Мой любимый палач

Секс и виски, все чувства так низки.

- Я предан рейху, мою фюрер, но, пожалуйста, поручите это мне, - Франц говорил это, задрав вверх правую руку, правда, не от чистого сердца. Доля лукавства, а также тщеславия и прочих хитростей была, он признавался себе в этом сам. Время пришло, и Франц прекрасно знал, как скоро падёт и Гитлер, и рейх, так что он брал по максимуму из каждого такого момента. Наверное, принципиально выбирал сторону злодеев, привычка, что сказать. Он любил своё дело, путешествовал от времени к времени, хотя, говорят, это очень сильно старит. Душой. Демон говорил это ему не раз, но где он теперь, один Мессир и знает. При мысли об этом старикашке в сердце защемило, но Франц уже шагал по коридору к своему кабинету. Немецкие сапоги издавали гулкий звук, отскакивающий от стен и мечущийся в пространстве. Было лето, оставался год до победы, и фюрер уже давно был в ярости. Франц сплюнул на деревянный пол и шаркнул сапогом, растирая плевок.

Фуражка полетела на диван. Жюль перехватила её и запульнула обратно во Франца, который шмякнул по ней рукой.

- Не нервничай, у нас всегда есть выход, - её легкомысленность всегда поражала Франца, который решительно доводил все свои службы до конца. Жюль вздохнула, и её грудь высоко поднялась, затем томно опустившись. – Лежали бы сейчас где-нибудь в Майами на пляже. Солнце, море, - её голос звучал сладко, приторно, обволакивая тело Франца. Он вздрогнул от этого звука, звучавшего столь соблазнительно в этом болоте. Жюль покачивала ножкой и глядела в окно, где прогуливался Кёрх.

- Жюль, - Франц понизил тембр голоса и отвернулся от своей спутницы, едко улыбнувшись, - я написал на тебя фюреру. – Его руки вцепились в деревянный стол, он представлял себе выражение её лица. Слегка вытянувшаяся круглая мордашка, прищуренные синие глаза, нога, зависшая в воздухе. Ещё секунда и её ногти вцепятся в его короткие чёрные волосы. Франц не стал ждать и, выхватив чёрную фуражку, вылетел за дверь, громко хлопнув её. Верные немцы всё также стояли вдоль коридора. Франц поправил фуражку и, резко выпрямив спину, зашагал по коридору. Жюль будет в бешенстве. Франц не спешил, он точно знал время, когда ему нужно пройти в подвал. Окружающий мир встретил его ослепительным солнцем и мягким ветром. Вопреки скорой кончине рейха настроение у Франца было превосходное…

Мимо прошагали солдаты, значит, комната уже свободна. Подвал был с узким коридором и довольно мрачным. Но идеальным. Франц возбуждённо улыбнулся в тёмную пустоту и резвее зашагал к стальной двери, за которой стояла мёртвая тишина.

Он забеспокоился, не успела ли она смыться, но тут же вспомнил железные оковы, обхватывающие тело и холодный металл. Вряд ли так быстро. Франц пнул дверь блестящим сапогом. Комната была стандартна. Деревянный стул и стол, крепкий стул для жертвы. Франц облизнул пересохшие губы и взглянул на Жюль, смотревшую на него недобрым взглядом. Ноги стояли рядом, плотно сдвинутые, хорошо привязанные. Она отвернула голову, явно не желая разговаривать. Франц присел на краешек стола и поправил фуражку. Он посмотрел на неё тем взглядом, слегка нагнув вперёд голову, исподлобья, своими прозрачными холодно-серыми бесчувственными глазами. Жюль передёрнула плечиками, стараясь избавится от навязчивого взгляда, и нечаянно стряхнула со своих плеч шинель, заботливо накинутую солдатами. Материя упала на пол, от которого тянуло холодом. На Жюль осталась прозрачная блузка, несколько первых пуговиц которой были расстёгнуты и обнажали её грудь. Франц перевёл взгляд на неё, и девушка моментально среагировала, впившись в него своим колючими синими глазами.

