ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ ВАСЕ ПЛОХО
- Ну вот что ты сейчас делаешь? - спросил Вася, отрываясь от камеры, у золотистой шатеночки с овальным личиком, обрамленным каре.
- А чо я делаю? - шатеночка удивилась.
Вася вздохнул, выключил камеру и почесал переносицу в поисках доступного для нее ответа.
- Полную хуйню ты делаешь. Как тебя зовут?
- Мисси Хот. И еще Лана Стайл, если волосы белые.
- Это понятно. А имя твое какое? - переспросил Вася. Шатеночка прижмурила карие глаза.
- Мисси Хот.
- А вязку на три часа, а, блядь? - миролюбиво поинтересовался Вася. - Пятки к затылку? Османа позвать? Тебе что, не разъяснили - кто я такой? Тратишь мое драгоценное время, пока я изо всех сил пытаюсь тебя сделать чуточку дороже. Сколько у тебя час стоит? Тебе сказать - сколько у меня час стоит? Я с тобой своей стоимостью делюсь, а ты дурочку валяешь. Понятно, нет?
- Марика.
- Хорошо. Откуда сама?
- Бэльц, - помявшись, ответила Марика.
- О-о-о! Бельцы! - Вася расцвел. - Молодово знаешь? - шатеночка кивнула. - Штефан-чел-Маре? Мы там так чудили с пацанами, что небо чуть с гвоздей не сорвалось. У вас же лютые бабы! Марика, имей совесть! Я реально думал там жениться и остаться на всю жизнь. А ты что делаешь? Ты же родину свою позоришь!
- А чо я делаю? - опять повторила шатеночка. Вася опять погрустнел.
- А ты жрешь резину, делаешь вид, что тебе вкусно, и лыбишься. Ты хоть отдаленно себе представляешь - на что похожа девушка, которая обсасывает резиновый хуй и при этом улыбается? Иди сюда. Иди, иди, не бойся, я тебя на мониторе покажу.
Шатеночка прошлепала босыми ногами по полу, виляя компактной попкой, и встала у Васи за спиной.
- На, смотри. Вот. Хорошо? Нравится? Ты зубы видишь? Вон, по краям рта вокруг самотыка. Красиво, а? Возбуждает? Если бы это был мой хуй, я бы уже убежал с визгом. А вот это - красиво?
- Нет, не красиво.
- Ну, а я тебе о чем! Ты можешь просто плотно обхватить этот елдак губами, засунуть его поглубже, как ты умеешь, и выпустить обратно со слюной? С писькой у тебя все хорошо получилось, просто супер. А тут ты начинаешь актрису изображать. Не надо актерства, покажи что умеешь, просто технику, и все. Не смотри в камеру постоянно, смотри внутрь себя. Ну, разок глазками стрельни, типа ты опомнилась, и понимаешь, что все это просто шутка. Но в реале будет о-го-го! Заказчику тоже будет все понятно. Все же нормальные люди, Марика...
***
- Давай я лучше у тебя отсосу, - жалобно сказала Марика, сзади обнимая Васю за талию. - Ты же не из охраны, тебе можно. Я сама не знаю, чего я все время ржу. Смешно, и все. Как на тебя посмотрю, так смешно.
- Отлично, - обиженно сказал Вася. - Я, значит, клоун. А снимать кто станет, пока ты будешь мне строчить? Давай, не выебывайся, Марика. Еще десять минут и готово. Забудем, как страшный сон. Отлично же все у тебя получается, кроме этого момента.
Марика вздохнула и побрела обратно на диван. Легла, поворочалась на дерматине, тихо матерясь, разбросала ноги, выпятив к объективу аккуратную полосочку ворса на лобке, подняла с ненавистью искусственный хуй, покрутила головой, примеряясь, и решительно засунула себе его в рот.
Вася с удовольствием смотрел на нее. Маленькая, ладненькая, стройненькая, собранная из кружочков и овальчиков, Марика вызывала желание немедленно схватить ее, вылизать, вытереть насухо, положить в карман и постоянно носить с собой вместо брелка, поглаживая в кармане. Или за щекой, вместо карамельки. Нет, это обязательно надо хорошо снять. Это грех такое запороть.
- Отлично. Носочки вытяни, чтобы ножки напряглись. В ниточку. Пальчики на ногах... Плотнее губы сожми. В камеру не смотри, перед собой и вверх. Вообще закрой глаза. Отлично. Ну вот, вот, ты же умница... глубже... еще... о, вот, это оно!
Марика внезапно поперхнулась, закашлялась, выдернула член изо рта и пустила на диван струйку слюны. Затем ее чуть не вырвало. Девушка рывком села на диван и заревела, вытирая глаза.
***
- Испортила, да? - спросила, чуть позже, шмыгая носом.
- Так и сиди, - страшным голосом сказал Вася, снимая камеру со штатива и подходя вплотную. - Не вздумай встать. Смотри в объектив. Вытри глаза рукой. Плачь, не улыбайся.
Марика, естественно, тут же улыбнулась сквозь слезы.
- Опять испортила?
Вася еще постоял с камерой, затем выключил ее, опустил, и тоже улыбнулся.
- Нет. Идем, я тебе рот вытру, заяц. Все супер получилось. Даже лучше, чем я думал. В каталоге твою страничку заклацают до подвисания.
- Так я же опять улыбалась, - всхлипывая, сказала Марика, подставляя замурзанную мордашку под салфетку. - А ты говорил нельзя улыбаться.
- А ты вовремя улыбнулась. Так бывает. Погоди, я смонтирую, сама увидишь, - ответил Вася, вытирая рот и щеки девушке. - Там хуй даже у башенного крана встанет. Отлично картинку поймал. Все, одевайся. Слушай, мой тебе совет - стрижку не меняй, ну ее нахуй эту Лану, как ее там, которая у тебя с белыми волосами. Так тебе отлично. И улыбайся почаще. У тебя такие ямочки на щечках, что между них хочется вставить немедленно. Не теряя ни минуты. Карамелька такая. Скажи пусть следующая заходит.
Марика оглянулась на дверь, в которую входить без стука было запрещено даже Осману. Затем, прищурившись, посмотрела на Васю. Вася отрицательно покачал головой.
- Не. У меня еще две сессии. И монтаж. Потом как-нибудь. Одевайся, заяц, мне работать надо. Ну, чего ты скуксилась? Иди сюда, цемочки. Умничка. Я тебе на выходные в Дуррес свожу, хочешь? Хаши разрешит. Как ты говоришь, Лана Хот?
- Мисси Хот. Лана - это Стайл. - Марика чмокнула Васю под ухом и вышла из студии. Вместо нее заглянул встревоженный Костя.
- Чего так долго? Три часа почти...
- Костя, я всегда все успеваю. Я свое дело всегда делаю вовремя. Что не так? Иди, сам посмотришь, как получилось...
Костя моргнул, сказал: «Извини, некогда. Следующая... « и скрылся за дверью. Затем дверь опять открылась-закрылась и вошла девушка в камуфляже.
***
- Здравия желаю, товарищ полковник, - растерянно сказал Вася. - Это что за маскарад? Одежда в доме закончилась?
Девушка деревянно смотрела мимо него. «Первый день на полигоне, что ли?» - подумал Вася: «Таких на каталог не приводят». Вася хмыкнул, и привычно почесал переносицу.
- Раздевайся. Диван вон, в углу. Коньячок, если надо, на столе. Много не пей, только для естественности. На твой вес грамм сто будет нормально, угощайся. Запить кола есть.
Девушка бесцветно смотрела на него. «Язык не понимает» - догадался Вася и повторил по-английски. Реакции не последовало. Вася показал руками.
Девушка покорно потащила с себя натовскую пятнистую куртку, затем спустила с себя штаны и присела на корточки. Под камуфляжом ничего не было.
Вася замер. Такого на его участке деятельности еще не встречалось. Это же не казарма, в конце концов, и не «быстрые загары».
- А ну-ка, встань. А ну-ка, повернись. Еще. Наклонись. Ага. Как зовут? Имя? Нейм?
- Хельга Суит.
- Понятно. Иди, коньяк пей. Коньяк вон там. - Вася показал на бутылку и, на глазок, показал пальцами - сколько выпить.
Затем открыл дверь и выглянул в коридор. Было пусто. «Ко-о-остя» - добрым голосом позвал Вася и прислушался. Ничего. Вася вернулся в студию, взял телефон и набрал номер Османа. Послушал длинные гудки. Затем набрал Бекима. Тот взял почти сразу.
- Э?
- Это Вася, - ласково сказал Вася. - Зайди на студию, пожалуйста.
- Зачем?
- Попиздеть надо.
- Некогда, Вася. С Османом попизди.
- Ну и ладно. - Вася нажал отбой и положил трубку на стол. Почесал переносицу, посмотрел на голую Хельгу, свернувшуюся в клубок на диване. «Один... « - сказал про себя Вася, выдергивая провода и втыкая их в новой последовательности: «Два, три, четыре, пять... »
***
На «сто два» дверь открылась, и зашел Осман. Широко улыбнулся, потом развернулся, вышел обратно за порог, постучал в дверь и зашел опять.
- Так нормально, Вася? Ну и что за хуйня у нас опять случилась?
- Иди сюда.
Вася подвел Османа к дивану. Перевернул девушку лицом вниз.
- Что это, Осман?
- Шлюха.
- А вот это конкретно у нее что?
- Жопа. - Осман просто грел дружелюбием.
- Хорошо. Ответ засчитан. А на ней что?
- А на ней дырка от жопы, Вася. Что ты спрашиваешь? Что еще на жопе может быть, кроме дырки?
- А по обе стороны от дырки от жопы что? Вот это, синее и черное, а? - Вася тоже начал лучиться симпатией и дружелюбием от таких прямых и честных ответов. - На правой и левой полужопке - это что такое? Я, например, как бывший санинструктор, считаю, что это синяки, научно именуемые гематомами. Судя по форме, нанесенные прутом или чем-то подобным. А ты как считаешь, Осман? И как мне ее снимать теперь? Так и снимать, да?
- Возьми да замажь. - Осман умерил накал любезности. - Гримом.
- Так же, как бывший санинструктор, - продолжал Вася, - Могу сказать, что это вчерашние синяки. А телка, которая лежит перед тобой дыркой от жопы кверху, здесь четвертый день, позже их не подвозили, можем по записям проверить. А что это значит? А это значит, что твоя охрана хуй забила на правила, с твоего позволения. А, может и с твоим участием. А, может, Хаши правила изменил, а меня в курс дела не ввел? Хорошо, я сейчас сниму ее, только вот грима у меня нет. И потом пойду к Хаши с этим кино и спрошу его об изменении правил.
