Моя история — история обмена телами. Условием обратного обмена и возвращения к моему любимому является то, что мне придется отдаться 333-м мужчинам. Есть и сомнительные плюсы в моем положении — в заклинании заложено, во-первых, что теперь каждый встречный мужчина захочет меня поиметь; а во-вторых, я не могу при этом забеременеть или подцепить дурную болезнь... Да еще этот надоедливый голос в голове (который звали так же, как и меня теперь, — Наталья) — слепок с сознания предыдущей хозяйки роскошного женского тела, доставшегося мне.
5 июля 333—84... (+2)
Как уж мог со мной так поступить? Ну, наконец-то увидел, что я ему изменяю... Ну, устроил провокацию, позволив нам с Иваном закончить половой акт... Но зачем вот так-то?! Ни официального развода, ни жалости... А ведь я не так уж и мало для него сделала!
Вот-вот, — поддакивал мой внутренний голос с ехидцей, — потрахалась, чтобы заполучить для его фирмы рецепт... Потом потрахалась, чтобы не было финансовой проверки... А под конец просто потрахалась при нем... А он тебя за это выставил голой на улицу! Мерзавец какой!
Мое сердце упало, я и так ощущала безмерную вину перед мужем, но увезти к черту на куличики и выбросить из машины на дорогу полностью голой, оставив только туфельки на шпильке — все же слишком жестоко!
Хорошо, что не очень холодно, поэтому я брела по обочине, лишь обхватив себя руками. Куда податься бедной женщине посередине ночи? До города километров 100, и если мне бы удалось как-нибудь добраться туда, то я хотя бы могла прийти к Владу. Он бы меня наверняка приютил! Но чего мне ждать от автомобилиста, согласившегося подбросить такую красивую голую женщину роскошных форм?! Сначала я пряталась в кустах, увидев приближение машины, но пройдя 2 километра, судя по указателям на дороге, поняла, что так я никуда никогда не дойду, и сама стала голосовать. К моему удивлению, сначала никто не останавливался. Лишь пятый по счету автомобиль, взвизгнув тормозами, съехал на обочину, а потом задним ходом подъехал поближе.
— Пожалуйста, — обратилась я к водителю, стараясь не слишком отсвечивать голой грудью, — выручите меня. Я попала в безвыходную ситуацию. Довезите меня по такому-то адресу. Только убедительно вас прошу быть джентльменом.
Мне очень не хотелось расплачиваться за поездку тем способом, который подразумевался, когда обнаженная красотка голосует на пустой дороге.
— Садитесь, — кивнул водитель, старательно отводя глаза от моих прелестей, видимых в окно.
Я уселась на переднее сиденье, хотя, конечно, хотелось бы — на заднее, но там была какая-то огромная коробка, и выбора у меня не оставалось...
Водитель оказался крепким невысоким мужичком лет 40 симпатичной крестьянской наружности. Ух, надеюсь, такой не станет приставать!
А давай подождем, — пропел мой темный ангел в голове. — Сейчас начнется воздействие заклинания, тогда и посмотрим.
И мое сердечко упало, когда, уже не так далеко от города, автомобиль свернул под знак «Зона отдыха». На ответвлении от главной дороги, отделенной от последней густой полосой зеленых насаждений, было пустынно.
— Пожалуйста, не надо, — пискнула я, когда автомобиль остановился. — Вы же обещали быть джентльменом.
— Какой из меня джентльмен? — крякнул мужичок, и, выйдя и з машины и обогнув ее, открыл пассажирскую дверцу. — Вылезай, тебе все же придется расплатиться натурой за проделанный путь.
— Пожалуйста, оставьте меня в покое, — жалобно скулила я, пытаясь отбиться от неожиданно крепких рук. — Я не могу! Вы не посмеете! Я не такая!
Поздняк метаться, — хихикнула Наташка, когда водитель все же ухватил меня за руку и вытащил из машины.
