— Что за варварство такое? Разве можно так издеваться над собой?
— Вера Ивановна, дочка бросила грудь. Мама кормит её из рожка.
— Ничего страшного. Можно малышку кормить и смесью. Это-то зачем?
— Чтобы молоко скорее перегорело, мама запретила сцеживаться, а соски перетянула нитками. Сказала, что через несколько дней молоко пропадёт.
— Ну, настоящее варварство! — Вера Ивановна сняла нитки мне с сосков:
— Девочки, она напряжена сильно. Отсосите её немножко, — обратилась она к медсёстрам. Яна и Ольга припали губами к моим соскам. Стало немного легче, но грудь всё равно оставалась каменной.
— Раздеваться и бегом к станку, — шлёпнула меня по попе Вера Ивановна. Я разделась и вышла из-за ширмы. Вспомнив, как доили Машку-сисястика, я подошла к станку и широко расставила ноги. Яна их тут же привязала к нижним стойкам.
— Не торопись, — Ольга помогла мне наклониться вперёд:
— Вытяни руки.
Я вытянула руки и ухватилась за переднюю стойку. Яна привязала мне руки. Вера Ивановна помассировала мне груди, загудел доильный аппарат и мне пришлёпнули на соски молокоотсосы. Только теперь от них отходили четыре трубки, по двум из которых сразу побежало моё молоко. От невероятного облегчения закружилась голова. Молокоотсосы стали приятно пощипывать соски.
— Вера Ивановна, му? — попросила я.
— Леночка, обязательно поласкаем. Смотри сюда, — показала она на прибор, стрелка которого прыгала около нуля:
— Сейчас ты даёшь поверхностное молоко. Когда густое пойдёт, поласкаем.
— Она течёт уже, — словно издали услышала я голос Ольги и почувствовала руку у себя в промежности. Зашипел воздух.
— О-о-ох! — застонала я. В меня вошло что-то огромное, толкнув в самое сердце.
— О-о-ох! — ещё раз, да так, что пробила дрожь.
— А-а-а! — закричала я, извиваясь всем телом, непроизвольно пытаясь раздвинуть ноги шире.
— Плотность увеличивается! — громко сказала Ольга.
— Ой! Ой! О-ох! — с каждой следующей секундой становилось всё мучительно труднее. Я чувствовала, как самообладание оставляет меня.
— А-а-а!!! — заколотило меня в приступе оргазма.
— Вера Ивановна, она кончила! — воскликнула Яна. У меня на грудях щёлкнули молокоотсосы, сильно дёрнув за соски.
— Больно! — вскрикнула я. Соски обожгло, словно к ним приложили раскалённые угли. Моё молоко побежало по другим трубкам. Просто потекло бурным потоком.
— Расслабься, — Вера Ивановна присела, взяла меня за груди и несколько раз сжала их со всей силы.
— Больно! — опять закричала я. Казалось, мне сейчас оторвут соски.
Вдруг, щёлкнули молокоотсосы. Только что наполненные моим молоком трубки опустели. Молоко маленькими капельками сочилось по другим трубкам. То, что довело меня до оргазма, остановилось, хотя до конца не вышло из меня.
— Умница! Отдохни, — Вера Ивановна погладила меня по голове:
— Вика рассказала, что в прошлый раз после коня в душе ты смогла ещё раз кончить. Это правда?
— Му, — кивнула я.
— Вот и хорошо. Значит, надо ещё подоиться, — продолжала она гладить меня по голове:
— Молочко ты сейчас хорошее даёшь, густое. Соберись, девочка, надо постараться.
Громче зашипел воздух. То. Что было во мне, задвигалось быстре.
— Прогнись поглубже, — Вера Ивановна надавила рукой мне на спину.
— А-а-а!!! — заорала я. Помимо того, что было уже во мне, в попу мне въехало ещё что-то.
— О-о-ох! — я была настолько заполнена внутри, что не могла вымолвить ни слова.
— Му-у-у! — завыла я, рванувшись назад, непроизвольно пытаясь помочь проникнуть в себя ещё глубже. Живот свело.
— Я кончила! — обессиленно уронила голову и тут же сжала зубы. Соски снова обожгло.
— Доись, коровка! Доись! — Вера Ивановна сильно сжимая мне груди дёргала их по очереди. Молоко в трубках шло таким потоком, что даже пенилось.
— Вера Ивановна, я больше не могу! — взмолилась я.
