Уважаемые читатели! Свою оценку полюбившемуся рассказу вы можете поставить на форуме в по принципу «один рассказ — один голос». Приятного чтения!
Рассказ № 1 «Отражение»
Терпеть не могу дождь. Хотя раньше, он мне, пожалуй, нравился. Но не теперь. Говорят, он очищает все — людей, город, мысли. По мне так он лишь препятствие. Он тормозит меня, отвлекает. Сводит с ума своим хаосом и беспорядочностью. Заставляет меня завидовать. Заставляет меня желать быть таким же свободным, как и он.
— Ну что, теперь ты свободен. Ты ведь этого хотел? — из раздумий меня вырвал прохладный женский голос. Брюнетка в сером плаще одарила меня проницательным взглядом и ожидала ответа.
Я тяжело вздохнул, и затянулся сигаретой. Хорошо, что у здания суда такие удобные козырьки, иначе моя сигарета была бы сейчас такой же мокрой, как и мои туфли.
— Нет, Мари, не могу сказать, что я этого хотел. Так сложились обстоятельства, и я не хотел удерживать тебя рядом с собой.
— Ты мог бы разрешить мне помочь тебе, — она посмотрела меня с плохо скрываемым волнением. Даже сейчас, когда нас уже почти ничего не связывает, она не теряет надежды разговорить меня.
— Ты не моя жена. Уже нет. Я сделал то, что должен был сделать. Я не рад этому, но так правильно.
— С каких пор ты делаешь то, что правильно? И для кого это правильно? Для тебя? — в ее голосе снова появилась грусть. Та самая, что я чувствовал весь последний год, возвращаясь домой под утро, с синяками по всему телу, пахнущий порохом и кровью.
— Для нас. Я знаю, ты не можешь больше жить так. А я не могу рассказать тебе то, что ты хочешь знать.
— Ты постоянно говорил мне это. Что же с тобой случилось тогда... — она не спросила. Она знала, что я не отвечу. Но возможно, часть ее все же надеялась, что это какой-то обман, игра. Сейчас мы развелись, ради ее защиты, и я смогу все ей рассказать. Но я не могу. Я слишком сильно ее люблю.
Я кинул все еще тлевшую сигарету в урну, и шагнул в дождь.
— Прощай Мари. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить.
Я чувствовал её взгляд на себе, пока медленно брел по улице. Мои волосы промокли, очки покрылись каплями влаги, и я в очередной раз пожалел, что не выпускают очков с дворниками.
Нужно собраться с мыслями, составить план.
Мне на глаза попалась вывеска «Бар Тамерлан». Забавно, сколько лет я живу в этом городе, бары попадались мне достаточно часто, но я ни разу не бывал в них. Почему бы и нет? Я толкнул дверь, и оказался в просторном помещении. Я стянул с себя кожаную куртку, и забросил на плечо. По пути к барной стойке я мельком осматривался. Много места, большая сцена недалеко от бара. Наверное, здесь время от времени проходят концерты. Пустовато, хотя, кто пьет днем? Наверное, те, чья жизнь оказалась в подвешенном состоянии, как моя.
Плюхнувшись на высокий стул, я положил на стойку купюру в пятьсот рублей.
— Ноль пять темного, на ваш вкус.
Бармен смерил меня равнодушным взглядом.
— Восемнадцать есть?
— Было. Восемнадцать лет назад, — хмыкнул я, закуривая.
— Интересный ответ — кивнул мужчина с рыжей бородой, стоящий за стойкой, наливая мне пиво.
Передышка. Все, что я хотел в этот момент, это передышка. Глоток холодного пива, затяжка, минута, чтобы собраться с мыслями. Я вздохнул, и откинулся на спинку стула.
Мужчина за стойкой отвернулся, чтобы достать бутылку с полки, а я полез в карман. Мне показалось, что на мой телефон пришла смс. Не иначе как кто-то из знакомых спешит поздравить с разводом, и поприветствовать в рядах холостяков.
Пожалуй, это движение — легкий наклон влево, и спасло мою жизнь. В стул, чуть правее моего плеча, вошло широкое лезвие ножа. Я на мгновение закрыл глаза, а когда вновь открыл, полностью отдал контроль своим инстинктам. Бутылка на столе плавным движением двинулась мне за спину, где встретилась лицом к стеклу с моим противником.
И бросился на пол, логично предположив, что нападающий пришел не один. Так и есть. Двое мужчин, крепкого телосложения, в строгих костюмах. Тот, у которого был нож, упал на одно колено, и схватился за голову. Второй уже тянется за пистолетом, на кобуре под пиджаком. Но я быстрее, и мой револьвер уже зажег огонь в карманной преисподней.
«Костюм» мешком падает на пол. Я не даю опомниться второму, и отработанным движением стреляю снова. Бам! Второй тоже готов, и я, кряхтя, поднимаюсь на ноги. Чистое везение. Я потерял бдительность, но эти ребята действовали чересчур неосторожно. Возможно, у меня еще есть время добраться до квартиры, и взять парочку полезных вещиц. Я повернулся к стойке чтобы узнать, как там бармен, и тут грянул еще один выстрел. Рыжий мужчина все также стоял за стойкой, только теперь в его руках хищным зверем покоился короткоствольный дробовик. Мой висок отозвался обжигающей болью. Я приложил к нему ладонь, беря на прицел незадачливого стрелка. Так и есть, кровь.
