Миле снилось, что на краю кровати сидит мужчина и гладит ее по телу, нашептывая что-то соблазнительное на ухо. Она явственно ощущала, как сильные мужские ладони уверенно скользят по ее коже, бесцеремонно лаская ее. Возбужденная до предела, она и не думала сопротивляться, подставляя незнакомцу самые потаенные уголки своего тела. Мужчина, скользнув ладонью по ее голому лобку, и коснувшись пальцами ее губок, требовательно замер, постукивая пальцем по губкам. Она сама похотливо раздвинула ножки, как бы приглашая его двигаться дальше. Она даже застонала от предвкушения, когда незнакомец помедлил с продолжением ласки. Наконец, его палец опустился вниз, на мокрые губки, беспардонно раздвигая их, и задвигался вверх вниз, по щелке, лаская ее, от самой попки до клитора, ненадолго задерживаясь на самых чувствительных местах. Движения становились раз от раза все быстрее и изощреннее, и вскоре она забилась в оргазме на кровати, из-за всех сил сминая простынку в кулаках. Потом, дрожь, сотрясающая ее тело, понемногу закончилась, и она долго лежала, тяжело дыша, ощущая во всем теле приятную истому.
Вдруг Мила поняла, что уже не спит. Рывком села на кровати. Тонкое одеяло валялось на полу, как и подушка, простынка собралась в комок, и она сидела совершенно голой. Она с опаской осмотрелась. Слава богу, она была одна. Что же за сон такой странный?
Ей не раз, за ее девятнадцать лет, снились эротические сны. Но впервые, сон получился такой отчетливый, а впечатления такими явственными. Лицо горело. Она прижала ладони к щекам, и с удивлением обнаружила, что до сих пор сидит, с неприлично раздвинутыми ногами. Щелка, все еще помнящая ласки незнакомца, отчетливо блестела в свете луны, падающего из окна. Разозлившись на себя, девушка встала с кровати, и чуть не упала, запутавшись ногами в одеяле на полу. В этот момент ее внимание привлекли непонятные звуки, раздававшиеся за тонкой перегородкой, из комнаты, где спала ее двоюродная сестра, Томка.
Пока Мила поправляла простынку и поднимала одеяло с подушкой, шум из соседней комнаты усилился. Вдруг тут до нее дошло, что она угадывает возбужденное оханье и ритмичный скрип кровати. Что за бред? Томка младше ее на два года, хоть и была бойкой девчонкой, но не могла же она привести к себе кого-нибудь из местных парней? Бред!
Под руки, наконец-то, попалась футболка, в которой она всегда спала. Махнув рукой на трусы, и путаясь в рукавах, она торопливо надела ее и, поправляя на ходу, бросилась в комнату Томки.
Каждый год, начиная с первого класса, Мила, и Томка, проводили все лето у бабушки, в селе, на берегу быстрой и прозрачной горной реки, с труднопроизносимым местным названием. Миле здесь нравилось все: чистый воздух, шум реки, густые зеленые леса по склонам гор, маленький бабкин огород и огромный сад с яблонями, грушами, орехами. Да и море недалеко, всего в тридцати километрах. Став постарше, они иногда с Томкой даже уезжали на целый день поваляться на морском пляже, возвращаясь на последнем автобусе.
В бабкином большом доме они жили в летней его части, с большими окнами и тонкими, в одну доску, перегородками. Зато у каждой была своя комната, и от бабки их отделяло значительное пространство, позволяющее им чувствовать себя свободно.
Мила открыла дверь к Томке, и опять оказалось поражена, второй раз, за эту странную ночь.
Сестра лежала на кровати, совершенно голой, развратно раздвинув ноги, согнутые в коленях, и она энергично ласкала себя. Ее рука двигались очень быстро. Приглядевшись, ошеломленная Мила увидела, что Томка даже трахает себя двумя пальцами, стараясь проникнуть внутрь, как можно глубже. Она видела, что младшая сестра готова кончить, движения пальцев ускорились, все мышцы ее тела напряглись, а лицо исказилось в гримасе удовольствия. Потрясенная увиденным, Мила нерешительно замерла, а сестра, тем временем, в последний раз вскрикнула, забилась на кровати, сгибаясь и поворачиваясь на бок, сильно сжимая ноги со своей рукой между ними. Так и осталась лежать, не открывая глаз, время от времени вздрагивая.
