кстати. Осторожнее.
У Димки нервно дёргается щека:
— Покусал?
— Ага, — с воодушевлением кивает сержант. — Устроил драку в женском туалете, ну и куснул разок.
— В каком туалете? — мягко говоря, офигивает мой друг.
— В женском, — подтверждает сержант. — Он туда бросился сразу после драки в парке. Представляете, с пенсионером подрался!
— Не представляю, — честно ответил Димка и обратился ко мне. — Идем, машина на улице.
— Погоди, — я замялся. — Там женщина в камере... Можно её тоже забрать?
— Это которая проститутка? — уточнил сержант.
Мне не хотелось разводить спор на пустом месте и убеждать полицейского в том, что никакая Виктория не проститутка, поэтому просто кивнул.
Димка, кажется, впал в кратковременный ступор, потому что стоял молча, только глазами вращал. А сержант Одинцов решил окончательно разобраться в ситуации:
— А Гришу тоже забираете? Он тут утверждал, что вы конкретно скорешились.
— Забираем! — решительно киваю, мне бомж и даром не сдался, но своих бросать нехорошо.
— Игорь, ты рехнулся? — стонет Дима, пока сержант отправился освобождать обезьянник от посетителей. — Проститутка и бомж? Серьезно? Чего еще я о тебе не знаю?
— Потом объясню, — устало отмахиваюсь. Мне сейчас хочется только одного — оказаться дома, принять ванну и лечь спать. Желательно еще Марину под бок.
— Забирайте, — Одинцов подталкивает к нам Гришу и Викторию, те еще не верят своему счастью. Димка о чем-то еще договаривается с сержантом, а я двигаюсь к выходу. Мои уже бывшие сокамерники семенят следом.
Едва мы оказались на улице и немного отошли от здания полицейского участка, Гриша начал изливать свою благодарность:
— Ну, спасибо! Не забыл про корешей — уважуха! Гриша добро помнит, Гриша тебя не забудет!
Радостный сграбастал меня в охапку, обдав таким запахом, что глаза заслезились. Он еще бормотал что-то восторженно-радостное, но быстро закончил и скрылся за углом.
— Я тоже пойду, — едва оказавшись вне участка, Виктория приобрела вид весьма уверенный и, даже, нахальный. Она, не брезгуя, прижалась ко мне своей шикарной грудью и жарко зашептала, едва не облизывая мне ухо. — Ты хороший парень Игорь, оставлю тебе свой номерок — можешь звонить в любое время дня и ночи.
— Зачем? — не сразу дошло до меня.
— Глупенький, — мурлыкнула женщина. — За этим самым.
— Так ты и правда... , — она не дала мне договрить, кокетливо прикрыв рот пальчиком. — Не надо, Игорь. Сейчас, я, в первую очередь, женщина, благодарная тебе за помощь. Давай не будет копать глубже, и расстанемся на этой приятной ноте? Побегу я, а то боюсь твои подружке сейчас прожгут меня взглядами.
— Какие подружки? — в голове опять каша, я искренне верил, что Виктория просто сотрудница службы эскорта и, видимо, зря. Если подумать, то и имя характерное, наверняка не настоящее, и внешность... Вот я дурак!
— Пока-пока! — женщина быстро чмокнула меня в щеку, оставляя в руках визитную карточку ярко-розового цвета и шустро упорхнула в сторону.
— Игорь, что все это значит?
Медленно оборачиваюсь. Вот блин. Кажется, Димка так переживал за меня, что не отвез девушек домой, а я их сразу и не заметил. Марина, Оксана и Ольга смотрели на меня с непередаваемой смесью любопытства, жалости, беспокойства и...
— Вот только не надо смеяться! — искренне возмущаюсь, но Ольга и Оксана уже буквально катаются со смеху вокруг меня. Моя спокойная и холодная сестричка ржет так, что слезы на глаза выступили.
Марина смотрит внимательно и с изрядной долей ревности интересуется:
— Кто это был? Чего это она на тебя вешалась? Только честно ответь!