— Отдай это мне, — кивнул я на дробовик, — не твое это. Пиво ты наливаешь значительно лучше. Разойдемся по-хорошему. Пока что.
Забрав у него оружие, я вышел в дождь. Спрятав дробовик под куртку, я спешно двинулся по направлению к дому. Ничего подозрительного я не заметил, хотя и проверял тщательно, если ли за мной хвост, и не ждет ли впереди засада.
Только закрыв за собой дверь, я смог облегченно вздохнуть. У меня есть время. Совсем немного, но есть. Я разделся, и, оставив все вещи в прихожей, прошел в гостиную. Пальцы сами легли на потайную кнопку у камина, и часть книжного шкафа плавно отъехала в сторону. Потайная комната встретила меня стальным спокойствием и пластиковой решимостью. Когда я протянул руку к одной из винтовок, висящей на стене, в прихожей раздался звонок. Я замер.
Эпилог
Чертов будильник! Каждый раз у меня складывается ощущение, что он звонит раньше положенного, намеренно пытаясь вывести меня из себя. Будь моя воля, я бы не покидал эту уютную кровать весь день. Но учеба никуда не делась, и злой зверь понедельник вступил в свои права. Я сел на краю кровати, и задумался, какой интересный мне снился сон. Жаль только, он оборвался на самом интересном месте. Сзади раздался томный вздох.
Я обернулся, и начал с наслаждением любоваться красотой обнаженной девушки, которая удобно устроилась на моей кровати.
— Как тебе спалось, Мари? — нежно спросил я
Девушка потянулась, и медленно открыла глаза.
— Отлично! Я бы и не вставала, так приятно валяться...
Я обернулся к ней, намереваясь сделать утро хоть чуточку приятнее, провел рукой по ее бедру. Девушка улыбнулась, и посмотрела на меня. В ту же секунду, в ее взгляде появилась тревога.
— Дим, а что у тебя с лицом? Ты порезался?
— Где? — я вскочил с кровати и подбежал к зеркалу.
— Вон там, слева!
Из отражения на меня глядел симпатичный юноша, едва достигший возраста восемнадцати лет. Растрепанная шевелюра, хмурый взгляд, синяки под глазами, от частого недосыпа. То бессонные ночи за грудой учебников, то сладостный недосып как сегодня, с Маринкой. Единственное, что не укладывалось в привычный зеркальный образ, это тонкий, еще не заживший порез на левом виске.
...
Рассказ № 2 «Белокурые пряди»Улыбаясь, Настя смотрела в зеркало, придирчиво поправляя макияж.
— Настёна, ты скоро? Опоздаем ведь! — она только улыбнулась и погладила круглый живот. Срок уже большой — и сегодня им обещали на УЗИ сообщить пол малыша. Настя еще задержалась у зеркала, расчесывая роскошную копну волос. Муж всегда любил её волосы. Она часто шутила, что влюбился-то он не в неё саму, а в ту белокурую гриву на аватарке сайта знакомств, и написал ей именно поэтому. Он смеялся, но не слишком отрицал.
Она вспомнила, как бурно вспыхнул их роман, как они переписывались до рассвета, только познакомившись. Как будто давно не виделись — и спешили рассказать друг другу все новости.
Он спрашивал — её ли это фото, она только присылала подмигивающие смайлики, хохоча у монитора.
И были бессонные ночи у компьютера, смех и шутки в скайпе. Она встряхивала волосами, он только восторгался, аплодируя. Настя всегда старалась не укладывать волосы в прическу, а наоборот, вымыть их, чтобы Алекс видел её растрепанные, разлетающиеся пряди. Он улыбался, а Настя кокетливо поправляла падающие на глаза локоны.
Надо ли упоминать, что жили они в разных городах?
И вот, встреча. Настя нетерпеливо переминалась в зале ожидания, но Алекса увидела не сразу — кто-то закрыл ей глаза руками, и оглушительно чихнул.
— Ааалекс!
— ддаа... Прости, милая. Аапчхи!
— Ты простудился?
— Дет. Дадеюсь.
— Идем, наверное, акклиматизация, — Настя кокетливо поправила локон.
Но несмотря на все их надежды — Алексу становилось хуже с каждой минутой. В такси он чихал, не переставая, глаза у него слезились так, что Насте пришлось в подьезд вести его за руку.
Дома он уже даже не пытался к ней притронуться, оглушительно чихая и стараясь сморкаться потише. Расстроенная Настя предложила ему антигриппин, аспирин — больше в её аптечке ничего не было. Но это не помогало. У Алекса поднялась температура, дышать он почти не мог. Когда его лицо угрожающе покраснело — Настя не выдержала и вызвала скорую. Те приехали очень быстро и оперативно погрузили любимого на носилки, бормоча что-то про отек Квинке.
Ей же велели утром звонить в какую-то больницу. Какие еще Квинки-свинки?! Недолго думая, Настя вызвала такси и поехала в ту самую больницу, она должна была выяснить, что происходит с мужчиной её мечты!
Но её никуда не пустили, грозно пообещав вызвать полицию, и пришлось Насте вернуться домой несолоно хлебавши.
Глотая слезы, всю ночь девушка пыталась дозвониться до Алекса — но телефон его был вне зоны доступа. Едва рассвело, она опять ринулась в больницу. На этот раз ей повезло — её проводили в палату, где лежал Алекс. Бледный, осунувшийся, но живой!
— Алекс!
— Любимая! Ааапчхи!
