Элька.
Каблук застрял намертво. Я еще раз без особой надежды подергала ногой и попыталась высмотреть вокруг хоть один чистый кусочек настила. Бесполезно. Спасибо местным коммунальщикам, или кому еще, за оставленную без асфальта широкую полосу земли перед мостом, превратившуюся под проливным дождем в липкую желтую лужу. Перепрыгнуть невозможно, вот и натащили прохожие эту пакость на деревянный настил моста.
Ну что за черная полоса началась у меня вчера! Сначала в институте вытащили кошелек со всей наличностью, в том числе и с деньгами на билет домой. Потом полетел принтер и распечатывать диплом пришлось у Ларки, живущей на городской окраине. Чтобы успеть, сегодня встала в пять утра... На кафедре выяснилось, что рецензент заболел и ждет меня дома. А живет он в пригороде, куда добираться с тремя пересадками. И на такси денег нет.
В троллейбусе в толчее оборвалась ручка у сумки. Начался дождь, а зонт остался в общежитии. И вот теперь, в качестве той самой последней капли, я стою посреди моста и не могу вытащить провалившуюся в какую-то щель «шпильку».
Дотянуться до перил не получится — далеко. Сумка с драгоценным дипломом спрятана под плащом. Промокшие волосы облепили лицо. И, кажется, по щекам уже вперемешку с дождем стекают злые слезы. Вот позорище-то. Только прилюдной истерики мне и не хватало.
Придется жертвовать туфлями, грязевой ванны не только снаружи, но и внутри, они явно не переживут. А удержаться, стоя на одной ноге, на тонком каблуке, придерживая руками громоздкую сумку, я точно не смогу.
Я даже не поняла, откуда он подошел. Просто почувствовала на щиколотке теплые пальцы, перевела взгляд вниз, и увидела присевшего передо мной парня. Он быстро высвободил застрявший каблук, перемазав обе руки. Поднялся, мельком улыбнулся на невнятное «Спасибо!». И ушел мне за спину. Не оглянулся.
Через пару минут дождь закончился.
Сергей.
Славка все подготовил заранее, поэтому на оформление бумаг мы потратили всего два дня. Можно было ехать к маме. Но он попросил остаться на день рождения Светланы:
— Вы хоть познакомитесь поближе. На свадьбе ты не был. Останься. Время же еще есть?
Ну не говорить же младшему брату, что никакого желания лучше узнать новую родственницу у меня нет? Не нравилась она мне. Эта свадьба скоропалительная, через месяц после похорон деда. Настойчивость, с которой он добивался от меня отказа от претензий на квартиру и дачу. Славка, который всегда был бессребреником. Может быть, он и изменился за прошедшие четыре года. Но как-то очень уж сильно.
И милая тихая Светочка, которая за три дня ни разу не обратилась ко мне напрямую, только через мужа. И очень уж пристально и странно посматривала на меня, когда его рядом не было.
В ресторане, где мы отмечали торжественное событие, оказалось неожиданно многолюдно.
— Это студенты. Выпуск, наверное, отмечают. — Славка неодобрительно покосился на веселую компанию, состоящую почти из одних парней.
Я чувствовал себя откровенно лишним. Кроме меня, гостями была еще одна пара, коллеги брата и его жены. Разговор почти сразу закрутился вокруг проблем их компании. Меня вежливо пытались заинтересовать, но выпитое вино довольно скоро избавило меня от излишков внимания.
Я рассматривал зал. Ресторан занимал два этажа в одной из новых высоток. Был довольно новым и не слишком дорогим. Собственно столики находились наверху, а внизу почти вдвое большее пространство занимал танцпол, куда перешли уже почти все наши соседи-студенты.
Глянув в сторону их стола я неожиданно наткнулся на взгляд оставшейся там девушки. Она не была одна, смеялась и переговаривалась с соседями. И посматривала в нашу сторону. В мою сторону.
Интересно. Светловолосая, худенькая. Кажется, невысокая. Хотя, пока сидит, точно не скажешь.
Я прислушался к подробному анализу ошибок в каком-то полученном Славкой отчете и решил, что спасать себя в такой ситуации — мой долг и насущная необходимость. Или усну, или челюсть вывихну, зевая.
Извинился перед именинницей и ее гостями, и отравился приглашать на танец незнакомку.
Элька.
Филипп произнес прочувствованную речь. Выпитое не давало ему блистать красноречием, но эмоции выплескивались на нас неудержимым потоком:
— Девчонки! Вы... Вот если бы не вы... Не-е-ет. Я бы точно не защитился...
