Всегда есть начало, во всем оно есть, даже у времени есть начало, пусть конца не будет, но начало обязательно присутствует. Вот и у меня тоже есть начало, его много, смотря о чем говорить, о детстве или о студенческой жизни, о работе или о любви. Начало всегда присутствовало, но обычно я его не замечаю, только потом спустя какое-то время осознаю, что, что-то произошло, что-то изменилось. Но я никогда не оглядываюсь назад, за спиной прошлое, его не изменишь и не сотрешь, оно есть такое какое я сама его создала и по этому научилась не сожалеть и в тем более не жалеть о своих поступках, какой в этом прок.
И так кто я такая? Ну во первых я меня зовут Елена Геннадьевна, смешно правда, если учесть, что мне всего-то 23 года, но на работе так принято. В детстве меня звали Ленка пенка, потом Леночка, Леносик пошловато, но тогда мне это грело душу, а потом появилась кличка язва, не знаю правда почему, но наверное тому была причина, а после вообще прозвали железной леди. Ну какая же я железная, я мягкая и добрая, правда признаюсь, что не всегда такой бываю. По всей вероятности эта самая жесткость передалась мне от мамы, она всю жизнь работает в горисполкоме начальником по здравоохранению, у нее даже есть медаль. Вообще моя мама действительно суровая, аж мурашки бегут по коже когда ее вижу колючий взгляд, стоит ей, что-то сказать как мне хочется соскочить со стула и отдав честь убежать выполнять ее распоряжение. А вот отец, совершенная противоположность мамы, он худощавый, а мама полноватая, он мягкий и ласковый, ну а мама, да я и не помню уже когда она меня в последний раз целовала, в общем папа заменил мне маму всей своей душой, хотя и он то же начальник. Куда не посмотришь кругом все начальники, дед был председателем в колхозе, бабушка старший агроном, тетки и дяди и те в начальниках, похоже, что это у нас в крови. Вот и я закончив политехнический институт тут же подала заявку на соискание в президентскую команду, то есть в начале двухтысячных, старались внедрить молодежь в руководство страны, а то куда не глянь все пенсионеры, им уже ничего не надо, они все по старинке, хотя опыта им не занимать. И вот я сразу попала в эту команду, просто чудо, что я вообще там оказалась. Потом учеба, второе образование по экономике и дополнительно я выучила английский, потом просто стажировка в Лукойле, а после от туда меня сразу забрали в Тюменский филиал автоконцерна Nissan. Я в машинах ничего не понимала, но знала только одно, что для руководителя предприятия это порой и не важно, он не работает напрямую с товаром которое производит его предприятие, или потребляет, он руководит. Вот и я сев за стол заместителя филиала, сперва схватилась за голову, но тут же забыла об этом. Да еще я забыла упомянуть, что мне в этом году стукнуло 23 года, здорово, всего 23 года и уже зам крупнейшего в Тюменской области филиала автоконцерна. Я самой горжусь.
Вот и мое начало в карьере, за такой короткий период я много добилась, и я действительно собой горжусь. А еще в прошлом году я вышла замуж, детей не имею, ну по крайне мере до 28 наверное уж точно. О планах на будущее я не загадываю, зачем гадать на кофейной гуще, но все же кое какие мысли витают, но к ним я сейчас отношусь с усмешкой, просто они меня пугают.
В общем я как говорят за моей спиной мои подчиненные, стала уже не железной леди, а настоящей стервой, но иначе я и не могу себя вести, ведь большинство моих подчиненных старше меня не на год или два, на несколько десятков, а то и вообще в два раза старше. Дашь слабину и пиши пропало, вот и приходиться пускать искры, а мне в прочем это даже нравиться.
Еще я вкратце хотел рассказать про маму с папой, а хотя, что тут говорить, они живут идеально, ну то есть по их меркам идеально, скандалов нет, трений тоже, каким-то образом они находят компромисс, а вот насчет любви+, тут проблемка, кроме дежурного чмок в щечку по утрам и вечерам, ничего нет. Мама всегда мне запрещала гулять по вечерам, уроки, и еще раз уроки, что бы я одела джинсы+, что вы с мамой такое случилось бы, она воспитывала меня в настоящих спартанских условиях, спасал меня от этого произвола только мой отец, он мне подсовывал романы где говорилось о любви, о страсти и огромных желаниях. А парни боялись моей семьи, я встречалась с ними, но дальше этого ничего не двигалось, стоило маме узнать с кем я встречаюсь, тут же начиналась лекция, а что бы выбить из меня дурь как она говорила, загружала всякими семинарами и олимпиадами. Отрывалась я от маминой опеки, только летом когда папе удавалось меня отослать к его сестре, то есть моей тетке Вале в Новосибирск, она жила загородом, у нее огромный деревянный дом, и даже коровы есть и много, много кроликов. Там я в первые влюбилась, когда это произошло мне стало страшно, по настоящему страшно, ведь я не знало, что это такое, не видела и никогда не чувствовала, а тут, да еще я влюбилась не как всем полагается девчонкам в парней, а наоборот в рыжую, всю в веснушках настоящую девчонку, а зовут ее Алиса. Про свои чувства я никому не говорила, ну разве, что самой Алисе, мы с ней порой часами жеманились, терлись носиками и чмокали друг друга в губки. Убегали как можно дальше от всех, далеко, далеко, что бы, не было никого слышно, что бы сама мысль о существование какого-то иного кроме нашего мира не возникало. Мне кажется, что это было так давно, что как будто, это было не со мной, как будто эту историю я прочитала где-то в книжке, а в какой, забыла. А когда я приехала домой, мамины колючие глаза меня обожгли. В общем я вышла замуж наверное по тому, что так мечтала вырваться из под маминой опеки. Валера, отличный парень, он старше меня на пять лет, он сын папиных знакомых, и кажется я его люблю, да наверное так оно и есть.
Я уже говорила, что моя мама полновата, для меня это комплекс и я боюсь, что со временем стану такой же как она, несмотря на свой рост в 172 см. я уже и сейчас почувствовала как начали раздуваться бедра, а талия, что была осиной стала сглаживаться, а еще я забыла сказать, что у меня черные волосы, чуть ниже плеч и темно-синие глаза. Ну вот пожалуй и все, что я могу сказать о себе.
Лето 2010 года, я так мечтала уехать отдохнуть, все только и говорят про мировой кризис, но у нас похоже был небольшой перерыв, а потом все как нахлынуло, надо перестраиваться под новые мировые проблемы. Мои сотрудники радуются, что все уже позади, что вот снова будет наш расцвет, но я их предупреждаю, что так легко не будет, и что кризис не кончился, мировых кризисов вообще еще в истории не было и этот первый, по этому он затянется не на один год, а на несколько десятилетий, и еще наши дети могут его ощутить, но мне ни кто не верит.
И так меня в конце июня отправили в Омск на стажировку, приехали наши Японские менеджеры для обмена опытом, а Англичане нас будут учить новым экономическим правилам. Семинар предназначался только для руководящего состава и я была очень рада, что в свое время выучила и постажировалась на английском, теперь мне предстояло проверить свои знания на практике.
На все про все у нас ушло две недели, очень загруженных, и что бы мы не отвлекались нас отвезли в дом отдыха, там и просидели все две недели безвылазно. И когда все это кончилось, были вручены дипломы, выпито шампанское, я посмотрела по сторонам и удивилась всему, что меня окружало. В основном у нас собрался молодой коллектив, примерно лет 30, но Семен Семеныч, так его все ласково называли, ему уже перевалило за пятьдесят, но он умница, так старался, что если не обращать на возраст, то просто пацан и все тут. Я знаю, что у наших работодателей есть жесткие правила, что бы в руководстве были люди не старше определенного возраста, но Семен Семеныч, похоже был в не их конкуренции.
