1. План.
Это был очень старый план. Практически мой ровесник. Сколько себя помню в сексуальном плане всегда мое развитие шло чуть впереди чем у остальных. Ну как — чуть... К примеру уже в младшей группе дет сада меня поймали за попыткой вставить ещё не раскрывший головку член в не пойми что у девочки по соседству. Представляете какой это был скандал? И это только в 5 лет, тихий час, в детсаде. В первом классе я умудрился ухватить за задницу классного руководителя. Нужно ли объяснять что сейчас к моим годам, я могу рассказать много такого, что удивит даже заядлых соддомитов вроде Маркиза Де Сада. Ну нет, конечно не про себя в основном. В том то и проблема. Собственно, дорогой читатель, не будем углубляться в мою биографию, скажем лишь что к моим 40 годам, у меня оказалась работа с кучей свободного времени, некоторый капитал, и жена. А как же зачатки сексуального маньяка, спросите вы?
Да, нормально, отвечу я. С супругой повезло. Ей тоже было интересно, мы пробовали очень многое, и в бдсм, и легком садо, и в разных видах, позах, в общем мы были искушённой парой. Проблема была в том что мне хотелось большего. Всегда хотелось развить во что-то более абсолютное. Понимаете, ну не просто там наручники, плетка, пощечины, плевки, рабыня и всё такое, а что то более монументальное. Обрить на лысо, заковать в кандалы, или сделать клеймо... или тату... Конечно, предлагать такое супруге — дохлый номер, да и с любимым человеком не всё уместно. Она, понимаете, становится как часть тебя, твоего тела, души. А хотелось опробовать себя на чем то ещё, раскрыть весь потенциал. Собственно как давно хотелось, так давно и зрел план. Удалось убедить её в том, что мне это нужно, что делать с ней я это не хочу, в общем супруга знала, единственным условием было — не видеть ничего и не слышать, до того момента, пока я не достигну целей дрессировки. Но это я вперед забегаю.
Естественно ни один нормальный человек не позволит себя доводить до состояния настоящего рабства. Не эти малиновые, розовые бдсм игры, популярные нынче, а настоящего — брутального и полноценного, когда на другой чаше весов — полноценный хозяин жизни, души, разума и плоти. Поэтому, конечно же, речь изначально шла о насилии, преступлении и т.д. и т.п. Опустим моменты морали и нравственности, и всё что с этим связанно. В общем, какое то время ушло на подготовку места тренировок. (Как-то изначально прицепилось это название, тренировки, тренируемая.) Дом с двух этажным подвалом оказалось почти нереально построить, поэтому нашли готовый. Сборный. Заказали у строительной компании — 1 этаж якобы для трех этажного дома, с мощным бетонным фундаментом. Стенами из бетона с арматурой. В общем под видом основы для особняка построился мощный подвал. А затем у другой конторы — сборный дом сверху, прямо на плиты потолка подвала. Т. к. сборный был приподнят над землей за счет подпола — получилось идеально. В таком доме никто и не рассчитывал найти подвал. По документам его просто не было, да и конструкцией он был не предусмотрен. Между подвалом и домом образовалось с пол этажа пространства, занятого подполом, землей и фундаментом сборного дома. Деревянная халупа не выделялась на общем фоне стоящей неподалеку деревеньки. Недоумение мог вызвать разве что забор из металлических листов 2, 2 метра в высоту, но так как место было далековато от города, народу почти не было, и до ближайшего дома было далековато.