Он сразу повалил меня спиной на теплый капот, навалившись всем весом так, что мое тело прогнулось до хруста в позвонках, уперевшись лобком в нечто очень твердое в штанах мужчины. Меня сразу бросило в жар, едва я представила, что за орган уже в полной боевой готовности. К тому же к этому моменту я была разложена в весьма располагающей позе — лежа спиной на капоте и обнимая ногами, пусть и вынужденно, мужские бедра. И еще — с затвердевшим соском в зубах у мужчины, который он, задыхаясь, терзал. Не очень-то подергаешься, когда сосок в зубах у озверевшего от страсти самца!
Поэтому я лишь слабо упиралась ему в грудь ладошками, пока он лихорадочно расстегивал свои джинсы. А потом случилось неизбежное: в удобно разложенную женщину с раздвинутыми ногами резко вошли. Я выдохнула, покоряясь судьбе, и меня принялись азартно иметь. Мужчина резко забивал в меня член, так, что яйца шлепали по промежности. Его язык и зубы все так же жестко ласкали то один сосок, то другой, а руки не позволяли даже пошевелиться, кроме, конечно, как елозить попкой и спиной вследствие резких ударов.
Против воли я стала постанывать в такт движением члена в моем увлажненном влагалище, а потом мои ножки сами по себе начали пришпоривать мужчину.
— Ну, вот видишь, а говорила «не такая», — рычал мужичок. — Да ты мокрая уже вся была. Ебаться хотела, небось, когда тачку ловила. Ну, так — на!... получай!... получай!... — и поддавал бедрами так, что моя попка отрывалась от капота.
Я зажмурилась от унижения — мое тело в который раз меня подвело, с животным наслаждением покоряясь насилию...
Видя мою покорность и беспрекословную готовность подчиняться желаниям трахающего меня самца, мужчина стал иногда стаскивать меня за волосы на асфальт и давать в рот. И, увы, приходиться признать — я, жмурясь от удовольствия, прилежно сосала мокрый от своих выделений и мужской смазки член...
Когда я, в очередной раз уложенная на капот, уже вскрикивала в голос при каждом глубоком проникновении, мужчина решил сменить алгоритм. Он затащил меня на капот, забрался сам и поставил раком. К моей попочке приставили член и начали его медленно загонять. Мое горло хрипело от болезненного наслаждения первоначального вхождения в анальное отверстие. А когда мужчина постепенно вошел на всю длину, мои бедра стали сами собой выписывать восьмерки для того, чтобы полнее ощутить тугую наполненность растянутой до невозможности дырочки.
— Так что? Ебать тебя в задницу или медленно поиметь? — спросил мужчина хрипло. — Твой выбор?
— Еби! — едва не зажмурилась я от унижения — приходилось самой клянчить у мужчины жесткого владения моей попкой вместо нежного обладания. Так же как и самой улечься щекой на капот, сплющив о него груди и высоко вздернув попку, чтобы мужчине было удобнее драть меня в зад.
Он не заставил себя долго просить, принявшись наносить такие удары, что я елозила грудями по лакокрасочной поверхности, крича от боли и наслаждения. Наслаждения совершенно дикого, потому что мужчина наносил удары совершенно беспощадные, раздалбывая мою тугую дырочку до невозможного диаметра...
Кончили мы одновременно. Я забилась на члене, ощущая, как выжигает меня изнутри горячая сперма. Потом меня, еще встряхиваемую в последних отголосках оргазма, еще пару минут протяжно имели, пока член, наконец, не выскользнул, а из попки не потекли густые потоки, заливающие трепещущую от такой неожиданной ласки киску, скользящие по внутренней поверхности бедер и капающие на капот, образовывая солидную лужицу.
А потом... а потом мужчина снял меня с капота... прыгнул в машину и укатил! Я так и села в расстроенных чувствах на попочку, чувствуя, как подо мной на асфальте скапливается новая лужица спермы...
Вот скотина! — где-то даже восхищенно выдохнула Наташка. — Трахнул девушку и был таков! Но с другой стороны — молодец: из мужской солидарности решил поделиться роскошной и такой доступной в голом виде женщиной со следующим автомобилистом.