Когда все закончилось, все мило распрощались и как мышки разлетелись кто куда, я сидела в холле, оставаться здесь мне тоже не было смысла, я продлила на три дня свою командировку, решила посмотреть город и просто отоспаться, по этому собрав свои скромные пожитки, упаковав их ... в чемоданчик, я вызвала такси.
Наверное в меня уже въелась эта деловая жизнь, я так привыкла носить свой костюм, что порой в выходные без него чувствовала как-то неуверенно, неуклюже. Узкая, ниже колен юбка, кардиган на одной серебренной пуговице, блузка с фонариком на конце рукавов и никаких украшений, даже сережки я редко одеваю не говоря уже про кольца, а вот туфли и чулки моя слабость. У меня наверное дома уже собралась целая коллекция туфель, толи десять, толи пятнадцать пар я уже и не помню.
Я поселилась в гостинице, целый день проходила по городу, он милый и очень интересный, много старых каменных домов, мне это очень нравиться, от них веет историей. Я ходила по улицам, так без всякой цели, просто отдыхала, посмотрела на Иртыш, широкая река, не то, что у нас Тура. Вернувшись в свой номер отеля, мне стало как-то грустно, обычно я все бегаю, что-то делаю, а тут вот сижу как в клетке и не знаю чем заняться, уже начала подумывать поменять билеты на более ближнее число. Пробило восемь вечера, я так говорю, по тому, что у нас дома стоят напольные часы и они все время тикают тик-так, а потом каждый час бьют, я привыкла к ним и не замечаю этого, а бой маленьких колокольчиков мне даже нравятся, что зимнее, предновогоднее напоминает.
Я одела свой незаменимы кардиган темно-серого меланжевого цвета, собрала волосы в пучок и сперва заколола их высоко, но посмотрев в зеркале на свое отражение, решила, что так я слишком похожа на всезнайку, поэтому переколола пучок намного ниже, чуть расправила блузку, поддернула манжеты и еще раз взглянув в зеркало и кивнув сама себе, вышла в вестибюль.
Кафе располагалось на первом этаже, окна входили на улицу, но мне не хотелось на нее смотреть и по этому я выбрала себе столик прямо в центре зала. Заказав цветочный чай, к нему я пристрастилась еще давно, Алиса показывала мне какие надо ложить цветы, мы сами их потом собирали, сушили, и чем крупней был цветок тем для нас чай считался более летним, тем больше сохранялся запах. А какой аромат, аж нос щекочет, а когда ты его начинаешь пить, сладко-кисловатый вкус чая тебя просто поглощает. Я сидела за столиком и вспоминала то наше лето, я наверное даже закрыла бы глаза, но реальность кафе меня удерживало от этого шага, хотя кому какое дело.
— Вы не против? — спросила она мягким, чуть гортанным голосом.
От неожиданности я даже вздрогнула. Я посмотрела на нее. Безумно яркое платье, изображение какого-то морского мира, желтые и красные рыбы пестрили на ткани перетекая через складки платья, широкие бретели спадающие с плеч и темная, загоревшая кожа со следами повязок на шее от купального костюма. Огромный пучок мелких бус свисал из под ее растрепанных чуть рыжеватых волос, и глаза, эти глаза. Она смотрела на меня чуть прищурившись, как будто хотела засмеяться, невольно я ей улыбнулась. И не найдя, что сказать кивнула в знак согласия.
Зал был полупустым, но я не стала спрашивать почему она захотела сесть за мой столик. Она быстрым движением отодвинула тяжелое кресло и буквально шлепнулась в него.
— Прошу прощение, — весело сказала она и шмыгнув носом схватила поданное ей меню.
Я оторвала свой взгляд от чашки чая и снова посмотрела на нее. Ее чуть пухленькие губки чуть сжались, вытянулись в трубочку, а потом нова расплылись в улыбке, она внимательно изучала меню. Запустила пальцы себе в волосы и с удовольствием почесала ими себе за ухом.
— Что нынче подают? — бесцеремонно она обратилась ко мне.
Я пожала плечами и показав рукой на чашку добавила.
— Чай.
— Чай значит, — тут же выпалила она.
С ее лица не сходила улыбка, она подозвала официантку и попросила кофе и к десерту пирожное клафутти с черносливом.
— Попробуйте, — сказала она смотря по сторонам, но я поняла, что это относилось ко мне, — там даже есть чуточку коньяка ну и чернослива немного, — и причмокнув своими пухленькими губками сделала вид, что облизывает пальчики.
В ответ мне оставалось только ей улыбнуться. Она смотрелась на фоне всей этой чопорной интеллигенции, что сидела вокруг нее, как полевой цветок среди сухоцвета. Она обращалась ко мне как к старой знакомой и все болтала и болтала, я даже начала подозревать, может мы и в правду знакомы или встречались раньше.
— Ой, — хихикнула она, — я не представилась, Оля — и протянула мне руку.
— Елена, — чуть высокомерно сказала я и протянув свою руку, чуть сжала протянутые ко мне кончики ее пальчиков.
На какую-то минуту она замолчала, поглощая пирожное клафутти с черносливом, она довольно мурлыкала щурясь как кот от удовольствия.
— Ну вот я готова, — положив ложечку около тарелочки промурлыкала она.
Она посмотрела на меня, сощурилась, как будто посмотрела на яркое солнышко, наклонила голову, а потом бесцеремонно начала поправлять лямки на своем ужасно пестром платье.
— Здесь скучно, слушай Лен, может пойдем наверх, — и скосила глаза в потолок.
— А что там? — поинтересовалась я.
— Ресторанчик, там можно потанцевать, да и просто там веселей, — и снова одарив меня очередной своей улыбкой добавила — ну как пойдем?
Я была не против, мне действительно все наскучило, хотелось просто растрястись, посмеяться, попрыгать, потанцевать и поболтать. В этот момент я была благодарна тому, что вот так неожиданно появилась цветастая Оля. Мы соскочили с наших необъятных кресел, и уже как две закадычные подружки подхватив друг друга под ручки, почти бегом направились в наш ресторанчик.
— Давай сегодня будем веселиться, — сказала она толи себе толи мне и тут же пошла между столиков.
В ресторане был банкет, народу набралось много, но нам все же повезло со столиком, и то, что он оказался не около сцены, почти в самом конце, можно сказать на галерке и то, что он был около окна. Зажгли свечи, я стала внимательно всматриваться в зал. Среди гостей были иностранцы, я четко слышала немецкую и кажется испанскую речь. В зале было наверное человек восемьдесят, я присмотрелась к эмблеме предприятия, что весела на стене, но по ней я не поняла, что это за предприятие и чем оно занимается. Встала статная дама, и начала свою речь, я тут же отвернулась.
— Пока ты там глазками хлопала я заказала вино, ты какое любишь красное или белое, сухое или полусладкое?
— Ну зависит от+
— Неважно я заказала белое полусладкое, — быстро выпалила она.
Да+ подумала я, но ничего не сказала ей в ответ. Я взяла меню и начала его изучать.
— Ты, что будешь есть? — удивленно спросила она меня.
— Нет, — отрицательно покачав головой ответила я.
— Тогда выбрось его, — и скосилась на мое меню.
Действительно, зачем я его взяла, есть мне совершенно не хотелось, а наоборот хотелось выпить, что бы в голове зазвенело и мой взор застелил легкий туман спокойствия.
Было ли это начало или продолжения уже давно начатого, я не знаю и не хочу об этом думать, но мысль об этом меня частенько посещает и я рада тому, что всегда есть начало, всегда можно сделать первый шаг не осознавая того, что он может стать важным в выборе.