У дома по сути было две жизни. 3 комнаты подвала. И 3 комнаты основного дома. Если на верху всё было прилично, спальни, кухонка, каминный зал. То внизу была комната видео наблюдения, склад и камера. Камера была именно камерой. С металлической кроватью — намертво вделанной в пол. Таким же столом, размером с кровать, с заранее приваренными кольцами по углам. Турник, да пара поперечин на потолке. Умывальник, туалет, всё максимально приближенное к тюремному. Стены, выкрашенные в черный цвет, и освещение: светодиодное, вмурованное в потолок. На создание этого чудесного места ушло почти 5 лет. Надо ли рассказывать на сколько всё было продуманно? Огромное внимание уделялось психиатрии будущих тренировок. Та же обстановка камеры — бетон и железные вещи. Вы когда нибудь были в полностью бетонном помещении, да ещё таком где стены по 30 сантиметров? А сверху такая же плита и пласт земли? Это чувство одновременно и эха и звенящей глухости. Да, это было идеальное место. Оно могло давить, перемалывать самого человека изнутри. Даже в тюрьмах не так мрачно. Дополню картину — под потолком маленькая дырочка под проектор, 4 камеры — по одной в каждом углу. Всё более мене замаскированно. Стальная сейфовая дверь, с замком с одной стороны и гладкая с другой. В общем 5 лет мыслей, вложений, труда и хлопот, и у нас появилась дача с двойным дном, если так можно было сказать. Вход в подвал был замаскирован и отчасти даже прикопан. Да, нужно было вылезти в мини подвал сборного домика, и там уже раскапывать вход во второе дно. Естественно ни один обыск бы этого не обнаружил...
Выбирать было решено из знакомых незнакомых. Такая категория людей, про которых ты знаешь достаточно, потому что раньше общался, но теперь это чужие люди. Причем это теперь длиться достаточно давно, чтобы не вызывать подозрений, не входить в круг общения, контактов, телефонов. И прочее, прочее... Нашлась достаточно быстро. Собственно, таких людей в жизни вообще мало, т. е. выбирать то не из чего. А требований вот как раз полно. Во первых возраст. Нельзя чтобы у человека был огромный пласт своей жизни. Чем больше этот багаж, тем сложнее с ним расстаться и начать новую. Кроме того, юный организм легче переносит травмы и легче приспосабливается к новым условия. Во вторых — тело. Нет не внешность, красивый объект, это скорее проблема, такие более уверенны. Тело — хрупкое, маленькое, с которым можно легко справиться. Да нет, дело не в моих 100 подтянутых килограммах, которым в принципе девушка не помеха. Дело в полном контроле. В стопроцентной уверенности. В возможности унести её хоть в рюкзаке. Поднять над собой, если надо. В размерах. В общем нам повезло. Вика. 23 года. Мелковата, хрупкая, смазливая. Дочка одной из бывших подруг супруги. Заранее знали место первой тогда работы. Примерный круг интересов. Девочка пару раз убегала из дома, сменила парней 7—8 к такому юному возврасту. Да, да. Вот детки пошли. Была смазлива. Хотя и ничего особенного. Обычная, оформляющаяся маленькая грудь, задница, длинные волосы, зеленые глаза. Избалованная мамой и папенькой бизнесменом, маникюр, солярий, курносый носик, и шлейф мальчиков, бегающих за ней, спамящих в вотсап, почту, аську, скайп, твиттер и инстаграмм. Избалованная малолетняя сучка в общем.
2. Охота.
План был прост, и идеален одновременно. Главное в нем было естественно именно заполучить сам обьект. Добычу. Приглашать куда то, знакомиться, или хоть как то контактировать — затея изначально ставящая всю жизнь под удар. По звонкам, смс, знакомствам, рано или поздно бы нашли. Даже если найти левую симку, создать левую анкету, заманить, или пригласить — так или иначе может остаться след. Если потеряется в центре, возле клуба или работы, можно засветиться. Поэтому все эти варианты были отброшены сразу. Остановились на самом дерзком и в то же время простом. Арбалет для животных. Да, да. Звучит жестко? Так и есть. 120 кг натяжения и самодельный болт со шприцом. Машина на прокат, с номерами, которые приходилось замазывать перед тем как парковаться возле её дома и ждать. Больше месяца. Каждый день. Вечером, поздно возвращались домой не одна девушка. Но ожидание именно той, именно твоего объекта, добычи, разогревало кровь. 1—2 раза она возвращалась достаточно поздно, но проходила достаточно далеко от слепого пятна подъездных камер, и тогда, пока палец замирал на спусковом крючке в нерешительности, сердце бешено стучало, закладывало уши, тряслись руки.