— Всё! Умница ты наша! — щёлкнули молокоотсосы, переключив трубки. Боль в сосках утихла. Воздух перестал шипеть. Во мне больше ничего не было.
— Теперь будет только приятно. Подоись немножко в своё удовольствие, — Вера Ивановна поднялась и отошла к столу. Медсёстры сзади начали разбирать аппаратуру. Что они делали, мне видно не было. А я так и осталась стоять у станка, наклонившись вперёд, чувствуя, как по внутренней стороне бёдер, стекает, холодя кожу, моя влага. Стало невероятно легко. Соски приятно пощипывало. Опустив голову, я впала в забытьё. Даже задремала.
Вдруг, замолчал доильный аппарат и молокоотсосы упали с моих сосков. Меня тут же развязали.
— Леночка, прими душ. Потом я посмотрю тебя, а девочки дососут, — кивнула из-за стола Вера Ивановна.
— Пойдём, помогу, — подошла Яна.
— Не хочу с тобой. Оля поможешь? — выпрямилась я.
— С удовольствием, — улыбнулась Ольга.
В гигиенической комнате я сразу встала под душ. Пока Ольга раздевалась, успела вымыться. По виду Ольга была старше меня лет на десять. Грудь у неё была меньше моей, но очень красивой формы с большими розовыми ореолами сосков.
— Давай, помогу, — подошла она ко мне, развернула лицом к себе и, надавив ладонями мне на груди, прижала спиной к кафельной стене.
— Оля, не надо, — растерялась я. Она, не обращая внимания на мои протесты, надавила коленом мне между ног, заставив их раздвинуть.
— Оля, я не смогу в третий раз кончить, — взмолилась я.
— Тогда помоги мне кончить, — отпустила она меня, развернулась, упёрлась руками в стену и глубоко прогнулась, оттопырив попу.
— Оля, а ты была коровой? — вошла я в неё пальчиком сзади.
— Меня два года на ферме доили, пока молоко не пропало, — шумно задышала она.
— А, как там на ферме? — я нащупала пальцем её клитор.
— Весело. Тебе понравится. С коровами и доярками подружишься, — голос её стал срываться.
— Леночка, сильнее! — ещё больше выгнулась она. Я толкнула руку вперёд. Она задёргалась всем телом, сжав ногами мою руку в себе. Долго не могла успокоиться. Потом, расслабилась, раздвинув ноги.
— Спасибо, — повернувшись, поцеловала меня в щёку. Мы встали под душ и долго мыли друг дружку. Вытирались простынями.
— Пошли, — взяла за руку меня Ольга:
— Вера Ивановна всё равно тебя не отпустит, пока не посмотрит, а мы с Янкой с удовольствием тебя ещё пососём. Ты, действительно, вкусная.
— А, ты не будешь одеваться? — удивилась я.
— Зачем? — засмеялась она:
— После двух лет, которые я на ферме голая раком простояла, ко всему привыкла.
— Ох, красавицы! А, раскраснелись-то как! — встретила нас Вера Ивановна.
— Марш на кресло, — прикрикнула она на меня. Медсёстры помогли мне забраться на гинекологическое кресло. Я широко раздвинула ноги, положив их на подставки.
Девочки сосали меня очень нежно, легонько тиская груди. От прикосновений Веры Ивановны таяло сердце. У меня опять закружилась голова.
— Ну, у нас всё в порядке, — поднялась Вера Ивановна, снимая перчатки. Я слезла с кресла.
— Леночка, какие у нас хорошие сиси стали! — подошла она ко мне, взяла двумя руками мою левую грудь и припала к соску губами.
— Раздоили мы тебя хорошо. Наверное, бюстгальтеры на размер больше носить стала. На ферме тебя ещё раздоят, —
то же самое проделала она с моей правой грудью.
— Леночка, Ольга, одевайтесь. На сегодня всё, — Вера Ивановна пошла к столу. Ольга вернулась за одеждой в гигиеническую комнату, а я оделась за ширмой.
— Леночка, присядь, — пригласила меня Вера Ивановна.
— Вот адрес фермы, пропуск и всё, что тебе причитается, — протянула она мне конверт:
— Утренняя дойка начинается в десять часов. Не опаздывай. И больше никаких глупостей с нитками. Кстати, сегодня на вечерней дойке в первый раз будут Вику доить. Завтра там встретитесь.
Я шла по улице. Слегка ныли натруженные соски, но лёгкость во всём теле ощущалась невероятная...