Как Вася за морем счастья искал. Часть 1

ГЛАВА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ ВАСЯ ЕДЕТ НА РАБОТУ

За каким чертом надо было ехать в эту Влеру, чтобы тут же поехать обратно, Вася так и не понял. Полторы сотни километров - небольшое расстояние, да здесь больших расстояний и не было. Но жара, пыль, паршивая дорога, медленно ползущие по осевой телеги, которые надо было объезжать по обочинам, превратили поездку в трехчасовой квест.

Вез Васю неопознанного рода шарабан, с явным присутствием крови итальянского автопрома, но еще с чем-то мутным и непонятным в геноме. Такой хитрый шарабан, небось, не у каждого коллекционера найдется.

И на тебе, только приехали - перегрузили Васины чемодан и кофр с камерой в другой шарабан, пересадили самого Васю. Ну как пересадили... сказали - «быртыртырбыр», - и пальцем показали, куда бежать.

Как будто Вася и не Вася вовсе, а какой-то пудель.

Водилы перетерли о чем-то на своем языке, который Вася тут же поставил в личном рейтинге на второе место по мутности, после венгерского, обнялись, похлопали друг друга по спортивным костюмам, и Вася отправился обратно в Тирану. Кажется, даже, по той же самой дороге. Ну а по какой еще? Откуда тут две дороги в одно и то же место? Тут если одна есть - и то радость.

И олбанский язык здесь совсем другой, кстати. Не такой, как дома.

***

Утешало только то, что вторая машина была новее, без ублюдочных примесей к «фиату». Хотя, до уровня почтенного транспорта с кондиционером она не дотягивала, зато был радиоприемник, да не простой, а с кассетным магнитофоном. Вася так давно не видел кассет, что даже немного заностальгировал, как будто в детство попал.

«Может, меня кругами возят?» - подумал Вася: «Так я же знаю - куда еду. Еще бы глаза завязали, «Зетас» хуевы... Э, да у них бардак еще похлеще, чем у нас». Впрочем, скоро машина свернула направо, на восток, и Вася расслабился. Все-таки ехали не обратно в Тирану. Обратно в Тирану ему не хотелось. За два часа, которые он ждал пунктуального встречающего водителя, у него украли телефон, и еле удалось догнать чемодан.

Дорога была загадочной, куда там желтым кирпичам, по которым гуляла Элли с Тотошкой - то сжималась до пыльной узкоколейки, то, перед какими-то глухими усадьбами, раздувалась аневризмой, чуть ли не до размеров посадочной полосы для «Боинга». С какой целью - неизвестно, потому что скорости это не прибавляло ничуть. Все обламывали бесчисленные «лежачие полицейские», выползшие на дорогу как черви после дождя.

Впрочем, по убогости их даже «лежачими полицейскими» назвать было неловко - Вася окрестил их «лежащими мусорами» и каждый раз, завидев впереди, тревожно сжимался и цеплялся за ручку над дверью.

Водитель, усатый шкиптар с раздвоенным подбородком и любитель китайского «Рибока» (Егоров еще перед вылетом предупредил, что «все албанцы - «шкиптары», это только у нас они албанцы») вел машину так, что Вася засомневался - его ли это машина? Идея поспать, откинув сиденье, отпала сразу - картошку, и ту бережнее возят. «Фиат» то разгонялся, то тормозил, как об стену перед очередной лошадиной жопой, ухабом или вылепленными из асфальта «лежащим мусором».

Водитель молчал, шевелил усами, потом полез через Васино колено в бардачок, бросив руль, покопался там и достал кассету. Воткнул ее в прорезь магнитофона. Тот зажужжал и кассету всосал, клацнув крышкой. Вася оживился.

Как оказалось - совершенно зря.

***

Местная музыка сокрушила Васю.

Было такое ощущение, что кто хотел играть в этом диком оркестре - тот играл, потом переставал играть, выходил отлить или покурить, возвращался, и начинал опять колотить в бубен с любого места, на свое усмотрение. Кроме, пожалуй, дудочника и гармониста - те ни на секунду не отрывались от своего любимого дела. Вася, неплохо в свое время игравший на бас-гитаре, понял, что не способен даже приблизительно определить размер песни. В каждой песне было минимум сорок куплетов, повторявшихся дважды. Слов, естественно, было не понять, но судя по интонациям, все песни были о чем–то страшном и скорбном. «Свадебные, наверное» - тоскливо подумал Вася.

От печалей Вася достал планшет и потыкал в экран пальцем. Браузер долго крутил «бублик», потом сдался. Джи-пи-эс не смог распознать даже планету местонахождения. Интернет здесь еще не изобрели, а спутники старательно огибали эти скорбные места, панически перепрыгивая в своем вакууме с орбиты на орбиту. Самые неосторожные спутники, наверняка, падали замертво в Адриатическое море.

Через час Вася понял, что сходит с ума.

- Эй, зоти, уважаемый. Русский понимаешь?

Албанец не отреагировал вообще никак.

- Спик ю инглиш? Шпрехен зи дойч? Парло итальяно? - водитель снисходительно посмотрел на Васю. - Чо, даже не парло? Музыку сделай тише, пожалуйста, башка раскалывается. - Вася сделал вид, что крутит ручку громкости и постучал себя по голове.

Водитель, не отвечая, перевел взгляд обратно на дорогу и сосредоточенно пошевелил усами.

***

Вася с досадой поймал себя на чувстве, которое испытывают почти все пассажиры по отношению к водителям - смесь робости и почтения. Конечно, если это не их личный водитель. «Выдавливать из себя раба надо. По капле», - с мрачной ненавистью подумал Вася: «Как завещал классик. Сука, ну кто он такой? Какого хуя? Приезжаешь в гости, ведешь себя вежливо, как в детстве учили. Вот наше слабое место - национальная вежливость и врожденная застенчивость... »

Вася приготовился выдавливать раба, уперся покрепче ногами под бардачком, уцепился за ручку, вдохнул поглубже и истошно заорал.

- Ста–а–ять, блядь!

Хорошо, что уперся ногами, иначе раба выдавило бы вместе с ливером. Водителя бросило грудью на руль, «Фиат» прошел по пыльной дороге юзом и застыл чуть ли не поперек дороги. Завоняло жженой резиной. Водитель отлип от руля и ошеломленно посмотрел на Васю.

Вася медленно и величественно повернулся к обалдевшему погонщику «фиата».

- Ты чо, животное ебаное? Ты кем себя мнишь, а? Ты хули мне тут усами крутишь, мудрый сверчок? Ты знаешь кого, а главное - к кому везешь?

- Знаю, - по-русски ответил водитель.

- Мне ходжа Хаши что говорил? Чего обещал? Приезжай, дорогим гостем будешь. Сам увидишь, как у нас живут-встречают. Твоя помощь, говорил, очень нужна, ждем тебя, Вася, дни считаем. Хорошо. Я приеду, скажу, что все уже увидел, говна поел, что вертел я на хую такое гостеприимство, когда каждая мартышка за рулем из себя падишаха строит. Плюну и уеду. Только меня в аэропорт уже другой отвезет. На этой машине. Веришь?

- Верю, - сказал албанец.

- Тебя как зовут?

- Лека. Алик тоже можно.

- Музыку нахуй выключил, Алик. Свое окно закрыл. Едем быстро и гладко, перед спидбрейкерами притормаживаем. Не сразу перед ними, за два метра, чтобы зубами на торпеду бросало, а заранее плавно сбрасываем скорость.

- Перед кем?... - водитель растерялся.

- Перед «лежачими мусорами». Которые поперек дороги из говна и асфальта сделаны. Понял?

- Понял.

- Тогда трогай.

Вася открыл окно со своей стороны, откинул сиденье до упора назад и вытянулся на нем, радуясь тишине и ветерку. Машина плавно тронулась и почти сразу остановилась.

- Приехали, - сказал усатый водитель.

- Бля, - сказал Вася.

***

Дом отличался от семейных фортеций, на которые Вася уже насмотрелся. Собственно, это был не дом - Васе, почему-то, вспомнился въезд на металлобазу, память детства. Распахнутые ворота, шлагбаум поперек них, будочка с охранником внутри, второй сачкует снаружи.

Вася вылез из машины, потягиваясь в суставах. Наклонился, разогнулся. Алик потрусил к будке охранника и принялся там что-то втолковывать, оборачиваясь и показывая на Васю. Затем кивнул охраннику, дал ему прикурить от китайской «Зиппо», и потрусил обратно.

- Заехать нельзя. Ждут тебя. Не пускают. Сейчас Беким будет из-за тебя, - сообщил водитель сразу все новости, озадачив Васю.

- Как это - ждут и не пускают? За что нам будет беким? - поинтересовался Вася, предполагая в «бекиме» местную разновидность неприятностей.

- Тебя ждут, меня не пускают, - уточнил Алик, доставая из багажника Васин чемодан на колесиках и кофр с камерой. - А Беким к нам сейчас придет. Позовут его. Давай, пошли, я понесу.

- Э, нет, - сказал Вася, отнимая кофр у водителя. - Это я сам понесу. А ты чемодан неси, только не кати, днище протрешь по этому гравию. Вещь дорогая, ей сразу беким будет, если ее по вашему наждаку тащить. Дороги надо нормальные делать.

Подошли к шлагбауму и остановились. Второй охранник выполз из будки, и хранители врат вдвоем с любопытством уставились на Васю, переговариваясь на своем таинственном языке. Вася тоже уставился на охранников. Натовский камуфляж, стрекозиные очки, радиостанции на ширинках, кобуры на жопе. И в шлепанцах. «Тонтон-макуты ебаные, медельинский картель самодельный, сука, «Зетас» доморощенные» - со злобой подумал Вася, умирая на жаре. Затем достал из нагрудного кармана и напялил круглые очки слепого кота Базилио, сразу обозначая - кто здесь на службе, а кому похуй на все ваши порядки. Алик стоял смирно и покорно, как бедный жених перед алтарем.

- Курить есть? - нагло спросил Вася, устанавливая первичную иерархию в стае приматов.

Охранники с готовностью полезли в карманы. Достали пачки «Мальборо», протянули. Вася полез выбирать, но охранники, внезапно, так же синхронно и спешно попрятали коробки, первый забился обратно в будку, а второй выбросил свою сигарету и принял воинственный и надменный вид. Вася с недоумением посмотрел на него.

***

- Василий Иванович? - донеслось из-за шлагбаума на хорошем русском языке.

Вася поднял голову. Среднего роста, крепко сбитый человек в белой рубашке с детским шрамом от заячьей губы. За ним маячил какой-то гаваец в одноименной рубашке и еще один тонтон-макут, хорошо хоть в кроссовках, а не в шлепанцах. Гвардеец, наверное.

- Давайте без Иваныча, - сказал Вася. - В школе еще заебали этим Иванычем.

Человек в белой рубашке понимающе улыбнулся, дескать, знаем-знаем мы ваш русский фольклор, что-то каркнул на тайном албанском языке, тонтон-макут побежал забирать чемодан у Алика, а человек в рубашке поднырнул под шлагбаум и подал Васе руку.

- Беким, заместитель начальника охраны. Это, - кивнул на «гавайца» - Костадин, переводчик. («можно Костик» - перевел тут же Костадин и кивнул головой. Тонтон-макут остался безымянным). Извините, не встретили. Начальник охраны в отъезде, тут с ног сбиться можно. Идемте.

Беким нырнул под шлагбаум в обратном направлении, Вася последовал за ним. Тонтон-макут с чемоданом прошел через будку охранника. Алик остался по ту сторону реальности. Кажется, церемониального въезда в город не предусматривалось.