Осман внимательно смотрел на доброго доктора Васю.
- Только ведь это не охрана, верно? Выебать-то они могут, с них станется. Но калечить бы не стали. Не дураки. И что это значит? Что пока Хаши нет, ты его шлюхами втихаря торгуешь. Чужую собственность в аренду сдаешь. И если твоих людей поспрашивать, то они это подтвердят, примерно на тридцатой минуте дружеского разговора. Шлюхи - те уже на первой минуте подтвердят. А вот это, Осман, со-о-овсем другое дело. Потому что для Хаши шлюхи - это шлюхи, а деньги - это деньги. А за деньги свои Хаши...
Осман непроизвольно потянулся к «глоку» в кобуре.
- Давай, давай, - одобряюще сказал Вася. - Идея правильная. Только посмотри вон туда. Видишь, на камере огонек мигает. Но ломать нее не надо, камера дорогая. Тем более что смысла нет. Вон, рядом с камерой еще одна коробка подмигивает. Трансляция идет на удаленный сервер, в «облако». Где-то через час файл автоматически сформируется и отправится к Хаши на почту. - Вася вздохнул. - Осман. Ты человек важный. Первый на объекте, считай. Только на твое место очередь стоит, как на распродажу. А я вот простой, но незаменимый. Ты карьеру сам делал, прогрызался, в доверие входил. А меня пригласили, и я еще ломался при этом. Ну, так что, здесь будешь расстреливать, или во двор выведешь? Последнюю сигарету можно выкурить?
Осман молча повернулся и пошел к двери.
***
И вот тут, глядя на каменный затылок Османа, Вася понял, что перегнул палку. Все, осознал он, это пиздец. Только с отсрочкой. Не в этот раз, так в другой, рано или поздно. Криворожская подвальная крыса заметалась в его голове в поисках выхода из смертельной ловушки, лихорадочно пихая нос во все извилины мозга и, поднимаясь на задние лапы, обнюхивая щели между кирпичами.
- Стой, - негромко сказал Вася. Осман шел дальше. - Три тысячи евро. - Осман остановился. - На счет, который я скажу. Максимум до послезавтра. И тогда забыли. Но на будущее...
Осман остановился, повернулся, по его лицу прошла неуверенная трещина, и Вася понял что угадал. Это было бинго, блядь! Это был гол, флэш–рояль и три семерки в одном флаконе. Загнанная крыса в Васином мозгу с торжествующим визгом протиснулась в щель почти наполовину и чутко замерла. Нет уж, если голова пролезла, то и остальное пролезет, и крыса опять заскребла лапками. Вот теперь он стал Осману понятен, а, значит, и не опасен. Нет, конечно, еще опасен - но уже не смертельно.
- Две.
- Хорошо. Две. Только еще девятьсот девяносто девять евро сверху. И не еби мне голову, Осман, мы не на базаре. Если кто-то еще будет мешать мне деньги зарабатывать, цены сильно вырастут. Я многое могу простить, но только не деньги. У меня детство бедное было. Я тебе зарабатывать не мешаю. Но почему ты решил зарабатывать, вылезая на мой участок? Или я тоже похож на дырку от жопы?
Начальник охраны внимательно посмотрел на Васю, затем коротко кивнул в сторону дивана.
- С этой что будем делать?
- Отведи в изолятор, только врача не зови. Не надо звенеть на всю округу. Я потом сам ей синяки обработаю. Подержи ее там недельку. Будут вопросы - я скажу, что сыпь на жопе выскочила, снимать нельзя. Русский она не понимает, так что с этой стороны все чисто.
- Непростой ты, Вася, оказывается, - криво улыбнулся Осман. - Ну, хорошо, что разобрались.
Начальник охраны подошел к дивану, помог Хельге встать, на ходу подцепил с пола ее камуфляж и вывел голую девушку с исполосованной задницей в коридор, притворив за собой дверь.
***
Вася выключил камеру и наклонился над столом, упершись в него кулаками. Васе было плохо от полученного адреналина и от осознания собственной бестолковости. Так глупо подставиться! Нихуя это не было решением! Осман прочно поставил его в ряд фигур по ту сторону доски. Васе было грустно. Вася хотел домой, к злобному Егорову, мутному Азоту, тупому Башкиру. Обратно, к своим простым и незамысловатым злодействам и таким же простым удовольствиям. Еще немножко хотелось водки.
Вася сходил к холодильнику, вытащил бутылку и начал скручивать крышку. Крыса в голове недоуменно смотрела на Васю. - Да знаю я. Глупо, конечно, прыгать на Османа, - печально согласился Вася с крысой - Просто я не хочу однажды еще одну попу в синяках увидеть. Ты знаешь, чью попу, крыса. Что остается мне делать? Я же такой, как и ты, я прыгаю и скалюсь, чтобы напугать, только вот убежать мне некуда.
В дверь постучали.
- Нахуй-нахуй, - не оборачиваясь, крикнул Вася. - Творческий перерыв один час.
Дверь открылась, и нахальный гость зашел в студию. Вася покачал головой - его «нахуй» понимали даже дикие шкиптары из охраны периметра. Он сделал длинный глоток ледяной «Финляндии», повернулся и чуть не поперхнулся. На пороге стояла Бьют.
- Ты чо пришла сюда? - отдышавшись, спросил Вася.
- Сниматься.
- Снима-а-аться... - передразнил ее Вася. - Тут что тебе, ателье свадебной фотографии? - они уже две недели не разговаривали, потому что Вася «целыми днями пропадает хуй знает где», хотя где Вася пропадает, на базе знали все, включая собак охраны.
- Хаши сказал. Прийти вне очереди.
Васе стало совсем плохо. «Ну, вот и все» - подумал он: «Вот и все».
ГЛАВА ШЕСТАЯ, В КОТОРОЙ ВАСЯ ТО ТЕРЯЕТ, ТО НАХОДИТ
- Василэ, - сказала толстая Стэлла, высунув голову из окошка раздачи и убедившись, что в столовой никого нет. - Одна девушка хочет с тобой поговорить. Понимаешь?
- Понимаю, - ухмыльнулся Вася. - Пусть приходит и говорит. Только через дверь пусть приходит, как все нормальные люди, а не через окно. А то Мирча из-за москитных сеток ругается. Говорит - больше не даст. Пусть меня комары едят.
- Она не может к тебе прийти.
- Почему? - опешил Вася.
- Потому что все спросят - а почему она к тебе пошла? А как же ее девичья скромность? Сегодня вечером она поможет мне кухню прибрать, а ты сюда подойди после одиннадцати, и поговори с ней. Она специально попросилась помочь мне, чтобы тебя увидеть. Хочет сказать тебе что-то важное. Но обязательно сегодня, а не потом. Потом поздно будет.
Картина, в которой Бьют добровольно хоботилась по уборке столовой, чтобы поговорить с Васей, оберегая свою девичью скромность, была настолько невообразимой, что Вася открыл рот, сказал нечто среднее между «а» и «э», потом закрыл рот, кивнул и пошел из столовой, забыв пакет с перекусом на столе.
***
День тянулся бесконечно. Сначала были две незнакомые девицы, имен которых Вася не запомнил. У Васи вообще было подозрение, что имена им генерирует специальная программа из словаря двадцать на двадцать слов, потому все варианты и комбинации Хани, Шайн, Лайт, Шугар и Суит он выучил наизусть чуть ли не на первой неделе работы.
Первая девица была мертвой красавицей с изумительными по форме деревянными сиськами. Вторая отметилась поразительным умением засовывать в довольно скромную на вид попку любые предметы. По крайней мере на студии, ничего такого, что не помещалось бы туда, Вася не нашел.
Затем он намаялся с московскими близняшками из Влеры - Люси и Лэйси Блонд, отличавшихся невероятной тупизной. Делать они умели так, только так, и никак иначе. Вася в отчаянии чуть сам не начал становиться перед камерой раком, выпячивать жопу и облизывать искусственный член, показывая - что ему нужно от девчонок. Таких Вася называл «переебанными». Не в том смысле, что их чем-то переебали, а в том, что уж слишком их переебли.
Но закончилось и это. Вася дождался одиннадцати вечера, набулькал во фляжку коньяк для «чаши мира» и пошел на кухню, прячась в тени за строениями от лишних глаз и отгоняя собак, которые, виляя хвостами и крупами, брели за Васей. Васю они обожали - в основном из-за веселого и шумного мотоцикла, за которым можно было гоняться и ловить зубами за колеса на хоздворе и полигоне.
Стэлла стояла возле освещенного служебного входа в пищеблок, заметила Васю, выключила свет на крыльце и вошла внутрь, оставив дверь приоткрытой. Вася отогнал собак и, чувствуя себя деревенским ухажером - только гармошки, фуражки с гвоздикой и букета ромашек не хватает - шмыгнул внутрь.
***
- Идем, - сказала Стэлла. Провела его изломанным коридором на продуктовый склад, открыла дверь. - Вот. Я своими делами займусь пока.
Вася откашлялся и зашел. И остановился в недоумении. Навстречу ему поднялась восточная заря Прибалтики Зулейка.
- А... - сказал Вася, - Э... Очень приятно, чем обязан в столь, э...
- Вася, у меня мало времени, - оборвала его Зулейка, она же Вилма, выговаривая слова с легким балтийским акцентом. - Если кто-то узнает, мне пиздец. Тебе - не знаю, но мне точно. Бьют хорошая девчонка, пускай и глупенькая. Она мне половину денег отдала за клуб, хотя работала с клиентом сама. Я скажу, а ты себе решай.
- Половину? - изумился Вася. Бьют, добровольно отдающая триста евро, была еще невероятней, чем Бьют, добровольно, моющая пол в столовой. У Васи появилось ощущение, что его разводят. Сейчас выскочат из-под стола и закричат «Поздравляем! Вас снимала скрытая камера!»
- Ну да. Сто пятьдесят евро. Она сказала, что половину Осману уже занесла. - Вася выдохнул с облегчением. Все было в порядке. Половина от шестисот - сто пятьдесят, конечно же. Моя маленькая жадная зараза. Узнаю по любимому почерку.
- А вот что будешь делать ты, Вася - это уж твое дело. Тем более что и ты тут при делах.