Мила решительно шагнула вперед и толкнула сестру в плечо.
— Том, Том, слышишь, просыпайся! — та никак не реагировала. Миле пришлось удвоить усилия. — Томка, Томка, проснись, тебе говорят.
С огромным усилием сестра с трудом открыла глаза и посмотрела на Милу.
— Что? Что случилось? — невнятно спросила она.
— Тебе кошмар приснился. Проснись! — и, увидев, что Тамара пришла в себя, вышла из комнаты.
Так и не заснула толком, проваливаясь в какое-то забытье, вдруг просыпалась и долго лежала с открытыми глазами. Только под утро, когда серый свет наступающего дня проник в комнату, Мила провалилась в сон.
Весь день проходила разбитая. К тому же, временами на нее накатывало дикое желание. Внизу живота внезапно разливалось тягучее тепло, и она, забиваясь в какой-нибудь уголок, запускала руку в трусики, чтобы прикоснуться, потереть, помять набухшие от желания губки. Потом, стыдясь, одергивала руку, оглядываясь вокруг с колотящимся сердцем. Один раз пришла в себя стоя в глубине сада, опираясь одной рукой о ствол яблони, второй быстро лаская себя, сдвинув трусики в сторону. Другой раз, зайдя в летнюю кухню, сняла платье, принялась похотливо тереться лобком об угол стола. Очухалась только, услышав бабкин голос, звавший ее. Так и ходила целый день, думая только об одном — как бы уединиться.
Томка вела себя не менее странно, постоянно куда-то исчезая. Мила как-то засекла раскрасневшуюся Томку, когда та выходила из-за сарая, поправляя платье. Еще разок она ее подловила в зале. Томка, моя полы, нагнулась и похотливо терлась своей щелкой, через платье, о резной деревянный подлокотник кресла, думая, что ее никто не видит. Так и провели весь день, сторонясь друг друга.
Следующей ночью сладкий кошмар повторился. Миле приснилось, что в комнату заходит незнакомец, она точно знала, что это тот, вчерашний. Она стоит перед ним в футболке и трусиках, ловя глазами каждое его движение. Повинуясь его жесту, снимает футболку и трусики, делает шаг навстречу ему, уже горя от желания. Незнакомец хмыкает, протягивает руку вперед, по-хозяйски касаясь ее влажной щелки. Мила, покорно раздвигает ножки, и сильная мужская ладонь накрывает ее мокрую щелочку, собирая губки в кулак, сдавливая их, причиняя слабую, но приятную боль. У нее слабеют ноги. Рука между ее ног, тянет ее за губки, и она делает вперед маленький шажок. Он обнимает ее, прижимая ее горящее тело к себе, и продолжая небрежно, почти грубо, ласкать ее между ног. Но его грубость не возмущает девушку, наоборот распаляя ее. Нарочитое пренебрежение, с которым с ней обходился любовник, возбуждает ее сильнее, чем ласки, и она сама, под его снисходительное хмыканье, насаживается, трется о его пальцы, бесстыдно извиваясь.
Вот она уже лежит на кровати, и ловкий быстрый язык обволакивает своими движениями ее возбужденно торчащие соски, заставляя их подрагивать под его напором. А проказник язык, оставив в покое ее грудь, спускается ниже и ниже по ее телу, не пропуская ничего.
Она снова сама, удивляясь своему бесстыдству, широко раздвигает ноги, чтобы шаловливый язык не промахнулся, не пропустил ее, изнемогающей от желания и влаги, щелки. Он не обманул ее ожиданий, устроив у нее между ног форменный балет, без устали играя с ее губками, клитором и дырочкой, нечеловечески далеко проникая в нее. Иногда казалось, что этот волшебный язык раздваивается, даря ей незабываемые, фантастические ощущения, каждый раз доводя ее до самого и пика и отступая, чтобы опять, через несколько мгновений, довести ее, но, не давая ей кончить, снова и снова.