- Османа сейчас нет, - пояснял Беким на ходу - В командировке. Он должен был встречать. Но сам ходжа уже ждет вас. Велел сообщить, как только приедете, чтобы успели на стол собрать, пока поселитесь. Пока что в гостевой блок, а потом решим... - Вася шел, крутя головой по сторонам и разглядывая расположение сквозь круглые спеподырые очки. Изнутри место больше напоминало не металлобазу, а гасиенду, с загонами, складами, службами и хозяйской усадьбой, готовой к вторжению диких гуарани. - ... остальное Костик вам покажет, а мне бежать надо... - сказал Беким, пожал Васе руку еще раз и ушел наводить порядок в других местах

- Ну что, Костик, и вы... э-э-э, гражданин, - обратился Вася к переводчику и безымянному тонтон-макуту с Васиным чемоданом, - Идем поселяться?

- Идем - покладисто согласился гаваец Костик. Вася развернулся на пятке, завернул за угол.

И остановился.

***

Здоровенный вертолет стоял посреди хоздвора, под заботливо натянутым брезентом, как деревенский стог сена, укрытый от дождя. По собранным и сваленным «за спину» лопастям, выпяченному из-под брезента носу, и раздвоенному хвостовому оперению Вася заподозрил какой–то морской «Камов». Насмотревшийся на легкую и дорогую стрекозиную нечисть мажорных клиентов, Вася присвистнул, глядя на горбатое морское чудище ходжи Хаши.

Тонтон-макут с Васиным чемоданом на плече остановился рядом.

- Чо?

- Летает? - Вася кивнул на вертолет.

- Нет.

- Поломался?

- Нет. Летчика нет. Умеешь? На таком умеешь?

- Что там уметь, - надменно ответил Вася. - Крути педали, да наклоняйся в нужную сторону при повороте.

Тонтон-макут с уважением посмотрел на него и переложил чемодан на другое плечо.

«Хуясе», - подумал Вася, представляя себе деловую или увеселительную поездку на «Камове». Контракт стал наливаться неоновыми цветами, как вывески Лас-Вегаса при въезде в город-сказку.

***

Через пять минут Вася знал уже почти все - что в столовой можно жрать в любое время суток, но только с шести утра до десяти вечера. Зато можно запастись едой в холодильник. Что Осман в отъезде по конвою, что бусик ходит за харчами в город каждый день, и бухло надо заказывать отдельно, а пиво привезут и так. Что охрана периметра - мудаки, горные шкиптары, а вот ребята со складов нормальные. Что после одиннадцати по территории лучше одному не шароебиться, по крайней мере, пока собаки к тебе не привыкнут, - и еще тысячу важных вещей, без которых жизнь становится сложной.

- ... а вот это твоя комната, - сказал Костик, отпирая дверь и отдавая Васе ключ. - Третий номер, угловой. Самый большой.

Вася осмотрелся. Хороший гостиничный номер, две кровати, стол, стул. Шкаф. Даже душ. Вася положил кофр на кровать.

- Здесь кто? - Вася кивнул на вторую кровать. Костик покраснел и смутился.

- Мы кровати сдвинем, а сверху общий матрас положим, чтобы жопа не проваливалась. Нормальный сексодром будет, тебе понравится. А стол вон в тот угол передвинем. Просто негде двуспальную сейчас взять. На первое время пока так. Можешь, хочешь душ сначала принять? Горячая вода есть.

Вася дико посмотрел на Костика и попятился. Костик непонимающе моргал.

- Кровати нам зачем сдвигать? - тревожно спросил Вася.

- Ну, ты же не все время один спать будешь. Может, бабу приведешь. Я в шестом номере живу, номер на телефоне такой же, просто кнопку нажми, когда будешь готов, я зайду. Не тяни, Хаши через час за столом ждет. Ну, все располагайся - Костик потоптался и вышел.

Вася с облегчением выдохнул, на всякий случай тщательно запер за Костиком дверь, стащил с себя шорты и майку и потопал в душ. Смывать пыль дорог.

ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ВАСЯ МОЛОДЕЦ

- Я не хочу заниматься дорогими шлюхами. - сказал Хаши. - Проблема не в девках. С ними, как раз, проблем нет. Проблема с клиентами. Н-е-ет, ты не понял, клиенты есть. Но! Это они проблемы создают. Требуется дополнительный сервис, а сколько это людей, а сколько хлопот, а сколько времени? А риски? А претензии? Упаковка стоит дороже товара. А у меня интересы уже в другой плоскости лежат, да. Давай рюмку.

Хаши налил из графина. Поймал Васин взгляд, улыбнулся.

- Из бутылок крепкое не люблю. Сразу ресторан напоминает. Дома надо из графина. Привык так. Да, вот, переливают.

- Хороший у тебя дом, ходжа, - вежливо сказал Вася. Хаши засмеялся.

- Какой же это дом? Это офис. Дом у меня на побережье. Вот там - да, хороший дом. На выходные слетаем, посмотришь. Ибрагим, кстати, рядом строится. Тебя иногда вспоминает, когда видео со свадьбы смотрим. Жена уже второго ребенка ждет.

- Мальчика, девочку?

- Кого бог пошлет, тому и рады будем. Поздние у меня внуки, ну да женить их еще успею.

Когда Вася два года назад первый раз встретился с ходжой Хаши, он ожидал увидеть, как минимум, бека в феске и расшитом халате. Тогда он ошибся. За прошедшее время Хаши изменился мало - загорелый, красиво стареющий итальянец с аккуратно подстриженными седыми усами. Без обязательного здесь килограмма золота на шее. Только цепочка, даже не чудовищный «бисмарк» в три ряда, на который можно вешать якорь от сухогруза, а тонкий жгут-"змейка». Ну, спортивный костюм и шлепанцы, само собой - это Вася уже воспринимал как национальную одежду.

***

- Так вот. Опт. Но! шлюхи - не насыпной груз, поэтому даже при опте отбираются поштучно. Сортировка, драфт, да. Все эти смотрины - хлопотно и опасно, да и стоят дорого. Это только в желтой прессе осталось. Но! Есть такая вещь как мировая сеть. Фотографии - это не то, в женщине главное - поведение, шарм. Поэтому мне нужен не гений, который три недели снимает один шедевр. Но и не ремесленник, который за три часа снимает говно. Мне нужен гений, который за три часа снимает шедевр, и который понимает - на что покупателя потянет, а на что - нет. Чтобы второй сорт стал первым, а первый... - Хаши помахал графином. - И это как раз ты.

Выпили, закусили. В дверь постучали.

- Вот, - сказал Хаши. - Привели. Сейчас сам все поймешь.

Дверь приоткрылась, в нее просунулась усатая голова в камуфляжной кепке, кивнула, затем в дверь протиснулась девчонка в белой мужской рубашке до колен. Голова скрылась, дверь прикрылась.

- Что скажешь? - спросил Хаши. - Вот такое я покупаю за одну, продаю за восемь. Но! Если ты поможешь, то будет в два раза больше. Понимаешь? Это если я совсем продаю. Но! Если сразу продавать - быстрее оборот. Мировые сети, медиа, я же не дикий горец. Мне нужна витрина. Я не хочу беспокоиться тем, как их ебут. Пусть об этом беспокоятся другие. Я знаю - где их брать. Что скажешь, Вася?

Вася повертел рюмку, глядя на просвет. Затем осмотрел девчонку. Заинтересованно кивнул.

- Неплохо, ходжа. Если есть еще такой материал, может быть перспектива.

Ох, врал Вася, как последняя сволочь. Как никогда в жизни до этого. Надпочечники выстрелили адреналином, в мозгу пересеклись и наложились какие-то импульсы, пошли круги ряби, и только чудом не отломилась в руках ножка от рюмки.

Украинская бабка Васи по матери назвала бы эту девчонку «хвойдой билявой», а русская, по отцу, «белобрысой курвой». Хотя ее волосы сходили от светло-русого у корней к снежному постепенно, будто выгорели. Широко расставленные желто-зеленые глаза и немного приплюснутая между глаз переносица придавали лицу какое-то хищное, рысье выражение. Никогда Васе не нравились тонкие блондинки, любил он темноволосых галь и оксан, мягких и теплых, кареоких и уютных. Но это он любил из обычных женщин. А то, что стояло напротив, не было из обычных женщин. Таких он видел только нарисованных. В комиксах.

***

- Подойди ближе, - сказал Хаши. - почему без штанов, зараза сопливая?

- В бассейне купалась. Беким разрешил. А потом сразу позвали, а Звонимир потащил, не дал в блок зайти, переодеться.

Действительно, сквозь белую рубашку мок голубой купальник. Вася почувствовал жгучее желание угнать морской вертолет со двора. Он лениво допил коньяк из рюмки и брезгливо сморщился. Хаши, уязвленный явным пренебрежением профессионала, засопел.

- Покажись. Вся.

Девчонка стащила через голову белую рубашку, поковыряла за спиной застежку купальника, потом, присев, быстро стащила трусики, отбросила их ножкой и уперлась в бедро рукой. Покрутилась, прогнулась, быстро показала Васе острый язык и тут же мило улыбнулась Хаши.

Васе было уже без разницы, потому что если к бесконечности прибавить бесконечность, то будет все равно бесконечность. Почему-то в голове у Васи всплыло слово «облизывать», взятое в виньетку, как в немом кино. От высокой талии у девчонки скатывалась трамплином попка, и Вася, глазами проехавшись по ней, свалился в пропасть в конце трассы. Лыжами кверху.

- Ну что, отлично, - равнодушно сказал Вася, поставив рюмку, изо всех сил стараясь не расколотить ее об стол. - С этим можно работать.

- Вот, ты понимаешь? А на фотографиях - там смотреть не на что. Вообще ничего по фотографии понять нельзя. Иди сюда, - сказал девчонке Хаши. Девчонка быстро подошла, и села к нему на колено. - Нет, не ко мне, к гостю. Налей ему, и с рук дай выпить. Как тебя учили гостей встречать, зараза?

Зараза сноровисто пересела на колено к Васе. Вася, стараясь сильно не дышать, снисходительно потрогал пальцем грудку-яблочко и одобрительно кивнул Хаши с видом знатока. Затем подставил рот под рюмку. Девчонка, неаккуратно залив в него коньяк, сноровисто пихнула ему вдогонку рот кусочек сыра. Вася прожевал и проглотил.

- Спроси - как ее зовут.

- Как тебя зовут, красавица, - послушно спросил Вася.

- Бьют.

- За что? - оторопел Вася.

- Да ни за что. - Вася осторожно скосил глаза на Хаши. - Зовут меня Бьют. Вот так пишется на иностранном, - девушка макнула палец в коньяк и написала на столе. - Это значит «красивая».

- Не-е-ет, - улыбнулся Хаши. - Скажи, как на самом деле тебя зовут.

- Бьют.

- А раньше как звали? И откуда ты? Говори честно, или накажу. Ну?

- Бьют. Только так и зовут - девчонка скривилась. - А откуда - не помню. Забыла.

Хаши рассмеялся, хлопая себя по коленям, и стал совершенно похожим на доброго дядюшку Вито Корлеоне за минуту до инсульта в саду. Только в спортивном костюме. Но все закончилось хорошо, инсульта не случилось, Хаши отсмеялся и посерьезнел.

- Видишь, какое воспитание? Все, беги, девочка. Можешь еще в бассейне поплавать, скажешь Бекиму, я разрешил. Только голая по двору не бегай.

Бьют спорхнула с Васиного колена, подхватила одежду выскочила из комнаты и притворила за собой дверь. Хаши посерьезнел еще больше, и Вася понял - сейчас он что-то скажет. И Хаши сказал.