— Это была проститутка, — как и просили, честно отвечаю я. Марина в ступоре, глаза, как блюдца, губки нервно дрожат. Спешу пояснить. — Не было у меня ничего с ней! Просто сидели вместе...
— Ну, вообще, — всхлипывает Оксана, давясь смехом. — Сидели... Теперь буду всем говорить, что у меня брать после отсидки вернулся. Ой, не могу...
— Совсем ничего не было? — уточняет Марина. Мой внешний вид и то, как я оказался в участке, её, кажется, не особо волнует, а вот про Викторию она хочет узнать все и прямо сейчас. Девушка наряжена, а в глазах опасные искорки.
— Ничего! — несколько нервно отвечаю я, не очень то приятно, когда над тобой в голос ржут самые близкие люди.
— Так, с документами порядок, — к нам подошел Димка. — Поехали скорее отсюда...
Я с благодарностью смотрю на друга. Вот человечище — не смеётся, не издевается. Обязательно нужно его отблагодарить.
— А то стыда не оберешься, если рядом с этим кадром застукают, — мгновенно разочаровывает в себе этот гад. — Игорь, от тебя так пахнет... может ты своим ходом доберешься?
Просто нет слов. И этого человека я называю своим лучшим другом. От обиды прихватило горло.
— Хватит издеваться, — моя милая Мариночка, брезгливо сморщила носик, но все же стоически вытерпела и взяла меня под руку. — Он и так натерпелся, бедненький.
В душе сразу стало очень тепло, и я все всем простил. Тянусь к губам любимой, чтобы поцеловать, но Марина упирается мне ладошкой в грудь:
— Игорь, ты сперва помойся. А то от тебя и правда... пахнет.
Я дулся на них до самого дома, отказываясь отвечать на вопросы и не реагируя да шуточки по поводу моего внешнего вида. Хорошо еще, что Марию Николаевну уже давно отвезли домой, и она не участвовала в моем освобождение. Хотя зрителей и так хватало с лихвой.
Оксане пришлось купить бутылку воды, чтобы хоть немного унять смех. Ольга с Димкой язвили, не преставая, приводя обидные сравнения из собственной практики. А Марина, убедившись, что я цел и невредим, тихонько хихикала, прислушиваясь к колкостям в мой адрес. Совсем распоясались.
Когда добрались до дома, я хотел было быстро и незаметно прошмыгнуть в подъезд, но не успел.
— Игорь, — Димка кивнул на одну из дворовых лавочек. — Там, кажется, тебе знаки подают.
И действительно, около лавки топталась Прохорова, корча страшные рожи и посвистывая. Жестами она однозначно давала понять, что хочет со мной поговорить. Ну, сейчас я её все выскажу!
Оставив друзей позади бросаюсь к пенсионерки. Ярость прям таки распирает изнутри, готовясь обрушиться на виновницу моих злоключений.
— Цыц! — рявкнула бабка, стоило мне приблизиться на достаточное расстояние. От неожиданности застываю с открытым ртом. — Вижу, выбрался из застенок. Можешь меня не благодарить.
— За что благодарить? — спрашиваю на автомате.
— Как это за что!? — возмущается Прохорова. Ты мне чуть операцию не завалил, а я тебя все равно подстраховала, соломки подстелила.
— Какой соломки? — чувствую, что разговор идет совсем не так, как планировалось.
— С Гришей пообщался? — в глазах старухи мелькнула хитринка.
— Пообщался, — я уже совсем растерялся.
— А что тогда спрашиваешь? Я его специально попросила за тобой проследить, чтобы никакой тать в уголке надругательство не учинил.
— Ааа... , — не могу найти слов.
— А за парнем я тем проследила, — как ни в чем не бывало продолжила Прохорова. — Все адреса зафиксировала, фамилии запомнила.
— Какие адреса, что за фамилии? — заинтересовался подошедший Димка. Девчонки тоже с любопытством прислушивались к разговору.
— А ты кто таков, чтобы интересоваться? — нахмурилась Прохорова.
— Дмитрий Соколов, майор юстиций, — мелькнула корочка.
Прохорова уважительно посмотрела на Димку, потом на девушек, на меня. Пенсионерка сразу уловила, что все внимание направлено на неё и раздулась от гордости:
— Не дело о серьезных вещах на улице говорить, — важно заявила она.