Хорошо, что на этой площадке для отдыха был туалет и даже душ. Я отмыла последствия неожиданного (»Или весьма ожидаемого для того голого разврата, в котором ты пребываешь« — не удержалась от ехидного комментария мой внутренний голосок) секса посреди дороги и принялась раздумывать, как мне быть дальше. С одной стороны, можно отсидеться здесь, дождаться еще одной машины и попросить одолжить телефон для звонка Владу. Однако, если какой-нибудь мужчина застанет меня в душе в голом виде, то очередного изнасилования не избежать. А если их будет двое или трое? Скоро рассвет и вероятность всего этого возрастает. Может дойти на своих двоих до обитаемых мест и там украсть хоть какую-нибудь тряпку, в которую можно завернуться?
Я решилась и вышла из своего убежища... Да так неудачно! Едва я отошла от помещения туалета, как на площадку, ревя моторами, выскочили несколько мотоциклов. У меня подкосились ноги — их было четверо! Да еще у двух сзади сидели девицы!
Я в шоке от того, что меня в очередной раз застали в неподходящем виде, застыла столбом посередине открытого пространства, словно нарочно демонстрируя свои прелести, а когда опомнилась, было поздно: байкеры уже кружились вокруг на своих зверского вида мотоциклах.
Наконец они остановились, окружив меня кольцом и лишив возможности сбежать.
Куда ты сбежишь на шпильках или босиком по лесу? — развеселилась Наташка. — Лучше приготовься к очередной серии приключений в голом виде!
Рокеры в банданах с черепами, в черных куртках с бахромой и с нашивками «Степные бойцы» без стеснения рассматривали мое тело, несмотря на то, что я пыталась прикрыться от их навязчивых взглядов ладонями и локтями.
— Ну, вот и подарок от здешних краев! Распишем девушку на четверых?
Я приготовилась к неизбежному, но тут соскочила одна из девиц в подобном байкерском прикиде:
— Ну, нет, вы двое — вроде как с подругами! Нахватаетесь еще чего от этой шлюхи!
Второй «холостяк» пытаясь проникнуть взглядом под мои ладошки, прикрывающие упругую плоть, цыкнул:
— Ну, тогда — на двоих!
— Ага, щас... Вы будете ебаться, а мы смотреть?
— А вы можете пока со своими телками потрахаться...
— Не, так не пойдет! Уж больно хороша баба, нам завидно будет...
— Погодите! — вскричала вторая «телка»...
Я стояла, чувствуя, что снова увлажняюсь от одной только ситуации — стою голая, а вокруг собрались самцы, без стеснения меня рассматривающие, рассуждая при этом, как меня употребить — вдвоем или вчетвером...
Между тем вторая девица вещала:
— Вы забыли, что Ведмедь уже в городе? И у него сегодня День рождения? Вот и подарим ему эту шлюшку! Походу чистенькая, не потасканная... на подарок сгодится...
— А что, идея! Я как раз тут спер отрез прозрачной ткани, еще и упакуем подарочек, гы-гы...
Я с облегчением, а Наташка с разочарованием вздохнули — прямо сейчас меня насиловать не будут, а в городе можно будет сбежать и как-нибудь добраться до Влада.
Но все оказалось не так просто: мне связали ноги, скрутили сзади руки, а потом навертели на бюст и попку широкие банты. Увы, ткань была прозрачной, и все мои прелести — и полнота груди, и темнеющие выпирающие соски, и расщелинка внизу лобка, — были вполне различимы, не говоря уже о попке. Та, обмотанная всего лишь одним слоем ткани, наверняка была как на ладони...
После моей упаковки, как подарка неведомому Ведмедю, меня усадили в коляску, оказавшуюся приспособленной к одному из мотоциклов, и мы тронулись в путь.
Уже рассветало, когда мы подъехали к заправке, на которой ожидал остальных байкеров Ведмедь. На улице появились машины и прохожие, пусть и спешащие по своим ранним делам чуть в стороне. Но все равно я с ужасом, а Наташка с восторгом рассуждали, будут ли меня дарить приятелю прямо здесь, на открытом и просматриваемом пространстве.