***

- Вот такое я хочу продавать. Конкретно эту заразу звать Саша, сама она из Пятигорска, но купил я ее в другом месте, в интернате. Сразу после выпускного вечера. Ну, не я лично купил, мой агент. Я такое добро могу эшелонами поставлять. Конечно, в розницу продавать - денег больше. Но! Примерно такая же в эскорте продается за полторы - две тысячи евро выход. А у меня двести, и очередь стоит. Но! Конкретно эту чаще трех раз в день под клиента ставить нельзя, шкурка протрется. Да и три раза тоже много. Но! Денег на таком товаре выходит столько же, сколько битая шкура по двадцать минетов на обочине в день. Все, интереса нет. Я не хочу с этим возиться. Не хочу заниматься эскортом. Мне вал нужен. Макдональдс хороших тел, а не кутюрный ресторан. Я не хочу открывать курсы изящных манер и походки. Понимаешь?

- Нет, - честно признался Вася. Хаши вздохнул.

- Ладно, потом поймешь. Это уже детали моего бизнеса. От тебя мне надо следующее. Давай рюмку. Порно снимать ты не умеешь. Там надо красиво, а у тебя не так. Но! Мне не нужно видео для дрочил, мне нужна визитка в каталог для драфтеров. Ты можешь сделать так, чтобы хуй внезапно дико встал, потому что видно - это все происходит на самом деле. Это ты умеешь. Я же видел твои работы. И эту, кстати, телеведущую, с наградной статуэткой в пизде... - Вася помрачнел, Хаши опять рассмеялся. - Да ладно, чего ты. Отличная работа. Клиент был в восторге. Егоров, небось, про меня ужасов тебе понарассказывал?

Не желая прямо врать, и, в то же время, не догадываясь - что Егоров мог позволить себе понарассказать, а что нет, Вася дипломатично пожал плечами и зажевал коньяк. Хаши ухмыльнулся.

- Не верь всему. Но учитывай возможность. В любом случае, ужасы происходит не здесь. Здесь, вообще, склад, приспособленный под текущую задачу. Где происходит остальное - узнаешь, если согласишься на вторую часть контракта. - Вася отрицательно покачал головой. - Хорошо, может, потом передумаешь. Торопить не буду. Но просьбы могут быть. Не регулярно. С отдельной оплатой, разумеется.

- Я понял, - неожиданно сказал Вася, меняя тему. - Здесь первое впечатление важно. Даже если девка окажется не совсем такой, заказчик будет все равно искать в ней то, что он увидел раньше. Что его впечатлило. А значит - минимум претензий. И при этом снять правду. Не подрисовывать.

- Сам додумался? - спросил после минутного молчания Хаши. - Молодец. Я тоже такое понимал, только не знал, как сказать. Далеко пойдешь, Вася. Теперь послушай правила. - Хаши закурил. - Выезд в город для всех с разрешения Османа или Бекима. Тебя это не касается, ты свободный человек, езжай куда хочешь - главное, чтобы не в ущерб работе. Но! Ставь в известность начкара и отмечайся на въезде-выезде. Возможно, первое время даже с охраной поездишь, пока не разберешься. Дальше. - Хаши выпустил дым. - Девок будут привозить партиями, один-два раза в неделю. Так удобнее. Жить будут в своем блоке. Охране и персоналу запрещено их даже пальцем трогать, не то что ебать. Тебя это тоже не касается, делай, как считаешь нужным. Но! Интернет здесь только у тебя, меня и Османа. Связь тоже ограничена. Поэтому, пока бляди у тебя в работе, ты отвечаешь за то, чтобы они не звонили, не писали куда попало. И чтобы на пизду ты не повелся, потому что девки бывают разные, и случаи уже были. Учти это, Вася.

***

Подвальная голодная крыса из криворожской трущобы, с детства живущая в Васиной голове, осторожно обнюхала кусочек сыра, почувствовала подозрительный запах, и убрала мордочку.

- Нет, - сказал Вася, - зачем мне такие исключения? Чтобы на меня остальные косо смотрели? Правила для всех - не ебать, так не ебать. Разве что ты сам лично попросишь. Надо мне будет - я в городе проститутку сниму. С этим же проблем нет?

Хаши заржал, давясь дымом, как будто услышал что–то невероятно смешное. Смеялся долго и обстоятельно, тряся головой, затем успокоился, отдышался и одобрительно посмотрел на Васю. Крыса в Васиной голове моргнула, и убралась в норку.

- Нет, с этим именно проблем не будет. Даже в город ездить не надо. Скажешь - привезут. Автобусом. Выберешь. И третье, оно же главное - никогда не пизди мне. Не хочешь правду говорить - так и говори «не хочу отвечать». Но! Это лучше. Все. Если чего надо - говори Осману или Мирче, он здесь вроде завхоза. По-русски не говорит, но при тебе Костик постоянно будет. Ходить можно везде, где совсем нельзя - тебе Осман скажет. Я буду приезжать раз в неделю-две, будут вопросы - еще поговорим. Давай рюмку.

***

А потом пошел Вася к себе домой, то есть на квартиру, выписывая плавную синусоиду, даже от пьяности и сытости. Зашел на хоздвор, посмотреть на вертолет, поднял брезент, заглянул под него. Тут же нарисовался охранник и спросил что–то строго на неправильном олбанском.

- Камов, - ответил Вася. - Пилота у вас нет. Хаши сказал, что подарит, если буду хорошо себя вести. - Вася покачнулся. - У-у-у-у! - сказал Вася, крутя над головой руками - Та-да-да-да! Понимаешь? Торпеда - плюх и пиздец. Понял, креветка? - охранник, услышав про Хаши, закивал головой. Из-за угла уже бежал на помощь Костик.

Вася вломился в номер, как боевой слон царя Ксеркса, чуть не оторвав дверь гардероба, за которую уцепился, чтобы не упасть. Кровати за время его отсутствия все-таки сдвинули вместе, поверх положили общий пухлый матрац и перестелили белье.

Вася полчаса трезвел под душем, вылез, не вытираясь, включил кондиционер, залез с ноутбуком на постель и начал просматривать почту. Затем написал длинное слезливое письмо о своей нелегкой жизни Егорову. Стер его. Что он мог понять о жизни, этот черствый Егоров? Закрыл ноутбук, выключил свет и вытянулся на постели. Лежать на упругом матраце было зверски удобно. Вася потянулся, закрыл глаза, и почти сразу в дверь постучали.

***

- Кто там? - спросил Вася.

- Это я. - непонятным голосом ответила дверь. Но уж точно не голосом Костика. Вася со стоном поднялся с лежбища, добрел до двери, повернул ключ. И чуть не сел на задницу.

- Ты чего здесь делаешь? - зашипел Вася. - Хаши с тебя шкуру спустит. И с меня тоже. Зараза. И опять без штанов!

- Не спустит. Он мне сам сказал прийти. А если ты тупить будешь, то велел передать, что по его личной просьбе. Так что, если ты тупишь, то я передаю.

Вася на ватных ногах отступил в сторону. Бьют, с гигантским махровым полотенцем на плече, шмыгнула в комнату. Осмотрелась, швырнула свой махровый ковер на Васину постель.

- Ничегосенько так. А помыться у тебя можно? Полотенце у тебя есть?

- А это у тебя что, не полотенце? Этим футбольную команду вытереть можно...

- Это мое одеяло, я под ним сплю, чтобы жарко не было. О, я вот это возьму. Можно? - не дожидаясь ответа, Бьют зацепила полотенце со спинки Васиной кровати, и пошлепала босыми ногами в душ. - Горячая где у тебя? Ага, понятно. У меня в комнате краны другие.

Вася осторожно присел на кровать. Затем прилег, вытянулся в ожидании чего-то ужасного, прислушиваясь к звукам льющейся воды и любительскому исполнению песни Лас Кетчуп «А Серехе» Хотя, это было лучше албанской музыки.

Вася лежал и печально думал - что делать? Как жить? Это ужасно, когда мечты сбываются досрочно, когда мечте всей твоей жизни не исполнилось даже одного дня, и ты к этому совершенно не готов. Васе было страшно. Он слушал доносящиеся из душа вопли про веселого Диего с наркотиками, и ему хотелось порвать москитную сетку, выпрыгнуть в окно, добраться до Ка-29, завести его и улететь. Но потом сделать круг и обязательно вернуться, как волшебник, с ящиком эскимо.

***

Из душа донеслось последнее ликующее: «буи-ди-пи-ди!», вода перестала шуметь, и в комнату заглянула голова в намотанном полотенце.

- Вася, я голову тоже помыла. Жарко. Я тебе подушку не намочу волосами? У тебя фен есть?

- Откуда у меня фен? - вяло ответил Вася. - Я даже пока не знаю где здесь шмаль берут.

- Дурак, - фыркнула Бьют из-под сползающего на лоб полотенца. - Я не по наркоте. Я про другой фен, чтобы волосы просушить.

Вася вздохнул, поднялся с постели, стащил полотенце с головы Бьют и прижал к себе прохладное после душа тело, зарылся в мокрые, пахнущие мужским шампунем волосы. «А что тут делать?» - подумал Вася: «Если гол на второй минуте? Надо дальше играть»

- Ты как хочешь сначала? Я - сверху, - похоже, Бьют совершенно не интересовали ответы на вопросы. Она с разбегу шлепнулась задом в постель, тут же подскочила и взвыла.

- Что это?

- Ноутбук, - грустно ответил счастливый Вася. - Был.

***

Первое «сверху» Вася почти не запомнил. Ну, сочинение на эту тему написать бы не смог. Бьют легко поегозила над ним, поймала ладошкой член, обнажила головку, направила в себя и задвигалась, ровно дыша и прикрыв глаза. «Ай», - говорила она негромко, «ай... ай... ай... «. От этого «ай» Вася чуть не выплеснулся на второй минуте, придержал Бьют за попу, чтобы отдышаться, и постарался думать об албанской музыке. Бьют поняла его движение по-своему, и изменила рисунок, плавно насаживаясь на Васю, упираясь руками ему в плечи, и слегка перегибая лобком Васин член у основания при обратном движении. Вася то и дело притормаживал девушку, потому что размышления об албанской музыке помогали слабо.

Потом Бьют зачастила, «ай» поменяла на «ой», каждый раз беря нотой выше, и внезапно замерла, сжавшись вокруг Васи. Терять уже было нечего, Вася замычал, и резко толкнул девчонку от себя. Она неожиданно уперлась, склещила ноги и уцепилась за его плечи.

- Туда, конечно, - выдохнула. - Ты что, дурак? Контрацепция же у всех, - и тут Вася саданул по Бьют, как линкор «Айова», всем бортом, при каждом залпе сотрясаясь корпусом и проседая в воду на днище выше ватерлинии.

***

- Ай... ничегосенько... - сказала Бьют, расслабленно легла сверху на Васю, разбросала руки-ноги и прерывисто вздохнула. - Вот ты выдал, я чуть не лопнула. Ну какой смысл вытаскивать, половину удовольствия терять? А что, ты при свете спишь? Темноты боишься? Или смотреть любишь.

- У меня с глазами проблема, - буркнул Вася из-под ее подмышки. - В темноте плохо вижу.

- Бе-е-едненький, - пропела Бьют и поцеловала Васю сначала в один глаз, потом в другой. Вася тут же поймал рысью мордашку обеими руками и влип в губы. Бьют посопела, затем отстранилась.

- Так не делают, - авторитетно сказала она. - Проститутки на работе не целуются с клиентами в губы. По-моему, это все уже знают, даже дети.