Несколько минут прошли в томительном ожидании неизбежного. Франц наконец положил фуражку на стол, аккуратно расправив её. Жюль следила за его движениями, плавными, завлекающими, как у змеи. Но он не был даже человеком, просто сбежавший от правосудия и хозяина, небольшой касты демон. Девушка фыркнула. Зачем она за ним последовала? Может, любила смотреть, как он сводит девушек с ума и наслаждалась своей неприкосновенностью. Но время истекло, она вела себя неосторожно, даже вызывающе, по крайней мере для Франца, решившего взять плату с подруги за услуги проводника. Он повесил на спинку деревянного стула свою форму и ослабил галстук. Всё это время он не спускал с неё своего серого взгляда, скользившего по её телу. Франц обошёл её вокруг и остановился сзади, положив на её хрупкие плечи свои руки, которые обхватили их. Жюль прогнулась под их весом и дернула головой, махнув сизыми кудрями. Он перехватил один локон и накрутил себе на палец, поигрывая им.

Он наклонился и подался чуть вперёд, навалившись на стул несколькими килограммами, его подбородок коснулся её головы, проскользил по щеке и остановился на плече. Он зарылся в её волосы и губами нашёл ухо девушки. Дыхание, горячими потоками лившееся по шее, уходившее под одежду вскружило её голову. Дурманящий аромат забился ей в нос и не давал вздохнуть, прийти в себя. Она старалась не закрывать глаза. Это был её последний спасательный круг. Он это обнаружил, и прикоснулся своей щекой к её, прижался. Его рука коснулась её волос и лба, опустившись сверху на глаза. Теперь она безоружна. Франц беззвучно усмехнулся, и потоки горячего воздуха коснулись её лица, обдали его волной. Другая его рука соскользнула к стальным прутьям, обхватывающим её талию, и высвободила её. Это было так легко для демона, как заставить пушинку двигаться в другую сторону. Она подалась вперёд, готовая упасть на пол, но стальные прутья держали её запястья и колени. Рука двинулась дальше, по юбке она коснулась коленей, тотчас покрывшихся мурашками и остановилась ребром между ними. Жюль инстинктивно сжала их. Франц легонько хлопнул её по щеке, но тут же рука снова закрыла глаза, ресницы девушки трепетали под его ладонью, слегка щекотали. Он коснулся языком мочки её уха, а затем закусил зубами. Его нос двинулся снаружи вдоль хребта уха. Снизу вверх, сверху вниз…

Жюль зажмурилась, он это почувствовал, его рука скользнула между её коленей, двинулась глубже. Было жарко, ей это нравилось, он понял сразу, она этого хотела. Он сглотнул горячий ком в горле, его губы застыли на мочке её уха, а пальцы уже теребили клитор. Она мотнула головой, отстраняясь от его губ, а бёдра двинулись навстречу его пальцам. Она сдерживала себя, ещё не издавала ни звука. Трепыхаться было поздно, так что Франц безбоязненно освободил её колени, а затем и запястья. Спина её выгнулась дугой назад, руки запрокинулись за спину и нежно обхватили его шею, руки поймали ослабленный галстук и стянули его, отбросив на пол. Он наклонился к ней ближе, её губы коснулись его и раскрылись, языки соприкоснулись. Он хотел проникнуть в неё, она – в него.

Поцелуй был долгим, неотрывным, он не чувствовал её дыхания, кажется, она совсем не дышала. Его правая рука ласкала клитор, а левая уже медленно расстегивала блузку. В их движениях не было порывов, всё было медленно, они наслаждались каждым движением и шагом друг друга навстречу. Неизбежное и ожидаемое всё равно свершиться, а момент ожидания так сладок и томителен. Они ценили этот миг. Она захотела большего, сорвалась с места, опустила руки и шёлк упал вниз, скатился с плеч, обнажив грудь. Вставшие сосочки упёрлись в его грудь, что вызвало у него прилив энергии и сил. Он перехватил её руки, отвлёкся от её губ и вжал в холодную стену, опаляющую жаром. Руки её были подняты и прижаты, нога самовольно приподнялась и коснулась его ног, прижалась к ним и начала тереться. Губы Франца впились в её шею, пробежались по ней потоком и устремились к груди. Он целовал её с наслаждением, впечатывая каждый поцелуй в её плоть, стараясь прожечь.