Вот оно! Вот твоё животное! Послушная сучка! Но осторожность заставляла ждать и ждать... И когда этот самый момент настал, тетива с легким щелчком вернулась на место, а между двумя фонарями, не доходя и до первого подъезда, на маленькой тропинке от метро к дому, с тихим «Ай!», она подскользнувшись упала в снег. Признаюсь в этот момент, паника была почти максимальной. Нужно быстро выйти из машины, забрать, убрать, спрятать, не оставить следов, и бежать, бежать... прятать... Здесь её размер сыграл на руку, она тупо влезла в походный рюкзак, вместе со своей шубкой, сумочкой и мобильником. Всё это плюхнулось в багажник прокатного джипа. Мобильник, быстро — разобрать, вынуть сим, залить водой. Захлопнуть багажник. Проверить шприц. Ввести вторую дозу. Да — опасно, да — сон на сутки и более. Но лучше так, чем стук и крики в багажнике. И бежать, бежать, уезжать. Номера не видно. Машина не моя. Если кто и вышел покурить на балкон, зимой или заметили в окно, как девушку погрузили в сумку, пока полиция, пока... Бежать... всю ночь в дороге, оглядываясь в зеркало заднего вида, в ожидании мигалки... С трясущимися руками, изображая охотника, уже под утро, я, будучи на максимальном взводе выгружал вещи в дом.
Заперев машину в гараже. Закрыв двери, жалюзи, сделав дом максимально необитаемым, тащю рюкзак в подпол. Раскапываю вход. Убираю маскировочный камень, спускаю вниз. В мой дом. В Наш дом. В её новый дом. Зачем всё это? Я хочу собственность. Куклу. Контроль. Я хочу пробовать новое, изучать, наслаждаться, тем на что не будет согласен ни один человек, ни одна девушка и ни одна женщина. Но будет согласно существо, низведенное до животного состояния, существо, которое будет моим на сто процентов. Каждый ноготь, каждый волос, будет предан моим желаниям на миллион процентов, каждый день и секунду своей жизни. Любым моим желаниям. А что для этого нужно? Правильно. Нужно создать это существо. В то время как моя Ева, да-да, Ева. Отлично подошло ей. Первая, единственная в мире. А я её бог. Мило, да? Так вот, Ева — пока сырой материал. Её ещё предстоит сотворить. Сделать. Вылепить. С чего начинается сотворение? Правильно с уборки. Так как, собственно алиби — это охота, на зайца, лежащего в морозилке, которым я поделюсь с соседями, у меня есть около суток.
Всё было куплено заранее, если бы она только знала, отправляясь на очередное свидание, что где-то в 200х километрах, уже лежит на мини складе машинка для стрижки, одноразовые бритвы, депиляторы, ножницы, мини буржуйка и куча — куча разного хлама, включая ошейник с медальеном и её новым именем. Ева. Наручники, к кольцам на турнике. Хорошо что она легкая... Ноги в сапожках, прямо так, поверх сапог — кандалы к кольцам в полу. Всё надежное, дорогое, метал, с замками, а на поясе связка ключей... Легкая ухмылка начинает сопровождать каждое моё движение, вот оно. Счастье. Предвкушение. Скоро должна проснуться. Последний штрих — кляп. Тут уже удержаться не могу, глупо хихикаю, как ребенок, эффект должен быть потрясающим. Кляп не простой. По-сути намордник со втулкой внутрь, втулка резиновая, в виде члена. Причем ни хрена не маленького. Наверное упрется в горло, проверил дыхание, ровное, рвотного рефлекса нет, значит подошло. Ну вот. Теперь нужно ждать. Лицо своё я решил не прятать. Но разговаривать пока рано, всё равно первое время кроме криков, угроз, да прочей фигни, от этой малолетней дуры ждать не придется. Лучше уж так. Молча. Растопил буржуйку. Как буржуйка в подвале? Вытяжка, принудительная, через 50 метров рукава, идущего через склад и комнату управления. А на выходе фильтр. Вообще это вентиляция, а рукав чтобы если орала — глушило крики вентилятором, изгибами и длинной, но буржуйка нужна. Это ритуал. На один раз. Разложил на столе ножницы, 5 штук, от больших до маленьких, машинку для стрижки, станки одноразовые, ножи. Нет, калечить или убивать, нет, нет. Зачем же. Она мне нужна целая, но послушная. А это всё часть ритуала. Пришлось просидеть 3 часа, прежде чем она проснулась. Мычание, мычание, попытка выплюнуть, оп! Закашлялась, когда выталкиваемый кляп уперся снова в горло. Пора начинать наш маленький ритуал. Включаю свет.