— Да ты бы еще со второго курса вылетел, если бы не они! — Сашка засмеялся. — Пошлите уже вниз. Сколько сидеть будем? А там девочки. Симпатичные-е-е.
Филя немедленно переключился:
— Симпатичные? Где?
— Вот, подруги, — картинно вздохнула Ленка. — нас ему уже мало. Филя, разве мы не симпатичные?
— Вы — лучше всех! — уверенно провозгласил Филипп, поднимаясь из-за стола. — Так мы идем?
— Идите уже! — Ленка махнула рукой. — Изменщики.
— Так вместе пойдемте. Чего тут сидеть? — Вадим мысленно уже был внизу. Даже чуть приплясывал на месте под ритмичную музыку.
— Мы попозже спустимся. — Ленка улыбнулась, показывая, что не обижается на наших друзей.
Кирилл, конечно, остался. Он, кажется, так и не отпустил ни разу руку Ларисы. Они вообще никого не замечали вокруг. Знакомы пять лет, второй год женаты, и по-прежнему влюблены.
Витька уже здорово набрался, поэтому тоже остался с нами. А остальные ушли вниз. Я бы тоже не против потанцевать. И в другое время пошла бы вниз с ребятами. Только не сегодня. Ленка-то не могла из-за недавно поврежденной ноги. Связки потянула. Даже на защите пришлось сидеть.
А я увидела его. Того парня с моста.
Вообще-то я не влюбчивая. Как-то повелось со второго курса, что все однокурсники стали обращаться со мной, как с сестрой. Да еще и младшей. Сама виновата — после коротенького замужества (всего-то два с половиной месяца, одно лето, даже паспорт поменять не успела на новую фамилию) и внезапного вдовства, мужчин я не видела в упор. А когда через год стала приходить в себя, оказалось, что для большинства из них в своем окружении стала «своей». И как объект ухаживаний не воспринималась в упор.
Меня это устраивало. До сих пор.
А вот этот молодой человек... Даже не знаю, что меня зацепило. Какое-то неуловимое сходство с Сережкой — в походке, развороте плеч, посадке головы. И темно-русые, коротко постриженные волосы. Только у Сережки они всегда топорщились.
Ну вот, долюбовалась. Этот парень поднялся и явно направился к нам.
— Разрешите пригласить Вас на танец?
Ого, как вежливо. Я улыбнулась:
— Конечно, я с удовольствием!
Мы вышли на танцпол как раз, когда зазвучала медленная мелодия. Он осторожно положил руки мне на талию, чуть притянул к себе.
— Познакомимся?
— Элька. Ну, то есть Елена.
— Сергей.
— Что?
— Меня зовут Сергей. Что-то не так?
— Все в порядке. — Я постаралась успокоиться. Надо же, какое совпадение...
Сергей.
Девушка оказалась невысокой, но очень... ладной. Обнимать ее было приятно. От кожи и волос исходил легкий запах свежести, и мне приходилось прилагать усилия, чтобы не притянуть ее поближе в танце и не уткнуться носом в макушку.
Почему-то ей не понравилось мое имя. Послушно двигалась со мной и вдруг встопорщилась, замерла, не закончив движение. Но объяснять ничего не стала.
Вообще, танцевать с нею было приятно. Не хотелось отпускать такую гибкую и чуткую партнершу. Давно не танцевал с таким удовольствием.
Впрочем, довольно скоро мои мысли приняли вполне однозначное направление.
— Давай выйдем на балкон? Жарко. — Элька смотрела вопросительно. Что, допускает, что откажусь?
Я немедленно воспользовался случаем. Балкон оказался очень удобным — просторная терраса, превращенная в подобие сада и разделенная растениями на отдельные уголки. В одном из них мы и очутились.
Когда мои губы накрыли ее, девушка прильнула ближе. Позволила рукам скользнуть на плечи, прижать. Язык с готовностью встретил мое вторжение. Поцелуй оказался долгим и сладким.
В зал мы не вернулись. Через некоторое время наше уединение нарушила еще одна парочка. Я, наконец, отпустил новую знакомую. Ее губы явно припухли, щеки порозовели, а платье чуть сбилось. Там, где я только что сжимал небольшую грудь, поглаживая пальцем через ткань напряженный сосок.
— Поедешь ко мне? — честно говоря, в ответе я не сомневался.
— Сейчас?
— Хочешь остаться?
— Едем.
Элька.
Он привез меня в гостиницу. Оказалось, что в городе он в гостях у брата. Говорил о нем мало и неохотно. Я особо и не расспрашивала.