- Во-первых, ты не на работе. Я же тебе не плачу. Во-вторых, меньше надо дурного кино с Джулией Робертс смотреть. В-третьих, если уж ты проститутка на работе, то для тебя желание клиента закон, - ответил Вася, не заботясь о логической связности пунктов. - Ты куда без штанов опять собралась?

- В душ. Сейчас приду. - из душа опять донеслись хиты былых годов, на этот раз Вася прослушал «Бэби, иф ю гив ит ту ми» в исполнении сразу целого дуэта Мерайи Керри и Баста Раймс, на два голоса.

***

- Ты что, все песни на иностранных языках знаешь? Да ты полиглотка, - хмыкнул Вася, встречая звезду эстрады, вытирающуюся Васиным полотенцем.

- Какая еще «полуглотка»? - обиделась Бьют, хотела опять плюхнуться в постель с разбегу, но остановилась, и пошарила рукой - не притаились ли там снова коварные ноутбуки? - Вот сейчас ты увидишь, какая я «полу», - и полезла под простыню. Вася хотел остановить ее, но не успел, и вздрогнул. Потом еще раз. Потом содрогнулся.

- Понял, дурак? - сказала Бьют, высунувшись из-под простыни. - Вот так. И я, кстати, побольше твоего видела. Но твой тоже хорошенький. Смотри, а вот такое знаешь? - нырнула обратно, - Только рукой за голову не бери, ты мне мешаешь, - невнятно прозвучало оттуда. - Лучше я сама.

Прозвучало это настолько необидно, что Вася заулыбался, забросил руки за голову и задышал чаще.

- Не-не, стой, не так, - из–под простыни появилась попка-трамплин и двинулась навстречу Васе. Вася приподнялся, выпростался, встал сзади и потянул ее на себя. «Са-а-ашка», - и замер. На него злобно сверкнули рысьи глаза.

- А вот этого не надо, - свирепо сказала Саша из Пятигорска. - Лучше тогда в губы целуй. Хаши тебе сказал, да? Вот, блядь... учти: лично я ничего не говорила, - и полезла с кровати.

Вася подхватил ее под тощий животик и бедро, вернул на место, согнулся, чмокнул гладкую ягодицу, осторожно отвел шелковую на ощупь ляжку в сторону, нашел пальцем жаркую серединку.

- Бьют. Конечно же. Извини, маленькая. Я больше никогда так не буду

***

Вася разлепил глаза. Перед его носом лежала розовая пятка, гладкая подошва стопы и пять пальчиков, один другого меньше. Бьют червячком уползла от жары на другую сторону кровати, скомкав и запихав себе под голову свое гигантское махровое полотенце, отобрав у Васи простыню, и сопела по ту сторону, забросив на Васю ноги. Вася, приподняв простыню, какое-то время, как пионер в бане, рассматривал ее попку, затем осторожно пощекотал белую подошву. Нога раздраженно дернулась. Тогда Вася аккуратно подтянул к себе ножку и несильно прикусил мизинец на ноге. И тут же получил ногой в лоб.

Вася окончательно проснулся, сел на кровати. Бьют тоже завозилась, подняла заспанную мордочку в путанке волос, зевнула на все тридцать два, мелких и белоснежных.

- Сколько время?

- Не «сколько время», а «который час», - наставительно сказал Вася. - Сколько тебе нужно?

- Чем меньше, тем лучше, - сонно ответила Бьют, опять воткнувшись в свое полотенце. - Три часа ночи подходит. В понедельник.

Вася осторожно снял с себя ее ноги, положил рядом на постель, слез с кровати, подошел к столу. Поелозил пальцем по тапчаду, будя чудом выживший ноутбук, затем защелкал по клавиатуре, проверяя почту. Не удержался, обернулся, посмотрел на дрыхнущую Бьют. Трахнуть ее захотелось невероятно. Вася поколебался, присел на кровать и погладил девушку по спине.

- Тебе из столовой что-нибудь принести?

- Угу, - буркнула Бьют, не понимая головы. - Воды. Ведро.

Вася ухмыльнулся, достал из холодильника сразу вспотевшую бутылку «Бон Аквы», зашипевшую свернутой крышкой, поставил ее возле кровати. Натянул на себя шорты и майку.

- Я тебе пожрать принесу. Вода рядом стоит. Полтора литра. В холодильнике еще есть, только не лопни. Я пошел.

Бьют, не поднимая головы, напутственно помахала розовой пяткой из-под простыни, и блаженно засопела в махровое полотенце.

Вася вышел из квадрата гостевого домика, жмурясь под ненормальным олбанским солнцем, и тут административно-хозяйственное цунами в виде завхоза Мирчи с Костиком слизнуло его с блаженной отмели и понесло, завертело по городку, как слабого пловца в океане.

***

Когда он перед обедом вернулся с пакетом еды к себе в номер, Бьют уже не было, а на столе лежала записка, написанная на чистейшем олбанском, с феерической грамматикой и пунктуацией. В записке высочайше сообщалось, что Шорты и Майка из Васиного Чимодана временно изъяты, потому что Хаши не разрешает бегать без Штонов по Двару.

Вася сел за стол и горестно задумался.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ ВАСЯ РАБОТАЕТ И КУЛЬТУРНО ОТДЫХАЕТ

Через два месяца Вася совершенно влился в незамысловатый ход жизни «металлобазы». Слава богу, по-русски или по-английски более-менее говорили почти все, кроме угрюмых тонтон-макутов с периметра.

Он прослушал вводный курс лекций от вернувшегося из командировки начальника охраны Османа, который разъяснил ему, что весь постоянный персонал базы вооружен, а пистолет в оперативной кобуре заменяет бейдж. Что в шортах ходят только пиздюки. Что охрана на выезде прекрасно знает, как по-русски пишется слово «хуй», поэтому подписываться в регистрационной книге так больше не надо.

Он посетил оружейку Арвидаса, где презрительно отказался от пластикового «глока», долго копался в железе и с детской радостью выбрал «вальтер» PPK, («как у Джеймса Бонда, уау!»), получил два пустых магазина и коробку патронов, которые в тот же день расстрелял на полигоне за забором. Научился регулярно канючить у Арвидаса еще патроны, показывая ему взамен на ноутбуке, как бы интересуясь его мнением, свои свежие работы с привозными девками, которые суровый литовский католик смотрел одним глазом, старательно делая вид, что ему не интересно.

Проспорил двадцать щелбанов заместителю Османа Бекиму, стреляя по бутылкам на полигоне. После чего, гнусной лестью втерся к Бекиму в доверие, и начал упражняться в стрельбе вместе с ним. Беким стрелял как биоробот, и Вася тешил себя коварными планами, представляя, как утрет в тире нос злобному Егорову.

Используя язык жестов и алкоголь, свел короткое знакомство с завхозом Мирчей, который дал ему посидеть в кабине «Камова», предназначенному на продажу в такие далекие и маленькие страны, которые Вася не нашел бы на карте даже с помощью лупы, а потом расщедрился для Васи на мотоцикл со склада.

Наловчился ездить на этом мотоцикле в ближайший поселок с блэкджеком и шлюхами, находящийся в семи километрах от базы. Несколько раз сгонял во Влеру, поваляться на пляже, потолкаться в клубах, а один раз даже в Дуррес, где качественно подрался с толстыми немецкими туристами и отсидел ночь в участке, пока утром за ним не приехал похмельный и злой Беким.

Совершил визит к почтеннейшему ходже Хаши, пил на веранде, обдуваемой бризом, вино какого-то мохнатейшего года, обсуждал со старшим сыном Хаши, Ибрагимом, турнирную таблицу английского футбола, и качал на ноге первенца Ибрагима - Хаши-Бэкхема.

Сам Хаши наезжал раз в неделю, просматривал отобранные материалы, одобрительно хмыкал и говорил, что Вася талант и далеко пойдет. Вася млел от комплиментов, а Хаши горько жаловался на жизнь. Чертов бизнес, говорил Хаши, как можно так работать? Вот, сейчас есть спрос на беременных малолеток. Для, него, Хаши, это не проблема, он готов поставлять их батальонами, да хоть на месте производить. Но товар-то скоропортящийся! Они же, сучки такие, рожают в итоге! И куда это все потом девать? Хорошо, говорил Хаши, работать со слонихами, они два года беременные ходят. Но на слоних спроса нет. Вася соглашался и сочувственно качал головой.

И даже очаровал повара и официантку местной столовой, после чего мощная румынка Стэлла перестала сыпать «маленькому Василэ» лошадиные дозы местных адских приправ в еду. А один раз даже сварила для него в отдельной маленькой кастрюльке пельмени.

***

А вот счастья в жизни не было.

Девок на базу привозили и увозили автобусом примерно раз в неделю, постоянно здесь жили только три девицы. Серебристая Кэрри из Луганска, восточная красавица Зулейка из Таллина и Бьют. Чем занимались первые две, Вася догадывался смутно, хотя особо и не интересовался.

Бьют же жила, как домашняя кошка, валандаясь где угодно. Хаши, когда приезжал, рассеянно чесал ее за ухом, Мирча и Беким откровенно подкармливали, Осман старался не наступить ей на хвост, поскольку Бьют была из тех кошек, которые постоянно стараются заснуть именно в том кресле, в которое ты собирался сесть. Большую часть дня она мокла в бассейне, во дворе офиса Хаши, или курила с кладовщиками, откуда то и дело доносились раскаты громового хохота. Потом приезжали фуры «не-пойми-с-чем», кладовщики расползались по местам, а Бьют снова шла киснуть в бассейне или дрыхнуть в шезлонге.

Зная со слов Егорова о крайнем прагматизме Хаши, который не допустит, чтобы покупная пизда в хозяйстве без дела простаивала, Вася немало дивился этому факту, но потом решил воспринимать жизнь такой, как она есть.

После той ночи Бьют заходила еще четыре раза, устраивая Васе выбросы адреналина, а один раз устроила двойной выброс, припершись пьяной вдрызг. Закатила Васе истерику, облевала пол и уснула, пока он ползал с тряпкой. Утром проснулась злобная с похмелья и выебала Васю со страшной силой, показав такой уровень техники и артистичности, что Вася долго тряс головой в задумчивости, и всерьез решил скачать из интернета инструкцию по управлению вертолетом Ка-29.

Злопамятный Вася отомстил за ночную уборку тем, что включил камеру на запись, зафиксировав это утреннее рысье беснование на видео, и потом часто пересматривал его тоскливыми вечерами, разминая член.

Затем ему в голову пришла хорошая идея, он сделал из этого безумного гонзо видеонарезку, закольцевав и ускорив самые шикарные моменты, и наложив поверх музычку «Арам-Зам-Зам». Получился психоделический порношедевр. Вася с гордостью показал его Бьют, а потом долго убегал от нее по территории «металлобазы», петляя между блоками, и отсиживался в оружейке у Арвидаса, выслушивая от него нравоучительные проповеди.

***

Перекосилось все после приват-пати в клубе, где-то недели две назад.

Вася уже дважды выезжал на такую сверхурочную работу, которая неплохо оплачивалась. Как рассказывал Егоров, Хаши часто устраивал подобные вечеринки. То есть, не сам лично - по таким местам он не ходил. Занимался всем Осман, иногда другие люди, не знакомые Васе. Наслушавшись страшноватых рассказов Егорова, Вася сначала напрягался, но все оказалось обыкновенными оргиями с адалт-шоу, наркотиками, беспорядочной еблей и скаканием из одной приватной комнаты в другую, а иногда и банальным групповым поревом, не отходя от барной стойки. Диковинного в этом не было ничего.