3. Ритуал.
Глаза у Вики, а теперь уже почти Евы, быстро бегают по комнате, а вернее — камере. Снова мычание, на этот раз громче, кашель. Да, идея с кляпом была правильной. Орала бы сейчас что нибудь вроде — что я здесь делаю, кто ты такой и прочее, прочее. Подкидываю пару чурок в буржуйку. Улыбаюсь и иду выбирать инструменты. После пары приступов, в виде попыток вырвать турник, приваренный к арматуре в бетонной стене, лязганья цепями, да мычания с кашлем, начались слезы. Отлично. Пора толкать речь.
— Доброе утро Ева. Тебе пока нельзя говорить. Ты к этому не готова. Поэтому говорить буду я.
Бурное мычание и всхлипы.
— Видишь, и я говорю, что неготова. Во — первых у тебя теперь новая жизнь. Это факт. Мне всё равно что ты думаешь, просто новая. Во — вторых твоей старой больше нет.
Театрально подхожу к столу, растегиваю её сумочку и достаю всё что там было, раскладывая по одному на столе, перед инструментами.
Телефон.
— Нет твоих друзей, нет твоей работы, нет твоих мальчиков...
Паспорт, СНИЛС, проездной.
— Нет твоих родителей, дома...
Ева не выдерживает и заходится уже откровенными рыданиями. Сопли свисают с носа, ревет, мычит, как то уныло, с кашлем, дергая иногда кандалами. Жаль, по плану должна была слушать своего нового бога. Ладно, первый косяк, их будет много, с ними интересно. Сижу и думаю обо всём этом, наблюдая за свисающей соплей. Начинаю складывать всё содержимое сумочки в буржуйку. Пламя сильно раздувается из-за искусственной тяги. В камере тепло. Интересно в шубе моей сучке не жарко? При виде паспорта с айфоном, уходящим в пламя, новая серия висячих соплей и кашля. Новые нотки в мычании, злые... Интересно... Беру ножницы для металла. Знаете, ими оказывается можно резать всё что угодно. Приступаю к сапогам. Что? молния? Нет, это ритуал, ритуал прощания с её старым миром. Ева должна стать чистой.
Разрезаю по очереди. Из-за всхлипов и мычания, приходится повышать голос.
— Нет твоей одежды, нет твоей веры, религии, страны...
Сапоги отправляются в топку. Беру другие ножницы, разрезаю шубу — до горла, рукава. Три ровных куска норки отправляются в топку.
— Нет бутиков, моды, отпусков, новостей, телевизора, интернета...
Беру хирургические ножницы, разрезаю джинсы, осторожно, вместе с колготками, но не задевая лямку трусиков.
— Нет врачей, полиции, ничего нет...
Белые с красными цветочками. Мило. Член встает и отвлекает от ритуала. Хорошо что будет запись с камер. Можно будет пересмотреть. Раз сто. При этой мысли, невольно улыбнулся. Но нужно довести ритуал до конца, отличный момент, и первая часть моего плана по нигиляции этой маленькой личности. Так, на чем я там...
— Ничего нет, никогда не было и никогда не будет.
Ева уже просто висит на руках, и тупо всхлипывает, смотря жалобным и тупым взглядом. Срезаю кофту и отношу всё в печку, на самом деле только для того чтобы полюбоваться и дать возможность для хорошего кадра. Приходится ждать. Шуба сгорела быстро, а вот остатки сапогов занимают место. Итак, лиф вот с пушапом. Наебалово. И тут тоже. Ну хоть трусики красивые. Нельзя оставлять. Борюсь с этой мыслью. Беру маленькие ножницы. Всхлипы практически достигли апогея. Закашливается постоянно. Надо терпеть. Надо доделать ритуал. Руки трясутся.
— И тебя нет.