— Что происходит, что врачи говорят?
В палату вошел мужчина в белом халате, привычно пощупал пульс больного, тронул шею, откинул одеяло. В ответ на все эти действия Алекс оглушительно чихал.
— Девушка. Вы кем приходитесь больному?
— Ода боя девесда!
— Понятно. Не пройдете со мной? Поговорим, — испуганная Настя вскочила и покорно последовала за врачом.
Сейчас, два года спустя, ей стало смешно, с каким ужасом она ждала результата. Который был приговором — у Алекса оказалась жутчайшая аллергия на... её роскошные волосы.
Она еще раз внимательно осмотрела бритую голову — ни волосинки. Надела парик, вышла и обняла мужа.
Рассказ № 3 «Из жизни...»
Меня зовут Степан. Если коротко, то Стёпка. Я красавчик во всех отношениях, огненно-рыжий, в меру упитанный, спортивного телосложения.
Ну вот, начал банально. Половина рассказов на этом ресурсе начинаются с этой фразы. Да и пусть. Мне-то что? Я сам по себе. Живу тут, никого не трогаю. Уже года полтора. Или больше? А кто его знает? Говорят, у нас год за пять идет. А по мне так что сегодня, что завтра. Тепло, светло и мухи не кусают.
Хозяин меня любит. Горшок моет. Кормит три раза в день. Короче, классно я пристроился. Вот только между ног все время зудится что-то, хрен его знает, что. На горшок схожу, вроде все тип-топ. А потом опять начинается.
Короче, речь не о том. Я тут такое увидел... Ой, мама! Хозяин деваху привел. Классная! Я вышел, ну, поздороваться, то сё, ну так, приласкаться... Дык, эта сука меня ногой отодвинула. Я на дыбы... Ага, кто бы меня послушал. Решил к ней приглядеться.
Хозяин девочку под ручки и в спальню. Меня туда вообще-то не пускают. Если так только, дверь забудет плотно прикрыть. Но я там все давно исследовал. А ни хрена там нету. Ну, кровать, ну, кресла. А хули с них толку? Поспать — ДА! И чё?
В общем, пошел я подглядывать, сука ведь, меня отодвинула... Смотрю в щелку. Трешь-мнешь! Хозяин у ей в ногах лежит и языком прямо между ног лижет. А она так раскорячилась, вся извивается... «Ой, да, еще, да, ой как хорошо!»
Чего хорошо? Куда хорошо? Ну, я яйца себе вылизываю... Ой, хорошо! Запаха нет. Охотиться можно. На кого? А хрен знает на кого. Главное, можно.
Короче, дверь я с легонца толкнул, она приоткрылась. Я так поджался, к полу брюхом припал и двигаюсь. Шажочек за шажочком. Тут, как назло, Хозяин от ейного живота оторвался и меня приметил. Ну, я, конечно, шлангом-то прикинулся — типа мимо проходил, ничё не знаю, не ведаю. А он, зараза, до тапка дотянулся и в меня. Я в пол-то вжался, тапок поверху пролетел и в дверь со всего маху. Она возьми да и закройся. И куда теперь? Назад дороги нет, только вперед.
Тут Хозяин свою куклу всем телом в кровать вдавил и давай на ней прыгать. Я и шмыгнул под кровать со всей дури, в один прыжок. А кровать ходуном ходит. Вверх-вниз, вверх-вниз. Ой, еще завалится. И не видно же ни черта. Не погибать же в расцвете сил. Я нос-то и высунул. А потом и остальное подтянул на волю.
Сел столбиком, заглядываю. Девка эта уже на коленях стоит и мордой в подушку зарылась. А Хозяин мой в нее сует что-то. Смотрю я на него и понимаю, что где-то я такую хрень уже видел. Взглянул я на себя и понял, где. Вот они шарики, а вот и палочка, как раз та, что иногда зудится. Ой, Хозяин, а почему ты раньше мне не говорил, зачем эта штука нужна. Оказывается ее совать надо в кого-то. Ладно, потом разберемся.
А пока вижу, над моей головой ейная лапа свесилась. Пальчики такие аккуратненькие. Решил я Хозяину помочь. Пристроился поудобнее и пошел языком ее пятку вылизывать. Она вдруг как завизжит. Ну и чё тебе не нравится? Когда Хозяин тебя лизал, ты вся наслаждалась. А я чем хуже? Вот дура. Обился я, в общем, на нее окончательно.
Хозяин соскочил. «Стёпка, свинья ты такая, пошел вон!» Дверь открыл, я и вышмыгнул.
А чё свинья-то сразу... От, мозги мои мышиные... Я чё ни разу не сказал, что я Кот? Да ладно, думаю, и сами все догадались.
Короче, за дверью я первым делом свои яйца вылизал, а то прям зазудилось там, аж невмоготу! А потом решил Хозяину приятное сделать. Раз уж ему эта девица так понравилась, надо ж ее пометить. Нашел ее сапоги в прихожей, задрал хвост и цвыркнул струйку, ну чтоб потом в толпе ее проще отыскать было. Да и спать пошел на свой диванчик у батареи.
Рассказ № 4 «Фифа»
12.00— последняя секунда меняет всё: четыре цифры в углу монитора, скорость мысли, концентрацию сока в желудке.
Офисный планктон поднимается, как по команде, и дружными рядами устремляется в столовую.