Существовало нерушимое правило - гости могут делать все, что угодно, но не снимать. Мало ли что они там наснимают. А, поскольку деньги уплачены, и все, что мы унесем с собой в могилу - это воспоминания, снимал за всех Вася. Потом гость мог забрать файл, как есть, или же попросить забить его лицо пикселями. Или вообще вместо забивания пикселей забить на это хуй - как и происходило в большинстве случаев. После чего Вася исходник уничтожал. Это было железное правило, вернее второй подпункт Правила Номер Три - не наебывать Хаши. Клиентов, которые гости Хаши, тоже нельзя было наебывать. По крайней мере, без разрешения самого ходжи.

В загородный клуб возле Преспанского озера Васю отвез старый знакомый Алик, сделавший стремительную карьеру от погонщика «фиата» до почтенного управляющего бусиком «Транспортер» с правом проезда за шлагбаум. Васе он искренне обрадовался, но несколько раз по дороге тянулся к магнитоле, намереваясь включить свою албанскую музыкальную инквизицию, напарывался на стальной взгляд Васи и отдергивал руку. Затем, все-таки не выдержал дорожной тоски, и сам тихонько завыл под усы что-то свадебно-погребальное, тревожно поглядывая на Васю. Вася обреченно вздохнул и уткнулся лицом в ладонь. Посидел так минуту, вытянулся на сидении, и сам стал подвывать вторым голосом. Чего уж там.

***

Приехали. Вася вытащил камеру, двинулся в центральный зал клуба, взглядом наследного принца отогнав охранника. Осмотрел зал и приват-румы, проверил аккумуляторы, поставил запасные на подзарядку, и двинулся в бар, кормить себя и Алика. В баре на плохом английском сообщили, что кухня только разогревается, предложили яичницу с беконом, оливки и коньяк. Вася покрутил носом, поменял в заказе коньяк на водку и запретил сыпать в яичницу что либо, кроме соли. Затем они уселись за стойку и начали поедать яичницу.

Вскоре приехал автобус с артистками. Девки всыпались в зал - почти все незнакомые. Из них Вася знал только знойную дочь Востока таллиннскую Зулейку, двух близняшек из Влеры (то есть, не из Влеры, конечно, из влерского борделя - а так, вообще-то, из самой Москвы), и... из-за спин высунулась Бьют, невинно хлопая глазами.

- Вот бля, - сказал Вася, и повернулся к яичнице. Мир как-то сузился и потемнел. Хотя, собственно, что тут такого? - спросила мудрая крыса у Васи в голове, впервые заговорив человечьим голосом. - А что ты думал? Все работают, Вася. И тебе надо работать. Какого хуя ты решил, что в сказку попал?

- Какого хуя? - громко спросил Вася и грохнул по стойке кулаком. Все обернулись к нему. - Я же просил ничего в яичницу, кроме соли, не сыпать. Вот это - это что за хуйня такая? Вот эта, красная? Вы чо, блядь, до язвы меня довести хотите? - в баре виновато пожали плечами, что-то ответили на секретном албанском, цапнули тарелку и утащили. Вася вздохнул и пошел смотреть свои аккумуляторы.

***

Вечеринка удалась на славу, то есть, как обычно, через жопу. Во всех смыслах.

Какая-то новенькая, с серебряным париком на голове и выкрашенным в серебро лобком, затискивала в таллиннскую Зулейку искусственный член, размерами напоминающий о транзите газа в Европу. Зулейка при этом закатывала глаза и фальшиво хрипела «дипер, дипер... блядь, Танька, осторожнее, не дергай так». Близняшки из Влеры устроились задницами друг к другу на барной стойке, с двусторонним силиконовым дилдо, и играли в «зеркало». Вокруг них собралась компания, свистом и аплодисментами поддерживающие старания. Затем визжащих близняшек стащили со стойки, попутно обливая алкоголем, подтянули столик, положили одну на другую, и заменили синтетику между ног на натуральный продукт. Опять раздались аплодисменты. Несомненно, «блонди твинз» пользовались сегодня успехом. Остальных шлюх почти всех поразбирали по приватам, нескольких мяли за угловыми столиками.

Вася бродил по залу с камерой, позыркивая на балкончик, где Бьют расположилась на коленях у чернокожего нидерландского офицера, что-то рассказывая ему на ухо и размахивая руками. Время от времени офицер светил в улыбке белыми зубами на черной морде. Что она могла рассказывать, с ее языковыми способностями, для Васи оставалось тайной. Затем Бьют скользнула вниз, к ногам офицера, и завозилась с его ширинкой.

«Вообще охуели», - мрачно подумал Вася: «Они уже прямо в форме на блядки приезжают, культуртрегеры ебаные. Или это понт специальный такой - показать, как они всех на хую вертели?»

Вася вскинул камеру, навел ее на Бьют и надавил на кнопку зума. Бьют с негром прыжком приблизились к нему и размазались по кадру, а когда они собрались в кучу и обрели резкость, Вася увидел тот самый, бесподобный минет, после которого грустил длинными одинокими вечерами, наминая член возле ноутбука.

Русо-снежная головка Бьют качалась над спущенными штанами, плотно охватив черный ствол губами, запуская его по самое... - Тихо, Вася, сказала крыса, успокойся, Вася. Делай свое дело, или бери билет обратно в Кривой Рог. Я тоже хочу домой, не ты один такой.

Вася влип глазом в видоискатель. Бьют время от времени выпускала черный хуй изо рта, смотрела на негра снизу вверх и что-то, льстиво улыбаясь, говорила ему. Негр в звании бронекавалерийского полковника тоже лыбился в ответ. Вот, сука, а мне она в глаза никогда не смотрит, когда сосет, сказал Вася крысе. Та не ответила. Убежала в свою норку, наверное.

***

Кто-то тяжело положил Васе руку на плечо. Вася от неожиданности вздрогнул и опустил камеру. Перед ним стоял голландец, один из двух в штатском, сидевших за боковым столиком и тянувших бесконечное пиво, которых Вася сразу окрестил «сержантами». Потому что сержантские морды Вася распознавал как Ломброзо преступника по черепу - хоть в Санта-Клауса его переодень. Блядями они не интересовались. Или пидоры, как заведено в Стране Тюльпанов, или сержантам в присутствии полковника не положено блядями интересоваться.

- Прекратите съемку и отдайте кассету, - на английском, с акцентом, сказал сержант.

- Что? - спросил обалдевший Вася. - Какую кассету?

- На которую вы ведете съемку. Снимать этого человека запрещено.

- В камере нет кассеты, идиот. Кассеты в твоем детстве остались.

- Тогда я должен изъять камеру.

- Это камера заведения, я здесь работаю, - выразительно сказал Вася сержанту, как слабоумному ребенку. - Тебя же ознакомили с правилами, когда давали приглашение? Или нет?

Сержант напрягся, и положил руку на кобуру, наполовину прикрытую рубашкой навыпуск. «Простите, сэр. Это не обсуждается»

- Ага, - сказал Вася. - Понятно. Хорошо. Только не здесь. Скандал будет. Ты же понимаешь, где мы находимся? Ты понимаешь, что ты за границей? Идем, выйдем, просмотришь, что там снято, и я отдам тебе камеру, если что-то не так. Только комнаты все до одной сейчас заняты, там ебутся. Идем на улицу.

Сержант кивнул сначала Васе, потом своему напарнику, протянул руку, словно у себя дома, приглашая пройти вперед. «Ах ты, пидор» - подумал Вася, и покорно зашагал на выход.

Выйдя на крыльцо заведения, Вася спустился по ступенькам и двинулся вдоль стены за угол. «Сэр?» - позвал его сержант.

- Здесь слишком светло, - Вася показал на освещение над входом. - Экран маленький и жидкокристаллический. Он будет бликовать, мы ничего не увидим. Надо отойти в тень. - Голландский сержант кивнул и двинулся за Васей. «Непуганая сволочь», - подумал Вася: «Царь природы».

Он поставил камеру на землю и нагнулся над ней, откидывая панель монитора и нажимая на сенсоры. Сержант подошел и тоже заинтересованно наклонился. Вася резко разогнулся всем телом, и, как катапульта, зарядил тупому сержанту кулаком снизу в челюсть.

***

Получилось не по-егоровски, конечно, тут талант от бога нужен, чтобы бить как Егоров, но тоже неплохо. Сержант откинул голову, сделал два шага назад, и сел на жопу. Вася потряс отбитой рукой, затем примерился, и крепко пробил ногой по голландской голове, как Марк ван Бастен по футбольному мячу. Хозяин головы лег на бок, завозился, но крепкая голландская голова выдержала и это, сержант полез рукой нашаривать пистолет. Вася спокойно отвел руку голландца, положил ее на дорожку водослива, ведущую вокруг здания, и впечатал ее каблуком в бетон, кроша хрупкие кости пясти. На этот раз дошло, сержант взвыл.

Вася вытащил у него из кобуры пистолет, сунул себе за ремень. Обыскал карманы, достал оттуда пластиковую карточку, оборвал цепочку, тоже забрал. Затем, подтягивая за шиворот, помог голландцу подняться на ноги.

- Ты, мать твою, знаешь куда пришел? Это что тебе, амстердамский гей-клуб? Какого хуя ты незнакомых мужиков лапаешь, пидор? Дружка своего лапай, - в Васиной крови бушевала ненависть чистейшей воды, высочайшей пробы, хоть кольцо всевластия из нее отливай. Проклятая Голландия уже аннексировала его Бьют, установила у нее во рту диктатуру «черных полковников» и пыталась теперь отнять последнее святое, что у Васи оставалось - его камеру.

- Ты, дерьма кусок, ты знаешь, что в этой стране есть места, из которых можно не вернуться? - Сержант мутно смотрел на Васю, судя по всему, привыкая к новому формату головы

- Ты что, воин ебаный, решил, что тут, как у себя на базе? Ты пересек границу, приперся незваным гостем к бандитам, и решил порядки наводить? Говорить - куда кому идти, и забирать что угодно? Ты, мать твою, кто такой? Спорим, что ты сержант? А я прапорщик, фендрик по-вашему. Тебя учили на твоих трехдневных курсах, мать его, воинов, честь старшим по званию отдавать?

Воин бессмысленно водил глазами, потом решился на финальную битву и открыл рот, чтобы заорать. Вася плотно зажал его нос между ключами от своей комнаты и металлический биркой с номером, качнулся назад, и мощно врезал лбом в переносицу, отрывая хрящ носа от основания. Сержант глухо тукнул затылком об стену и уютно лег в водосток.

Вася наклонился, проверил работу, затем встал, достал из-за пояса конфискованный пистолет, рассмотрел. «ЗИГ-Зауэр», ай-яй-яй, с работы, небось, прихватил в личных целях. Снял его с предохранителя и два раза выстрелил в воздух. Потом подумал, и выстрелил еще два раза.

***

Первый охранник выломился из дверей, выдергивая «глок» из кобуры. Еще двое бежали от беседки возле въезда в комплекс. Добежали и застыли, с ужасом глядя на Васю с пистолетом, и на лежащее под стеной тело в рубашке, обильно залитой спереди кровищей.

- Живой, живой, не ссыте. - Вася успокаивающе помахал «зауэром». - Ты, быстро Османа сюда. Если на бабе - с бабы снимай. Хватит ебаться, работать надо. Вы - посмотрите, чтобы не уполз. Хотя это вряд ли, но головы у них крепкие, блядь, кто их знает. - Вася облизал разбитые костяшки пальцев.

***

- Вася, ты уже совсем берега теряешь, - сказал Осман, сидя за столом в комнате администратора клуба. Из-за стены, из зала глухо доносилась музыка. - Это гости и клиенты Хаши.