Эту речь я писал много раз. Учил, повторял как мантру, пока ждал, пока покупал арбалет и делал болт. Представлял этот момент. Но насладиться им нельзя... Иначе он будет испорчен. Стараясь не смотреть на пушок на лобке и маленькие дергающиеся в такт всхлипам грудки, выбрасываю остатки её вещей в печку. Итак. Вот. Голая. Ничего нет. Ни носков, ни сумочки, ни белья, ни документов. Ничего. Думаете это всё? ничего подобного. Человек всегда может находить утешение, приспосабливаться, искать что-то чтобы остаться самим собой. У меня огромный опыт в этом. Как рабочий так и факультативный. В лагерях, тюрьмах, люди делают себе вещи, тату. К примеру четки из камушков. 17 камушков, думаете это срок или количество глав молитвы? Нет, это родные кого он помнит. Или количество букв в дорогом имени и фамилии. Все держаться по-разному, но так или иначе даже маленькая вещь, вроде кольца, или шрама — может напоминать о чем-то. С Евой этого не будет... Это может быть ошибкой. Уношу ножницы и ножи. Краем глаза вижу интерес. Боялась что убью? Вот дура. Приношу салфетки одноразовые, бутылку с растворителем, водой, пену для бритья. Заинтересованное мычание. Ишь ты, а минуту назад, я думал что она задохнется и придется снимать кляп, так она истерила.
Смачиваю салфетку растворителем, снимаю лак с ногтей на руках и ногах. Дергается, сжимает руки. Хорошо, что она такая мелкая, без шансов на сопротивление...
Так, теперь моя вторая любимая часть ритуала. Беру машинку, и под бурные попытки криков и метаний сбриваю роскошные и ухоженные каштановые волосы. Прямые, до груди. Да, красиво. Было. Волосы остаются на плечах, полу. Собираю — уношу в печку. Опять рыдания. Вытираю лицо мокрой салфеткой. Специально беру ту, которой вытирал пол от волос. Пытается мотать головой. Вот это плохо. Это дисциплина. Даю пощёчину. Звонкий звук для камеры, разрезает тишину. На секунду рыдания прекратились. Так. Грима нет. Волос нет. Что дальше?
Беру бритвенный станок и пену. Встаю на стол, благо камера маленькая, удобно. Добриваю голову. Гладкая, хорошо выбрито. Суперрр. Любуюсь. Мычит, психует. Выдавливаю пену в лицо. Мотает головой, уворачивается от станка. Хватаю за горло, душу. Хрипит. Отпускаю. Пока пытается отдышаться сквозь пену, сползающую по лбу, глазам, носу — сбриваю брови. Жмуриться и ревет. Наверное пена глаза ест. Хмм... не подумал. Опять косяк. Ладно, так даже лучше — местами выдергиваю, местами состригаю ресницы, придерживая за горло. Подбриваю пах, подмышки, анальное отверстие, пушок на руках, животе. Вытираю всё. убираю всё со стола. Тихо сижу и любуюсь на её кровати, пока погаснет печка, с вентилятором — процесс занял минут 5. Выношу, аккуратно оттаскивая по полу. В дверях ловлю взгляд на дверной запор. Да, наверное внушает. Сейфовая дверь с 40 штырями в обделанный сталью дверной косяк. Ногтями не откроешь сучка... Впрочем инструментом тоже. Проверяю воду. Работает. Смыв, в норме. Осматриваю комнату. Ничего лишнего. Пора возвращаться с охоты.
Любимая часть ритуала номер 3. На бетонный пол, в угол, при ней — насыпаю корм, ройал канин, сухой, для сук. Прямо на пол. Убираю пачку. Достаю ключи от наручников и поножей. Ага! Блеск в глазах. Ну да. Мечтай. Когда 35 лет что-то планируешь, обидно видеть что от тебя ждут такой глупости. Достаю шокер, в шею. Отстегиваю. Вынимаю кляп. Кладу на металлический лист кровати. В камере больше ничего нет. Голая, лысая, выбритая девочка без сознания. Параша, умывальник. 5 кило сухого корма. Черный бетон и яркий свет сверху. Отлично. Отдыхай Ева. Через неделю начнутся тренировки.