- Что случилось? - напрягся Вася.
- Осман завтра Бьют увозит.
***
- Куда? - Вася с размаху сел на алюминиевый складной стул. - Зачем? На чем?
- Не знаю. Из страны. На вертолете. Работа у нее будет за границей. Вроде бы, не вернется уже сюда, там останется.
- Откуда ты знаешь? - спросил Вася пересохшим ртом.
- Подслушала. Осман с Хаши разговаривал по телефону. Хаши, понятно я не слышала. Но у Османа привычка есть военная, повторять за начальником, так что, в общем...
- Вилма, что? Прошу тебя, все, до слова. - Вася старался вести себя спокойно. - Просто расскажи.
- Что-то у них там не сложилось в отношении тебя. Хаши чего-то ждал от Бьют, но Осман сказал что дело мертвое, ничего не выйдет, что Бьют вообще охуела, ведет себя как королева, что ты на нее забил хуй давно. Что по каталогу ее вообще не берут. Что есть шоу для нее хорошее, с файтингом, партнершу подобрали, нормальные деньги - он сам ее отвезет. Хаши дал добро. Еще Осман сказал, что неплохо бы близняшек друг против друга поставить, но Хаши, вроде, не согласился. Не знаю - что это такое, тебе виднее.
Вася сломал в мокрых пальцах сигарету
- Вот и все, что я знаю. Я так поняла, Осман хочет сплавить отсюда Бьют, а Хаши все похуй, но он уже принял решение.
Вася вспомнил ночной стук в дверь, и Бекима: «Собирайся, быстро». Его замутило.
- Вертолет сюда прилетит? На полигон? Они ничего про это не говорили? Когда поедут? - это был вопрос отчаяния. Ну, конечно, не станет же Осман обсуждать с самим Хаши детали транспортировки, громко повторяя вслух...
- Нет, они в Влеру сначала поедут, мне девчонки... ой! - Вилма замолчала. Вася смотрел на нее, как беженец на вокзальный репродуктор. - Вася, ну ты понимаешь...
- Вилма! - Вася чуть не заорал на весь склад.
Вилма-Зулейка вздохнула, и приподняла майку на животе. За шнурком штанов торчал маленький мобильный телефон.
- Комнату обыскивают. Я с собой ношу, на вибрации. Или на территории прячу. Иногда можно поговорить, а так СМС шлем друг дружке. В общем, девчонки сказали, что у них еще пятерых завтра вечером Осман заберет, а уже оттуда они полетят куда-то. Все. Больше я ничего не знаю.
- Сколько человек ее повезет? - хрипло спросил Вася. Вилма отрицательно покачала головой.
- Откуда мне знать? Осман точно поедет. Может, кому еще во Влеру по делам надо.
Вася поднялся и расцеловал Вилму. - Знаешь, если еще даст бог свидеться, я тебя... Я тебе... - Вася хрипло вздохнул и двинулся на выход.
***
Медитация в потолок комнаты успокоила Васю.
Решение проблемы сводилось к двум вариантам.
Первый - позвонить Хаши и согласиться на его условия, в обмен на сущую мелочь. Пусть подавится. В памяти тут же всплыл злобный Егоров на платформе электрички: «Если на Хаши работаешь, он все больше требует. Больше года или двух на него работать нельзя, иначе он тебя как мебель начинает воспринимать. Сначала он покупает у тебя услуги, потом пытается купить тебя самого. И вот тут надо рвать когти. Если ты не жадный дурак, конечно».
Смотреть много-много раз по ту сторону забрызганного кровью оргстекла? Или больше не видеть его никогда, но знать, что один раз его забрызгала своей кровью Бьют?
«Иди ты нахуй, Егоров», - мысленно сказал Вася воображаемому Егорову: «Соглашусь, а потом наебу как-нибудь. Не первый день живем». Воображаемый Егоров хмыкнул и исчез. Вася решился, и взял в руки телефон. И положил его обратно
Нет, это был не вариант. Во-первых, поздно звонить. Ночь, и Хаши уже решил. А если он решил - то он решил. Это Хаши. Положит каталог перед носом, скажет - выбери себе другую. Подрежет ей нос, подтянет сиськи, вычтет из твоих денег, и зайдет новая бьют в белой рубашке, бьют, которая не знает, как ее звали раньше. «Вася», - сказала крыса в голове: «не торгуйся. Аукцион закончился».
Вариант найти Бьют прямо сейчас и смыться вариантом даже не считался. Потому что чертова дура и мелкая зараза. Она же реально думает, что ее деньги зарабатывать везут. А Васю, значит, жаба давит и ревность ест. Вариант скис прямо на глазах, и не получил даже порядкового номера.
Второй вариант заключался в чем-то невнятном и мрачном. Вася вздохнул, посмотрел на часы. Затем вытряхнул камеру из кофра на кровать, и начал набивать его вещами. Плотно, потому что кроме кофра можно было взять только пляжный рюкзак, который Вася купил в Дурресе, а в него много не положишь - с горбом на спине и неудобно, и подозрительно. Закончив с рюкзаком, включил ноутбук. Попытался зайти на страничку управления счетом.
Интернета не было. Вася чуть не заорал. Попробовал еще раз. Глухо. Вот и все, Вася. Вот и нажился ты на тяжелой работе, тратя здоровье и веру в человечество. Ноутбук с учеткой к счету стоял на столе и лыбился заставкой: «А помните, как вы по мне жопами прыгали?»
- Ну, уж нет, - сказал сквозь зубы Вася. - Тебя, сука, я точно заберу. Ты мне слишком дорого достался.
Я тебя кулаками в багаж забью, если надо.
Вася открыл кофр, и начал выбрасывать из него вещи.
***
Затолкав с трудом такой дорогой ноутбук в кофр, и чуть не выдрав застежку, закрывая его, Вася вскинул пузатый куб на плечо. Осмотрел былой приют любви. Камера сиротливо лежала на кровати. «И кормила я тебя, и поила я тебя... а взял-то ты с собой только ноутбук-бездельник... « Две вещи любил в мире Вася. Одну он сейчас оставлял навсегда на кровати, а второю надо было еще отыскать и вытащить. Ну, а положить ее потом на кровать - это как бог даст.
Вася погладил камеру и вздохнул. Двинулся к дверям, и вдруг остановился, как ушибленный. Вернулся, сел на стул и поставил кофр на пол.
Камера на кровати, ноутбука нет. Половины вещей нет. Только дурак бы не понял - что здесь произошло. А завтра три сессии, первая на одиннадцать утра. Постучат, покричат: «Вася, вставай!» Потом откроют дверь, выбьют, если надо - здесь не пансионат, церемоний нет, и тогда... Вася в отчаянии уткнулся лицом в ладони.
«Не ссы», - сказала крыса: «Уйдем. Мы всегда уходили». Вася поднял голову. Встал. Пересчитал наличку. Мало, но хватит. Наверное, хватит.
Бегство отменялось, оставался только почетный отход с развернутыми знаменами.
***
- Костик! Костик, открой! Это я, Вася. - Вася стучал деликатно, как загулявший муж, который не хочет перебудить весь дом. В голову не приходило Васе, что будет он однажды ночью ломиться к Костику с тайной страстью в душе.
Замок щелкнул, показался заспанный Костик, который, проморгавшись, удивленно уставился на Васю. - Вася, ты чего?
- Извини, что разбудил. Слушай, у меня камера накрылась. Я во Влеру смотаюсь, выеду пораньше, чтобы день не терять. На рассвете буду там, когда все откроется. Перенеси первую сессию с одиннадцати на после обеда. Если не успею - тогда на вечер. Если во Влере не разберутся, придется в Тирану ехать.
- Что-то серьезное?
- Не думаю, но хуй его знает. Камера пишет, только ни монтажный компьютер, ни ноут файлы не читают. Я бы их тоже забрал, но десктоп на мотоцикле не увезу.
- Так может, вообще отменить съемку? - Костик тер глаза. - Перенести на послезавтра? Или запасной камерой снимать?
- График ломать не хочется, а эту камеру в любом случае чинить придется. Короче, к вечеру вернусь по любому. Если надо - ночью поработаю. Девки наши все равно к ночной жизни привычные.
- Ага, ладно. Ты на мотоцикле не убейся, смотри, в потемках. На КПП отметься. - Костик закрыл дверь.
***
Вася с рюкзаком и кофром зашагал в сереющем рассвете к гаражу. Открыл врезную дверь своим ключом, спасибо, Мирче - как–-раз в нее мотоцикл выкатывался вплотную - зашел в гараж. Верный «Дукати» спал, направив погасшие глаза в пол. Вася закрепил на нем кофр, подошел к машинам Османа. «Люмина» или «Чероки»?"Чероки» или «Люмина»? Вася в раздумьи почесал переносицу. По здешним дорогам - так, конечно, «Чероки». Но шесть девок? Хотя, может во Влере всех обреченных пересадят в другую машину?
Рисковать было нельзя, и Вася решительно поднял капот «Чероки». Пусть будет «Люмина».
Когда Вася катил «Дукати» по двору, его сопровождал почетный караул собак, с надеждой посматривавших на мотоцикл. Гигантский алабай Султан, здешний ходжа среди псов, толкнул Васю своей страшной головой под колено. «Ну! Поехали, Вася! На этот раз я тебе, все-таки, вырву заднее колесо... « Вася делал вид, что не понимает намеков, и псы опечалено отстали.
- Где начкар? - спросил Вася на проходной. - Зови сюда. Мне во Влеру надо, аппаратуру чинить. Пиздец, завтра весь рабочий день накрывается.
- Пост ходит, - буркнул тонтон-макут. Затем что-то сказал в рацию. Рация каркнула в ответ. Вася терпеливо ждал, посматривая на часы.
- Он что, во сне посты обходит? - раздраженно спросил Вася. Мне до обеда вернуться надо. У меня девки. Понимаешь? - Охранник кивнул, «девок» он очень хорошо понимал - причина уважительная. Сам бы на рассвете поехал, если бы девки... И, видимо, версия с начкаром тоже имела право на существование.
- Иди, пиши, Вася. Я шлакбам подниму.
Вася открыл регистрационную книгу, мстительно подписался: «хуй», прокатил «Дукати» под шлагбаумом, сел, завел мотор. Обманутые псы с обидой отозвались с территории базы. Вася оттолкнулся от гравия ногой и покатил вперед, проклиная свою куриную слепоту и молясь, чтобы доехать до Влеры быстро и, желательно, целиком.