Мы бежим, как тараканы, по тёмным катакомбам бывшего военного завода: коридор, лифт с подыхающей лампой, ещё коридор, свет в конце тоннеля, и вот мы у кормушки.
Я варюсь в серой массе голодных людей, ожидая своей очереди. Неожиданно наши глаза встречаются. Она гневно отворачивается, я притворно улыбаюсь краешком губ.
Я называю ...
её «фифа». Однажды наши пути пересеклись. Я, видите ли, не пропустил её на проходной вперёд, когда меня подталкивали в спину. Мы столкнулись и почти застряли в вертушке. Тогда отступить могла только она. Осуждающее «цок» громким выстрелом прозвучало мне в затылок и навсегда поставило жирную точку в наших невербальных отношениях.Теперь я каждый раз робею перед её взглядом. Ну сколько можно обижаться?
Фифа — модница, каблучки-юбочка-шляпка — всё как на подбор. Оранжевая, как золотая рыбка, шаль, необычная блесна-заколочка. Девочка серьёзная, воспитательница мужских сердец. Бр-р-р...
После обеда я захожу в ларёк на первом этаже, для поднятия самооценки. Здесь есть книги — хиты продаж. Я читаю первую страницу, радуюсь, что написано скверно. Моё неизданное написано гораздо лучше, а ненаписанное — и тем паче.
Сытым довольным тараканом возвращаюсь по катакомбам к станку. Тёмный коридор — хоть глаз выколи — заканчивается спасительной кнопкой лифта.
Нажимаю. Приезжает лифт, двери открываются: передо мной чёрный ящик.
Неожиданно, ладно. Лампа всё-таки сдохла. Хорошо, что хоть кнопки подсвечиваются.
Кто-то тащится по коридору, придётся подвезти.
— Свет всё-таки погас? — звучит женский голос из темноты.
— Да, всё-таки погас.
— Ну ладно... — она в нерешительности топчется перед лифтом. Секунды до катастрофы.
— Боитесь ехать?
— Нет, просто думаю, что можно застрять, — энергично ступает в лифт и нажимает на пятый этаж.
Двери закрываются, лифт трогается. Истинное значение её слов не сразу доходит до меня. Бурчу из угла:
— А я не спрашивал у вас, боитесь вы меня или нет.
Мы уже проезжаем третий этаж, как вдруг лифт останавливается.
— Что, застряли? — испуганно произносит она.
— Сейчас узнаем, — аккуратно вытягиваю руку к кнопкам, чтобы, не дай бог, не задеть её.
Нажимаю всё подряд. Лифт не отзывается. Нащупываю вызов оператора. Сдерживаю смех, включая Винни-Пуха в унитазе:
— Эй, кто-нибудь дома? Я спрашиваю, эй, кто-нибудь дома?
— Вам что, смешно? — строго обрезает она.
— Да, — мне, правда, очень смешно. Планктон запаковали.
— Теперь я вас боюсь.
***
— А я вас сразу узнала, — смеётся она.
— Да? Интересно, как?
— По голосу, — фифа кокетливо шебуршит юбкой в темноте, только заколочка блестит. — Как хорошо, что я застряла в лифте именно с вами, а не с каким-нибудь чурбаном.
— Я тоже чурбан, просто вы в темноте не видите моего лица.
Она смеётся.
— Ну какой вы чурбан? Я за всю свою жизнь столько не смеялась, сколько здесь с вами.
— Это вы от страха перевозбудились.
— А я вас не боюсь, — её голос звучит загадочно, в нём скрыт азарт охотника. Это откровенный вызов на флирт-дуэль.
— А я не говорил, что вы должны меня бояться.
— А я должна?
***
— Боже, как я не хочу, чтобы нас нашли, — шепчет она с таким отчаянием, что я не нахожу слов, чтобы утешить её. Одиночество злой собакой воет за дверями этого лифта, а здесь в бархатной темноте мы в полной безопасности.
— Как же мне тебя не хватало, — шепчу в ответ, поглаживая её по головке.
Я попросил у Даши — так зовут фифу — прощения, сказал, что сожалею, что не сделал этого раньше. И она простила. Она совсем не гордая, и никакая она не фифа. Модница — да, но не фифа. И её пронзительные выстрелы глазками означали совсем другое. Какой я дурак!
Внезапно лифт трогается, доезжает до четвёртого этажа. Двери открываются, до рези в глазах заливая дневным светом чёрный футляр счастья.
***
12. 00 — последняя секунда меняет всё: четыре цифры в углу монитора, скорость мысли, понимание того, что такое уже никогда не повторится. Я спускаюсь за Дашей на пятый этаж, мы идём к лестнице, взявшись за руки, и весело смеёмся. Это большой крюк, но нам нравится совершать этот ритуал каждый день.
В столовой я встречаюсь глазами с фифой. Я мысленно благодарю её за то, что она есть, что она талисманом ворвалась в мою жизнь.
Она тоже больше не злится на меня, загадочно улыбается. В её новом взгляде читается любопытство и как будто уважение.
Рассказ № 5 «После полудня»
— Дивретсор, эй, дивретсор! Почему обвалку не даете? Мой звездопрёт...
— «Мой звездопрёт, мой звездопрёт». Повисит твойзвездопрет, ничего с ним не случится. У меня другие обваливаются!
Найк откинулся в ложементе, раздраженно вздохнув.
Из динамика донеслось:
— Как вы объясните, что вместо задекларированного комплекта надувных игрушек типа «козюльки», вы везете партию синтетических собачьих какашек с ароматом, идентичным натуральному, под названием «задуши в обьятиях»?