Вечер звенел вовсю, мне нравилось наблюдать за окружающими, что и как они говорят, Оля продолжала мне улыбаться и не переставая говорить. Я уже не могла разобрать когда я с ней подружилась, всего час назад или несколько лет прошло. Я ее так прекрасно начала понимать, что уже наперед могла знать, что она будет говорить, меня это не раздражало, наоборот было приятно, я ей так же улыбалась и когда появлялось окно в ее монологе, я успевала вставить несколько слов, а если везло то и несколько предложений.
Банкетчики постепенно перешли от стола к танцевальной площадке, мне ... самой хотелось потанцевать, но как-то вот одной+ нет. Я невольно всматривалась в посетителей выискивая среди них того с кем бы хотелось потанцевать, я уже не могла сидеть на месте, чувствовала, что еще немного и мои ноги совсем станут ватными. Кончилась музыка, за ней заиграла другая, к нашему столику подошел высокий югослав, их я научилась определять по форме носа, цвету кожи и волосам. Он пригласил Олю, а та вставая и идя с ним к площадке, все еще продолжала мне, что-то говорить, ну и болтушка, подумала я.
Оля так нежно прижалась к нему, будто его знала, а парень буквально растаял от этого, мне стало смешно от того как она себя ведет. Кончилась музыка, Оля только присела и снова открыла свой ротик, и полились ее бесчисленные рассказы.
— Ты почему скучаешь? — вдруг посреди своего монолога сказала она.
Я пожала плечами.
— Так не пойдет, тебе кто здесь нравиться? — спросила она и посмотрела в зал.
Я последовала ее примеру и стала внимательней рассматривать всех кто там был. Я не столь критично отношусь к внешности, для меня наверное важно глаза, они о многом говорят, я не люблю пустые глаза, те которые смотрят на грудь, те которые убегают от прямого взгляда, те которые щурятся пытаясь сделать многозначительное выражение. Глаза это все, можно издалека увидеть буквально всю душу, настроение, мысли, желания. Сегодня таких глаз было много, может по тому, что собралась такая публика, банкет предприятия, а может и случайность. Но глаза которые мне обычно нравятся встречаются редко, сегодня же я немного растерялась.
— Вон в сером пиджаке, — и повернула голову в его сторону.
— Нет, что ты, — она быстро его вычислила среди всех остальных, — он же старый.
— Что? — удивилась я.
— Ему наверное под сорок и смотри какой живот.
— И что? — непонимающе спросила я.
— Как с ним танцевать, по пионерски что ли, на вытянутых руках, нет не пойдет, бракую, следующий+
Я с ней согласилась, и стала снова рассматривать.
— Вон за столиком в лиловом галстуке, и рядом с ним, ну тот, что лысоват, — я прищурилась и снова посмотрела в зал — а так же вон тот с девушкой, и вон тот, а еще вон тот, что с тарелкой стоит и смотрит+
— Ну ты даешь, — удивилась Оля, — так много и сразу, нет так не пойдет, — и с улыбкой добавила, — мне оставь чуток.
— Ладно, тогда вон тот, что сидит за столом и грустно смотрит по сторонам, похоже, что он здесь не в тему.
Оля засмеялась, взяла мою ладонь и чмокнув ее прижала к своей щеке. Я уже не удивлялась ничему, что она делает и что говорит, мне даже стало приятно, то как она это сделала. Я чуть сжала пальчики и погладила ее по щечке, но в это время к нам снова подошел тот самый югослав и Оля убежала с ним продолжать под музыку прижиматься. Я посмотрела ей в след, потом перевела взгляд на зал, на того юношу, что сидел за столом и не знал чем заняться. Он смотрел на меня, я чуть было не отвела взгляд, с чего бы это мне отводить его, в ответ я только улыбнулась, и все же мне стало немного неловко. Посидев так с опущенным взглядом я снова посмотрела в его сторону, он продолжал смотреть на меня, а потом он встал и пошел в мою сторону, почему-то в этот момент у меня даже сердце застучало.
Он пригласил меня на танец, мы танцевали молча, его глаза были глубокими, по настоящему глубокими, казалось он меня видит насквозь, по спине то и дело пробегали мурашки, но именно это состояние, пронизывающее, приковывало меня к нему. Казалось музыка никогда не кончится, я как юная девушка опускала свой взгляд все ниже и ниже, я даже боялась посмотреть ему в глаза, поскольку знала, что он смотрит на меня, изучает, как мышку изучает. Танец кончился, я присела за столик и большими глотками осушила свой бокал. Но уже через несколько минут мы снова с ним танцевали, я узнала, что его зовут Игорь, он приехал из Тазовска, что где-то в глубокой тундре расположился, а сегодня они с его отцом заключили контракт с заводом по производству труб, и так получилось, что сегодня же был подписан контракт на переоснащение завода новой промышленной линией для тех самых труб, по этому он и оказался вот здесь. В общем Игорь оказался не только симпатичным молодым человеком, но как я и предполагала, исходя из опыта оценки глаз, очень начитанным и умным собеседником. В общем уже через полчаса я только и ждала его, когда он пригласит меня на очередной танец. Смешно, получалось так, что наша беседа прерывалась вместе с последним аккордом мелодии.
Оля явно флиртовала с югославом, она ничего не понимала, что он говорит, а он не понимал ее слов, но они явно мурлыкали друг другу. Мы встречались с ней за столиком, жадно глотали вино, смеялись и пожимая плечами посматривали на своих мальчиков. Да я забыла добавить, что Игорь был явно моложе меня, наверное даже лет на пять, похоже что он только, что кончил школу, но его серьезный взгляд делал его старше. И вообще мне нравилось с ним флиртовать.
В какой-то момент я осознала, что выпила уже достаточно, что походка стала явно плавающей, и что я сама готова как Оля болтать без умолку, и так же как она строит глазки югославу, я готова была строить глазки моему мальчику, то есть партнеру, в общем Игорю. Мне всегда нравились мужчины старше меня и чем старше тем привлекательней они были для меня, и по этому столь резкая перемена во взгляде меня даже напугала, меня начало раздражать, что я вот так раскисла и поплыла по течению. И все же посмотрев на него я признавалась, что он симпатичный малый и не более, об остальном я запретила себе думать.
— Ты куришь? — оборвав мои мысли спросила Оля у меня.
— Да, — утвердительно заявила я и опять поймала себя на том, что мой моя речь стала не столь четкой.
— Тогда пошли, — заявила она, и соскочив с места, схватила мою руку и потащила к выходу.
Я как послушная овечка засеменила за ней на своих каблучках, бежать в узкой юбке за ней не так-то легко, но я старалась не отставать, к тому, же она не отпускала мою руку. Мы выбежали в фойе и поспешили к лифту, куда она меня вела я не знала, видно она лучше знает отель чем я, по этому послушно следовала за ней. Уже зайдя в кабинку лифта я увидела, что за нами бежит Игорь с югославом, похоже, что они бдили за нами и не хотели упускать, но Оля остановила их вытянутой рукой и только сказав, что мы пойдем покурим, тут же закрыла дверку лифта. Кабинка плавно тронулась, она повернулась к зеркалу и стала поправлять на себе совершенно бесформенную прическу.
Кабинка остановилась, дверка плавно отъехала в сторону и нас поглотила тишина, полная тишина, ни слышно музыки, ни голосов, как будто нас окружал вакуум, я не слышала даже своих шагов. Оля радостная кружилась, она так сияла от радости, что я заразившись от нее, сняла туфли и чуть приподняв юбку бросилась за ней вдогонку. В самом конце коридора она повернула на право и уперлась в закрытую стеклянную дверь, надавив на нее всем телом она открыла ее, пропустила меня и так же пыхтя, закрыла ее за собой.