***
День прошел в хлопотах.
***
Как хорошо, радовался Вася, что нет здесь двух дорог в одно и то же место, а если одна есть - и то радость.
Место он выбрал хорошее, «Люмина» должна была неизбежно сбросить скорость перед двумя рядами «лежащих мусоров» - вот и вы пригодились, - а тут и Вася на своем верном мустанге выкатит из-за обломков придорожного сарая: «Привет, Осман! Как дела? О, Бьют, и ты тут?... », а дальше разберемся.
Засаду Осман подозревать не должен был, Вася уехал честно и открыто, сообщив об этом Костику, начкару, и расписавшись в книге. Как не встретиться на дороге, если дорога всегда одна? Вася покатил по дороге «Дукати» к сарайчику.
Ну, и как всегда, все пошло через жопу.
***
На пылящий вдалеке джип Вася особого внимания не обратил, и только когда тот стал переваливать через спидбрейкеры, узнал спойлеры «Чероки» Османа. Вася упустил мотоцикл себе на ногу, и с ужасом уставился на машину. Крыса взвыла и оскалилась, теребя Васю изнутри. Джип притормозил перед мотоциклом, бибикнул. «Ебаные рукодельцы из гаража!» - в отчаянии подумал Вася, и, хромая, пошел к водительской двери.
Окно опустилось, оттуда с холодным недоумением воззрился Осман в больших солнечных очках.
- О, Вася. Какими судьбами?
- Во В-в-леру ездил, кам-меру чинить. Н-наебнулся, уже к-километр качу.
Что-то было в Васином паническом лице такое, что Осман поверил. Ухмыльнулся, расслабился.
- Так во Влеру обратно тебе катить ближе. Видишь, как оно без шлема падать? А я говорил, что ты шею себе сломаешь, рано или поздно, на своем драндулете. Кости целы? - Вася кивнул, мимоходом заглянул в машину.
А вот это уже был пиздец полный и окончательный. Возле Османа сидел один из охранников - Звонимир, а сзади, рядом с Бьют, непривычно похожей на школьницу на каникулах, в белом топике и с русо-снежными волосами, собранными в два хвостика над нежными ушками, вечно небритый бошняк - главный в отделении во Влере. Имени его Вася не знал. Трое - это все. Три элитных пса-людоеда против одного Васи. Шах и мат. И доской по голове.
- П-привет, Бьют. - Бьют не снизошла до ответа, отвернувшись в окно. - Осман, дайте р-ремкомплект. - сказал Вася чтобы хоть что–то сказать, удержать «Чероки» подальше от страшного черного вертолета хотя бы на мгновение. - Тут с-связи нет.
- Извини, Вася, спешим. Доедем до Влеры - позвоним Мирче, он эвакуатор пришлет. Через пару часов, думаю, будет. Убери мотоцикл с дороги, пожалуйста.
- К-камеру хотя бы з-заберите, - попросил Вася. - Б-боюсь. Там для Х-хаши ф-файлы. Потом з-завезете. - Осман переглянулся с бошняком, тот согласно кивнул.
- Давай ее сюда.
***
Вася, хромая, подошел к поваленному мотоциклу, отстегнул кофр, повозился над ним, бережно прижимая рукой к груди, понес его к «Чероки».
- Куда ты это в окно суешь? - недовольно спросил Осман. На коленях я ее, что ли, повезу? В багажник ставь.
- Ага, - сказал Вася, - Опустил кофр и два раза выстрелил из «вальтера» PPK Осману в лицо. Тот подпрыгнул на сидении, как резиновый, и повалился на Звонимира. Бошняк на заднем сидении молниеносно укрылся за Бьют, выталкивая ее между собой и Васей на директрису огня, и сунул руку под пиджак. Вася пальнул в Звонимира, но каким-то чудом сумел промахнуться с полутора метров, расколотив противоположное окно, и нырнул за капот «Чероки».
«Вот и все», - подумал обречено Вася, сжавшись у толстого колеса джипа: «Отвоевались».
Крыса в голове у Васи взревела саблезубым тигром. И кинулась из своего угла судьбе в горло.
- Что, пидарасы? Думали Хаши наебать? - сказала крыса страшным Васиным голосом. - Он с вас шкуру спустит. Ремнями. Иуды ебаные. В подвале коптить мясом будете. Чью руку кусать вздумали? Чего вам в жизни не хватало?
***
В машине царила тишина. Абсолютно неправильная и невозможная. Долгая. Затем Звонимир что-то сипло сказал на неправильном олбанском. Бошняк помолчал, потом досадливо застонал.
- Вася, - сказал Звонимир. - Послушай. Дай нам уйти, Вася. Дай укрыться. Это все Осман. Мы объясним Хаши, но не сейчас. После всего, он слушать никого не будет. Богом тебе клянусь. Потом мы ему объясним, на колени встанем. Пусть накажет, если захочет. Но не сейчас. Просто пропадем.
- Оружие бросьте, - сказал Вася просто так, на всякий случай, потому что так всегда говорят, в любом кино, и обалдел, когда перед носом у него тут же лязгнула на асфальте «беретта» Звонимира. По другую сторону машины тоже что-то звякнуло на обочине
Вася подумал, что он сходит с ума.
- Пусть девушка выйдет.
Открылась дверь, и на дорогу ногой в кроссовке ступила Бьют. Вышла, и застыла как соляной столп возле машины. Вася зашипел, показывая, чтобы она присела за багажник, но Бьют стояла неподвижно, как полярная сова - белобрысая, с хвостиками-хохолками и круглыми глазами. Вася выругался про себя.
***
Вася осторожно поднялся, держа окно на прицеле, и встретился взглядом с бошняком. У того в глазах плавал такой животный, непреодолимый ужас, что Васе захотелось оглянуться - не стоит ли за ним, Васей, кто-то еще, большой и страшный? Как только бошняк увидел Васю, тут же поднял руки вверх и показал ладони. Вася приподнялся еще чуть-чуть и перевел взгляд на Звонимира. Тот, щедро раскрашенный кровью, выглядел еще хуже, и Вася чуть не перекрестился пистолетом в руке.
- Вася, дай уйти, - хрипло повторил Звонимир. - Дай мотоцикл. Продай мотоцикл, - он сказал что-то бошняку, и тот сразу полез в карман. Вася тут же перевел пистолет. Движения бошняка стали осторожными, он аккуратно отвел полу пиджака, и двумя пальцами достал бумажник, бережно положил на сиденье. Рядом лег бумажник Звонимира. Васе показалось, что он участвует в каком-то дурном представлении, смысла которого не понимает совершенно.
- Еще есть деньги. Здесь. - Звонимир показал на бардачок. - Много. Скажи Хаши - мы оправдаемся. Мы за себя скажем. Пусть судит нас. Мы сдадимся. Семьями своими клянемся. Но пусть нам даст сказать слово. Бери машину, езжай к Хаши.
- Вот с этим? - Вася кивнул на мертвого Османа, покоившегося дырявой головой в разбитых очках на коленях у Звонимира.
- Тебе же надо тело показать.
Крыса в голове у Васи предупреждающе цыкнула и пошевелила усами.
- Так заберите, блядь, его отсюда и в багажник затолкайте! - заорал Вася. - Или я так поеду? Через свою сторону доставайте, нехуй мне сидение пачкать!
Бошняк и Звонимир осторожно потащили тело через свою сторону, подхватили за руки, поволокли к багажнику. Вася обошел «Чероки» со своей стороны и уставился на погрузочно-такелажные работы. «Ничего не понимаю», - в отчаянии подумал Вася, глядя на два стриженых затылка, склонившихся над телом всемогущего Османа, сворачивая его в багажнике: «Вообще ничего». - «А и не надо ничего понимать» - сказала мудрая и осторожная помоечная крыса. Подняла пистолет в Васиной руке и аккуратно выстрелила по разу в каждый затылок.
- Ебануться, - сказал Вася, разглядывая побоище. - Чо это было, вообще?
Бьют, стоящая неподвижно, как новогодняя елка, всхлипнула.
***
Традиционной истерики, как ни странно, не было. Бьют сидела на заднем сидении, рядом с Васей, опустошенно глядя в никуда.
- Какого хуя, Вася? - устало спросила она. - Чего тебе от меня надо? И что будет дальше? Нет, я все понимаю, но я устала пыхтеть по номерам. Подмываться, раскорячившись над умывальниками в туалетах. Я жить хочу, Вася. Ты понимаешь, что меня все это просто заебало? Мне обещали участие в нормальном стрип-шоу. За хорошие деньги. Отвезут на вертолете, может быть предложат постоянную работу. Ты понимаешь, что это был шанс для меня? Тебе меня не жалко? Вот что теперь делать, скажи? Куда мы поедем? В Лас-Вегас? Или будем ездить по Албании, как Бонни, и, мать его еб, Клайд? Грабить закусочные? Ты летал на вертолете, Вася? Да? А я вот нет. И не полечу уже, наверное, никогда. - Бьют горько улыбнулась.
- Я летал на вертолете, - Вася вздохнул. - Именно на это твое стрип-шоу и летал. Я даже снимал там. - Вася вытащил из-за отворота мотоциклетной куртки планшет, нажал на кнопку, провел по экрану пальцем, оживив его. - Знаешь, Бьют. Я заебался тебе постоянно доказывать, что одно надо делать, а другое - нет. Ты никогда никого не слушаешь, кроме крысы в своей голове. Как и я, кстати. Но моя крыса - мудрая и осторожная. А твоя дурная и капризная. Хватит слов. На, посмотри на свое шоу. Я пока стекло протру.
Вася сунул планшет в руки Бьют, открыл дверь и пересел на переднее сидение. Автоматически, на рефлексе включил дворники. Естественно, крови и мозгов Османа изнутри меньше не стало. Вася ругнулся, выключил дворники и полез за тряпкой. Начал возить по стеклу, размазывая брызги в полосы, и стараясь не прислушиваться к искаженным маленьким динамиком планшета диким женским визгам и воплям, аплодисментам публики и объявлениям анноунсера. Бьют сзади не издавала ни звука.