Каждое его прикосновение меня завораживало. Даже в такси, просто касаясь его рукой, я с трудом удерживалась, чтобы не прижаться ближе. Только присутствие водителя и сдерживало.
Целоваться мы начали уже в лифте. Хорошо, что на этаже никого не было — он подхватил меня на руки, не отрываясь от губ. И где при этом находился подол платья, не имею понятия. Чтобы открыть номер, он меня отпустил, но как только защелкнулся замок, мы продолжили прерванное занятие.
Не знаю, кто был настойчивее. Пуговицы на его рубашке казались слишком мелкими для моих подрагивающих пальцев. Боюсь, пару я все-таки оторвала. Ремень ему пришлось расстегивать самому. Другие подробности как-то не отложились в памяти. Зато в постели мы оказались в рекордные сроки.
Сергей был настойчив и напорист. Его губы исследовали мою грудь, сжимаясь вокруг ставших болезненно чувствительными сосков. Руки путешествовали по мне, заставляя кожу гореть. Скользнув пальцами мне между ног и обнаружив, что я уже готова его принять, он довольно рыкнул. Накрыл меня собой, сразу войдя до конца. Я запоздало испугалась немалого размера. Все-таки четыре года не была с мужчиной. И уже в следующий момент поняла, как он хорош.
Член заполнил меня, раздвинул жаждавшее его лоно. Мужчина начал двигаться, то почти выходя из меня, то вновь входя до конца. Каждое движение отдавалось волной наслаждения. Он не торопился, иногда почти останавливался, потом продолжал, ускоряя движения. Первая судорога оргазма настигла меня почти сразу. Остановился, позволив пережить ее, затем продолжил. Он подходил мне идеально, так же, как когда-то Сережка. И я перестала понимать, кто сейчас со мной — моя первая и единственная любовь, или практически незнакомый мужчина, случайный знакомый.
Мы уснули под утро, когда небо за окном начало синеть.
Я открыла глаза и увидела рядом лицо любовника. Нет, на мужа он совсем не похож — лицо более вытянутое, сильнее выражены скулы, нижняя губа полнее. И глаза у него серые, я помню, а у Сережи были темно-голубые, почти синие.
Но хорош. Очень хорош. И не только внешне. Я ведь для него тоже незнакомка. Да еще и прыгнувшая в постель сразу после встречи. И спровоцировала его сама.
Он открыл глаза, улыбнулся и потянулся ко мне. Мягким и нежным поцелуем.
— Уже выспалась? Встаем?
Я улыбнулась в ответ:
— Встаем. У меня поезд в три, пора собираться.
— В три? А куда ты едешь?
— Домой. В N-ск. Возвращаюсь к родителям.
— Я еду тем же поездом. До N-бурга. Только завтра. — Он помолчал, что-то обдумывая. — Тебя будут встречать?
— Нет. Они сейчас у бабушки, в деревне.
— Давай сдадим билет? А завтра поедем вместе?
Я обрадовалась. Он мне все больше нравился, и побыть подольше вместе — отличная идея. Вот только... Я помрачнела:
— Не могу. У меня на днях деньги пропали. А родители выслали только на билет. Если сдам — на новый не хватит.
Он улыбнулся:
— Ну, это мы решим. Так ты согласна? — он притянул меня и поцеловал. Гораздо настойчивее, чем раньше.
В общем, билет мы съездили сдать вместе, едва успев до отхода поезда.
Сергей.
Девушка отвечала на мои поцелуи и прикосновения с такой готовностью, что я с трудом дотерпел до номера. Легкая, хрупкая и удивительно гибкая. Ее тело под моими руками изгибалось и как будто плавилось, становясь горячим. Целовалась так, что оторваться от губ казалось просто невозможным делом.
Когда я тронул бугорок клитора, она застонала и двинула бедрами мне навстречу. Нижние губки были раскрыты и мокры. Член, скользнув внутрь, оказался плотно охвачен влажным и узким лоном. Я с трудом заставлял себя двигаться медленнее, чтобы не кончить сразу.
Выложился полностью. Не помню, чтобы хоть одна женщина смогла так завести меня. Эта незнакомка оказалась так желанна, что кончив в первый раз, я почти сразу снова почувствовал возбуждение. Она с готовностью взяла в рот мой орган. Губы и язык, пройдя по нему от головки до основания, заставили кровь прилить вновь. Я перевернул ее на живот, подсунул руку, вынудив приподняться, и вошел в этой позе. Придерживал ее за бедра, все быстрее и быстрее двигаясь в податливом теле. Она прогибала спину, подавалась ко мне, плотнее насаживалась на член. От оргазма у меня потемнело в глазах. Кончив, рухнул рядом, и почти сразу заснул. Она уткнулась в плечо, тоже утомленная нашими ласками, и уже тихонько посапывала.