Было темно, только свет, что проникал через стеклянную дверь освещал большой зал со столами и множеством кресел, похоже, что это был зал для проведения конференций или просто для деловых встреч. Оля хихикнула и проходя мимо меня чмокнула меня в щечку и пошла дальше. Подойдя к окну, она отдернула толстые, тяжелые шторы, на улице было уже почти темно, лишь слабый оранжевый от уличных фонарей свет проникал в зал. Она отрыла дверь на балкон и вошла в иной мир.
Я стояла по среди этого пустого, огромного зала, на столе стоял проектор, по стенам висели нейтральные картины, я подошла к выключателю, положила палец на него, но так и не решилась включить свет. Надев туфли я пошла к Оле.
У нее были широкие скулы, остренький подбородок, чуть приплюснутый ... носик и широкие брови, но особенно выделялись сияющие глаза и пухленькие губки. Она стояла ко мне лицом, теребила в руках бусы, что висели так же безобразно на шее как и сама ее прическа, но в общем хаусе ее внешности все так же продолжали сиять глаза. Она протянула мне сигарету, обычно я курю свои, но сейчас взяла ее, она была тонкой, тоньше карандашика и очень длинной. Невольно я понюхала ее, пахло лесом, да лесом и кажется хвойным. На мой вопросительный взгляд она только хихикнула и зажгла зажигалку. Запах дыма оказался зачаровывающим, легким, как запах полевых цветов, чуть уловимым, в котором смешались все запахи одновременно. Я втянула полной грудью в себя дым, на мгновение задержала его в себе и тонкой струйкой стала выпускать сквозь губы. Легкий ветерок стал закручивать дым в неописуемые картины, создавая в каждую долю секунды свой образ. Вот слон, вот волна, вот тонкий силуэт девушки с опущенной головой, а вот гора и вот уже ничего не осталось, только туман. Я закрыла глаза и снова сделала глубокую затяжку.
Странно, я никогда таких сигарет не пробовала, многие из них я могу определить по цвету дума, не говоря уже про запах, такого я не помню, никогда не встречала. Удивительный запах, и еле уловимый сладковатый вкус на языке, такая легкость внутри, кончики пальцев чуть покалывало, а грудь сжимало.
Я открыла глаза. Оранжевый свет от фонарей стал насыщенным, и все кругом изменилось, цвета стен зданий стали не такими, они приобрели то фиолетовый оттенок, то желтый, то ярко-зеленый, как будто все зацвело. Я не удивилась этой перемене, а лишь только улыбнулась этому, я была свободна от всего, от прошлого и от будущего, мне хотелось жить сейчас и здесь и радоваться этой несуразной палитре стен.
Оля стояла и смотрела на меня своими широко раскрытыми глазами, она небрежно держала своими пальчиками сигаретку и вертела ей перед самым своим носом. Я не удержалась и погладила ей щечку, в ответ она только хихикнула и повернулась ко мне спиной. Это нелепое платье, морской мир, столь чужой, но такой красивый в своих флуоресцентных красках. Широкие, почти с ширину ладони бретели все так же небрежно болтались у нее на плечах, загорелая кожа при свете фонарей приобрела неестественно оранжево-коричневый цвет. Сделав еще одну глубокую затяжку, я переложила сигарету в другую руку и задержав дыхание стала считать, меня хватило только до сорока, а после почти сразу выпустила весь дым. Он как скомканная бумага повис в воздухе, ветра не было, а потом незаметно стал таять.
Оля стояла спиной ко мне, я чуть наклонилась к ней и еле заметно коснулась ее плеча. Ощущение как будто ты проваливаешься во, что-то мягкое, огромное и такое легкое. Она чуть наклонила голову в сторону, я снова коснулась ее плеча, теплая кожа, а потом я не удержалась и поцеловала ее в плече. Оля не отреагировала, и я снова поцеловала плече, так чуть касаясь кончиками губ, а потом сдвинула пальцами ее столь широкую бретельку и поцеловала под ней, а потом поцеловала еще раз и еще, и каждый раз мои поцелую становились все тяжелей и тяжелей.
Остановилась я неожиданно, мне хотелось еще и еще, но что-то меня остановило, я выпрямилась, посмотрела на сигаретку, которая почти уже полностью догорала, сделала последнюю затяжку и повернулась в поиске пепельницы. Оля повернулась, взяла пою сигаретку, то что от нее осталось и небрежно бросила вниз, а потом подойдя в плотную ко мне и приподнявшись на цыпочки, она была чуть ниже меня, поцеловала в губы. Я не ошиблась, ее губки оказались мягкими. Я позволила ей себя целовать, стояла не шевелясь, как будто боялась спугнуть бабочку, что случайно села мне на ладонь. Она прижалась ко мне, обвила мою шею и в буквальном смысле впилась в губы. О ощущала ее аромат, ее вкус, ее теплоту, ее руки и тело, я чувствовала как бьется ее сердце, я закрыла глаза и обняла ее.
Минута летела за минутой, не могу сказать как долго мы так стояли прижавшись друг к другу не размыкая наши губы. Я изучала ее лицо своими пальцами, она то остывала, то снова впивалась в меня, ее ладони держали меня за щеки и тянули к себе, я поддавалась ей, как поддаешься порыву своего любимого, она прижималась ко мне, и я отвечала ей взаимностью. Мне самой хотелось этого, хотелось сейчас ее целовать, сейчас обнимать, сейчас ласкать, сейчас раздеть и поглотить ее всю целиком, без остатка, во мне, что-то пробудилось, толи жадность, толи потребность, толи огромная страсть получить этот ненормальный секс. Я не знала чего хочу, я хотела всего и сразу.
Дрожащими пальцами, путаясь в бретелях ее платья, я стала их снимать с ее широких плеч. Она еще сильней прижалась ко мне, а потом отпустив меня, но не переставая целовать, стала помогать снимать с нее платье. Мы вместе запутались в этих бретелях, она нервничала и дергала руками, тогда я ее обняла и как можно сильней прижала к себе. Ее руку еще продолжали дергать ткань платья, пытаясь освободиться от него, но я не отпускала ее. Олино тело извивалось, но я держала, я смотрела на нее в упор и не отпускала, вдруг она отрыла широко глаза, они тут же сузились как в улыбке и снова закрылись. Она еще раз поцеловала, я расслабила свою хватку, а потом легко сняла с ее плеч бретели, Оля приподняла руки, и платье соскользнуло на ее бедра. Она была без лифчика, ее мягкая грудь прижималась ко мне, я потянула ткань платья вниз, на столько на сколько позволяла длина моих рук, и проведя ладонью по ее телу от талии и в низ, я поняла, что она без плавок, что все это время она носила платье на голое тело.
— Жарко, — чуть дрожащим голоском прошептала она.
Я протиснула руки и прижала их к ее груди, они оказались необычайно мягкими, не веря своим ощущениям, я еще несколько раз ее сжала, прикусив мне губу, Оля сжалась. Она перестала меня целовать, стояла чуть напряженная и смотрела на меня. Мне стало неловко, и я ее сама поцеловала, крепко, так как могла это сделать, но ладоней с ее груди не убрала.
— Хочешь сигаретку? — прошептала она.
Я кивнула в знак согласия, и чуть сжав пальцами ее тело, отпустила. Платье упало с нее на пол, не обращая на него внимание, она перешагнула через него и пошла к своей косметички, что тоже лежала на полу. Подняв ее, она достала сигаретку и протянула ее мне, ее пальчики чуть дрожали, я подошла к ней поближе, обняла за талию, прижала к себе и нежно поцеловала в ее распухшие губки. Ответом была сияющая улыбки и огромные сверкающие глаза.