Вытиралось плохо, без моющего средства окно только замутилось. «Сукин сын», - подумал Вася про Османа: «Чертило ебаное. И тут он подгадил!». Мимо несколько раз проезжали автомобили, но «Дукати» мирно стоял на обочине, незадачливые Звонимир и бошняк тихо лежали в глубоком кювете, не просматриваемом с дороги, а на капот хитрый Вася постелил клеенку и поставил пластмассовую канистру от масла. Да и вообще - здесь было не принято интересоваться делами владельцев «Чероки», если те сами не попросят.
Когда визги сменились собачьим хрипом, Вася решил обернулся. И проклял себя трижды. И еще трижды.
***
На этот раз он не просто перегнул палку. Палка с треском сломалась, раз и навсегда. Бьют сидела как в кататонии, приоткрыв рот и бессмысленно таращась мимо планшета.
Чуть не выломив дверь, с придушенным воплем: «Блядь!», Вася вывалился из машины, рванул на себя заднюю дверь и полез внутрь, выдирая планшет из закостеневших пальцев Бьют. Девушку мелко колотило, как в ознобе. Вася осторожно взял ее за плечо: - Бьютик?
Бьют подскочила, ударившись головой о потолок салона и заорала как резаная, истошно, с надрывом. Беспорядочно заколотила ногами и руками, забилась, словно в эпилептическом припадке. Вася набросился на нее, прикрываясь от хаотических ударов, прижимая ее своим телом к сидению машины. Бьют билась, как рыба в сетях. Прокусила Васе мякоть под большим пальцем, попала локтем в глаз, ломая ногти, начала драть Васину кожаную мотоциклетную куртку.
Что Вася ей говорил, как держал, и сколько это длилось - он не смог бы вспомнить никогда. Постепенно Бьют выдохлась, и только иногда судорожно вздрагивала, прижатая Васей к сидению. Один раз возле «Чероки» остановилась встречная машина, и водитель спросил что-то на секретном албанском языке. Вася с недовольным лицом поднялся над Бьют, выглянул в окно и махнул - проезжай, давай, хули вылупился? Водитель рассмеялся, показал большой палец, бибикнул, свистнул и поехал дальше.
Когда последние судороги стихли, Вася посадил девчонку, мокрую, вялую и бледную, рядом с собой, полез в карман и достал последнюю, третью таблетку Бекима. Аккуратно положил ее Бьют в рот, отвинтил крышку фляжки с коньяком и поднес ее к губам девушки. Бьют начала жадно хлебать из фляги, разливая коньяк по подбородку и капая на белый топик. Вася отнял фляжку, обнял Бьют и поцеловал ее в жгучие от коньяка губы.
- Прости меня, маленькая, - сказал Вася. - И крысу мою прости. Блядь, ну недоглядели. Не знал, что так получится.
Веришь, сам в шоке.
ГЛАВА МОРСКАЯ, В КОТОРОЙ ВАСЯ ПОКИДАЕТ ДАЛЕКИЕ БЕРЕГА
Везти Бьют в таком состоянии на мотоцикле было рискованно.
Однако, ехать на джипе с лобовым стеклом, напоминающим мясной витраж, да еще с трупом в багажнике, вообще попахивало каким–то дурным водевилем и фильмами Тарантино. Ага, еще окно со стороны покойного Звонимира, превратившееся в паутинную тряпку. Вася попробовал его опустить, но механизм подавился осколками.
Вася задумался. Полиция здесь, какая-никакая, но существовала, тем более, Влера - не провинциальный поселок, а доебаться до дорогой машины - святое дело для любого городского полицая. Не будешь же им говорить: «Привет, а вы Хаши знаете? Это я от него мясо везу, извините, где прикопать можно?» Вася поежился.
Затем открыл багажник, посмотрел на прикорнувшего Османа, и с досадой захлопнул багажник обратно. «Вот же, навязался на мою голову», - пробурчал Вася, совершенно не заботясь о справедливости высказывания.
Бросать удобный джип было жалко, но выхода не оставалось. Даже если вытащить бывшего начальника охраны поближе к дружкам, из его головы в багажник натекло столько, что полицейским пришлось бы рассказывать сказку про разбившуюся банку томатного сока, которую неаккуратно положила в багажник любимая бабушка.
- Бьют, ты как? - девушка вяло кивнула. Таблетка, кажется, начала действовать. - Мы на мотоцикле поедем. Медленно. Я тебе свою куртку дам. - Бьют опять кивнула. - Ты держись, пожалуйста. Все скоро кончится.
***
Белый топик Бьют, получивший свою порцию брызг из башки Османа, пришлось сменить на майку из Васиных запасов. Вася напялил на подругу свою кожаную куртку, надел ей на плечи пляжный рюкзачок, прикрепил за ней кофр так, чтобы она могла на него опереться, и двинулся к машине. Ножом, подарком Бекима, отхватил ремень безопасности, прикинул длину, захлопнул и заблокировал все двери джипа, вернулся к мотоциклу. Посадил девушку, сел сам, перебросил за спину Бьют ремень и, как смог, привязал ее к себе. Съебываться надо было немедленно, крыса внутри просто визжала от страха. Карманы куртки на Бьют распирали деньги - последний щедрый взнос Звонимира с бошняком в фонд защиты пингвинов, и Вася даже зашипел от досады - вот бы их утром, эти деньги! Теперь времени на покупки уже не оставалось. Деньги себе, и деньги. Может, пригодятся. А, может, и нет. Деньги - всегда хорошо.
- Поехали?
- Куда? - слабым голосом спросила Бьют.
- Сначала во Влеру. Обними меня сзади руками, держись крепче. А ноги вот сюда поставь. Если станет нехорошо - сразу говори, или толкни меня. Я остановлюсь, - «Дукати» рыкнул, и покатил. Не так, чтобы быстро, не так чтобы медленно. Главное, чтобы подальше отсюда.
***
- И куда мы поплывем? - спросила Бьют у Васи, спотыкаясь за ним по настилу заброшенного причала.
- В Италию.
- Ты что, дурак? Нас поймают и вернут. Ты думаешь все так просто? Если бы так было просто - здесь уже никто не жил, все бы в Италию уплыли. Вася, давай уже сразу в Африку поплывем.
- Я с тобой в Африку боюсь плыть, там негров много, а ты к ним неровно дышишь. А в Италию можно. У меня чешский паспорт.
- А у меня? У меня не то, что чешского, даже албанского нет. - Бьют уже почти оправилась и обрела способность критически мыслить. - Никакого нет паспорта. И не было никогда.
Вася досадливо цыкнул. Бабла теперь было столько, что еще пару дней, и можно было бы сделать любой паспорт, на выбор, раскрутив глобус. Но вот пары дней, как раз, и не было. Уматывать надо было прямо сейчас.
- Доплывем до берега, поломаем мотор, если что, скажем - потерялись. Ты - моя жена, сестра, да хоть дочка, похуй. Неважно. Откупимся. Положись на меня. Сначала надо свалить отсюда. Доберемся до Италии, Егорову позвоним. Он что–нибудь придумает.
- А кто это - Егоров? - вяло поинтересовалась Бьют.
- Человек один. Злобный. И черствый. Увидишь еще, он тебе понравится. Такая же, как ты... кхм, - Вася откашлялся. - Такой же, как ты, хороший человек. Вы с ним точно поладите. - Вася остановился и кивнул на «зодиак» с подвесным мотором под причалом. - Вот это наш.
- Вася... - Бьют с недоумением смотрела на Васино судно, - Это же резиновая лодка. Надувная. В Италию надо через море плыть. Или ты про какую-то другую «италию» говорил?
- Бьютик, здесь сто километров всего на ту сторону. Три часа дороги. Я столько из Тираны во Влеру ехал. Ну, мы немного крюка дадим, чтобы сразу не вляпаться, пусть пять часов. Просто морская прогулка будет. Позагораешь под луной, лечебным воздухом подышишь. Сомалийские пираты на таких лодках кругосветные путешествия совершают. - Вася внезапно осознал, что шуток Бьют сейчас не понимает. - Бьютик, не бойся. Это не океан. Это лужа. Здесь нет такого места, где хотя бы один корабль не было видно из лодки. Все будет хорошо.
Вася спустился в «зодиак», пошатнулся, утвердился, затем принял от девушки рюкзачок и кофр, уложил их, подал ей руку. И замер. Время вокруг Васи остановилось.
***
Бьют стояла на помосте, заложив руки за спину, глядя рысьими глазами сверху вниз на Васю. Выбраться обратно по скользким столбам он бы не смог никак.
Побег с «металлобазы», рассветный полет на мотоцикле почти вслепую, с прыжками через «лежащих мусоров». Метания по Влере, три трупа в кювете на дороге, и еще один, безымянный, здесь, неподалеку, под перевернутой лодкой. Любимая камера, затиснутая на третью полку с грязными инструментами в гараже. Брошенный на произвол верный «Дукати». Вечная ненависть Хаши, грустный Егоров, рухнувшие планы. Счет, наверняка уже заблокированный. Все, все что было, есть и будет - всему пиздец. Все улетело. Сопливая зараза, жадная мелкая дрянь, хищная и наглая тварь, триста евро за все что угодно, черный хуй хоть сосать, хоть в жопу пихать, только Осману занеси половину... сейчас она что–то скажет, повернется и просто уйдет.
Ах, Вася ты, Вася... Дурная ты голова...
Шлюха по кличке Бьют стояла и смотрела на Васю рысьими глазами. Совершенно недосягаемая для него, как другая галактика. В Васиной мотоциклетной куртке, с карманами, вздувшимися от запрессованных туда рулонов денег Звонимира и бошняка. С ключами от Васиного мотоцикла, да и с самим мотоциклом возле причала. Все ее мечты сбылись. Сразу и одновременно.
Вася стоял, как замороженный, ожидая приговора. Бьют нервно облизнула губы.
«Пристрели ее», - шепнула мудрая крыса: «Или, давай, я пристрелю. Как тех. Только не спугни, просто спроси о чем-нибудь, кинь какой-нибудь упрек. И дождись, пока она начнет речь толкать. Она же без этого не сможет, мелкая сопливая зараза, чтобы не пиздануть что-то на прощание. Начнет вещать. Главное, не дай ей укрыться за настилом, пули мягкие, могут не прошить. Пусть нависает над тобой и изобличает. И тогда мы поедем домой, в Кривой Рог, ты и я».
- Вася, я боюсь. - сказала Бьют. - Здесь высоко. Ты поймаешь меня, если я прыгну?
- Нет, не прыгай, мы лодку перевернем, - ответил Вася ватным языком.