- Нет, это ты нюх теряешь, Осман. Гость Хаши только один - полковник Мейлеман. Я проверил по списку. А эти двое - не гости Хаши. Это хуй знает кто, которых твой полковник сюда привел. Почему он весь свой полк сюда не привел?

- Это не твое дело, Вася, - ровно ответил Осман.

- Конечно, это твое дело, которое ты проебал. Потому что даже я здесь без оружия. Я его сдал. Как положено. Мое дело кино снимать, а не думать - почему двое вооруженных ходят по залу, как полицаи, и наводят свои порядки. Кстати, как они сюда попали? У тебя что, личный проход через границу в мандатные зоны, или они на дельтапланах прилетают?

- Это не твое дело, - так же ровно повторил Осман. Вася вздохнул.

- Хорошо, - он выщелкнул из камеры карту памяти, подошел ко второму, относительно целому сержанту, сидящему рядом на стуле, с руками в наручниках за спиной, и опустил карточку ему в нагрудный карман. Сержант вздрогнул, и сжался.

- Хорошо, - устало повторил Вася. - Значит так. Непонятно кто, непонятно как попавший в закрытый клуб Хаши, угрожая мне оружием, пытается отобрать камеру с видеоматериалами, которые я готовлю для того же Хаши. Что там может быть - предлагаю тебе пофантазировать самому. Уверяю тебя, там очень разное. В это время, начальник охраны яростно ебет потомственную негритянку Томку из Рязани в приват-руме, забив хуй на свои прямые обязанности. А после того, как я, голыми руками, защищаю хозяйское добро от вооруженного «не пойми кого», начальник охраны, застегнув штаны, сообщает, что это не мое дело. Я тебя понял, Осман. Я поехал на базу. Карточку, считай, ты передал по адресу. Не буду же я с вами драться, вас много, а я один. Бывай здоров, Осман.

Осман изменился в лице. Рывком поднялся, уцепил зажмурившегося сержанта за ворот, подтащил к себе, выудил карту памяти у него из кармана. И положил на стол.

- Вася, не гони. Забери карточку. Просто накладка вышла.

- Накладка вышла у тебя. А берега, значит, потерял я. Осман, ты никакого противоречия в этом не видишь? - крыса в голове Васи выглянула из норки и согласно покивала головой. - Я ждал, как минимум, благодарности, за то, что выполняю твою работу. Ладно, напиши Хаши докладную, чтобы я написал объяснительную. Все, я устал. На сегодня съемка закончена. Алик меня отвезет.

Осман молча стоял, мрачно глядя в стол. Вася стоял у дверей, мрачно глядя в пол. Сержант панически переводил взгляд с одного на другого, не понимая ничего - ни разговора, ни почему так страшно перекосился простой и понятный до этого мир, и что вообще происходит в этой комнате. Затем Осман вздохнул, подошел к Васе и дружески взял его за плечо.

- Ладно, Вася, проехали. Вечеринку, вообще-то, готовил филиал из Корчи, так что я тут тоже, по большому счету, гость. Хотя с себя вины не снимаю. Все, кому положено, пиздюлей получат. Кому надо - спасибо скажут. Забери карточку и камеру, пожалуйста. Давай не будем разгонять ситуацию. Насчет благодарности - будет. Все, забыли. Ладно?

- Карточку я заберу, а камеру в бусик пусть отнесут. Я поссать схожу - капризно буркнул Вася и двинулся в коридор. Крыса высунула нос и скептически покачала головой - нет, не забудет ничего Осман. Не такой он человек.

***

Вася прошел к туалетам, подергал одну дверь - закрыто. Дернул вторую, и дверь открылась.

Черный полковник Мейлеман спустив штаны до щиколоток, сидел на унитазе, и с усилием натягивал на член задницу Бьют. Девушка, закатив до белков глаза, сидела верхом на полковнике, лицом к двери, хрипела, и яростно натирала себе пальцами клитор под белобрысым пушком на лобке, мотая русо-снежными волосами и приподнимаясь на цыпочки босых ног, когда уж совсем приходилось в попу не по размеру. Туфли лежали возле унитаза, кружевные трусики висели на одной ножке. Полковник, казалось, спал, только сжимал руки на боках Бьют, плавно двигал тазом навстречу девушке и иногда говорил: «м-м-м». Затем открыл глаза и посмотрел на Васю.

- Чего вылупился, еб твою мать? Видишь, занято. Вон пошел.

Карьеру свою полковник явно начинал с самых низов.

- Ебаться в приватах надо. А в туалете надо ссать, - сумрачно сказал Вася. Картинка была настолько впечатляющей, что ничего умнее Вася придумать не смог. - Вот сейчас поссу прямо на вас. В Голландии что, не учат, зачем сортир нужен? А еще Европа, называется.

- На улице поссышь, мудак. Давай, вали отсюда. Или я сейчас с ней закончу и тебе тоже жопу порву. Пробовал когда-нибудь толстый черный член?

Вася сокрушенно покачал головой, вытащил из-за спины конфискованный у недотепы-сержанта «зауэр» и направил его в лоб полковнику Мейлеману. Полковник широко раскрыл глаза, белые на черном, и замер.

- Ай... - сказала знакомым голосом Бьют. - Ай... ай... ай...

Вася тщательно прицелился в белый глаз, и спустил курок. Пистолет звонко лязгнул. Полковник рванулся назад, чуть не расколотив локтем сливной бачок, и заорал как резаный. Судя по всему, эрекция у голландского бронекавалериста пропала, потому что Бьют сползла с него на пол уборной, кое как встала, цепляясь за стену и Васю, и, заплетаясь в трусах, пошатываясь, пошла в коридор. Пьяна она была феерически. Вася притормозил девушку, окончательно стащил с нее трусики, запихал их к себе в карман, одернул платье на ягодицах и отправил восвояси. Первый этаж, не убьется. Затем вернулся к господину Мейлеману.

***

- Лови, - сказал Вася, кинул пистолет полковнику, тот не успел свести колени, и пистолет булькнул в унитаз. - Доставай, давай, обезьяна черножопая. Это же казенное имущество голландской королевы.

Полковник смотрел на Васю сметанными глазами, как на всадника Апокалипсиса. Вася опять сокрушенно покачал головой и вытащил свой «вальтер» PPK.

- Смотри. Вот это - мой. Он заряжен. Вон тот, что в очке лежит - это твоего холуя, которого ты привел вооруженным в закрытый клуб. Нелегально перейдя границу, кстати. Доставай, пистолет, доставай... Ты понимаешь - что произошло? Холуй, которого ты привел без приглашения, устроил дебош в очень непростом заведении. Угрожал сотрудникам тем самым пистолетом, который ты сейчас ловишь в унитазе. Холуя твоего уже увезли в госпиталь. А вот куда увезут тебя? - Вася почесал стволом «вальтера» переносицу. - Ты же понимаешь, что здесь не пидорский голландский клуб, куда пускают любых обезьян, и они там творят что хотят? Понимаешь ведь, что это маленькая консервативная страна, в которой традиции ценятся, а уважение к правилам обязательно? - полковник кивнул головой

- Ты чего мне киваешь, обезьяна ебаная. Сказать словами можешь?

- Понимаю, - сказал полковник.

- Что ты понимаешь?

- Что ценятся традиции и обязательно уважение к правилам.

- Хорошо, - обстоятельно сказал Вася. - Это хорошо. Кстати, ты не обижаешься на неполиткорректность, и все такое? - Вася покрутил пистолетом в воздухе. Полковник отрицательно помахал головой. - Хули ты опять мне головой машешь? Тебя же в твоем питомнике учили разговаривать по-человечески?

- Не обижаюсь на неполиткорректность. - хрипло сказал полковник Мейлеман.

- И это тоже хорошо. Потому что лично я не против негров. Я против таких мудаков как ты, которые постоянно поминают вслух свой «толстый черный член». Я разве спрашивал - какого у тебя цвета член? Кстати, ты с девушкой рассчитался? - уже не черный, а серый полковник, сидя на унитазе с мокрым пистолетом в руках отрицательно покачал головой, и тут же опомнился: «Нет, не рассчитался». - Сколько ты должен?

- Триста евро за всех, - полковник полез за бумажником в карман спущенных штанов, долго копался, наконец, достал его, раскрыл. Вася кое-что пометил у себя в голове, а крыса шевельнула хвостом.

- Дай сюда. Триста - это классика. В жопу - двойная цена. - Вася отсчитал деньги, затем бумажник тоже булькнул в унитаз между коленей офицера. - Кстати, покажи хуй, пожалуйста.

Полковник ошеломленно посмотрел на Васю, тот повторил вежливую просьбу, подняв пистолет. Полковник неуклюже приподнялся над унитазом. Вася подвигал черный сморщенный член стволом «вальтера» туда-сюда, хмыкнул.

- А рассказов-то! Прощайте, хер. Желаю вам благополучно добраться до дома.

Вася вышел в коридор, затем внезапно остановился, вернулся в туалет, офицер снова вжался в сливной бачок. Вася подобрал с пола туфли Бьют. Улыбнулся, подмигнул полковнику.

- Золушка на этот раз обе потеряла.

***

Ехали молча. Бьют храпела сзади на сидении, Вася смотрел на сереющее рассветное небо, затем тихонько завел «Чому розплетена коса». Допел, начал «Ой, чий то кинь стоить», потом «Ой, у гаю при Дунаю».

- Хорошие у русских песни, - вздохнул Алик. - Только грустные

- Это потому что бабы у нас бляди, Алик. Ну, не все, конечно. В, основном красивые.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ ВАСЯ ЛЕТАЕТ НА ВЕРТОЛЕТЕ

Осман вернулся на «металлобазу» к обеду, привез сонную Зулейку и похмельных близняшек из Влеры, сдал близняшек в блок, назначив им день и время съемки у Васи. Судя по всему, шли они комплектом, одним лотом. А напоролся Вася на Османа в столовой, где тот хлебал харчо из тарелки.

Вася матюкнулся про себя, попытался проскользнуть незаметно, но Осман заметил его и приветственно помахал рукой - садись, мол, рядом. Вася показал на окошко раздачи, заставил поднос тарелками и сел напротив Османа.

- Как доехал? - миролюбиво поинтересовался Осман, дуя на ложку.

- Нормально, - мрачно ответил Вася. - Пробок не было.

- Ты, если баб увозишь, сообщай мне хотя бы. Мы ее обыскались. Надо же, приехало по списку пятнадцать, а уехало четырнадцать. - Осман ухмыльнулся и отправил ложку в рот. - Мы чуть ли не по кустам ее искали, после того как все кровати и сортиры проверили. Одной не хватает, хоть тресни.

Коварная Васина крыса подозрительно сощурилась и нервно дернула хвостом.

- Я на нее наступил нечаянно, когда выходил, - с честным лицом сказал Вася. - Бухая в дрова лежала. Обрыгалась вся. Я и подобрал, чтобы зря не валялась.

- Не надо было подбирать. Она на работе. Может, кому-то такая бухая и нужна. Может кто-то из гостей любит бесчувственные тела ебать, удовольствие от этого получает.

Он ей жопу рвет, а она только глаза таращит и мычит. - Осман выжидательно посмотрел на Васю. - Гости разное любят. И странное тоже. Если бы мы подумали, что она сбежала - подняли бы тревогу по всей стране. Нехорошо людей зря беспокоить. Больше так не делай. Если не знаешь, можно или нет - лучше спрашивай. Где она сейчас?

Вася пожал плечами: «Дрыхнет, наверное».

- Хорошо. - Осман облизал ложку и встал из-за стола, подобрав пустую тарелку. - Мы поняли друг друга? - Вася кивнул. Осман двинулся к столику с грязной посудой, потом на выход.