Она вжималась в стену под его натиском, жмурилась на полусвет и закусывала губу. Она была так нетерпелива. Наконец он отпустил её руки, расстегнул юбку, которая обнажила её ноги и киску. Чёрт. Он обхватил её за талию и всё ещё не отрывался от её груди. Руки Жюль сорвали с него рубашку и впились в твёрдую спину. Она прижимала его к себе, сама вжимаясь в стену. Его это забавляло. Она вроде бы пыталась ускользнуть, но и тянула его к себе. Он выпрямился. Его грудь вжала её в стену, прижалась к её соскам, низом живота она ощутила его вставший член.

Глаза смотрели в глаза. Франц обнял её и приподнял с места, оторвав от стены. Он смахнул фуражку со стола и положил на него Жюль. Она согнула ноги в коленях и обхватила ими бёдра Франца. Он ухмыльнулся, взял её за подбородок и поднял её лицо так, чтобы найти её глаза, который бегали от него. Они горели, виновато, стыдно, но жадно. Он расстегнул брюки и головка члена коснулась её клитора, прижалась к нему. Жюль отодвинулась назад, но Франц положил свои руки на бедра подруги и сжал их. Он ввёл в её влагалище головку, которая утонула в её соках. Сколько же она терпела? Он впивался в её лицо взглядом, хотел увидеть румянец, ждал его после плотских утех. Он вошёл в неё наполовину, но руки Жюль уже впивались в дерево и царапали его. Франц качнул бёдрами вперёд-назад, слегка войдя и выйдя из неё. На неё это произвело впечатление, и первый сладостный стон вырвался из её уст, которые теперь были постоянно приоткрыты. Он резко подался вперёд, и девушка неосторожно вскрикнула, но её возглас потонул в железных стенах. Идеальное помещение.

Теперь его член сжимали упругие стены её влагалища, которые, кажется, даже сокращались с истомой. Он начал осторожно двигаться. Поначалу она лежала без движения, но когда привыкла к его взгляду, то начала легонько идти ему на встречу. Движения то учащались, то сбавляли оборот. Жюль стонала, она ждала, пока он кончит и даст сделать это ей, но Франц упорно мучил её. Она приподнялась, облокотилась на локти, одной рукой попыталась дотянуться до клитора, чтобы помочь себе расслабиться, потому как Франц держал её в напряжении своими движениями. Он сразу понял, чего она хочет и перехватил её руку. Здесь он решает, когда кончать. Она это поняла и приподнялась выше, подвинулась ближе, обняв его шею руками, вцепившись в неё. Он подался вперёд, прижал её тело к столу и навалился сверху. Он покусывал ей мочку уха, а она целовала его шею, ласкала руками голую спину. Тогда он стал входить резче, жестче и быстрее двигаться. Она двигалась к нему, иногда сбивала темп, и он яростно кусал её в шею, она вздрагивала и старалась наладить всё. Так продолжалось долго.

Наконец он отстранился от неё, взял за бёдра и начал насаживать на член резкими толчками от самой головки до яиц. Она стонала, заламывала руки, почти плакала от его движений, которые опять мучили её своим колеблющимся темпом. Она вскрикнула, и Франц ускорился и более не сбавлял темп. Это было быстро. Её тело струной на несколько секунд застыло в его руках и ослабло, горячая сперма разлилась по влагалищу и несколько капель упали на пол. Он кончил в неё.