Тогда Бьют просто села попой на настил, и соскользнула вниз, задирая юбку, к Васе на руки. Вместе с курткой, деньгами, мотоциклом, свободой и всеми своими чистыми девчачьими мечтами.
- Вась, ты чего? Отпусти, блин, дурак! Сейчас же! Ты меня сейчас раздавишь, отпусти!... Да что ты делаешь, идиот, мне же больно!
Вася с трудом отпустил Бьют, стараясь не смотреть на нее, отвязал швартов, бросил его в воду и завел мотор.
***
Мотор ломать не пришлось. Примерно через полтора часа он поломался сам. Естественно, на ворованные лодки никто гарантию не дает. Вася выругался, снял колпак с движка и озадаченно уставился на месиво трубок–патрубков и круглую блямбу маховика
- Ну что, все? - бледно спросила Бьют. - Приплыли?
- Не ссы, маленькая, - бодро ответил Вася. - Сейчас чинить не получится, темно уже. Да мы же все равно собирались мотор портить. Одной проблемой меньше. Не бойся. Вон, смотри, - Вася ткнул в горизонт пальцем, Бьют повернула голову. - Видишь огоньки? А вон еще. Здесь движение, как по проспекту. Тут не потеряешься.
- Вася, скажи честно, - спросила с надеждой Бьют, глядя на Васю в упор рысьими глазами. - Пожалуйста. Ты, правда, просто киносьемщик, или тебя кто-то нанял на Османа? Я же видела, как ты всех троих уговорил, глазом не моргнул. Я уже думала - ты и меня свинцовым горохом в голову оформишь, за компанию. Ты что, киллер под прикрытием? Ты крутой? Скажи мне правду.
- Просто киносьемщик, - честно ответил Вася, улыбнулся и подмигнул Бьют, но она почему-то не обрадовалась, а всхлипнула, сказала: «Сука, блядь, я так и знала, теперь нам точно пиздец», и заревела, уткнувшись лицом в колени. Вася сел рядом на банку и обнял ее.
- «Не потеряешься... « - всхлипнула Бьют. - Хотела бы я здесь потеряться. Ты хоть догадываешься, что с нами будет, когда нас Хаши найдет? Тебе-то ладно, ты заслужил. Мне за что? Что такое «быстрый загар» - знаешь?
- Угу, - буркнул Вася.
- Откуда?
- Егоров рассказывал.
- А он откуда знает? Участвовал?
- Нет, присутствовал. Случайно. Не по своей воле.
- Так я тебе расскажу, что Егоров твой не знает. Сначала на бумажках имена всех девчонок пишутся, а потом одна бумажка достается. Понимаешь? - Вася помолчал и понял.
- На всех бумажках одно и то же имя. Хаши не дурак имуществом рисковать.
- Ага, только ты тогда про это не знаешь. Потом победителю лотереи выливают на голову растопку для дров. Знаешь, такая, в пластиковых флакончиках? Чтобы на пикники возить? - Вася кивнул. - И поджигают. Человек-спичка. И за одну ногу к потолку подвешивают. Только не веревкой, а наручниками, за ногу. Девчонки бились так, что кровь от содранной кожи в пизду затекала, как только нога не отрывалась. И свет включен на всю ночь в подвале. А утром придут, голову ей железной палкой развалят, и снова бумажки раздадут, чтобы имя писать. Все, после этого ты другой человек.
Вася стиснул девушку и погладил ее по снежной голове.
- После этого уже все похуй. А знаешь рецепт коктейля «Женский секрет»? Нет? Тебя привязывают к столу, ноги заворачивают за голову, а руки вытягивают вперед, чтобы жопа вверх торчала. В пизду втыкают примерно вот такую трубку. - Бьют показала колечко из пальцев. - Из металлической сетки. Как канадаши на столе держать, только без донышка. А в трубку заливают бухло. Я не знаю какое. Там сильно щиплет. Нет, сначала перед этим тебя дрючат вибратором, чтобы и был женский секрет. А потом старый козел, под свист и аплодисменты вытягивает коктейль оттуда через соломинку. Ну и доливают следующему. Иногда посуду бьют. По жопе, или по морде. А иногда, если им нравится, лизнет тебя в рот - «сладкая моя». Это еще нормально, про коктейль «давленая вишня» рассказать? Я это только видела, потому что из девушки его один раз приготовить можно... - Бьют всхлипнула. - Упыри. Блядь, откуда вы такие беретесь... Я уже так привыкла к этому всему, что только собак теперь боюсь.
- Бьютик, нас не найдут.
- А что тут искать? - грустно спросила Бьют. - Думаешь, ты один до десяти считать умеешь? Машину с дохлым Османом найдут. Уже нашли. Ты сам сказал, что Хаши знает - куда, зачем и с кем он поехал. Меня там нет. Тебя тоже нет. Дверь твою выломают. Какие уж тут тайны? Мотоцикла твоего нет. Стоит он возле причалов, носом показывает, где искать...
У Васи потемнело в глазах, как будто его доской по голове пришибли.
- М-м-м... - сказал Вася.
Верный друг «Дукати», столько раз выручавший в беде, не простил того что, его бросили, и предал их. Сдал с потрохами. Крыса виновато подергала усами и скорбно развела лапки, мол, и я за всем не услежу.
Бьют хлюпнула носом, тоже обняла Васю и поцеловала его в шею.
- Ты не виноват, милый. И я не подумала. Да и не дошла бы я до причала без мотоцикла.
- Я бы тебя на руках донес, - с ненавистью к себе сказал Вася, услышав в первый раз от Бьют слово «милый». - Слушай, может его спиздит кто-нибудь? Хороший же мотоцикл... У нас бы, например, спиздили.
- Может быть спиздят, - равнодушно ответила Бьют, встала на шатком покрытии и уставилась в сторону покинутого берега.
- Сядь, Бьют. Сверзишься еще в воду, - с тревогой сказал Вася.
- Я не Бьют. Бьют съели собаки на ринге, и она умерла.
- Сашка...
- У Сашки в подвале сгорела голова, и она тоже умерла.
- Я тебя как хочешь называть могу. Мне без разницы. Как скажешь, главное чтобы это ты была. А пока так и буду говорить, «ты». Ладно? - Бьют кивнула. - Тебе поспать надо. Ночью нас никто не заметит, ни с воздуха, ни с воды. И утром тоже. Что, Хаши все моря облетит на своем волшебном вертолете? Слушай, ты его переоцениваешь. Да мы просто щепка на воде. Нас, скорее, кто–то другой найдет. Здесь движение, как на автостраде. Надень мою рубашку.
- Зачем?
- Утром прохладно будет, а потом можно обгореть. Надень, пожалуйста.
Бьют покорно натянула рубашку с длинным рукавом, и улеглась на пайолы рядом с Васей. Спиной к нему.
Вася тревожно прислушивался к дыханию девушки. Он обнимал ее вместе с таблеткой Бекима, стараясь не выпустить туда, где было страшно и одиноко, где каждый сам за себя против всех, а всех всегда больше, чем тебя, и они всегда сильнее. Затем Бьют вздохнула, и повернулась лицом к Васе.
- Вась, ты меня любишь? Ну, хоть чуть-чуть?
Вася хотел пошутить, но сам без подсказки крысы, понял, что этого делать не надо.
- Конечно. То есть да. Очень.
- Тогда пообещай мне. Я не хочу обратно. Ни в подвал, ни к собакам. Я ненавижу теперь собак.
- Мы кота заведем. Вы с ним вместе будете собак ненавидеть. Но собаки, вообще-то, разные бывают, я вот знал хороших собак...
- Вася, заткнись. Если Хаши нас найдет, с вертолета, например. Если. Допустим. Не обязательно. Ты можешь меня застрелить? Ты знаешь куда стрелять, чтобы не больно было? Только не в голову, и не в лицо? Я не хочу как Осман, бр-р-р-р... Фу, как он лежал, и стекло замазал... Обещаешь?
Вася протяжно вздохнул и повернулся на спину. Ему хотелось сказать Бьют про дешевые мелодрамы, мыльные оперы и романтические покеты в мягких обложках. Что для Хаши бегство Бьют - это дело, отнесенное на следующую неделю в расписании еженедельника, вопрос дальнейшего поиска, но никак не погони.
Что в понимании Хаши, что он, что Бьют, невзирая на показную расположенность - разновидности домашних животных, и даже дохлый Осман для него не аргумент, потому что таким, как они, просто не положено убивать османов, а значит это сделал кто–то другой, по крайней мере, подобный Хаши.
Что, если их с Бьют и будут искать в Адриатике - то исключительно трупы в полосе прибоя. По крайней мере до тех пор, пока не найдут камеру, спрятанную в гараже. Ну, и лишь бы не выдал «Дукати» возле причала.
Что они с Бьют уже благополучно убежали, вообще-то. Что никто никого никогда не найдет, и никто никого не убьет. Что жизнь - не кино, да, она иногда страшнее, но, зато почти всегда проще и логичней, потому что нет для нее толкового режиссера, а актеры все - любители...
Но Вася понимал, что для Бьют сейчас все страхи и угрозы мира крутятся исключительно вокруг нее одной, сжавшейся от ужаса в точку, где-то в глубине сознания. И сказал другое.
- Хорошо. Застрелю. Не в лицо, я понял. Обещаю. Как доберемся до берега, я тебя в письку застрелю. Раза три, для начала. А потом в попку, когда ты размякнешь, чтобы не пищала.
- Ну вот, - обидчиво сказала Бьют. - А говорил, что любишь. Пиздишь ты, Вася, как дышишь. - Бьют тихо полежала рядом с Васей, а потом забросила на него ногу. Вася улыбнулся в темноте. Расколотый мир постепенно принимал знакомые очертания. Не хватало только махрового полотенца размером с волейбольную площадку. Вася лизнул маленькое ушко, и начал тихо говорить в него самые хорошие и добрые слова, которые только знал.
- Ты, - говорил Вася ей на ухо, - Ты моя мелкая и жадная зараза. Сучка. Нарисованная девочка. Я убью все твои черные вертолеты и всех собак. Я убью твоего Хаши, и вообще всех нахуй убью. Я буду целовать тебя, лизать и кусать, где захочу, а кто будет мне мешать - убью нахуй. Всех негров, голландцев и полковников. Всех начальников охраны, их заместителей, и заместителей их заместителей. Тебя больше никто никогда не ударит, потому что я сразу убью его нахуй. Протянет лапу - убью нахуй. Не так скажет - убью нахуй. Плохо посмотрит - убью нахуй. Я вообще всех убью нахуй. Спи, моя маленькая «ты». Если кто-то тебя разбудит до обеда - тоже убью нахуй. Спи. Все.