- Ага, список, как же... - пробурчал Вася. - Когда они были, эти списки? - Крыса согласно кивнула. Брехал Осман, ох брехал. И про работу, и про списки. Не послал бы Хаши Бьют в этот бедлам. И Зулейку тоже. Второе правило Хаши Вася хорошо помнил. Охрана девок не трогает.

Вася задумчиво побрел к гостевому блоку, гоняя в голове подозрительную крысу.

Зашел в прохладу холла гостевого домика, подошел к своей двери, повернул ключ, и...

- Ты как сюда попала, зараза? - спросил Вася. Посмотрел на разодранную противомоскитную сетку на окне. - Ага. Казенное имущество портим. Мирча узнает, по жопе тебе надает.

- Ты, тварь ебаная... - зарычала желтоглазая рысь с пеной на клыках. - Ты какого хуя в мою жизнь лезешь? Дутэ ын пула, ты мне что, папочка, швуль развальцованный?... Может, ты у моей пизды учетчиком встанешь с карандашом своим обгрызенным, каццо висячий...

Вася устало прикрыл глаза. Ругань была бесподобной, а языков Вася насчитал как минимум четыре - общение с кладовщиками явно пошло на пользу Бьют. Потом Васе надоело пятиться по комнате, он приоткрыл один глаз, прикидывая место приложения оплеухи, но передумал - девочку и так часто в жизни били ни за что. Хватит с нее. Сейчас за ухо - и на выход.

Рысь, видимо, о чем-то догадалась, и прыгнула вперед, целясь Васе в глаза. Вася перехватил ей руку, заломил, другой рукой запрокинул за волосы голову назад и бодрым поджопником обозначил направление движения в душ. Там отпустил волосы Бьют, продолжая фиксировать ее руку за спиной, и открутил кран с холодной водой. Приятный в жару дождик полился на головы неразлучных друзей. Не разлей, так сказать, вода.

Рысь взвыла, и Вася мог поклясться, что он нее пошел пар, как от раскаленной плиты. Свободной рукой она пыталась достать Васю через спину, а ногами лягалась, не как кошачье, а как непарнокопытное. Рука - ладно, а вот лягания начали Васю утомлять, и он свободной рукой спустил с Бьют шорты в трусами чуть ниже колен, ограничив подвижность ног («мои же шорты» - с обидой подумал Вася).

Затем добавил напор холодной водички, взял с полочки кусок мыла, покрутил его в ладони под струей, положил обратно и намылил Бьют задницу.

- После негра тебе совсем будет просто. - Ввел палец девушке в зад, подвигал. Получилось не то чтобы и просто, но орать Бьют не стала, а зашипела, и заскребла по кафелю ногтями. - А если два? - Бьют заколотила по кафелю кулаком.

Вася улыбнулся. Из школьных иллюзий он вышел давно, и хорошо знал, что изнасиловать женщину стоя, в одиночку, да еще в жопу, можно только в двух случаях. Или избив ее до полусмерти и подавив сопротивление, или... «да уж, оригинальный способ мириться», - подумал Вася: «ох ты и артистка, драмы и комедии... »

Он наступил на спущенные шорты ногой, выдернул из них Бьют и развернул ее к себе лицом, прижав спиной к кафельной стенке. Девчонка скалилась, моргала, сдувала мокрые волосы с глаз и отплевывалась водой.

- Бьютик, ну хватит, - примирительно сказал Вася. - Видишь, мы оба мокнем, но я же все равно тебя не отпущу, пока ты не угомонишься. Будем так до вечера стоять, простудимся и умрем. Похоронят нас рядом, на полигоне, и мы будем перестукиваться через стенку.

Бьют презрительно плюнула Васе в лицо струйкой воды, затем забросила голую ногу ему на поясницу. Вася отпустил руку Бьют, которая тут же начала нашаривать шнурок его спортивных штанов. Затем девушка запрыгнула на Васю уже обеими ногами, подтянувшись его шею и начиная моститься на дикий Васин член. Потом остановилась, тревожно спросила: «Попой?» Вася отрицательно покачал головой: «Пипой». Бьют кивнула мокрой головой, подтянулась немного выше и гладко уселась.

Пристроилась, покрутилась, откинулась на стенку, потянула вверх тазом, изгибая Васин член.

- Теплой воды добавь... Ай... ай... ай... Ой, нет, убавь, это уже горячая! Ой... ой...

***

- Мне же деньги нужны, - плаксиво пояснила Бьют, вытирая голову полотенцем. Васиным, естественно. - На обеспечении быть это одно, а деньги это другое. В борделе хоть немного давали, а тут прямо бери пой со шляпой возле КПП.

- Вот твои деньги. - Вася бросил на стол скомканные шестьсот евро. - Первый раз в жизни сутенером поработал. Ради тебя. И в последний, надеюсь.

Бьют цапнула купюры, пересчитала и явно удивилась. Выкатила на Васю рысьи глаза.

- Ого. Здесь на двоих с Зулейкой?

- Нет, все твои. - Вася внимательно следил за поведением Бьют.

- Ничегосеько. Что же я там исполняла? - Бьют виновато улыбнулась. - Понятно, чего ты взъелся. Что-то вообще такое «о-го-го», да? Хорошо хоть я не все помню. А половину кому отдавать? Тебе или Осману?

Есть! Крыса в Васиной голове сторожко встала на задние лапки и повела носом. А ну-ка, еще чуть-чуть...

- Ты, мелкая жадная зараза, - сказал Вася. - Ничего бы ты не получила. Опытом она своим меня удивить решила. Ты раньше в апартаментах через себя пропускала, и там с клиента одерживала фиксировано. А здесь предоплаченная вечеринка для гостей Хаши. А может, и вообще бесплатная. Осман наебал тебя. Это я деньги с негра вытряс. Личным обаянием. А иначе ты бы только даром хуев насосалась.

- Раньше он не наебывал, - обидчиво потянула носом Бьют.

Вот теперь все встало на свои места. И появление левых пассажиров на вечеринке, и странное поведение черного полковника, полезшего без удивления за деньгами. И какого черта Бьют приперлась туда, куда ее не звали. И Осман... ай, да Осман! А ведь молодец, Хаши по таким шалманам не таскается, и это не частная вечеринка, а клубная, гости часто друг друга не знают, а заплатить за одну и ебать всех, приводи друзей в бонус - отличное предложение!"Черные полковники» ведь тоже люди, амстердамские шлюхи все в профсоюзах, попробуй им нагруби. Без презерватива присунь - будешь на адвокатов тратиться. А тут девке хоть жопу со свистом порви.

- Слушай, Бьют, - Вася вздохнул. - Ты доиграешься. Осман не такой человек, чтобы за собой не убрать. И Хаши тебе не поможет. Ты вместе с Османом его наебываешь. Осман выкрутится. Всегда. Если надо - через твой труп. Ты ссыкуха еще с ним в такие игры играть. Третье Правило Хаши знаешь? Самое главное?

- Какое из них? У Хаши много правил, и все главные... а если Осман опять скажет ехать, так что, не ехать?

Вася понял - это бесполезно. Прав был злобный Егоров, каждый идет к своему личному концу. Красивая и блядовитая телеведущая, тупые и жадные братья Тырбу, седой и уставший Каштылян. Злобный и непредсказуемый Егоров. Наглая, хищная и бестолковая рысь с желто-зелеными глазами. И он, Вася, тоже идет к своему концу. Разница только в длине траектории, а больше ни в чем.

- Бьютик, - Вася притянул ее к себе и обнял. - Держись ко мне ближе. Не хочешь со мной ебаться и не надо. Не надо мне одолжение делать. Просто будь рядом. Вообще, перебирайся ко мне. Полотенце свое гулливерское бери. Тогда Осман точно отвянет. Если хочешь, я Костику скажу, он кровати раздвинет.

Осторожная крыса заверещала от ужаса в Васиной голове, и метнулась в угол.

- Зачем тогда перебираться, если он кровати раздвинет? - спросила Бьют, забросила Васе руки за шею, и, закрыв глаза, потянулась к нему губами. Вася потянулся навстречу, и замер, вспомнив черный хуй в этих губах.

- Что? - удивилась Бьют, открыв глаза.

Вася содрогнулся от отвращения. К самому себе. Мудрая крыса села на хвост, прикрыла лапкой глаза и покачала головой. Блядь, подумал Вася, блядь. До чего же ты, Вася, докатился. Ты что, сразу ничего не знал? Америку открыл? Эх, Вася, Вася... Крыса в отчаянии махнула лапкой, и убралась к себе в норку, закрывшись изнутри на замок.

- Ничего, - ответил Вася, - Все хорошо, Бьютик, - и втянул в себя влажный язык девчонки.

***

- Ничего не получится, - задумчиво сказала Бьют, валяясь на кровати и теребя Васин усталый член. - («Еще как получится», - проворчал Вася: «Дай ему отдохнуть немного») - Ой, да я не про это... Перебраться к тебе - это Хаши надо спрашивать. А он не разрешит.

«А он, как раз, разрешит», - подумал Вася: «И тогда мне пиздец. Крючок в губе. Егоров предупреждал. И крыса догадалась».

- Ну чего ты его дергаешь? Сама же говорила, что больше, чем мой, видела.

- Видела, - Бьют хихикнула. - Ну и что? Я и слона в зоопарке видела, так это же не мой слон был.

- А это что, уже твой слон?

- Ну... не совсем чужой. Допустим, знакомый слон. Мы с ним дружим... О, вот это другое дело... - Бьют засопела и полезла сверху на Васю. - Нет, спиной к тебе. Ты меня за талию держи, а я на тебя ноги поставлю. И руки. И вот это тоже. - Бьют опять хихикнула, и начала ставить «это тоже» на «слона». Начала двигаться, скользко удерживаясь ступнями на Васиных бедрах, потом ей эта эквилибристика надоела, она уперлась ногами в постель по обе стороны от Васи, выпятила попку и начала водить ею вверх-вниз, щекоча Васины ноги свесившимися на лицо мокрыми волосами.

Вася лежал, закинув руки за голову, и думал, что в мире есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно - как горит огонь, как бежит вода, и как скользит натянутая его стволом плотная пипка Бьют, при каждом спуске-подъеме оставляя за собой блестящую пленку свежего девчачьего сока.

***

В дверь постучали. Вася осторожно, чтобы не разбудить Бьют, поднялся, сняв с себя ее ногу, как обычно заброшенную поверх. Подошел к двери. Спросил тихо: «Кто там?»

- Это Беким. Вася, собирайся. Выезд есть. Только быстро.

Вася повернул ключ и открыл дверь, стараясь не шуметь. Беким стоял, согнанный и компактный, как разборной финский домик перед продажей, и в упор смотрел на Васю. Ох, совсем нехороший был Беким.

- Одевайся. Хаши сейчас тебе перезвонит, сам все объяснит. - Беким заглянул через Васино плечо на махровую кучу на постели. Спросил подозрительно. - Кто это у тебя?

- Костик, - брякнул Вася. Беким хмыкнул и покрутил головой. Из-за его плеча тут же выглянул сам Костик в любимой гавайской рубашке, и тоже воткнул любопытный нос в темную комнату.

- Не тяни. Камеру бери, аккумуляторы запасные. Я на улице жду. - Беким повернулся и пошел по коридору на выход. Костик, оглядываясь, потрусил за ним. «Вот, блядь!» - с досадой сказал Вася и начал искать штаны. Тут же зазвонил телефон на столе. Вася метнулся, чуть не опрокинув стул, цапнул трубку, быстро нажал кнопку, приложив к уху и, опасливо поглядываю на спящую Бьют, попятился в коридор.