Когда Оля достала сигаретку и повернулась ко мне, не смотря на скудное ночное освещение, я увидела четкие полоски от загара на ее теле, грудь и лобок буквально светились на темной, загорелой коже, а соски были маленькими и смотрелись в оранжевом свете фонарей, каким-то фиолетовыми. И когда я прижимала ее к себе, прокручивая в мыслях увиденное, я поняла, что ее лобок совершенно гладкий, как у девочки, бесстыдно откровенный и совершенно не защищенный. Однажды я так сама побрилась, и когда я шла по улице, мне казалось, что все только и делали, что смотрели на меня, как будто они все видели, видели мою наготу под одеждой. Лишь только спустя неделю, когда волоски чуть отросли, я почувствовала себя уверенной, с тех пор я ношу такую прическу на своей Венере, как недельная щетинка у мужчин.
Мы курили молча, я обнимала ее, а она прижималась ко мне, обнимая меня за талию и поглаживая мою спину. В голове все играло, блики, цвета, те самые нереальные цвета, которых просто не могло быть ночью, но я радовалась этому, мне хотелось, видеть и чувствовать, все необычное, все то, что я не знала, все то, что заставляло меня расправить плечи, и не оглядываясь по сторонам броситься в авантюрную погоню за своими запретными желаниями. Я прижимала Олю к себе, ощущая жар ее тела, а сама мечтала о том, что бы забыть обо всем, о своей морали, своих правилах, своем эго, что бы совершить такие глупые поступки о которых я никогда бы не смогла и подумать, но сейчас я хотела этого и еще намного больше, я просто горела из нутри, от чего ... мое тело начинало медленно трясти.
Оля докурила свою сигаретку, и не отрываясь от меня, завела руку назад и бросила сигаретку в низ. В моих глазах все плыло, тяжело дыша, я поступила со своей сигареткой так же как она.
— Так не честно, — сказала Оля подымая голову в верх.
— Что? — не понимающе спросила я.
— Сними с себя вот это, — и она пальчиками дернула за кардиган.
Я отпустила Олю, она чуть отошла от меня, как бы рассматривая со стороны как я одета, а сама все это время улыбалась.
— Ты, что? — не вольно спросила я.
— Ты красиво выглядишь.
— Для того, что бы это заметить тебе потребовалось подняться сюда, — с улыбкой ответила я.
— Ну да, — сказала она и подойдя ко мне расстегнула пуговицу.
Я сняла кардиган, но бросать его на пол почему-то не хотелось, я подошла к стулу, положила на него, а после неожиданно замерла, что теперь. Я понимала, что делать, но не успела осознать это, однако пальцы сами уже расстегивали блузку. В зале стало совсем темно, стены еле заметно отражали уличный свет, сюда он почти не попадал, а вечерний, приглушенный свет из коридора придавал темно-зеленому половому покрытию ощущение, что это трава. Я расстегнула блузку, и так же как с Олиными бретельками запуталась в своих рукавах. Сердце бешено колотилось, почему она стоит в стороне, почему не подойдет, мне так было бы легче, но Оля оставалась стоять на балконе и смотреть на меня как я раздеваюсь. Я посмотрела на нее, отвернуться и снять лифчик. Нет почему я должна стесняться, я хочу ей показать себя всю и даже более того, хочу потом включить свет в зале, хочу, что бы она смотрела на меня, хочу соблазнить ее сев на стол и раздвинув ноги в коленях лечь на спину и прогнуться, так, что бы захрустел позвонок. Я все это хочу и даже больше, я хочу, хочу, хочу все вертелось у меня в голове это слово.
Я повернулась к ней, и не подходя, расстегнула лифчик. Я смотрела ей в глаза, а она рассматривала меня, она рассматривала меня, так, как будто никогда не видела женщины, так, как будто я мужчина, мое сердце забарабанило. Я сняла лифчик, грудь просела. У меня была широкая грудь, с гладкими и большими сосками, она смотрела в стороны не как у большинства женщин прямо, а в стороны, может это от того, что я так любила спать на животе и по этому, в юности даже стеснялась своей необычной груди, но сейчас нет, нет. Мне хотелось, что бы Оля рассмотрела меня, видела меня такой, какая я есть. Она смотрела на меня внимательно, я это видела по ее выражению глаз, по ее мимике на лице, по тому как она положила себе на грудь ладонь и прижала к себе. Удивительно, какая она у нее мягкая, промелькнуло у меня в голове, и так хорошо держит форму.
Я подошла к стулу и положила на него лифчик, а потом вернулась на место, как на подиум, провела рукой по плечам, поправила пучок волос на затылке, хоть прическа и не потеряла форму, но мне хотелось потянуть время, я не могла вот так сразу приступить к следующему шагу. Но сколько бы я не тянула время, мне все же придется снять юбку, но в место этого я начала подтягивать юбку в верх. Это было неудобно, она была узкой, но я не спешила и подымала ее осторожно и как только пальцы достали до плавок, я подцепила их, и стала снимать с себя. Небрежным движением я бросила их на тот же стул, что и остальные вещи.
Я любила нижнее белье, оно придавала комфорт, красоту, нежность телу и просто сексуальность, по этому не смотря на лето, я одела чулки, они были чуть светлей темной юбки, тем самым контрастно рисуя их форму. Я хотела было уже снимать и их, но тут Оля зашевелилась, она взяла в руки свою косметичку, открыла ее, что-то достала и пошла ко мне. Я не видела, что она держала в ладошке, да и глупо спрашивать, что бы она не держала, я хотела и это тоже.
Подходя ко мне, она кружилась, ее тело очень легко поворачивалось на одной ножке, грудь качалась в такт ее движения, она подошла ко мне и присела у моих ног.
— Присядь, — попросила она меня.
Я присела на корточки, так же как она, остатки юбки задрались на поясе, обнажив полоску голого тела после чулков. На фоне темных чулок, моя кожа засветилась, а учитывая, что я в этом году еще не загорала, она была просто бледной, даже в темноте она светилась. Оля раскрыла ладошку, там лежала маленькая завинчивающаяся баночка, она ее открыла, провела несколько раз по ее содержимому, на вид это напоминало крем, а потом сказала.
— Раздвинь коленки, — и посмотрела мне в глаза.
Я подчинилась ей, мне стало любопытно. Оля опустила смазанные пальчики между моих ног, и коснувшись губок, несколько раз провела по ним. Это было приятно, прикосновение пальчиков к моим губкам, я тут же поняла насколько они мокрые, не влажные, а мокрые. Истома прошла по моему телу.
— Еще, — еле выдавив из себя, попросила ее я.
Она встала на коленки, присела на пяточки и снова потянула свою ручку между моих ног. Прикосновение было божественным, если такое вообще можно найти сравнение, я чуть прогнулась в перед, желая поцеловать Олю.
— Пойдем, — неожиданно сказала она.
Меня как обухом по голове огрели, я заморгала глазами.
— Сегодня ты моя, — спокойно прошептала Оля.
Я все так же не понимающе хлопала глазами, как так пойдем, что случилось, что не так или+ Она нагнулась в мою сторону и нежно, очень нежно поцеловала в губы, а потом нагнулась и поцеловала в сосок мою грудь, мое тело вздрогнуло.
— Ты моя и будешь делать все, что я пожелаю.
— Да, — не веря своим ушам, вымолвила я.
— Я знаю, — и Оля положила руки мне на груди и чуть сжала их пальцами.
