1.
Что-то, последнее время не спится: Страшно заснуть мне — пугаюсь во сне. Всякая нечисть лесная всё снится, Странные чудища лезут ко мне.
2.
Только засну, вижу разные сны я: Будто, живу я в лесу как монах Тихо крадутся там эльфы лесные В мягких сапожках, зелёных штанах.
3.
Мимо идут — не хрустит даже ветка. В гости заходит ушастый отряд. Чинно встречаю я добрых соседок, Хоть и монах, но гостям тоже рад.
4.
Чудное дело: в отряде, лишь, девы. Может, у них там матриархат? Я к ним с вопросом: «Так бабы здесь все вы»? Те, лишь, смеются и странно глядят.
5.
Ликом красивые, с ладной фигурой. Сядут за стол: «Угощай нас, монах»! Сладко едят, все здоровые «дуры», Что-то бугрится у каждой в штанах.
6.
Острые уши и тёмная кожа, Будто бы иней блестит в волосах. Все, на мой взгляд, на друг дружку похожи. Чудные речи звучат в их устах.
7.
Хоть и с трудом, но их речь понимаю: Можно судачить за жизнь и за всё. Слух навострив, их рассказам внимаю: Былям лесным и про то и про сё.
8.
Дева одна среди всех выделялась Статью и мощью, печалью в глазах. Что ни прикажет, тот час исполнялось Быстро и чётко — не так, впопыхах.
9.
Сядет, обычно, за стол, лишь, со мною, Пристально смотрит, внимает словам. Будто шутя, вдруг, коснётся рукою. Сразу как искра пройдёт по рукам!
10.
С нею сидеть мне приятно и мило, Словно знакомы мы с ней много лет. Только, уж, очень ко мне зачастила, С часик побудет, и, вот, — её нет.
11.
Может, свой глаз на меня «положила»? Больно, уж, ласковый блеск в тех глазах. Я же монах, вечный богу служивый: Крест свой несу я «за честь, не за страх»!
12.
Тело смиряя, молю о прощении: Пост, воздержанье — мой вечный удел. Женщин не ведал — боюсь прегрешений, Но на эльфийку с восторгом смотрел!
13.
Глаз от неё оторвать невозможно: Тянет меня к ней волшебный магнит. Сердце то скачет, то мрёт осторожно, То, как затравленный зверь, зарычит!
14.
Снова вчера навестить приходила, Чтоб похвалиться про ратный успех: Долго в лесу одна банда бродила, Но изловили лазутчиков всех.
15.
Только вернулись, ко мне поспешила, Снова смущая покой мой в тиши. «Как же зовут тебя дева»?"Дармила». Вот, значит, как: даришь милость души?!
16.
Вижу, а деве всё хуже и хуже: Раны открылись, слабеет совсем. Чай только пьёт, в рот не лезет и ужин, Жар появился, ей нужно в постель.
17.
«Дара, ложись: осмотрю твои раны, Чисто промою и швы наложу, Мазь принесу, помолюсь для охраны, Вместо сиделки в ногах посижу».
18.
Ночью, забредив, совсем поплохела: Жаром горит и воюет в бреду. Теплой водой протираю ей тело, И раздеваю себе на беду.
19.
Снял сапоги, снял штаны... и немею: Я — на яву или, всё же, во сне? Я, как мужик, эту «штуку» имею, Как же у девы мог вырасти член?!
20.
Длинный и ровный с открытой головкой, Яйца большие прижаты к ногам. Хоть протирать было очень неловко, Всё же решился, протёр, ну, а там...
21.
Писька девичья чуть ниже открылась: Нежные губки, вкруг светлый пушок... В угол пойду, помолюсь: «Боже, милый, Силы верни, чтоб оправить мой шок»!
22.
Чуда такого я сроду не слышал, Чтобы имелось у баб «то» и «то». Кончив молиться, я из дому вышел, Чтоб остудить свои мысли, потом
23.
Долго сидел на крыльце, размышляя Про чудеса, что творятся в лесу. Кто она есть, моя гостья лесная, Как же я дальше свой крест понесу?
24.
После зашёл и прилёг возле Дары, Тотчас усталость сморила меня. Утром вскочил: надо делать отвары... Так просидел рядом с девой три дня.
25.
Мою ей раны, повязки меняю, Мазь наношу и отваром пою, Потное тело водой протираю- Чуткой сиделкой при ней состою.
26.
Я не ропщу, эти хлопоты в радость. Сердце истома сжимает в груди: Девы касаться — такая услада! Что ожидает нас с ней впереди?
27.
Не устояв, нежно глажу ей ноги, Член, и вагину, и грудь, и живот. Видно, сошлись наши с нею дороги, Вышел в судьбе здесь крутой поворот.
28.
Не разлучат нас мирские невзгоды, К ней прикипел я душою навек! Пусть укорят: мы друг другу уроды- Эльфа она, я простой человек.
29.
Мне же она всех красавиц милее: Как ни взгляну, всё ласкает мой взор. Кровь закипает, а уд каменеет- Вот он, свершился, судьбы приговор!