Первое, что увидел, проснувшись — ее улыбка. Мне сразу захотелось продолжить начатое ночью, а она с готовностью согласилась. Отдохнув, мы ласкали друг друга с новыми силами, пропустили завтрак и обед. Я с трудом оторвался от нее, чтобы все-таки съездить в кассу и сдать ее билет.
Купил билеты в двухместное купе. Правда, полки там расположены одна над другой, но верхняя нам так и не понадобилась.
Едва успев войти в купе, я развернул ее, чтобы поцеловать. Полные губы с готовностью раскрылись мне навстречу. Этому приятному занятию мы и предавались, пока поезд не тронулся, и проводница не пришла проверить билеты.
Элька.
Ленка удивилась, увидев меня вечером:
— Ты что, на поезд опоздала?
— Я завтра уезжаю.
— Вроде бы сегодня должна была?
— Ну да. Но так обстоятельства сложились...
— Кажется, видела я твои обстоятельства. Это с ними ты вчера исчезла?
— Он замечательный!
Ленка внимательно присмотрелась ко мне.
— Ты с ним раньше была знакома?
— Нет. — До меня вдруг дошло, как со стороны выглядит то, что я делаю. — Лен, но он и правда хороший. Представляешь, его Сергей зовут. И он мне чем-то Сережку напомнил.
— Вон оно что. — Подруга помолчала. Вздохнула. — Но вообще-то я рада за тебя. Четыре года — слишком долго. Только все-таки будь поосторожней. Мало ли.
— Буду. — Я улыбнулась. — А как твои успехи? Как Филька?
— Да никак. Все по-прежнему. — вздохнула подруга.
Ленка еще на втором курсе решила выйти замуж за этого патологического лентяя. Он вяло сопротивлялся. Положение Филиппа осложнялось тем, что его родители всеми силами добивались желанного брака. Моя подруга — лучшая на курсе все пять лет. А ее потенциальному жениху предстоит унаследовать небольшую фирму отца. Тот и сейчас рад бы отойти от дел, поэтому и сына отправил изучать экономику. Только не выйдет из Фили хорошего управляющего. Он по жизни — ведомый. А вот Ленка — самое то. И возможные родственники поняли это, когда сессию за второй курс их чадо сдало только при помощи сокурсников.
Так уж сложилось, что наши преподаватели взяток не брали. А на начальных курсах отсев студентов традиционно самый большой. Вот наша группа заслуженно и гордилась самыми малыми потерями — за пять лет — трое отчисленных за неуспеваемость, и все на первом курсе.
Основная заслуга тут у Ленки. Тот же Филипп по трое суток во время сессии жил в общежитии, готовясь к экзаменам. Выползал из нашей комнаты в бледно-зеленом колере, зато сдавал все. Чего нам стоил его английский — до сих пор вспомнить страшно. Он, конечно, не один такой ленивый. И другим ребятам приходилось помогать «хвосты» ликвидировать. Но Филя — это что-то особое.
Вообще-то Лена ему нравится. Всегда нравилась, с тех пор как познакомились. И все эти отнекивания от свадьбы — просто детское желание делать что-то вопреки настояниям родителей. Но подруга у меня решительная. Место в фирме отца Филиппа ей гарантировано. И я подозреваю, что если кандидат в женихи в ближайшее время не одумается, она и сама от идеи этого брака откажется. С красным дипломом и привлекательной внешностью — вряд ли это ее единственная перспектива.
Я забрала вещи к Сергею, благо там и была-то одна сумка. Ночь мы снова провели вместе. Он мне нравился невероятно. Казалось, мы знакомы всю жизнь. Он понимал каждое мое движение, слово, жест. От близости с ним я получала такое удовольствие, что было даже немного стыдно. Мои стоны ему приходилось приглушать поцелуями.
В поезде заниматься сексом мне раньше как-то не доводилось. Едва проводница вышла от нас, Сергей поднял защелку на двери и повернулся ко мне. Потянул за руку, заставив встать. Повернул спиной к себе и наклонил над столиком. Окно оказалось предусмотрительно зашторенным. Его руки уже расстегнули мои брюки и приспустили их. Пальцы скользнули внутрь, проверяя мою готовность к соитию.