Я задержала дыхание, в груди все рванула, как будто, что-то взорвалось, она мне улыбнулась, и снова сжала пальцами мою грудь, но в этот раз сильней. Я вздрогнула всем телом, в нутри, все загорелось и кожа покрылось испариной. Оля не отпускала мою грудь, она еще раз сжала ее, но в этот раз она все сжимала и сжимала ее, я не чувствовала боли, было только жжение, в груди, в теле, в ногах и полный туман в голове. Удивительно, но мне хотелось, что бы она еще раз так сделала и она сделала.
Я сидела все так же на корточках, она встала, обошла меня, прижалась к спине и поцеловала в ухо, легкий чмок, и аромат цветочных сигарет. Я встала. Оля стояла рядом и улыбаясь рассматривала меня, я пыталась переварить сказанное ей, но мысли не хотели вот так сразу собраться и решать задачу. Я посмотрела на Олю, на ее сверкающие в темноте розовую грудь, и беззащитный лобок. Я любовалась ей, но мысли все никак не унимались, все пытались осознать, что значит «ты моя», но что бы я не думала я не могла сложить все воедино. Наверное она поняла, что я о чем-то думаю, Оля подошла ко мне, коснулась пальчиками моего носика, провела по губкам, а потом начала методично целовать мое тело, плечи, щеки, спину, присев начала целовать ягодицы, ноги в чулках, она готова была меня всю зацеловать, а я стояла на месте и не знала что делать, просто растерялась.
Она опустила мою юбку, поправила ее, потом подошла к стулу на котором лежали мои вещи, взяла блузку и начала одевать ее на меня. Методично застегивая пуговички, она поправляла складки на блузке, застегнула рукава, после заправила ее в юбку. Сейчас я была маленькой девочкой, и мама одевала свою дочку. Она подала мне кардиган, а сама подошла и подняв с полу свое платье, стала одевать его через голову. Закончив с туалетом, она взяла мои плавки с лифчиком и выйдя на балкон так же пренебрежительно выбросила их в низ. Распоряжаться моими вещами, мне не было жалко, но можно было наверное и спросить. И тут я почувствовала какое-то жжение у себя между ног, не там где провела Оля пальчиками, не на губках, а там в нутри, там глубоко внутри меня жгло, разгоралось, и я чувствовала этот нарастающий ... пожар, но я не понимала почему. Глубоко вздохнув и прикрыв на секунду глаза, я постаралась сосредоточиться, но чем больше я это пыталась делать, тем трудней мне это давалось. Жжение нарастало, оно волной подымалось вверх, дойдя до груди, соски заныли, я рефлекторно прижала ладони к груди и с силой прижала их к себе. На мгновение жжение отступило, но в следующее мгновение все возобновилось и с большей силой. В этот раз я сжала свою грудь так как это делала Оля, пальцы стали сжимать грудь все сильней и сильней, за жжением пришла тупая боль и когда я отпустила пальцы, я ощутила как волна, что только что касалась груди пошла в низ, к животу, и стало проваливаться между ног, раздирая там все на своем пути. Я тихо завыла.
— Ты моя, — ласково сказала Оля и горячо поцеловала своими мягким губками.
— Да, — снова не веря своим ушам прошептала я.
— Чего ты сейчас хочешь? — спросила она у меня.
— Не знаю, — не успев подумать, ответила я.
— Скажи, — попросила она меня и обняла.
В глазах прыгали зайчики, грудь еще продолжала ныть, и я чувствовала, что это спокойствие не надолго, что скоро все повториться, мне хотелось, хотелось отдать себя на растерзание своей потребности, своему желанию, своему страху. Я боялась об этом думать, но не могла, я хотела, хотела.
— Не знаю, — еле сдерживаясь, снова ответила я.
— Знаешь, и я знаю, — она подошла спереди нагнулась и поцеловала в шею, потом отодвинула чуть в сторону уголок блузки и снова поцеловала.
В паху все раздирало, ныло, горело, я чувствовала как между губок все начало чесаться, сердце неумолимо колотило, воздуха не хватало, я хотела, хотела. Мне хотелось, просто этого хотелось, животной страсти спариваться, неудержимого желания отдать себя, что бы тобой пользовались, тискали, мяли и постоянно имели.
— Я хочу, — с трудом призналась я, — что ты сделала со мной?
Оля перестала целовать меня.
— Ничего, я просто хочу быть с тобой, сейчас+
— Нет, что ты сделала со мной? — повторила я свой вопрос, я понимала, что со мной что-то происходит, такого раньше не было.
— Я хочу показать тебе, твое я+
— Зачем, зачем? — еле сдерживая себя, спросила я.
— Просто, что бы ты знала про свои желания, вот и все.
Она начала расстегивать на мне блузку, так быстро как могла, мне хотелось, что бы она порвала ее, дрожащими пальцами я расстегнула кардиган и распахнула его. Олины пальцы тут же впились в мою грудь, как будто они только этого и ждали. Постепенно я все же справилась с дрожью в пальцах, закончила расстегивать блузку и раскрыв ее отдала свою грудь в Олину власть. Она присела, и стала покусывая соски массировать их. Я в буквальном смысле взвыла от наслаждения, от того состояния блаженства, что обрушилось на меня из нутри.
Я не слышала ничего кроме себя, хотелось сбросить одежду, в ней было жарко, она сковывала мои движения. Хотелось, что бы Оля запустила свои пальчики мне между ног, хотелось+
— Как тебе Игорь? — спросила она и провела ладонями по груди.
— Какой Игорь? — не поняв вопроса переспросила она.
— Ну тот, от которого ты не отходила сегодня.
Я поняла о ком она говорит, улыбнулась ей, и нагнувшись к Оле взяла ее личико в свои ладошки и сладко поцеловала.
— Красивый юноша+
— Ну все же, как он тебе?
— Славный.
— Он нас нашел, — сказала Оля.
— Как? — шепотом спросила я ее.
— Он вошел, не поворачивайся, давай сделаем вид, что мы его не замечаем, — предложила она мне.
Я не слышала, что бы кто-то вошел, не видела теней, я не была уверена, что там вообще, кто-то есть уж слишком интриговано говорила об этом Оля.
— Давай, — согласилась я.
Оля еще раз провела своими горячими ладошками по моим грудям, нажав на них и отпустив, они слегка подпрыгнули. Соски и без того огромные как я их считала, стали теперь жесткими и выпирали наружу. Мне стало легче, по настоящему легче, такое блаженство плавало внутри меня. Мне хотелось мурлыкать и теперь уже целовать Олю и не отпускать ее. Закрыв глаза я видела ее без одежды, ее откровенную щелку+
— Ты хочешь его? — спросила она меня.
От этих слов у меня в паху все взорвалось, как будто я ждала только этого слова «хочешь». Огромная волна хлынула к груди и резко обрушилась вниз. Я сжала сильней ноги в месте, так казалось мне будет меньше жжения внутри, но это не помогало.
— Хочешь? — переспросила она меня.
— Да, хочу, очень хочу, — прошептала я ей на ушко.
— Я сниму юбку.
Оля подняла голову и посмотрела мне за плече, она ни чего не сказала, только посмотрела как будто кого-то рассматривала тем. Потом она провела ладонями по поясу в поиске пуговицы и молнии. Целуя меня, она расстегнула молнию, ее шуршание резко разлетелось по залу, легкий щелчок пуговицы выскочившей из петли, и пояс ослаб, стало легче. Я держала Олю за щечки и продолжала целовать, ее пухленькие губки впивались в меня, я старалась удержать ее от того, что бы она не уронила меня. Оля перебирая пальцами стянула с моих бедер юбку и отпустила ее, легкий шелест и юбка упала к ногам, я почувствовала слабую прохладу на обнаженных ягодицах.