Байкеры остановились чуть поодаль от заправки и стали о чем-то совещаться, а я с трепетом смотрела на сидящего спиной в летнем открытом кафе человека, которому меня собирались подарить, словно вещь. Насколько можно было судить с расстояния метров в 50, он был здоровенным, как настоящий медведь. В отличие от остальных он был одет в безрукавку, открывающую толстенные накаченные руки, почти полностью покрытые татуировками. Правда, насколько было видно, у него отсутствовал такой атрибут степенного байкера, как живот... Кроме того Ведмедь был лыс, а когда крутил головой, была видна разбойничья рыжая борода и черные в пол лица очки.
Мои пленители, наконец, закончили совещание, и один из них, подойдя к коляске, в которой находилось мое подарочное тело, сказал:
— Хотим сделать Ведмедю сюрприз. Сейчас поднесем тебя к нему, он все равно глуховат после контузии, и ты сама предложишь себя, а мы все это снимем на телефон. Ужасно хочется позырить на его рожу, когда ему достанется такой роскошный подарочек.
Я хотела воспротивиться такому унижению, но кто бы меня спрашивал! Двое байкеров легко выдернули меня из коляски и быстро понесли на руках к навесу кафе. По дороге меня еще инструктировали, но я едва воспринимала речь, в панике всматриваясь в проезжающие машины и бредущих в отдалении людей: не увидят ли они, как изумительно сложенную шатенку, замотанную лишь в полупрозрачную ткань с бантами на разных местах, влекут на руках байкеры? Может, не обратят внимания?... Увы, было видно, как один из прохожих поднял руку с черным прямоугольником... Я застонала от отчаяния, а мой темный ангел проворковал:
Ну, вот: быть тебе звездой Ютуба!
Между тем меня поставили на ноги за спиной Ведмедя, на которой было написано «Если ты читаешь эту надпись, значит, моя сука свалилась с байка», а Наташка хихикнула:
Ты теперь его сука, так что постарайся, чтобы никто эту надпись не прочитал.
А я в ошеломлении стояла со связанными руками и ногами и размышляла, как мне привлечь внимание Ведмедя. А то, что это придется делать не оставляло сомнения — напоследок мне шепнули: «Не сделаешь, как сказали — пустим по кругу»...
Сгорая от унижения, что мне приходится это делать, я скакнула на шажок вперед, едва не свалившись с высоченных каблуков на широкую спину мужчины. И что мне делать дальше? Пришлось, сминая большущий бант над бюстом, ткнуться грудью, ощущая, как сладко заныли соски, проехавшиеся по довольно жесткому шифону. Меня продернуло до самой промежности, но, может быть, даже не из-за набухших сосков, а из чувства беспомощности, что я привлекаю внимание мужчины таким способом.
Ведмедь повернулся и благодушно вздернул бровь над краем очков, словно его и не потревожила практически голая, связанная роскошная женщина. Я затараторила, с усилием припоминая инструкции:
— Твои братья поздравляют тебя с Днем рождения, желают тебе ни кочки, ни жезла и дарят тебе меня. Я — твой подарочек, пользуйся на здоровье!
— Отличнейший подарок! — прогудел Ведмедь густым басом и вдруг хапнул меня за грудь. Я взвыла, потому что мне показалось, что, несмотря на шифон, облекающий бюст, моя плоть сейчас брызнет между пальцами огромной лапищи. — Ништяк! Мне нравится! Повернись и нагнись.
Я выполнила приказание, стараясь не смотреть в сторону улицы, где до этого пролетавшие машины теперь плелись, словно в мертвой пробке.
Я думаю, в Ютубе сегодня появиться много роликов с тобой в главной роли.
Я хотела цыкнуть на распоясавшегося в своих шуточках темного ангела, но вместо этого взвизгнула в голос — Ведмедь, не заботясь о моих чувствах, приподнял край ткани и резко ввел палец во влагалище. Несколько поступательных движений, и мое тело отозвалось совершенно однозначно — оно завибрировало, из горла вырывалось бурное дыхание, попка услужливо отклячилась вверх, а бедра пару раз качнулись из стороны в сторону...
— Зачет, однозначно, — услышала я рокот сзади. — И мокрая, и горячая, здорово наверняка подмахивать будешь!