— Точно, — Димка кивнул. — Идемте в квартиру, чайничек поставим и поговорим.
— А Игорь помоется, — вставила свои пять копеек Марина, которая отчего-то сильно озаботилась чистотой моего тела.
— Ну, уж нет, — неожиданно заупрямилась Прохорова. — Вы — молодежь, идите, отдыхайте, а я доклад, как положено, составлю, и, с утречка, товарищу майору передам.
Спорить с пенсионеркой бесполезно, я и не тал. Остальные только пожали плечами, они еще были не в курсе всей истории и всерьез Прохорову не воспринимали.
Едва переступив порог квартиры, я ломанулся в душ. Горячая вода ласкала тело, расслабляла мышц и гнала прочь дурные мысли. Не, ну, что за денек сегодня выдался? Переодевания, слежка, погоня, а потом и обезьянник. Сам себя не узнаю.
А ведь продеться, сейчас все объяснять друзьям. Вон хихикают сидят в комнате, наверняка меня обсуждают.
Я угадал, хихикали надо мной. Вернее над тем рапортом, что предусмотрительный Димка забрал у сержанта Одинцова. Судя по всеобщему веселью ничего хорошего про меня там не написали.
— Ну, Игорь, — с ноткой уважения покачал головой мой лучший друг. — Не ожидал. Бродяжничество, нападение на пенсионера, вандализм в женском туалете и драка с представителями правопорядка.
— Братик, ты ничего не хочешь нам объяснить? — сестренка снова начинает давиться смехом.
— Может, не стоило такого отъявленного правонарушителя забирать из участка? — задумчиво спрашивает Ольга.
И только моя жалостливая Марина встает на защиту:
— Хватит вам! Он же устал! — девушка заботливо усаживает меня на диван и пододвигает вазочку с печеньем. — Не может быть, чтобы Игорь на пенсионера напал и бродяжничал!
— А оставшиеся два пункта? — заинтересовался Димка.
— Ну, с Олегом и Владом он дрался, значит и с полицейскими мог, — начала рассуждать Марина. — А в женский туалет. — Тут девушка покраснела и опустила глазки в пол. — У нас еще ничего... Мы еще не... Ну, может ему очень надо было?
Убийственная логика. Печенье встало поперек горла.
— Что вы так смотрите? — искренне удивляется Марина, не понимая обалдевших взглядов окружающих. — Игорь, ты чего!? Ну, не при всех же!!! Ай! Ай!
Марина заверещала, когда я, нисколько не стесняясь друзей и сестренки, перекинул её через колено. Через одежду, конечно, не то, но чувство стыда из-за присутствия посторонних усилило воспитательный эффект.
— Я поняла! — девушка сумела извернуться и вырваться. — Он не причем! Его оклеветали! Да, Игорь?
Благосклонно киваю и хлопаю ладонью по дивану, Марина с некоторой опаской садиться рядом, но поняв, что по заднице больше не получит, прижимается всем телом и начинает ластиться:
— Игорь, расскажи, как все было. Почему ты в женской одежде был? Интересно же!
— Не буду, — резко обламываю всех, но видя откровенное недоумение на лицах, добавляю. — Пока мне не приготовят кофе, ничего рассказывать не буду!
Воцарилась тишина, мои друзья некоторое время переглядывались, потом Ольга пожала плечами:
— Ну, иди, готовь свой кофе, чего сидишь то?
— И мне сделай, — бросил Димка, не замечая моего праведного возмущения.
— И мне! — хором выдали Марина и Оксана.
А я еще рассчитывал не всеобщую ласку и заботу. Ага, аж десять раз. Пришлось все делать самому, как всегда.
Мне требовалось взбодриться, поэтому рецепт выбрал соответствующий. Смешал немного меда, сахара и лимонного сока, добавил воды. Получился желто-коричневый напиток с приятной кислинкой.
— Забавно, — резюмировала Оксана, когда я закончил рассказ.
— Нужно что-то с этим Кириллом решать, — задумчиво протянула Ольга. — Дим?