Я была готова. Я, кажется, была готова принять его в любой момент, когда он был рядом. Чувствовала, как становятся влажными трусики даже от простого прикосновения рукой, не говоря уже о поцелуях. Он отпустил меня ненадолго, затем придержал за бедра и вошел сразу, целиком. Я выгнулась назад, отодвигаясь от столика, чтобы не стукаться об него, когда он начал вбиваться в меня, сразу взяв высокий темп. Через несколько минут я застонала от сладкого спазма, он кончил почти сразу следом за мной.
Мы практически не спали той ночью. Задремывали иногда, когда поезд надолго останавливался в крупных городах. Я лежала на полке, вжатая в него всем телом и мне этого было мало. Его дыхание согревало лицо, я поглаживала напряженные мышцы спины, обхватывала его бедра ногой, раскрывалась навстречу ладони, ласкающей между ног.
Обхватывала напряженный член. Мне нравилось его ласкать. Нравились выступающая головка и бархатистый ствол, венки, чуть выступающие по всей длине и нежная кожица, сдвигающаяся под моими ладонями, твердость и тепло, капельки смазки.
Да он весь мне нравился, от макушки до кончиков пальцев. Нравилась кожа. Нравились волосы. Нравилась улыбка. Нравился вопросительный взгляд, когда он внимательно присматривался к моей реакции на свои прикосновения.
Я воспринимала его как подарок судьбы.
Мы мало говорили. Он работал по контракту в одной из стран Южной Америки. Туда и возвращался еще на год. А в N-бург ехал навестить мать. Кажется, пока Сергея не было, у него умер дед, а мать второй раз вышла замуж и переехала к мужу. С ним-то Сергей и хотел познакомиться до своего возвращения.
Рано утром мы стояли на вокзале, прощаясь. Конечно, мы обменялись телефонами и адресами. Конечно, обещали созваниваться и писать. Конечно, есть скайп.
Я смотрела на уезжающий поезд и чувствовала стекающие по щекам слезы. Вот и кончилась сказка. Как началась эта история слезами, так и закончилась, похоже, ими.
Он не позвонил. Ни в тот день, ни через неделю, ни через месяц.
Сергей.
За маму я был рад. Ее новый муж оказался неплохим человеком. А самое главное, я видел, как он смотрел на нее. Хорошо, что о ней есть, кому позаботиться.
Через три дня я уже окунулся в привычный рабочий ритм. Идиотизм, но у меня никак не получалось выбросить из головы маленькую обманщицу. Тогда, месяц назад, покупая билеты, я увидел у нее в паспорте штамп о браке. И все время ждал, когда она скажет сама. А она молчала. Смотрела на меня затуманенными страстью глазами, отвечала на каждое прикосновение, сжимала внутри мой член, содрогаясь в оргазме.
И ни слова не говорила о муже. Я ждал до последнего, но сам так и не решился спросить.
Черт, да я просто завидовал ему. Тому, кто имеет на нее право. Кто сжимает ее в объятиях каждую ночь, заглядывает в глаза, слышит ускоряющее ритм сердце. Почему он, а не я?
Несколько раз набирал ее номер и сбрасывал. Она не звонила. Да за тот месяц, что прошел с нашей встречи, наверняка, уже и думать о ней забыла.
Я выдержал пять недель. И набрал-таки номер, считая, что готов услышать что угодно.
— Да?
— Привет, это я, Сергей.
Она не ответила.
— Ты меня слышишь? Элька?
— Да. Почему ты не звонил?
Мне показалось, или она всхлипнула?
— А ты ждала?
— Ждала. Почему ты не звонил?
— Эля, ты что, плачешь? Что-то случилось?
— Нет. Все в порядке. Как твои дела? Работаешь?
Тон изменился. Но она, определенно, там ревет.
— Элька. — Я прервал на полуслове какой-то ее вопрос. — Почему ты не сказала, что замужем?
— Я? — растерянный и какой-то потерянный голос. — Я была замужем. Давно.
— А штамп? Я видел штамп в паспорте.
— Просто мой муж умер. Погиб. Четыре года назад. А паспорт я не меняла.
Теперь настала моя очередь растерянно молчать, осмысливая информацию.
— Элька, я дурак. Прости меня. Не сердись. Элька, слышишь?
Мы проговорили почти час.
Элька.
Сергей вернулся через год, в начале лета. Как раз в тот день, когда у моей подруги родился сын — Виктор Филиппович. Все-таки ждать и надеяться на лучшее — не самая плохая тактика в этой жизни.