Оля потянула меня за руку, она обошла стол и взяв мои руки потянула на себя, я уперлась бедрами в стол, не понимая, что хочет сделать Оля, я однако послушно выполняла ее указания. Она потянула мои руки на себя, и я была вынуждена наклониться в перед, вытягивая тело в сторону Оли. Так она положила меня животом на стол, сама присела передо мной и сладко поцеловала. Потом она подняла голову и снова посмотрела куда-то в зал. Оля держала мои руки, сейчас она их отпустила, вытянув шею, поцеловала и добавила.
— Ты хочешь его? — снова спросила она меня.
Я не знала, чего я уже хочу, но жжение между ног говорило за меня.
— Да, — задержав дыхание, прошептала я.
— Ты хочешь, что бы он тебя?
— Да, — шептала я.
— Ты хочешь отдать себя?
— Да, да, я хочу Оленька, хочу, хочу, — шептала я ей, с трудом сдерживая, что бы не повысить голос.
Она впилась в мои губки и проведя язычком по зубкам добавила.
— Он твой, повиляй попкой чуть, чуть.
Я так и сделала.
— Я с тобой малышка, — сказала Оля и протянув свои руки в перед чуть потянула мою блузку на себя, обнажив мой зад чуть выше талии.
Я готова была отдаться, кому угодно, будет ли это Игорь или кто-то иной, мне уже было все равно, хотелось почувствовать его внутри себя. Жжение между ног смешалось с чесоткой, хотелось почесать, засунуть палец как можно глубже, я чувствовала как губки горят, как по ним стекают слезинки, я не могла больше терпеть. Оля запихала свои ручки под мое тело и нащупав грудь стала искать соски.
— Раздвинь свою девочку, — не то просьба, не то приказ сказала Оля.
Мои руки все так же лежали впереди, так как их оставила Оля. Уперевшись животом на стол я быстро их перенесла на зад, но достать до девочек я не смогла, тогда я чуть раздвинула ножки, потом еще и еще, так, что бы они больше не сгибались в коленках, а потом чуть прогнулась в пояснице, приподымая попку повыше, ладошками раздвинула ягодицы. Сейчас мне хотелось всего и сразу. Я все еще воспринимала Олины слова за шутку.
Шум одежды, я отчетливо услышала у себя за спиной шум ткани, потом шаги, снова шум такни. Оля нащупав мои соски чуть сжала их пальчиками, я глубоко вдохнула и оторвав плечи от стола, прогнулась как могла в пояснице... Попка задралась, а ладони, что держали ягодицы, раздвинули их так широко, как только могла я это сделать.
Звук молнии, снова шум одежды, я ждала неминуемого, ждала с нескрываемым желанием, закрыв глаза я отдавала себя как сучка, у которой началась течка, которая готова отдаться любому кобелю, лишь бы он был в состоянии в нее войти. И только в этот момент я осознала, что я делаю, мной овладел стыд и страх одновременно, но стоило ему коснуться меня, стоило ему провести по изнывающим всего несколько секунд губкам, как я забыла про страх, про стыд, внутри меня, что-то расширялось, неминуемое, от этого мне становилось больно, я ждала, ждала+
Он аккуратно раздвинул пальцами мои губки, сейчас я смотрела на себя его глазами, мне хотелось быть доступной, легкой, покорной, я согласна была все делать, что бы получить свое. В груди зрело нетерпение, низ живота начал болеть от перенапряжения, я забыла дышать, лишь безмолвно открывала рот. Оля смотрела мне в глаза нежно, любя, ее губы сияли в улыбке, она не смотрела кто у меня за спиной, и что он там делает, она смотрела на меня и продолжая держать в своих ладошках мои груди. Я закрыла глаза.
Он не торопился, возможно он воспринимал нашу игру как розыгрыш и по этому его движения были настороженными, не робкими, а осторожными. Его пальцы еще чуть шире раскрыли мои губки, потом руки легли на бедра, чуть сдавили, я немного ослабила свои руки и две половинки моей попки стали сходиться. Кажется, я сама управляла его телом, теперь я сама не хотела, что бы все произошло быстро. Положив руки на бедра, я чуть потянула ее на себя, она начала выпрямлять носочки, попка оторвалась от стола, я положила руки на ягодицы и стала разводить их в стороны, она не сопротивлялась, своими руками она только чуть помогала мне. Несмотря на то, что в зале было темно, я отчетливо увидела ямку чуть ниже копчика, она медленно сжималась.
Убрав руки, я смотрела как она теперь сама, разводила их в стороны, давая возможности наслаждаться видом, положив ладонь на поясницу, я стала не спеша вести ей в низ, указательный палец, скользнул между ягодиц, и чуть надавив на тело опустился в низ.
Я чуть вздрогнула когда он коснулся той самой ямки, что я только, что сама любовалась, от неожиданности я сжалась и отпустила ягодицы, которые тут же сошлись. Он не убрал палец, с замиранием я ждала, а потом переполняемая не только своим собственным любопытством, что дальше, сколько желанием ощутить это продолжение, я стала разводить ладонями ягодицы в стороны. Его палец чуть упирался в ямку, что лежала сразу под копчиком, я расслабилась, и колечко, что сжимало до сих пор ямочку, стало ослабевать. Мышцы с трудом мне поддавались, они не хотели расслабляться, но я хотела получить продолжение и по этому, прилагала максимум усилий, что бы заставить их разжать кольцо вокруг ямочки.
Он чуть сильней надавил на палец, рефлекс сработал мгновенно, мышцы сжались, вытянутые носочки задрожали от напряжения, про себя я выругалась, но поделать с собой ничего не могла, легкая дрожь в теле выдавало меня. Он еще чуть сильней надавил пальцем, а потом взял мои ягодицы и ладонями развел так широко, что стало больно. В это мгновение я ощутила, как сверху лег его член, упругий, резко поддергивающийся от притока крови и тех нервных сигналов, что поступали в него. Он заскользил вниз по бороздке между ягодицами, опустился до ямочки под копчиком и стал упираться в нее так же как несколько секунд назад и его палец.
Она сперва подняла свою попку еще выше, я отчетливо видела, как раскрывшаяся головка смотрела в центр ее попки, и что бы не упустить ее, я чуть сильней сжала пальцами ее ягодицы, а после надавила всем телом на ее попку. Я смотрела на свою спину его глазами, на то как головка вдавилась в ямку стараясь проникнуть в меня, но тут носки от перенапряжения затряслись, затряслись ноги в коленках и попка опустилась, убежав от его напористой головки. Я постаралась расслабиться, дать несколько секунд для того, что бы ноги отдохнули, рот широко раскрылся, ловя столь ценный воздух, грудь сжимало, сделав жадно несколько глотков воздуха, я успокоилась. В паху все ныло, сжималось до тупой боли, эта боль постепенно стала подыматься выше к груди, она сжимала и разжигала все мои внутренности. Состояние нетерпения, когда уже нет возможности терпеть, когда рассудок перестает тебе подчиняться, когда тобой овладевает только одно назойливое желание, что бы тебя поимели, сейчас, сею секунду, просто, что бы+
Я вытянулась на носочках, и пальцами вцепилась себе в ягодицы и раздвинула их. Я смотрела на себя, как я это делаю, как подставляю себя, как покорно позволяю сделать со мной, то что требуется самцу во время спаривания, я уже требовала этого.
Он пальцами раздвинул мои губки, опустил член ниже ямки куда он только что стремился, и нащупав небольшое углубление в том месте где зарождаются мои губки, он вдавил его в меня. Наслаждение, радостное наслаждение ворвалось в меня, он просто вошел, скользнул, вошел так глубоко, что я ощутила его всем своим нутром. От того как он это сделал быстро я даже чуть подпрыгнула на животе и приподнялась на локтях. В нутри все горело адским пламенем, я изнывала не в силах себе признаться в том, что я вообще тут делаю, что меня здесь не должно быть.