— Это сейчас модно! Это тренд!
— Кааакой еще тренд?! — судя по голосу, таможенник медленно сатанел, но в этот момент дивретсор отключила связь. Найк так и не узнал, где нынче стали модными синтетические собачьи какашки.
Звездопрётчик встал, потянулся и вздохнул.
Раз посадка задерживается на неопределенное время — надо проверить груз. Он вышел в отсек, где все пространство было занято клетками и вольерами.
В клетках копошились суетливыебаратульки, в одном из вольеров спал толстый огнедышащий крюсик, из второго глазели на Найка меланхоличные кравлы. Один из них, мечтательно заведя глаза к потолку, жевал асбестовую перчатку.
— А ты знаешь, что я ищу её уже два дня? — Найк потянул было остатки из зубастой пасти, но на похитителя это не произвело никакого впечатления, зато заинтересованно подобрались поближе остальные. Найк отдернул пальцы, и запустил их в нечесаную шевелюру.
— Однако. Корушатню-то кормить пора, — с этими словами он вышел в кухонный отсек. Там парень накрошил фригатуний для баратулек, поставил густеть драддоки для кравлов (предварительно убрав один — его вполне заменяла перчатка) и смешал горючий аккосткрюсику. После чего, опасливо поглядывая в книгу и морщась, нарезал, перемешал, залил водой и поставил на плиту корм для своего главного экспоната.
— Какая дикость — пожирать плоть животных и растений! Жуть. — стараясь не вдыхать запах своей стряпни, Найк понес все это в потайной отсек.
Когда он появился перед решеткой, экспонат вскочил и взревел, тряся гривой и размахивая верхними конечностями.
— Сейчас, не рычи. Вот... Ох, до чего же ты... странный. — говорить экспонату, что он противный или мерзкий, Найк опасался, наученный горьким опытом. За время полета он уже выяснил, что животное прекрасно понимает если не слова, то интонации.
А тот, жадно начавший было хлебать найково варево, вдруг оскалился и стал плеваться, стараясь попасть в кормильца.
— Опять пересолил, — понял тот, и пожал плечами, — Потерпи, скоро тебя накормят как следует. А вот угомонить тебя надо — таможня вряд ли такое пропустит.
В кухонном отсеке Найк, внимательно глядя в книгу, осторожно смешал с водой этиловый спирт, подумал, и капнул туда сильного снотворного.
Он уже выяснил, что эта жидкость особенно нравится экспонату — тот согласен употреблять её вечерами в любых количествах. Найк поежился, вспоминая, как в первый раз дал ему слишком много, и патлатая скотина вопила и рычала всю ночь, бренча на своей странной штуковине. Воплями он перебаламутил всю корушатню, и одуревшие от шума баратульки перепутались длинными хвостами, один из кравлов попытался отгрызть собственный хвост, а крюсик едва не сжег себе мордочку, пытаясь прицелиться в блестящую переборку.
Найк вытянулся в пилотском ложементе и размечтался о фиалковых глазах Бьюты, единственной дочери НувоРишаФеллера, самого богатого человека планеты. Тот обещал её в жены тому, кто привезет лучший экземпляр для его огромногокоруша. А Найк был абсолютно уверен,...
что еще никогда и никому не удавалось раздобыть живого музыканта с планеты Земля.***********
— Кхм-кхм... — я сморгнула. Перед глазами таял странный космолет и неведомые животные, и даже облик той самой Бьюты, оставляя нагретую солнцем землю выполотой грядки.
На которую сейчас падала чья-то тень.
— Бааа, я всё прополола. Правда, всё. Можно идти купаться?
— Именно всё. А ведь еще утром здесь рос чеснок, — бабушка в раздумье потирала подбородок, — о чем ты вообще думала?
— О звездопрётах, ба.
Рассказ № 6 «Поздравляю с...» (три источника, три составных части смс-изма: Новый Год, 23 Февраля, 8 Марта)
23 февраля я получил 7 смс-ок с поздравлениями. Одну от коллеги, одну от клиентки, остальные от подруг-любовниц разных лет и разной степени актуальности. Коротко ответив каждой «Спасибо» или «Большое спасибо», я не стал их удалять из телефона, чтобы обязательно ответно поздравить с 8 Марта.
Настало 8 Марта. Написав текст поздравления, я включил в список отправки коллегу и клиентку, добавил туда начальницу и ее заместительницу, и еще одну клиентку из другой организации, нажал «отправить». Телефон помигал, показал проценты отправки, и ответил «отправлено». Сам текст поздравления улетучился.
Помня, что есть еще папка «отправленные», я решил снова ничего не писать, пощелкал кнопками, нашел текст, начинающийся словами «Поздравляю с...», и включил в список рассылки почти все контакты группы «Автотранс» (реально я обслуживаю коммунальные предприятия и финансовые учреждения, а «Автотранс» — зашифрованное имя группы моих партнерш-любовниц-подруг). Телефон помигал-помигал и сообщил, что 35 сообщений благополучно отправлены.
Начали поступать отклики:
Спасибо Спасибо)))) Ну ты и прикольщик, DD! Улыбнуло! Забавно, молодец! Весьма актуально. Смеялась под столом! Сегодня меня еще так никто не поздравлял! DD, проснись! На улице весна!