Эта сладкая пытка, казалось, длилась бесконечно. Руки незнакомца тем временем мяли ее небольшие упругие грудки, не забывая про попку, но вся она сосредоточилась там, между ножек.
Оргазм обрушился на нее как лавина, как избавление, как горячий душ. Ей показалось,...
что каждая клеточка ее тела засияла, зазвенела...
Немного отдышавшись, Мила, как была голой, пошла в комнату сестры. Ей просто необходимо было придти туда.
Приоткрыв дверь, она заглянула в образовавшуюся щелку. Незнакомец, развалившись на Томкиной кровати, трахал сестру в рот, зажав ее волосы в кулак. Параллельно, Томка, стоя на коленях, ласкала себя, опустив правую руку к своей щелке. Мила отчетливо слышала, как ее сестра постанывает от удовольствия.
Внезапно незнакомец резко вытащил свой член из-за рта девушку и несколько раз шлепнул им по ее щекам. Томка заскулила, как будто у нее отобрали лучшую игрушку, и попыталась снова поймать член ртом. Но незнакомец, грубо оттолкнув ее, встал с кровати. Посмотрев с презрительной улыбкой на девушку, сидящую у его ног, и преданно заглядывающую ему в глаза, что-то приказал. Она послушно кивнула и потянулась к нему. Поймав его руку, попыталась поцеловать ее, но незнакомец, брезгливо отдернув руку, несильно толкнул ее ногой, обутой в мягкий сапог. Прямо в грудь. Снова кинул ей какой-то приказ. Томка всхлипнув, поползла на коленях к кровати, и застыла там, оттопырив попку, и раздвинув ножки.
Незнакомец не спеша подошел к ней и от души несколько раз шлепнул ее по заднице. Томка вскрикнула. Попыталась отползти вперед, но незнакомец, крепко ухватив ее за бедра, вошел в нее, и принялся сильно трахать девушку. Томка только охала, принимая его, болтаясь под ним, как кукла, елозя грудью по кровати.
Картина унижения сестра внезапно возбудило Милу. Она, отступив назад, в коридор, вернулась в свою кровать, и принялась ласкать себя под стоны сестры, раздававшиеся из-за тонкой перегородки. Когда Томка протяжно застонала, Мила вместе с ней провалилась в сладкую пропасть...
Она проснулась снова голой, и, не смотря на утреннюю прохладу, она лежала все еще влажная от пота. Щелка была настолько мокрой, что она ягодицами чувствовала мокрые пятна на простыне. Придя в себя, она сдвинулась вверх, чтобы избежать неприятного контакта, и услышала короткий довольный смешок. Открыла глаза — никого.
Затуманенным взором Мила обвела маленькую комнату. Одеяло и подушка на этот раз остались на кровати, зато посередине валялась кучка одежды, футболка и трусики. Именно там, где она их снимала перед незнакомцем, во сне.
Что же происходит с ней? Что это за сны? Она с опаской прислушалась — но в комнате Томки на этот раз стояла гробовая тишина.
Соскочив с кровати, она подняла свою одежду. Трусики были мокрые. Это что же получается? Она возбудилась, встала с кровати, разделась и снова легла? Чертовщина какая-то. И этот сон, уж очень яркий, как бы и не сон вроде бы. Точно чертовщина.
Ей стало страшно, и она, как в детстве забралась на кровать с ногами и плотно закуталась в одеяло. Но ничего не происходило, за окном светало, щебетали какие-то птицы, легкий ветерок шуршал листвой. Мила выругала себя за глупые фантазии. Что может с ней случится, какая чертовщина в двадцать первом веке, среди людей, в доме, где она знала каждую трещинку на стенах? Решительно встав с кровати, она, но все равно, оглядываясь, пробралась в комнату сестры.