- Але. Добрый вечер, ходжа, - тихо сказал Вася - Все нормально у меня с голосом, - вышел в коридор, притворил ногой дверь, чтобы не было слышно в номере. - Да. Да. Конечно, понимаю. Хорошо, - сбросил звонок, и уже совсем по-другому сказал: - Блядь! Вот блядь!

***

На улице было темно, хорошо и свежо. Вася вышел, поеживаясь, с кофром через плечо и двинулся к Бекиму с Костиком, светящим в потемках огоньками сигарет.

- На чем поедем? - зевая, спросил Вася.

- Не поедем. Полетим. На вертолете. - Вася захлопнул рот. - Двигай за мной. - Беким зашагал через двор, Вася догнал его, пошел рядом. Костик остался курить возле входа в гостевой блок. Дойдя до конца площадки, Вася привычно свернул в сторону хоздвора, к любимому Ка-29.

- Ты куда собрался? - спросил в спину Беким?

- Так вертолет же... - Вася недоуменно посмотрел на Бекима. - Там?..

- Вася, - нетерпеливо сказал Беким. - Просыпайся уже давай. Вертолет на полигоне ждет.

На полигоне раскручивал тощие лопасти легкий черный «Робинсон» R44, поблескивая прострелами габаритных огней. Вася разочарованно вздохнул.

- Лезь внутрь. На месте тебя встретит человек, зовут Марек. Рыжий такой. По–русски говорит хорошо. Он за тебя отвечает, от, и до, и за возвращение тоже. Что снимать, он тоже покажет.

- А ты?... - Вася растерялся.

- Я не лечу. Вот, держи. - Беким вытряхнул на ладонь белую таблетку. В вертушке найдешь, чем запить.

- Что это?

- Таблетка. Тебе ночь не спать. - Беким подумал немного, затем вытряхнул еще две штуки. - Это если совсем... устанешь. Давай, залезай. Да, телефон выключи. Вообще. До возвращения. Или дай его сюда, получишь потом обратно.

Вася пожал плечами, кинул одну таблетку в рот, две в карман, скривился, и полез в стекляшку «Робинсона».

***

Вернулся Вася на другой день, вечером, бледный и неразговорчивый. Поставил камеру на подзарядку и закурил прямо в номере, чего обычно не делал, выпуская дым в разорванную вчера Бьют противомоскитную сетку.

Бьют пыталась разговорить его, но обычно веселый Вася отмалчивался, отвечал односложно, а затем и вовсе завалился на постель. Изображая заботливую подругу, Бьют смоталась в столовку, где толстая Стэлла натолкала для маленького Василэ полный пакет еды, но когда девушка притащила пакет, Вася уже спал, лежа одетый прямо поверх покрывала.

Бьют сразу надулась, обидевшись на неблагодарную скотину, которая не ценит заботу такой замечательной девушки, как Бьют, запихнула пакет в холодильник и ушла шляться по базе, поклявшись никогда больше обратно не возвращаться к этому бессовестному Васе. Но через два часа, когда стемнело, накурившись и нахохотавшись с кладовщиками, сменила гнев на милость, и вернулась к неблагодарной скотине дарить свое бесценное прощение.

Скотина спала вниз лицом, свесив руку на пол. Бьют покачала головой, стащила с Васи носки и штаны, взялась за рубашку, но обломалась вытаскивать руки из рукавов, решила оставить так, забилась под стенку, уткнулась Васе под мышку, закинула не него ногу и уснула.

***

ГЛАВА В ГЛАВЕ, В КОТОРОЙ ВАСЯ РАССКАЗЫВАЕТ, ГДЕ ОН БЫЛ

Точно не в Албании, Егоров.

Больше двух часов летели, а это километров пятьсот для «вертушки», в этой стране таких расстояний нет. Куда летели - тоже хуй его знает. Темно, ничего не видно. Сели где-то в сраном поле, потом куда-то ехали на машине. Марек этот рыжий больше по-русски молчал, чем говорил.

На месте тоже ничего не понятно, двор какого-то дохлого завода. Ни души. Прошли во что–то типа конторы. Там музыка, лампочки, небольшой бар с эстрадой, девки танцуют голые, в туфлях и с номерами на запястьях. Я за камеру, Марек говорит - не надо. Потом каждая отдельно тебе покажется. Ну, не надо, так не надо

Людей было мало, человек десять - двенадцать. Стоят, разговаривают, в девок пальцами тычут, вроде как поебать выбирают. К столикам отходят, что-то пишут, передают друг другу. Марек сразу предупредил - гостей не снимать. Говорит, Хаши высоко вас рекомендовал по этому профилю как профессионала, а его слово - банковский слиток, очень надеемся. Я только важно кивал.

Посмотрели на пляски, потом отвели меня в комнату типа шоу-рума. Девок по одной заводят, ставят, они крутятся передо мной, выгибаются, лыбятся, представляются. Я, мол, Китти из Лондон-Сити, а я Санни из Рязани, мне восемнадцать лет, ай лайк скейтинг энд свимминг... ну вся эта визитка, как обычно. Девки разные, но все примерно одной комплекции.

Отснял всех - восемь штук. Закончил, отправили меня обратно в бар, показали столик, накормили, бухло поставили - и все. Ничего не происходит час за часом, только мужики эти по залу снуют. И так до утра. Если бы не бекимова пилюля - я точно бы уснул за столом.

Утром выходит какой-то гражданин и говорит по-английски - готово, можно начинать. Мужики гуськом за ним, я за мужиками, перешли через заводской двор двинулись в какой–то цех. Я смотрю, а мужики все на головы балаклавы натягивают. И тут мне нехорошее вспомнилось, да, Егоров.

Цех, пустой, но чистый. Ринг за сеткой, одна секция - оргстекло. На ринг свет выставлен. Барные стулья вокруг. Марек говорит - выбирай место, чтобы сетка снимать не мешала. Выбрал себе место, еще запасную точку, чтобы ракурс сменить, сел, жду.

Выводят двух девок, из тех, что я снимал. Голых, только на спине и на бедре спереди номер нарисован. На шеях - ошейники. Девки уже не лыбятся, видно с ними воспитательную работу до утра провели, или упороли чем-то. Поставили рядом, мужик в свисток свистнул - девки стоят. Он еще раз свистнул - все равно стоят, какие-то пластмасски небольшие в руках держат. Потом что–то треснуло негромко, девки попадали на пол.

Все, Егоров, дальше коротко. Не хочу подробно. Сначала их электроошейниками вразумляли, пока до них не дошло, потом они друг друга этими пластмассками полосовать стали - это ножи канцелярские были, только обломанные до половины лезвия. Таким сразу не убьешь, а кровищи - море. Дрались они как дети, видно, что нихуя, кроме как в рот брать, не умеют. Махнет - отскочит. Потом одна нечаянно другую по мясу зацепит, потом другая ее в ответ, звереть обе начинают: «ах, вот ты как!» Девки же свое тело ценят... Ну и дальше чисто бабская драка с дикой лютостью, пока одна встать уже не сможет. А вторая все полосует ее этим бокскаттером по лицу, и визжит как бешеная.

Егоров, я такого отродясь не видел. Знаю, что мы с тобой творили, не белоснежка... но это... через оргстекло я скоро снимать уже не мог - его кровью изнутри забрызгало, пересел с камерой повыше. Бекимова пилюля непростая, я как деревянный был, почти ничего не чувствовал, пока первую пару снимал.

Растащили их, победительницу увели под руки, проигравшую двое за руки взяли, на колени примостили, вышел третий, башку ей запрокинул и отрезал. Как? Ножом, блядь, Егоров! Туда-сюда и между позвонками. Башку унесли, тело оставили. Наверное, чтобы следующих спортсменок правильно мотивировать. Аудитория похлопала, и тут я вторую таблетку Бекима сожрал. Понял, что он имел в виду, когда на «вертушку» меня сажал - «если совсем устанешь».

Так три пары. Из шланга пол водой продуют, чтобы на крови не поскальзывались, и поехали дальше. Третьей паре кроме бокскаттеров еще что–то вроде короткого шила выдали. Четвертой пары не было, видно не сложилось с ними, не договорились. Хорошо, что я снимал, а не смотрел глазами. Через видоискатель во всей красоте не увидишь, а то бы я тронулся там головой.

Потом вывели счастливых победительниц, одна стоять не может, две от кровищи аж лоснятся, как свежевыкрашенные скамейки. Им вежливо похлопали, - вообще, Егоров, я тебе скажу, какие-то ненормально спокойные все болельщики там были, - и увели. Не думаю что награждать. Там от баб почти ничего не осталось. Знаешь, на что похожа резаная рана, когда края расходятся? Глубже жировой прослойки? А на лице? А на груди? Короче увели их. Я думал - все уже. Опустил камеру.

Хуй там. Марек машет - снимай. Вывели четвертую пару и затравили собаками. Рыжая с кудряшками и черная, коротко стриженая. Да не собаки рыжая и черная, блядь, а девки! Собаки разные были, ротвейлеры, доберманы в основном. Но мне уже похуй вообще все было. Визг и рычание стояли на весь цех, собаки от крови как взбесились. А я словно сквозь вату все слышу.

Закончилось и это, зрители столпились вокруг столика, Марек машет - не снимай. И тут нарушил я Третье Правило Хаши. Сделал вид, что в камере копаюсь, а сам карточку вытащил и в накопитель воткнул. Перегнал, вернул на место. Сам не знаю зачем. Крыса подсказала, которая у меня в голове живет.

Вышел мужик, который за главного, поздравил победителей, а проигравшим - утешительные сувениры на память. Вынесли три коробочки, вручили. Даже знать не хочу что там. Что можно с мертвой головы снять?

Все. Я Мареку карточку отдал, он поблагодарил, довез до вертолета, тем же путем назад. Уже вечер. Беким встречает, смотрит внимательно, молчит. Помог камеру донести до блока. И говорит - забудь. И никому не говори. Никогда. На завтра и послезавтра съемки отменяются. Зашел я к себе, зараза моя маленькая крутится вокруг, прыгает - что, да как, да где ты был? За едой побежала. И тут меня бекимовы пилюли попустили, и я вырубился.

Так я же и не говорю никому. Нет, ну тебе, Егоров, можно. Ты же мне снишься.

***

Вася встал после обеда, вялый и потный. Через час позвонил Хаши, сухо поблагодарил, извинился за причиненные хлопоты. Объяснил, что основной оператор подвел, а отменить мероприятие было никак невозможно. Двойная премия перечислена, два, нет, три дня отпуска. Потом голос ходжи потеплел и сообщил, что случай был, действительно, исключительным, он уважает принципы Васи, и постарается на будущее не злоупотреблять. Если, конечно, Вася не решит подписать вторую часть контракта. Просто форс-мажор. Пока, Вася, отдыхай. Можешь во Влеру съездить, если хочешь, возьми с собой кого-нибудь. Кого хочешь. Если что - моя это личная просьба. Отбой.

Вот так.

Вася во время разговора смотрел как Бьют гоняет на его ноутбуке какой–то «арканоид», и понимал - это вилы. Или Бьют и каторга у Хаши, или... вполне возможно... Вася вздрогнул.

- Бьют, - сказал Вася. Бьют, не оборачиваясь, досадливо дернула плечом, потом взвизгнула, подпрыгнула на стуле, рассерженно развернулась.

- Последняя жизнь у меня была! Из-за тебя шарик потеряла. Ну, что еще?

- Собирайся, во Влеру поедем. На мотоцикле. На пляже загорать. На два дня. Я номер сниму. Купим тебе что-нибудь. - Бьют взвизгнула еще раз и кинулась Васе на шею.

Васина крыса выразительно покрутила пальцем у виска.