Затем возмущенный звонок: «может тебе лучше звонить и поздравлять, чем рассылать списком?». Отбрехался тем (благо она замужняя), что не знаю, как отреагирует на звонок ее муж, а смс — это всего лишь дань вежливости и никак не может скомпрометировать.
Блин, да что произошло?! Неужели каждая увидела не только текст поздравления, но и весь список, плюс свое место в нем, плюс как она конкретно записана в моих контактах? Никакой некультурности в именах контактов у меня нет, это всегда имя (или имя+фамилия, если такое имя не единственное) плюс кодовое слово «Автотранс». Порядковый номер в списке тоже совершенно ничего не значит, он алфавитный.
И наконец, очередной отклик внес ясность: Спасибо... : =) Но Новый Год уже прошел давно!
Вы уже поняли, что произошло? Увидев текст, начинающийся с «Поздравляю», я не стал читать дальше, а он оказался поздравительным новогодним текстом.
Ну и что дальше? — спросите вы. Да пока ничего. Завтра наступит завтра, затем жизнь покажет, как в организации «Автотранс» обстоит дело с юмором. Судя по откликам, большинство все-таки посмеялись, чем обиделись, следовательно, хоть сейчас можно формировать и отправлять на КВН команду (ы), состоящую из моих веселых и находчивых девчонок!
Рассказ № 7 «Опять слякоть»
Опять слякоть! Как же все надоело! Сапоги безнадежно промокли, а холодный ветер лезет под юбку, как одноклассник на выпускном. Вяло переругиваюсь с мужем, потому что он тоже надоел. Ругает рекламу, его пучит от жареного, он храпит. По утрам не хочу смотреть на себя в зеркало. Ничего хорошего я там не увижу. Все та же стареющая физиономия. Пока еще удается придать ей подобие очарования, но с каждым месяцем на это приходится все большее количество косметики. Жуть. Скрипят суставы; по ночам мерзну; болит печень и пошаливает сердце. А вот помню... лет этак 30 назад. Пройду, бывало, по улице, а проезжающие машины останавливаются. И не боялась ведь никого тогда. Не то, что сейчас. Дочь трубку не берет, а в голове одни ужастики вертятся — изнасиловали, убили, расчленили.
Ну чего опять? Дом-2 запретить? Аллу Борисовну? Согласна. Все, надоел, не мешай мне себя жалеть. И вообще, веди машину, не отвлекайся. И не гони, говорю. Убьешь движок, домой можешь не возвращаться.
Работа надоела. Сотрудники одни идиотки и блондинки.
Дочь — Был какой-то репер. Звезда, звездее не бывает. Поклонницы, фанатки-приматки, концерты. Цветы, поцелуйчики, мокрые штанишки. Бросил... Мне, говорит, певческую карьеру делать надо. Ты, говорит, в мои дальнейшие планы никак не вписываешься. Я, говорит, хочу оставить свой след в музыке. Слава тебе, Господи, что аборт делать не пришлось. Завелся... Ну, чего опять надо? Носки перестирала. Рубашки тоже. Картошку пожарю. Секса не хочу, месячные идут. Да, 3-ю неделю подряд. У меня климакс, не мешай мне стонать. И не гони машину — это мещанство.
Так, на чем это я? Ага, завелся на работе ухажер. Типичный яппи такой. Машина, парфюм, костюмчик, галстук, квартирка, зарплата, все такое прочее. Вроде как, даже влюбился. Так эта ду... , глупая, не нашла ничего лучше, как всю ночь рассказывать ему о своем бывшем. Типа, я тебе вот так доверяю, шо сейчас всю подноготную про себя выложу. Она же еще и сравнивать их надумала. А? Не ори в ухо, и так ничего не слышу. Что собаки? Собаки лучше всех. И не гони машину. Пойду пешком назло тебе. Не, я так не похудею, только разозлюсь. Ну, вроде все наладилось. Думаю, может хоть замуж, наконец, выйдет. А то помру, а внуков так и не увижу. Ой, рано мне о внуках думать. Не нравится мне эта идея. Ну, чего опять? Живот болит? Да не хочу я секса, сколько повторять можно. И не гони машину.
Сестра звонила, говорит, что с квартирой что-то решается. Вот ведь недотепа. Попрыгунья-стрекоза, типа. Двадцать лет ведь уже давно кончились, а ей все кажется, что она неотразима, как Мэрлин Монро. Да-да-да, я все знаю, что ты хочешь мне сказать. Что я старая и нудная и кругом неправа. Только я уже второй раз замужем, захочу и в третий выйду, а ты, дура, еще ни разу там не побывала.
Куда поехали? За город? На шашлыки? Да можно. Только ты за рулем, а я вино пить буду. Слушай, надо на кладбище съездить, цветочки посадить. Брата бы, дурня, взять, да где его сейчас найдешь. Да-да, здесь останови, рынок рядом, пешочком пройдемся. Ой, смотри, бабуля сидит, милостыню просит. Ну, что за государство у нас... Подожди, я ей денежку дам.
— Бабушка, держи денежку — хорошо одетая женщина средних лет протягивала опрятной старушке крупную купюру. — Дочка, так ведь это мне много, — прошептала старушка, — это мне на целый месяц. Добрая ты, я посмотрю. — Добрая... , — женщина приятно улыбнулась, — у меня мельче нет. Бери, я не бедствую.
— Спасибо, дочка, — еще тише сказала старушка, — за то, что ты такая, я исполню твое самое заветное желание. Только оно должно быть самым-самым заветным.