Томка спала, лежа на боку, лицом к двери, приоткрыв рот с пересохшими губами. Голая. Одеяло сбилось в комок в ногах. Милу поразили колени сестры. На них яркими пятнами выделялись характерные потертости. На лице сестры разливалась довольная улыбка. Тоскливо вздохнув, жалея дуреху, она вышла.
Утром Томка вышла из своей комнаты в длинном платье. Всклокоченная. Глупо улыбаясь от счастья. Под глазами залегли тени, как будто всю ночь не спала. Мила, выбрав момент, спросила, что ей снилось сегодня и вчера. Томка, вильнув взглядом, ответила, что ничего особенного, смущенно отворачиваясь от сестры, и сразу заговорила о другом, резко переводя тему.
Собрав упавшие с деревьев яблоки, Мила уселась в саду, на старый стул, нарезать их для сушки. Вдруг она почувствовала, что рядом кто-то есть. Подняв глаза, она увидела ночного незнакомца. Присев рядом на корточки он вынул нож и яблоко из ее рук. Поглаживая ее пальцы, принялся рассказывать что-то соблазнительное, возбуждающее. Девушка хотела отдернуть руку, но почему-то не стала. Ей было нравился его голос, нашептывающий всякие дурманящие вещи. Приятное тяжелое тепло разливалось по ее телу от рук, которые умело ласкал незнакомец, перемежая поглаживания с легкими поцелуями.
Вскоре его ласковые пальчики и губы добрались от рук до шеи. Мила расслабилась и прикрыла глаза. Она млела, от его шепота и ласк, возбуждение быстро захватило ее. Незнакомец не останавливался, продолжая целовать ее и поглаживать ее по всему телу, и вдруг она ощутила его губы внутри на бедрах. Он потянул резинку трусиков, и она сама сняла их, предоставляя ему полную свободу. Его язык коснулся возбужденной до предела щелки и начал свою сладкую работу. Снова ей показалось, что он неестественно глубоко проникает во внутрь ее дырочки, умудряясь одновременно ласкать и клитор. Но это только сильнее возбуждало ее. Мила, охватив его голову с жесткими кучерявыми волосами, прижимала плотнее к себе, и вскоре зашлась в оргазме, чуть не упав со стула.
Она, оказывается, придремала. Проснувшись, увидела тазик с яблоками, валявшийся на земле нож и пустой сад, освещенный солнцем. Никого вокруг. Ей показалась, что в саду мелькнул силуэт мужчины, вскочив со стула, Мила бросилась вперед, силясь всмотреться в своего мучителя. Ни ничего не увидела, игры солнца, пробивающегося сквозь листву.
Вернувшись назад, она увидела свои, насквозь мокрые трусики, валяющиеся на земле. Мила подняла их, и услышала уже знакомый издевательский смешок. На глаза навернулись слезы. Она не понимала, что происходит с ней, и с сестрой, но происходит что-то очень странное.
Мила постоянно думала, о том, что происходит. Ясно было одно, это не нормально, что-то из ряда вон выходящее. Время от времени у нее мелькали мысли о черте, но она тут же гнала их прочь, пытаясь смеяться над собой.
Сегодня, не считая того случая в саду, она не испытывала навязчивого возбуждения, но все равно, вечером она, до последнего, тянула время — боялась идти спать. Сидела допоздна и тупо смотрела телевизор, пока сонная бабка на нее не прикрикнула, мол, телек ей спать мешает. Обреченно Мила отправилась к себе. Постояла у двери Томкиной комнаты, прислушалась. Вроде бы тихо, но заглянуть не рискнула.
Заснула мгновенно, как провалилась в омут. Проснувшись среди ночи, чтобы сходить в туалет, с радостью обнаружила, что и футболка и трусики на ней, и никто во сне на нее не покушался. Неужели все прошло? Довольная, она нырнула под теплое одеяло. Задремала.