Она громко дышала, смотрела в потолок. Он коснулся ладонями её щёк и заглянул в её глаза. Мысли витали её в облаках, на щеках горел румянец. Он впился в её губы, словно поощряя. Она зацепилась за них и вынырнула на поверхность, решив отблагодарить. Она села на стол и притянула его к себе. Франц присел на краешек стола, Жюль сползла с него на полусогнутых ногах, грозивших отказать ей. Она встала перед ним и зажала его колени между своими, легко толкнула его на стол, и он сел на него. Её поцелуи стали жарче, они покрывали его тело. Франц лежал на спине, а Жюль сидела на его животе. Дышать было трудно. Девушка наконец оторвалась от него и подвинул бёдра назад, наткнувшись на стоящий член. Она легко встала на колени, стоящие сосочки коснулись его груди, а киска нависла над его членом. Её руки нежно терзали его грудь, синие глубокие глаза сверкали в полумраке. Она выпрямила спину и присела на член.

Головка ещё не остыла после предыдущего раза и, влажная, легко вошла. Она покачала бедрами из стороны в сторону и полностью опустилась на его член. Тело напряглось, а позвоночник выгнулся дугой. Руки Франца обхватили её талию и начали поднимать Жюль. Он управлял её движениями, темпом, она сопротивлялась, хотела быстрее, но в его твёрдых руках всё ещё мучилась неудовлетворённостью. Он делал это легко и спокойно. На этот раз всё было гораздо дольше. Она сама решилась на это, и теперь сама извивалась в его руках, стонала, умоляла быстрее. Иногда он давал ей фору, слушался, но всё равно делал так, как считал нужным. Он так же был напряжён. По его лицу катились струи пота, но во рту было сухо, и он изредка впивался в её губы, касался языком её языка, но это всё равно не помогало. Он мял её грудь, ласкал стоящие соски.

Наконец она с остервенением отодвинула его руки, встала на четвереньки и начала делать резкие движения, то полностью сходя с его члена, то вдавливая Франца в стол. Он стойко выдерживал её, сжимал челюсть, держал кисти её рук на деревянном покрытии, пока она полностью пользовалась его услугами. И вдруг всё резко прекратилось. Она застыла на его члене, из которого брызнула сперма в её влагалище. Она тоже кончила.

Киска была горячей, она нежно прикоснулась к клитору. Франц разрешил это ей. Несколько минут она покачивалась на его члене, вскинув голову вверх, а он ласкал её тело, гладил его. Он поднял её и притянул ей к своим губам. Они обменялись поцелуями, он покрывал ими её шею и плечи, едва коснулся сосочков, как он прижалась к нему, но он её остановил, отодвинул от себя и всмотрелся в её глаза. Слегка растерянные, словно она очнулась ото сна.

Он надел штаны, одел рубашку, завязал галстук, перекинул через плечо форму, поправил волосы и одел фуражку. На неё смотрели опять глаза исподлобья. Но теперь она видела в них риск, страсть, жар. Она лихорадочно поправила волосы. Франц заметил её нервное движение и провёл пальцем от её губ до низа живота. Она села на корточки, не отвела от него взгляда и кое-как оделась. Жюль покачивалась на шпильках, старательно приглаживала волосы. Он следил за её движениями как волк за движениями жертвы. Его присутствие сводило с ума. Она отвернулась, чтобы не видеть серого взгляда, но теперь его глаза прожигали ей спину. Она шевельнула плечами. Он ухмыльнулся той дерзкой и дьявольской улыбкой, поправил ей локон и взял за подбородок, приблизился к её лицу. Губы поцеловали её в лоб, в ухо и нашли её губы, горячие и жаркие. Поцелуй длился мгновение. Франц отнял руку и поправил фуражку своим привычным жестом. Жюль не заметила, как захлопнулась железная дверь.

Она смотрела на неё, пока он шёл по коридору, закинув форму за плечо, и насвистывал мотив. Она смотрела на неё, пока он докладывал фюреру о ходе допроса, пока он советовал застрелить её как изменщицу. Смотрела даже тогда, когда он стоял, смотрел на неё прозрачными горячими серыми глазами исподлобья, облокотившись на стену, в которую недавно вжимал её телом, пока Кёрх наводил на неё дуло пистолета.