— Есть кое-какие мысли, — уклончиво ответил мой друг. — Фактически, предъявить ему ничего. Он, даже, не угрожал Игорю.
— Потом может быть поздно.
— Мне нужно все обдумать, — Димка наморщил лоб. — Давайте на сегодня закругляться, а завтра с утра...
— А, если они ночью в квартиру вломятся? — забеспокоилась Оксана.
— Не думаю, — покачал головой Димка. — Без шума стальную дверь не вскрыть, а открывать дверь посторонним ни Игорь, ни Марина не будут. На улицу им тоже пока лучше не выходить, по крайней мере, в одиночку.
Марина в разговоре практически не участвовала, сидела потухшая и потерянная. Я легонько толкнул её плечом:
— Ты чего такая кислая?
— Это все из-за меня, — тихо ответила Марина, глядя в пол. — Олег, Влад, теперь еще и Кирилл. Я должна с ними поговорить! Я им все объясню!
— Во-первых, не из-за тебя, а по собственной глупости. Нечего наговаривать! — вскинулась Ольга.
— А, во-вторых, как-то подозрительно все это, — поддержала Оксана. — Они явно не столько о тебе пекутся, сколько выгоды ищут. Только вот какой?
— Не знаю, — Марина немного повеселела, поддержка подруг её заметно ободрила.
— А встречаться с ними тебе пока не нужно, — заметил Димка. — Мало ли, что они выкинут.
На этом и порешили. Оксана, Ольга и Димка засобирались восвояси. Перед уходом я попросил Оксану ничего не рассказывать родителям о сегодняшнем и та неохотно согласилась.
Я так измотался за день, что, несмотря на выпитый кофе, жутко хотел спать, поэтому не стал затягивать и быстро раздвинул диван, превратив в кровать.
— Игорь, — Марина привычно устроилась рядом, дразня своим тугим и жарким телом. — А вот эта Виктория, она тебе понравилась?
— Угу, — я уже почти уснул и отвечаю неохотно. — Умная женщина.
— Игорь, — не унимается Марина. — А вот внешне она тебе как? Ведь грудь у неё, наверное, второго размера.
— Ты что, — уже почти проваливаюсь в сон. — Какой же это второй? Там третий или, даже, ближе к четвертому.
— Угу, рассмотрел, значит.
Марина завозилась у меня под боком, как-то извернулась и... Две твердые девичьи пяточки с огромной силой врезались мне в бок, скидывая с кровати.
— Ты чего!? — я больно шлепнулся на пол.
— Ничего, — зло прошипела откуда-то из-под одеяла девушка. — Не хочу я с тобой спать. Пахнет от тебя! Вымылся плохо!
Вымылся, я хорошо, тут сомнений нет. Виноват не запах, а мой длинный язык. Устал, расслабился, не подумал, вот и ляпнул.
— Мариночка, ну ты чего, — присаживаюсь на краешек кровати.
Вместо ответа в меня летит подушка. На переговоры девушка не настроена.
Демонстративно ёжусь и дрожу, показывая, как мне холодно. Горестно вздыхаю и устраиваюсь на полу. Разжалобить Марину не удалось, пришлось довольствоваться одной подушкой и старым пледом.
Несмотря на усталость, спал ужасно, то и дело ворочался, просыпался. Очень хотелось обнять кого-нибудь теплого и мягкого, но этот кое-кто гордо сопел на кровати, откуда я был наглым образом изгнан.
В какой-то момент услышал, как Марина заворочалась и слезла с ложа, едва не наступив на меня. Не включая свет, девушка, неловко двигаясь, вышла из комнаты. Через несколько минут послышался звук сливающейся воды в туалете.
Не теряя времени я, как удав скользнул в кровать под тёплое одеяло, где и затаился, стараясь не выдать себя ни движением, ни звуком.
Марина вернулась, как сомнамбула, сонная и неуклюжая, споткнулось о плед, который я оставил на полу, и буквально рухнула в кровать. Не успел я ничего сделать, как девушка бесцеремонно уткнулась носом мне в плечо и нагло закинула на меня ножку.
Теперь можно и поспать нормально.