Женщина рассмеялась, запрокинув голову. — Ты что же, — не переставая смеяться, спросила она, — волшебница? Так я не верю в волшебство. Глупости все это. — А ты не верь, — согласилась старушка, — ты просто скажи, чего ты больше всего хочешь. — Я у мужа спрошу, — утирая выступившие слезы, в шутку предложила женщина. — Не надо у мужа, — замахала руками бабуля, — желание же твое должно быть. Неизвестно, что на эту женщину, но она перестала смеяться и пристально посмотрела на сидевшую напротив нее бабушку. — А почему ты не исполнишь свое самое заветное желание? — серьезно спросила женщина. — Я уже ничего не хочу. А мертвые не воскресают.
Женщина нервно потеребила край дорогого шарфа, закусила нижнюю губу. Наконец, над карими глазами сошлись ухоженные брови, она приняла решение. — Я хочу,...
чтобы мне опять было двадцать лет. — Хорошее желание, — покачала головой старушка, — чувствую, от самого сердца идет. Иди домой, дочка, я пошутила. Не волшебница я. Просто сумасшедшая. А подарочек я тебе за твою доброту все равно сделаю. Женщина развернулась и направилась к своей машине. Муж отправился куда-то по рынку. Ничего не хотелось. На душе было гадко и пусто. Именно так пахнет несбывшаяся мечта. На один короткий миг ей вдруг показалось, что чудо может произойти, что может быть... Эх, да что там расстраиваться. Понятно же было с самого начала, что все это бред сумасшедшей старухи.
Надо бы губы подкрасить.
Женщина открыла сумочку, достала тюбик с помадой и присела перед боковым зеркалом машины. Ее рука вдруг резко остановилась. Глаза изумленно расширились. «Господи Боже, это не я, не я, не я. Неужели та бабка была права, и чудеса случаются? Я была такой в двадцать лет. Ой, кто это меня по плечу хлопает?» Рядом с молодой, красивой, женщиной стоял высокий молодой мужчина. Это был ее муж. Ее «подарочек», который ей приготовила нищая старуха. Женщина изумленно посмотрела в ту сторону, где стоял колченогий стульчик, но на том месте вальяжно развалился наглый рыжий котяра. Ни одного намека на старушку там не было.
Рассказ № 8 «Иногда чудеса случаются» (юмористическая проза)
Приехал из универа на выходные домой. Собрались вместе матушка, я, сестрёнка старшая с мужем, тётка зашла. Сидим, болтаем. Всё вроде хорошо, вот только, чувствую я в разговоре нашем какую-то странность. Не сразу понял, в чём дело, но, наконец, дошло. Родственники мои говорят обо мне, как о женатом человеке. С каких это щей?! Я ж холостой, как патрон на учениях. Ненавязчиво интересуюсь: — Почему это вы, родные мои, обо мне в таком контексте. Я что женат, по-вашему? — Ну, да. Так оно и есть, — отвечают.
Какая прелесть! А почему мне не сообщили?! Нет, я понимаю, конечно, есть ещё на земле места, где согласием молодых на брак мало кто интересуется. Но чтоб женить человека, ничего ему не сказав... До этого даже горячие парни с востока не додумались. И, кроме того, законный вопрос: где дорогая супруга? Семейному мужчине движимое имущество в виде жены полагается. Иде же? Родственники глядят на меня честными глазами, но с ответом мнутся. Что-то понимать перестаю окончательно. — Ладно. — Говорю. — Хрен с тем, что я ничего не знаю. Хрен с ней, с женой, в конце концов. Всё равно незнакомы. Но от свадьбы хоть что-то остаться должно было? Кольцо, документы, там, фотки какие-нибудь. — Так в сумке у тебя. — Отвечают. — Ты сразу всё туда бросил, там и валяется.
Я в сумку полез. Братцы, правда! Кольцо золотое, обручальное лежит, фотографий пачка. Повертел я это барахло в руках, кольцо на палец надел, фотки обратно бросил. Стою, как пень. Дальше то что? С роднёй, вижу, тупик. Хоть об стену лбом, хоть задом об пол. К другу надо идти! Он, как говорится, в биде не бросит. Объяснит что к чему. Кинулся. Вцепился в дружка, как в бревно утопающий. — Колёк, — прошу, — скажи ты мне, положа руку на самое дорогое, я женат? Колька прижимает к сердцу бутылку водки. — Натурально. Женат. Уж две недели как.
Опаньки! Бревно оказалось надувное и дырявое. Тонем! — Так что, — спрашиваю, — и свадьба была, и невеста при мне, как положено? — Всё чин чином. — Отвечает Колёк. — И невеста при белой фате, и свадьба. Все наши гуляли. — Господи! — Думаю. — Это ж как надо напиться... чтобы не то, что делал вчера, а о собственной свадьбе забыть?! Да, ладно о свадьбе! Я ж не помню, что у меня, вообще, невеста была! Ни лица, ни имени!
Ладно, терять уж всё равно нечего, как тому пролетарию. Интересуюсь дальше. Не знаешь ли ты, мол, друг мой дорогой, куда законная супруга подевалась? Мне ведь, как мужу, первая брачная ночь полагается, и прочие приятные привилегии. — Так разругались вы, — говорит, — с чего-то. В первый же вечер. Ещё в кабаке. Оттуда и разъехались в разные стороны. Она домой, ты к себе. Без всяких, там, привилегий. Слава Богу! Хоть какая-то определённость наметилась. Однако, даму сердца хотелось бы разъяснить. Спрашиваю: — Коль, а ты жену мою узнать сможешь? Покажешь при случае?