30.
Адский порог предо мною открылся, Райскую сладость суля нам двоим. В лес уходил, а в тартар провалился, Святость моя растворилась как дым.
31.
Бренное тело мой разум сломило, Адский огонь моей воли сильней! Как же легко впал я богу в немилость: Грешные мысли мне стали милей.
32.
Как я устал с искушеньем сражаться! Ночью молюсь, укрепляя свой дух. К деве приду — и готов снова сдаться, Крики с мольбой прорываются вслух...
33.
Время прошло, стала крепнуть больная: Жар отступил, прояснилось лицо, Дышит ровней. Я от счастья сияю, С новой надеждой иду за крыльцо
34.
В лес за травой, за грибами, малиной, Горькой корой и пихтовой хвоёй. Чай ей готовлю, с довольною миной, Мазь и еду — для любимой своей.
35.
А через день моя Дара очнулась, Смотрит невидяще, будто во сне, Через мгновение вся встрепенулась И потянулась руками ко мне. ()
36.
Нежно прижала и волосы гладит, Шепчет чуть слышно, а что, не пойму... В сердце восторг и такая услада... Сам поцелую и, тоже, прижму.
37.
Вот и свершилось, долой все терзания! Тесно прижавшись, телами слились... Нежные речи, улыбки, лобзания... Видно, мы ждали друг друга всю жизнь!
38.
Руки блуждают совсем без стеснения, Гладят любовно и грудь, и живот. Я — как струна, мой конец — в нетерпении, Дара рукой его нежно так мнёт.
39.
После, решительно к щелке подводит, Внутрь окунает, и — он уже там. Час упоенья, восторга приходит: В море любовном плывём по волнам!
40.
Вниз, а то вверх я по гребням летаю, Чувствую мякоть, упругость и боль: Разом в раю и аду пребываю. Боже, остаться здесь вечно позволь!
41.
Чувствую, в чреслах вулкан назревает, Копится, зреет лавины поток. После из жерла фонтан вылетает, Выстрелом струйным в Дарину потёк.
42.
В царство блаженства вдвоём улетаем, Шепчем друг другу смешные слова... Словно, от тяжких трудов отдыхаем... Так повторилось не раз и не два...
43.
Так мы прожили в любви три недели, В счастье купаясь, как в солнца лучах. Вместе дышали и пили, и ели, В шутку сражались на острых мечах.
44.
В лес уходили вдвоём на охоту: Птицу и зверя добыть на обед. Мылись и парились в бане в субботу... Так и забыл я свой божий обет.
45.
Ну, а ночами, как только стемнеет, Мы предавались волшебной любви. Дара дарила мне всё, что имеет, — Только шепни, только, лишь, позови!
46.
В деле любовном она была дока: Где приласкать, где тереть, как войти. Я не услышал ни слова упрёка, С ней познавая услады пути.
47.
С ней я учился и «лёжа», и «стоя», «Сверху» и «снизу», и «в зад», и «в перед». Страстно сношались до «волчьего воя», Не забывая, при этом, и рот.
48.
Как пососать, полизать и почмокать, — Эту науку прошёл я всерьёз. И самому приходилось поохать, Вновь изучая «анальный вопрос».
49.
Дара в ученьи пощады не знала: Маслом помажет, присунет и «прёт». Ох, настрадался я в теме «анала», Словно, огонь изнутри меня жжёт.
50.
Ну, а губами владела искусно, И язычок трепыхал как змея. В рот забирала умело и «вкусно», Там утопал весь в томлении я.
51.
Всё описать мне не хватит и книги, Наши восторги «заполнят дворец»! Скоро конец сей любовной интриги- В мире всему наступает конец.
52.
Ночью примчалась эльфийка с «тревогой»: Враг появился в соседнем лесу. Быстро собралась Дармила в дорогу И побежала, заправив косу.
53.
Долгих пять дней я томился в тревоге: Замер не в силах ни спать и ни есть. Утром раздались шаги на пороге, Вот, и дождался печальную весть.
54.
Так же, неслышно, отряд появился, Скорбно внесли в дом носилки с плащом. Плащ осторожно на пол опустился, — Мёртвая Дара лежала на нём.
55.
Замер я, плакать и биться не в силах, Рядом с покойницей рухнул на пол... Скорбно процессия прочь уходила... Я вслед глядел, а отряд шёл и шёл...
56.
Так и сидел «изваянием мёртвым» Час или два, или десять часов. После, пошёл за верёвкой Дверь аккуратно закрыв на засов.
57.
Вот, и пришёл час расплаты жестокой: Время платить за грехи по счетам. «Долго не быть тебе там одинокой, Дара, я — скоро, дождись меня там»!
58.
Сколь ни греши, а расплата приходит, Как ни крутись, есть верёвки конец. Шея в петлю так доверчиво входит- Всем прегрешеньям достойный венец.
59.
«Вместе с тобой мы любви предавались, Вместе свела нас судьба на беду. Ты подожди, уж немного осталось. Вместе навеки, я — вот он, и-д-у...