Войдя в меня он ждал, я замерла всем телом, перестала дышать, но я чувствовала как он в нутри меня вздрагивает в конвульсиях, то как он медленно расширялся внутри, все толще и огромней, я ждала вместе с ним. А потом он медленно стал выходить из меня, почти выйдя, он снова остановился на секунду, чуть сильней сжал меня в бедрах, а после еще вышел, почти полностью вышел, я ощутила, как широко раскрытые губки стали нехотя смыкаться. Я ждала с замиранием сердца, я ждала. Его руки резко дернули меня на него, и в это же мгновение он сам резко пошел в меня. Головка скользнула внутри меня, расталкивая горячую мою плоть, от неожиданности я закусила губу и силой сжала веки. Тяжело дыша через нос, я старалась устоять на ногах. Он врывался как по хронометру, ритмично, входя полностью в меня я слышала шлепок моих ягодиц о его бедра, потом скольжение, истомное скольжение, внутри, и + Олины пальчики сжали мне соски, потом еще и еще, я выпрямилась на руках, грудь повисла, она подпрыгивала в так его движениям, внутри меня все ныло, все разрывалось, все выпирало наружу. Он вдавил свой большой палец в ямку под копчиком, я не смогла ему воспротивиться, четкие, ритмичные движения, как отточенный так в музыкальном инструменте, он не сбивался с него, он делал все синхронно. Вошел, на выходе его палец все глубже и глубже проваливался в меня, какая-то неистовая щекотка пробежала у меня между ног, все начало покалывать, а потом волна жара, от живота спустившись в промежность, все там сожгла. Жар был такой, что я вся мгновенно вспотела, блузка прилипла к телу, сжимавшие грудь Олины руки, скользили по ней, они шлепали по моему телу. Не смотря на скудное освещение в зале, я ощутила, что провалилась в яму, где нет никакого света, нет пространства, и нет времени, все пропало, только я и никого больше.
Пришла я в себя от того, что ноги дрожат, а пальцы до боли растопырились, а потом наступил покой. Теплая волна, нежная волна поглотила меня, я таяла, я растворялась, в чем-то невесомом, огромном, мягком и легком. Сперва я даже испугалась этого ощущения полета, но потом отдала свое тело и рассудок течению, которое меня подхватило и понесло далеко из того кабинета где в тусклом свете стояли ряды кресел и мой одинокий стол. Так я лежала растянувшись на столе еще долго, а Оля сев на него, гладила мне поясницу и поправляла складки блузки и кардигана. Темный цвет ткани кардигана скрывал мое тело, а чулки скрыли мои свисающие со стола ноги, лишь только обнаженная, бесцеремонно открытая попка светилась в темноте. Оля погладила ее, я промурлыкала в ответ ее действиям и повернув голову в ее сторону, улыбнулась.
Не подымаясь со стола, я тихо спросила ее.
— Что ты со мной ...
сделала?
В ответ она только хихикнула, повернулась ко мне, шлепнув по детски своей ладошкой мою попку, ответила.
— Ничего.
— Как? — чуть удивилась я и села.
— Ничего, — повторила она.
Я пристально посмотрела ей в глаза, но она продолжали сиять в своей улыбке, и наклонив голову на бок подмигнула мне.
— А, что ты делала+ — начала, было я, объяснять ей.
— Мне хотелось посмотреть на тебя, на живую, на настоящую, а не на ту буку, зазнайку, что сидела в кафе, — она соскочила со стола, я смотрела как она подошла подняла с пола свою косметичку и открыв ее достала от туда ту самую маленькую баночку, — мне хотелось, что бы ты сама себе показала себя.
— Показала? — непонимающе спросила я ее.
— Ну да, — утвердительно сказала она и бросила мне ту саму баночку.
Я с трудом поймала ее, пальцы еще плохо слушались меня, не говоря уже про само тело. В руках я держала баночку, в темноте я не смогла прочитать, что там написано, открыв ее, я понюхала содержимое, что-то знакомое, очень знакомое, до такой степени знакомое, что из головы вылетело. Я пыталась вспомнить запах, но не могла. Оля подошла, взяла из рук баночку, провела несколько раз по твердой ее массе и пальчиками провела себе под мышками.
— Ну? — удивленно спросила она меня.
— Это+, это+, это ведь холодок, — вдруг осенило меня, да запах так походил на знакомый с детства запах витаминов с холодком.
Оля засмеялась.
— Точно, прямо в цель, это дезодорант вот такой, прикольно правда — и еще разок проведя по его белому содержимому, она провела пальцем мне по пояснице.
Я сразу ощутила легкий холодок на спине, особенно он чувствовался там, где она им помазала. Было легко, но мысли путались, почему, как, что, может подвох, может шутка.
— Но почему? — спросила я, толи сама у себя, толи у Оли, которая протягивала мне юбку.
— Не знаю, ведь это простоя пустышка, но ты поверила, — и засмеялась, — ты бы видела меня, когда я верила в это.
— Ты? — удивленно вскрикнула я.
— Да, еще как, — и забравшись на кресло спрыгнула на пол, от воздушного потока платье задралось, обнажив ее чуть пухленькие ножки.
— Расскажи, — попросила я ее.
— Не+ — игриво ответила она.
— Ну расскажи, — снова попросила я ее.
— Нет, не могу, страшно самой, — и замахав руками забегала по залу.
— Ну ладно, прошу расскажи, ну прошу, — я соскочила со стола и затопала от как маленькая девочка ножками.
В это время по коридору кто-то прошел мимо, я краем глаза заметила только фигуру, мы обе замерли на месте. Вытаращив глаза, мы как нашкодившие девчонки вжали головы в плечи.
— Мадам, вам не кажется, что лучше одеть юбочку, а то как-то странно смотритесь, — сказала шепотом Оля, показывая пальцем на мою юбку, что я держала в руках.
Как будто я только что обнаружила, что стою по пояс обнаженной, прижав в страхе юбку, я бросилась на балкон. Зал располагался где-то на верху отеля, по этому, меня никто не мог бы увидеть на балконе. С трудом втиснувшись в нее и застегнув молнию, я с облегчением вздохнула. Оля смеясь подпрыгнула ко мне, поправила рукава на блузке и чмокнув в щечку сказала.
— Перекусить не хочешь?
Да я действительно хотела есть, по настоящему есть, пусть не по правилам ночью есть, но есть. Я кивнула в знак согласия.
— Тебе это надо? — спросила она меня показывая на лифчик с плавочками, что сиротливо лежали на кресле.
— Нет, — отрицательно сказала я, схватив их, выбежала обратно на балкон, и небрежно бросила за перила, падая они закружились, испугавшись, что я тут творю я с визгом убежала с балкона.
Мы шумно выбежали из зала и направились по пустынному коридору к лифту. Когда за нами закрылись дверки лифта, Оля прижалась ко мне, хитро прищурилась, нажала на кнопку стоп, лифт остановился. Она открыла косметичку, достала заветную свою баночку, смазала пальчики сухим дезодорантом и тихо прошептала.
— Подыми юбку?
— Нет, — так же тихо ответила я.
— Подымай! — приказала она.
— Нет, я — что-то начала в ответ говорить я.
— Подымай, а то сама сделаю, — сказала она решительно и свободной рукой начала быстро задирать мне юбку вверх.
Я смотрела на то, как она это ловко делает, она быстро подняла юбку до бедер и посмотрела мне в глаза. Ее взгляд был серьезным, удивительно, наверное это первый раз за вечер когда я увидела ее без улыбки. Я раздвинула ноги, ее смазанный пальчик скользнул между губок и чуть углубился в меня. Мгновенно я почувствовала прохладу во всем теле...