Ну, друг есть друг. Разве ж он откажет? — Обязательно. — Обещает. — Как только встретим, сразу же. И вот, сидим мы как-то с Колькой в кафе, курим, разговариваем. Зальчик небольшой, но уютный. Смотрю, две девушки зашли. Вдруг, Колька толкает меня ногой и на ту, что справа, глазами делает. — Она, что ли? — Спрашиваю. — Ну, да. — Говорит. И девчонок зовёт за наш столик. Познакомились с ней... заново. Шампанского выпили... за встречу. Разговорились. Гляжу девчонка хорошая, симпатичная и ко мне с интересом.
В общем, слово за слово — решили дальше вместе жить. Встали из-за столика, да и пошли. Решили, так чего тянуть-то? Идём, обнявшись, по улице, вдруг, за спиной сирена. Оглянулся посмотреть, споткнулся, дёрнулся... Открываю глаза. Темно, я весь в поту, и будильник над ухом орёт. В первый раз, братцы, я ему за это не кулаком в «морду» заехал, а обнял нежно, как женщину.
Неужели сон?! Обшарил диван рядом с собой. Пусто! Руку правую ощупал. Кольца нет! Той же рукой вспотевший лоб вытер. Сон! Сон! СОН!!! Какая ещё жена?! У меня вина бочка до дна не выпита, запас холостых презервативов не расстрелян! И вообще, наши невесты ещё в школе учатся! Встал, зашлёпал бодро на кухню чайник ставить. Вышел в коридор... и застыл у двери, к косяку прислонившись. На кухне горел свет, а возле плиты, в домашнем халатике, готовила завтрак и улыбалась мне девушка из моего сна.
Рассказ № 9 «Пять тысяч километров до нее»
Я влюбился. Нет, я полюбил. Ее, мою хрупкую и нежную, мой весенний цветок.
Меня восхищало в ней все. Специально вставал пораньше и выходил в гостиную, чтобы увидеть, как откроется дверь спальни и на пороге возникнет она. Утреннее солнце насквозь просвечивало домашнее платье, и я мог рассмотреть совершенную фигуру — тоненькую талию, приятно округлые бедра, длинные, стройные ноги. Ореол светлых пушистых волос над головой. Она чуть щурила еще не проснувшиеся глаза и улыбалась мне. Я расплывался в ответной улыбке.
Приготовление завтрака превращалось в маленький праздник. Она совершенно не умела готовить. Смутившись и мило порозовев, попросила:
— Научите меня. У Вас так хорошо получается. И вкусно...
Еще бы. За шесть лет вдовства наловчился.
Мы вместе готовили омлет и чистили овощи. Она иногда дотрагивалась до меня, а я до нее. И каждый раз казалось, что меня бьет током. А она была слишком юна и неопытна, чтобы понимать, что делает со мной.
Жаль, что я не мог проводить с нею целые дни — работа. И до отпуска еще несколько месяцев. А впрочем, хорошо. Кто знает, что за глупости я мог бы наговорить, или сотворить, не удержавшись...
Она невероятно пахла. Я не мог определить, что это за аромат. Казалось, в нем смешался запах полевых цветов и утренней свежести леса. И что-то еще, только ее, еле уловимое. Она проходила совсем близко, и я с трудом удерживал себя на месте. Смотрел ей вслед и любовался уже знакомым движением — она запускала пальцы в волосы, ерошила их на затылке.
Она не шла, а танцевала. Плавные, совершенные жесты. Безупречные в своей красоте движения. Ее грудь чуть колыхалась им в такт. Иногда сквозь одежду проступали напряженные соски. У меня пальцы просто сводило от желания дотронуться до них, ощутить твердые горошины. И мягкую, горячую плоть.
Ее голос я слушал, как музыку. Сердце подстраивалось под нее, билось в унисон с мелодией.
Я смотрел на нее, когда думал, что она не заметит. Не хотел смущать своим вниманием. Боялся, что она поймет... Все поймет.
Зазвонил телефон, она сняла трубку. В голосе — счастье. Он звенел и переливался тысячей колокольчиков. И за этим звоном я не сразу услышал ее слова:
— Димка! Правда?!
Даже не понял, что обращается уже ко мне:
— Виктор Сергеевич! Это Димка! У него все получилось! У нас будет квартира! Даже с ремонтом! Он завтра прилетает! Вы рады? — спросила тише, видимо, разглядев мое лицо.
Рад? Конечно, рад — она просто сияла от новостей. Дыхание сбилось. Десять дней. Всего десять дней с нею...
Димка стоял в прихожей, с тревогой смотрел на меня:
— Пап, ну, ты что? Тебе плохо, да?
— Нет, все нормально, просто переживаю. Так далеко.
— Да самолетом всего шесть часов. И я там скайп настроил, я же говорил...
— Помню.
Она сосредоточенно что-то проверяла в сумочке. Потом выглянула из-за плеча мужа, улыбнулась:
— Виктор Сергеевич, спасибо, что приютили. Теперь Вы приезжайте в гости.
Дверь закрылась, отрезав меня от них. В груди противно ныло. Господи, спасибо, что я смог промолчать. Спасибо, что сохранил от беды.
Пять тысяч километров до нее... До моей любви.