Бьют сладко сопела, положив на Васю ногу.
***
И снилось Васе, как на страшном черном вертолете вокруг перепуганной Бьют, в белой рубашке до колен, через которую промокал синий купальник, кружил беспощадный Хаши, чтобы отвезти ее в подвал, где ей сожгут голову, исполосуют бокскаттерами, раздавят ее вишни и скормят поджарым псам.
А неестественно спокойные зрители в балаклавах рассматривали программки, и передавали друг через друга официантам сложенные вдвое заказы - кому ножку, кому грудку, кому шейку.
Но, уже, поднимая вихри пыли противоходом винтов, из омута хоздвора, навстречу черному вертолету поднимался могучий и уверенный Ка-29, проворачивая мясорубки многоствольных пулеметов и оскалив контейнеры НУРСов.
Наперерез нервным, поджарым, рычащим породистым людоедам, выходили, помахивая хвостами и обрубками хвостов, растягиваясь в цепь, тяжелые как приговоры, угрюмые мохнатые среднеазиаты и кавказцы с «металлобазы» - личные друзья Васи и его мотоцикла. Впереди них, как барабанщик перед полком, шла мелкая беспородная, вечно течная Жужа с кухни толстой Стэллы, и ее глаза сияли рубинами смерти.
За Васиной спиной злобный Егоров, натянув кастет, сказал: «ну чо, бля, допизделись?», и над головой его с треском разорвалась белая молния, а Башкир, рядом с ним, ничего не сказал, а только потянул носом, сплюнул, и дважды лязгнул в руках чем–то металлическим и вороненым.
И от этого лязга Осман, стоящий напротив с бокскаттером в руке, испуганно моргнул кровавой дыркой вместо глаза и попятился.
И тут, между рядами армий, гарцуя на упругом колесе, как конь, сбежавший от конокрада к хозяину, вырвался верный «Дукати» с ликующим воплем: «Вася! Я не предал! Я ничего им не сказал! Меня спиздили! Спиздили!!!»
***
Вася рывком сел на пайоле. «Зодиак» покачивало. Вася зачерпнул воды, протер лицо, шею, грудь и осмотрелся вокруг. Затем с визгом выдохнул, вытащил весло, похожее на огородную лопатку, начал лихорадочно разворачивать лодку. Осознал бессмысленность этого действия, бросил весло и встал в полный рост. Бликующая вода слепила так, что ничего не было видно уже в пятидесяти метрах.
Вася сел на банку и завыл.
***
- Хаши, - сказал Вася, глядя в сторону блистающего рассвета. - Это ты убил ее, сволочь. Ты, мразь ебаная, выстрелил ей в голову еще тогда, в своем подвале. И колдовством заморозил свою пулю в полете. Колдовством остановил время. А я, дурак, попытался расколдовать. И тогда твоя пуля полетела дальше. Тебе не пришлось в этот раз даже пошевелить пальцем. Она умерла из-за ужаса перед тобой. Я понесу свое, но ты... Я знаю, что никогда не доберусь до тебя, тварь. Если бы я только мог до тебя добраться. Твой загар был бы очень небыстрым. Но, я желаю, чтобы ты подох сегодня. И только одно желание у меня сильнее этого - чтобы ты подох вчера.
Вася лег на пайолу покачивающегося на волне «зодиака» лицом вверх, и закрыл глаза.
- Крыса, - в отчаянье спросил Вася, - Мудрая моя, облезлая, осторожная крыса. Скажи - что мне теперь делать?..
В голове было тихо и пусто. Крысы больше не было. Как и положено крысам, с обреченного корабля она убежала первой.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, В КОТОРОЙ ВАСЯ ЕДЕТ ДОМОЙ
Егоров вылез из машины, подал руку переводчице, подождал, пока второй переводчик с корзиной и букетом вылезет со своей стороны автомобиля, и двинулся ко входу в «оспедале». Поднялся по ступеням, придержал крутящуюся дверь, подтолкнул переводчицу вперед и уместился с ней в один сегмент. Второй переводчик, учитывая свои габариты, благоразумно остался ждать своего разрешающего поворота двери снаружи.
- Ненавижу я, Светка, эти карусели. Нахуя они их делают? Со всех же сторон неудобно, согласись. Как они сюда каталки с больными протискивают?
- Они их с другого входа завозят. Сзади. Егоров, лапы с моей жопы убери и не прижимайся так.
Егоров и переводчица оказались в кондиционированной приемной госпиталя, дождались появления второго переводчика, рассыпающего за собой лепестки хризантем, и двинулись к стойке регистрации. Светка на ходу оправила узкую юбку.
- Здравствуйте, - строго сказал Егоров, облокотившись на стойку ресепшна. - Хау ду ю ду. Камон еврибади. Мы больного проведать пришли. Передачку занести. Апельсины-помидоры. Вам уже звонили сегодня насчет нас, наверное?
Светка тут же зачирикала что-то светло-кофейной регистраторше. Второй переводчик стоял монументом неизвестному солдату за спиной у Егорова. Регистраторша позыркала шустрыми черными глазами и что-то спросила у Светки. Та выслушала, и кивнула головой.
- Спрашивает - ты ему родственник? Какой степени?
- Авокатто, - надменно сказал Егоров. Регистраторша с пониманием закивала. Еще бы, адвокат - это не какой–то вам родственник. Это совсем другое дело. Это ближе любого родственника. Регистраторша тут же защелкала кнопками на клавиатуре.
- Э консильори, - добывая крупицы знания из памяти, внезапно добавил Егоров. Кофейная регистраторша перестала клацать, напряглась и тревожно оглянулась на охранника, маячившего неподалеку.
- Э-э-э... Консуленте, - легко поправила ослепительная Светка. - Егоров, не пизди лишнего, ладно? Не надо людей пугать. Давай без демонстрации знания телесериалов. - Светка призывно помахала рукой охраннику, который нерешительно двинулся навстречу, но затем остановился. Светка сама зацокала каблучками по мрамору к нему навстречу, и снова зачирикала на смешном языке, в который выродилась когда–то медная имперская латынь.
«Миланская сучка», - неприязненно подумала регистраторша, глядя на передергивающуюся на ходу Светкину юбку: «акцент, тряпки модные, ходит, как на каблуках родилась. А жопа, мама миа, какая жопа, из фитнеса не вылезает, наверное». Регистраторша непроизвольно поджала свои, тоже довольно неплохие ягодицы на сидении.
- Ио, - сказал страшноватый русский адвокат, тыча в себя толстым пальцем со сведенной татуировкой. - Авокатто. И дотторе. Для руссо маринеро. Держим в банко миллионно и плеванто на законо. Режиссенто нам нашего болящего надо повидать, понимаешь, красавица?
Регистраторша, ничего не понимая, на всякий случай, улыбнулась, затем вопросительно посмотрела на второго переводчика. Тот стоял, как вмурованный в пол. Русский авокатто что-то сказал ему на своем первобытном языке, запасной переводчик свел брови в кучу, внезапно пришел в движение, резко и собранно, как поршневая группа двигателя, и положил букет хризантем перед регистраторшей.
- Донна бела маре, кредере кантаре, - сказал русский правовед, возможно, на румынском языке. - Жалко, ненадолго заехали. Ихь бин тебе телефонирен. Номер дай. Ириска ты эдакая, шоколадная.
Регистраторша судорожно кивнула головой, изображая благодарность, и панически взглянула на охранника. Тот отчаянно разводил руками перед переводчицей, и клялся чем-то святым. Переводчица раздраженно развернулась, зацокала каблучками обратно к своему боссу. Регистраторша быстро нацарапала номер на обороте госпитальной визитки и передала русскому дотторе э авокатто. «Вот это пес», - подумала регистраторша: «Такой, если сверху его пристроить, кровать провалит. Святая богородица. Неужели, в самом деле, позвонит?»
- Егоров, он не проведет, - сказала переводчица. - Ему пост покидать нельзя. Идем сами, или надо ждать ординатора. Пятый этаж, пятая палата.
- Тут что, по одной палате на этаж? - удивился Егоров. - Нихуя себе Вася устроился за Ибрагимовы деньги...
- Тут не на всех этажах палаты. Ты пропуск получил у этой мартышки? Нет? Панятна. Синьора... - Светка опять залопотала, улыбаясь ненавистным регистраторше миланским оскалом. Регистраторша, взаимно фальшиво улыбаясь, выложила на стойку три бейджа - для синьора авокатто, его переводчика и миланской холеной сучки.
- Банджорна асталависта, все заебиста, - поблагодарил на чистом румынском языке русский адвокат, и двинулся со своей свитой к лифту.
- Ты что-нибудь понимаешь, Марио? - спросила регистраторша у охранника, глядя вслед процессии. - Русский адвокат, с румынским языком, у человека с чешским паспортом и финским лицом. Ради которого звонили из британского и албанского посольств. С двумя переводчиками - одна сучка явно из Милана, а второй, кажется, вообще глухонемой. Что творится в этом мире?
Охранник посмотрел на шоколадное ушко собеседницы, облизнул губы. Затем перегнулся через стойку регистрации и взял девушку за руку.
- Это глобализация и конец света, Шеба. Нельзя терять времени.
- Иди к черту, Марио. Пер бакко, у тебя двое детей. И кредиты.
***
Светка двинулась к главному врачу отделения, молчаливый переводчик отдал здоровенную корзину Егорову и занял место у дверей палаты, Егоров потоптался, подтянул галстук, открыл дверь и ступил внутрь.
- Есть кто живой? Хотя бы частично...
- Егоров, бля...
- Васька. Ты как кремовое пирожное, слушай.
- Это от ожогов намазано.
Вася, в дурацкой распашонке, без штанов, и с белым кремом на лице, сидел на кровати с дистанционным джойстиком от игровой приставки в руках. Егоров поставил объемистую корзину на пол, и присел рядом с Васей. Вздохнул, потрепал Васю по загривку. Вася отдернулся и зашипел.
- Извини, Вась. Давай, рассказывай. Яблоко хочешь? Из дома привез. Краснодарские.
Вася взял яблоко, куснул, и начал рассказывать. Егоров, взяв еще одно, слушал внимательно, не перебивая, и не переспрашивая.