Тихо отворилась дверь, и в комнате появился преследующий ее незнакомец. Он непринужденно уселся на кровать и улыбнулся девушке. Блеснули белоснежные зубы, отчетливо выделяющиеся на смуглом лице. Мужчина бережно накрыл ее ладонь своей рукой и по телу Милы побежали тысячи приятных иголочек. Низ живота потяжелел и налился теплотой. Воля оставила ее, она снова погружалась в сладкую негу возбуждения.
Уверенные мужские руки откинули одеяло, и легко, не встречая сопротивления, заскользили по ее телу, лаская податливое тело девушки. Резинка трусиков не стала для горячих ладоней преградой, и жадные бесцеремонные пальцы играли с ее, мгновенно намокшими губками, свободно двигаясь между ног. Мила застонала от наслаждения. На лице незнакомца мелькнула удовлетворенная усмешка.
Внезапно, все прекратилось — он убрал руки. Она, потянувшись всем телом за ними вслед, даже проскулила от разочарования.
Мужчина нагнулся и поднял ее с кровати, поставив на ноги. Отодвинув, потянувшуюся к нему девушку, насмешливо оглядел ее. Она услышала приказ раздеться, и торопливо скинула с себя одежду. Он протянул руку и Мила покорно, как всегда, сделала шаг вперед, к нему. Его ладонь властно легла на ее щелку. Он рывком, причиняя сладкую боль в зажатых пальцами губках, подтянул ее к себе.
Только сейчас она увидела, что мужчина свершено голый. Ее поразил его член, несокрушимо торчащий вперед. Длинный, с маленькими, почти незаметными яичками, и совершенно без волос в паху! На теле мужчины нигде не было волос! Незнакомец, развернув ее спиной к себе, заставил опереться руками о стенку. Мила, стремясь угодить незнакомцу, чуть прогнулась, выставив попку вперед. Головка члена, коснувшись ее попки, стала медленно опускаться вниз, к истекающей влагой щелке.
Внезапно Мила поняла, что еще странного в этом члене. Он был гладкий! Только головка утолщалась на конце. Совсем как стеклянные члены, которые она один раз видела в сексшопе. Не бывает у людей такого члена! Отвращение пронзило ее тело как удар хлыста!
Гладкая головка уже раздвигала ее губки, нащупывая ее дырочку. Мила резко сдвинула ноги и подалась вперед, больно ударившись о стенку всем телом. Обернулась к незнакомцу.
— Уйди, чертово отродье! — и даже притопнула ногой в гневе.
Он пристально смотрел на нее. Усмехнулся, покривив свои четко очерченные губы.
— Долго ж до тебя доходит, — хмыкнул он. — Ты меня еще перекрести, христианка... Где твой крестик? — и, поманив ее рукой, добавил. — Иди ко мне. Ты же этого хочешь больше жизни.
Мила яростно замотала головой. В свои девятнадцать лет, в отличии от Томки, она оставалась девственницей, удивляя тех немногих, кто этом узнавал. Так случилось. Было у нее двое парней, которые ласкали ее очень откровенно, но до проникновения так и не дошло. Вот благодаря им и познакомилась с мужским членом очень и очень близко.
Однако, ее сопротивление объяснялось не глупыми страхами девственницы перед первым разом. Две минуты назад, она хотела отдаться, но отдаться человеку, а не этому странному существу. В том, стоящий перед ней — не человек, она теперь ни грамма не сомневалась.
— Уходи! Не трогай меня! Ничего я не хочу! — бросила она своему недавнему любовнику, и сжала кулачки, непроизвольно, выставив их вперед.
Незнакомец на секунду смешался. Сделал шаг вперед, но Мила, глядя ему в глаза, еще сильней сжала свои маленькие кулачки, решив стоять до конца. Незнакомец остановился, как будто наткнулся на невидимую преграду. Усмехнулся, насмешливо посмотрев на воинственную позу голой девушки, застывшей перед ним.
— Ну, ну, девка, время у меня еще есть. Я приду, не сомневайся, — он, пошлепав ее по голому бедру, вышел из комнаты.
Мила, посмотрев ему в след, обессилено опустилась, на пол. Она чувствовала дикую усталость. Обхватив колени руками, задумалась, во что они вляпались с Томкой?