- ... ну и вот, - грустно подвел итоги Вася. - А потом меня подобрали итальянские погранцы, или береговая охрана - хуй его знает, как они точно называются. Я уже в отключке лежал. Они там на папуасов и румын охотились, которые в Италию морем ломятся. Посмотрели на меня - вроде не папуас, хотя загорел я тогда уже изрядно. По лодке - вроде и не румын. Покопались в вещах, нашли чешский паспорт, кучу денег. У румын столько денег не бывает. Пистолет я утопил. Отвезли в какую-то срань, в госпиталь, потом оттуда в Леччо, потом в Бари. Только заснешь на местном промедоле, как тебя уже опять куда-то катят на тележке. Полицая приставили.
***
- Как ты умудрился там вообще затеряться? - спросил недоуменно Егоров. - Это же лягушатник, бля. Чистые Пруды. Странно не то, что тебя подобрали, а что прогулочным катером или сухогрузом не переехали. Что это значит - «лег, закрыл глаза и пиздец»? Вася, ты что? Временно помешался?
Вася пусто смотрел на стенку перед собой, Егоров крутил в руке яблоко. - Ладно, извини, Вась. Давай дальше.
- Вызвали какого-то чеха. Чех приехал, стал о чем-то меня спрашивать, я вроде его понимаю, а ответить ничего не могу. «Гыржики-мыржики». Пришлось снова сознание терять. Чех потоптался, оставил визитку и уехал. Тогда я опять пришел в сознание, позвал местного айболита, сказал по-английски, что совершал морскую прогулку, мотор отказал, меня и унесло. Почти не соврал - у меня в чешском паспорте честные визы, тем более - хуле, Евросоюз, одна страна. От консульской помощи отказался, попросил сообщить своему адвокату. Вот ты и приехал. - Вася тоскливо вздохнул. - Пиздец мне, Егоров. Мне теперь от Хаши всю жизнь бегать придется. Деньги пропали. И, главное, ради чего? Что я получил в итоге?
Егоров сосредоточенно покрутил яблоко и отложил его на стол. Покусал губу.
- Вася. Послушай меня внимательно. Тут кое–что изменилось, пока ты на больничном был. Во-первых, Хаши больше нет. Его в тот же день, как ты съебался, расстреляли в машине.
- Как? - ошарашено, спросил Вася. - У него же броневик, как у Ленина в октябре!..
- Как... «Корнет» не пожалели. Царская смерть, Вася. Хаши был серьезный человек, на такого не грех и ПТУРС потратить. Теперь в семье Ибрагим главный, старший сын Хаши. Он руль на себя взял, и сразу разбираться начал. Дело чести.
- Егоров, а ты знаешь, что бог есть на небе, и он все слышит? - помолчав, сказал Вася. - Так мне что, теперь от Ибрагима прятаться?
- Подожди, дослушай. Кое-кого из стрелков взяли. Те показали на Османа. А Осман не для себя это затеял, сам понимаешь. Но это уже не твое дело. Твое дело, что ты эту фишку вычислил, и следил за Османом. Беким подтвердил, что ты Осману не доверял, и что Осман под тебя копал. Конечно, умнее было маякнуть кому надо - но откуда тебе было знать, кто еще с Османом перекрасился? Вот ты и разбирался сам, как умел. Глупо. Но честно и благородно.
***
- Так вот оно что, - медленно проговорил Вася, вспоминая чудеса по дороге во Влеру. - Ага. Ну да, подумали, что Хаши меня послал. Выжил после «корнета», и послал. А если Хаши выжил, да еще знает - чьих рук это было дело... то пиздец всем в радиусе светового года. Вот, Егоров, как меняет нашу жизнь отсутствие устойчивого мобильного покрытия. Ладно, а почему же я Хаши не сказал, раз я такой, сука, умный?
- А потому что ты везучий сукин сын. Наверняка знать ты не мог, а у вас в тот день интернет упал. Не без помощи Османа, я думаю. И связь тоже наебнулась до обеда. Что ты мог сделать? Шпионка твоя, которая с Османом трахалась по твоему заданию, как только связь поднялась, доложила тебе днем где Осман, с телефона, который ты ей выдал, ты и поехал ему навстречу из Влеры засаду ставить...
- Подожди, - ошеломленно перебил эту сказку Вася. - Какая моя шпионка? Какой телефон? Кому я его выдал? Кто это уже по моему заданию трахался? Почему я не в курсе своих заданий?
- Персидская красавица из Таллина. А что? Не твой человек? Ибрагиму сказала, что твой...
- Что с ней? - мрачно спросил Вася.
- Домой поехала. На своей машине и с хорошими деньгами. Может, еще вернется, Ибрагим ее в Корчу менеджером звал. Вася, не перебивай. И вот, ты один ломанулся ловить Османа. Изменить ты ничего не смог. Но пристрелил иуду и его холуев. Вот так, Вася. - Егоров хрустнул яблоком. - А потом попытался вывезти свою девку. Все же знали, что там у вас любовь-морковь, да и Хаши ее баловал. Ну и дальше уже врать не надо, все так и было. Учти, это официальная версия.
- Ай да я, ай да молодец! - потрясенно сказал Вася. - Немножко только не успел, оказывается, мир спасти. Вот я какой ловкий...
- Так что Ибрагим тебя все равно найдет. Ты для него теперь как брат. Отца его хотел спасти. Не смог, да. Но отомстил, как мужчина. Жизнью при этом рисковал, под пули лез. Ибрагим велел передать: его дом - твой дом. Ну, про деньги - понятно, волноваться тебе нечего. Он на уши британское и албанское посольства поставил, почему тебя в Бари и перевезли, и валяешься ты тут как король на пенсии. Под госпиталем охрана стоит такая, что полиция от нее шарахается. Вообще, хотели тебя в Рим везти, но я сказал - не надо болезного дергать. Оттуда врачей привозите. За мной с Башкиром чартер прислал. И вообще... - Егоров улыбнулся. - Везучий ты сукин сын.
- Ох, везучий, - тускло согласился Вася. - Сам себе завидую.
Егоров помрачнел и приобнял Васю за плечи, стараясь не извозиться в противоожоговом геле.
- Вася. Ты думаешь, я сейчас ссать тебе в уши буду, что она была блядью, и ты себе таких еще много найдешь? Не буду, Вася. Я все понимаю. Что случилось - то случилось. Перетерпи. Поехали домой, а, Вась?
- Слышишь, а если я Ибрагима попрошу - он мне вертолет подарит? - задумчиво спросил Вася.
- Какой вертолет? - Егоров.
- Противолодочный. Ка-29. У него есть, я знаю.
- Вася, - осторожно спросил Егоров. - Если тебе пока плохо, может, ты полежишь здесь еще?
- Нет уж. Поехали домой, Егоров.
Егоров кивнул, достал из корзины, из-под яблок, кроссовки и поставил на кровать.
ЭПИЛОГ
Вася простудился и заболел
Болеть он решил красиво. Вытащил из шкафа свитер с оленями, намотал на шею шарф, согрел молоко, растопил в нем кусок масла, добавил сахар, размешал. Подошел к зеркалу. Все было отлично, кроме кружки. В кадр она не годилась. Нужна была керамическая, а эта из какого-то постиндастриального пластика, да еще полупрозрачная. Не айс.
Зато лицо было то, что надо. Опухший от насморка нос, покрасневшие глаза - все говорило о благородных страданиях. Вася решил простить себе кружку, и подошел к окну.
За окном висели снежинки. Медленно опускались, потом медленно поднимались. «Поток что ли у дома восходящий?» - вяло подумал Вася: «чего они не падают-то?» Но висели снежинки выразительно, красиво дополняя Васину болезнь.
После двух глотков горячего Вася вспотел под свитером, полез его снимать, потом вспомнил, что в этом-то и есть смысл лечения. Преисполнившись терпением, Вася шарф снял, а свитер оставил.
Зазвонил телефон. Вася взглянул на входящий номер и скривился. Номер был нехороший.
- Ну? - недружелюбно сказал Вася в трубку. - Чего еще?
- Вася, - ласково сказал в ухо злобный Егоров. - Как твое здоровье, родной?
- Твоими молитвами. У меня острое респираторное заболевание после последней твоей затеи. Такое острое, что я могу им даже порезаться и умереть. Ты мне дашь в этой жизни хоть раз спокойно умереть, Егоров?
- Согласен, был неправ. Но я же извинился! Слушай, я сейчас тебе по другому поводу звоню, - голос Егорова стал осторожным. - Я тут сейчас в одном месте... далеко. В отстойнике для нелегальных мигрантов. Буцегарня, короче. По одному делу... неважно. Напротив меня сидит одна особа, и рассказывает прелюбопытнейшие вещи. Больше на книжку про пиратов похоже, но иммиграционный чиновник кое-что подтверждает.
- Как ее зовут? - буркнул Вася. - И причем здесь я?
- Не говорит, как зовут. То есть, говорит, но брешет, как собака. Уже три имени назвала. Сама запомнить не может. Дело не в этом. У тебя на «зодиаке» форпик был, помнишь? Там спасжилет лежал?
- Какой зодиак? Какой форпик? - Вася непонимающе уставился на неправильные снежинки.
- Ну ты даешь! Лодка, с которой тебя итальянские погранцы сняли. На носу там мягкий форпик был, типа отделения для всякого хлама. Вася, ты же покупал его, что не посмотрел?
- Я не покупал его, - хрипло сказал Вася. - Я его спиздил. Когда я мог его купить? За какие деньги? Я что тебе, матрос, про всякие форпики знать. Волосы у нее какого цвета?
- Как тебе сказать?... - Егоров по ту сторону замялся. - Пока никакого, ее постригли налысо, так что на голове у нее щетка обычного волосяного цвета. Но по-русски чешет без акцента...
- И что она рассказывает? - совершенно осипнув, спросил Вася.
- Да вообще рафаэль саббатини. Какой-то мудак выкрал ее из приличной приемной семьи, где она жила, горя не зная, она испугалась, от него сбежала, прыгнула в воду, стянув спасжилет с лодки, мозгов у нее, конечно, как у ракушки... поплавала, поняла, что ей пиздец, погребла обратно к лодке, а потом ее засекли с прогулочной яхты...
Снежинки за окном замерли и с любопытством смотрели на Васю через стекло.
- Трубку, - сказал Вася уже совсем без голоса, стараясь не расплескать горячее молоко. - Егоров. Дай ей трубку.