Блин-блин-блин, что же я так тащусь-то? Меня исследуют, опробуют, словно товар на витрине, связанную, упакованную в подарочную упаковку, да еще на глазах у всех, а я так неприлично возбуждаюсь.
Но мужчине и этого было мало! Я почувствовала, как палец все так же безапелляционно раздвигает анус... Я охнула, но проникновение было очень легким — мои собственные соки сделали скольжение безболезненным и быстрым. Теперь меня трахали в попку, но больше ничего не изменилось, я по-прежнему унизительно наслаждалась процессом и даже, увы, хотела продолжения.
— Отлично! Дырки достаточно разработанные, но не раздолбанные до безобразия. То, что нужно!
Меня снова развернули, и я теперь стояла перед Ведмедем, мечтая не грохнуться на асфальт из-за того, что ножки подгибались от желания, голова кружилась, а мысли текли по определенному направлению — мне, как бы это ни было ужасно, хотелось снова ощутить в любой из дырочек жесткие и такие бесцеремонные пальцы...
— Ладно, позвоню друзьям, поблагодарю... а ты соси пока...
Как это? Что это? Прямо здесь?! Я захлопала глазками, подумав, что ослышалась, но медлить мне особенно не позволили. Ведмедь, чуть приподнявшись, положил лапищу на мою шейку и буквально бросил меня на колени перед собой. Он расстегнул ширинку и достал член в полной боевой готовности, нетерпеливо закачавшийся перед моим носиком. Ох, какой же он был огромный! Я с ужасом и восторгом наблюдала, как на чудовищной головке появилась серебристая капелька и, не в силах устоять перед соблазном, слизала ее язычком, а потом вобрала огромный орган в рот и, прикрыв глаза от наслаждения, заскользила колечком губ по бугристому стволу.
Мой позор стал еще больше, когда Ведмедя окружили появившиеся приятели. Увы, прекратить минет мне никто не позволил, и я продолжала прилежно отсасывать, когда наверху слышались здравицы, тосты, звук откупориваемых и сдвигаемых бутылок и крякание после долгих глотков. А что мне оставалось делать, когда на моем затылке лежала огромная лапа, и едва я ослабляла интенсивность своих движений, как меня хватали за волосы и принимались насаживать ртом на здоровенный член, словно куклу? И самое ужасное, что мне это нравилось! Сгорая от унижения и не сомневаясь, что мой маневр будет замечен, я прогнулась и стала водить указательным пальцем вдоль расщелинки, мыча и постанывая во время непрекращающегося ни на мгновение минета. Как жаль, что руки связаны, иначе я бы уже давно угваздала влажные складки ноготками, да и пальчик-другой можно было бы ввести внутрь...
— Ладно, поехали в наше логово, — услышала я в какой-то момент рокочущий голос.
Как? Куда? А что, меня никто даже не трахнет? Меня, едва соображающую от разочарования и возбуждения, подняли на ноги, содрали нижнюю часть подарочной упаковки, оставив совершено голой ниже пояса, а потом байкер разрезал веревки на ногах.
Я еще не понимала, что он задумал, но потом меня, словно пушинку подняли и, бесцеремонно раздвинув бедра, с размаху насадили на торчащий член! Аааххх! Я почувствовала себя жертвой, посаженный на кол, настолько жестоко мужской половой орган распирал мое бедное влагалище и настолько глубоко он проник с размаху... И я кончила первый раз, извиваясь и елозя на члене, стоная на всю улицу и даже пытаясь подмахивать...
А потом меня понесли к байку, слегка придерживая под попку: казалось, что этого и не требуется, так плотно я была насажена на стальной стержень — словно эскимо на палочку... Никуда бы я не делась, даже отпусти меня байкер, так и болталась бы на члене столбиком с раздвинутыми бедрами.
А когда Ведмедь оседлал и завел байк прямо вместе со мной, плотно сидящей на его члене, я кончила опять — вибрация от работающего мотора передалась мне восхитительными ощущениями, словно в меня был забит здоровенный вибратор, только горячий и живой...
Так мы и поехали — со мной, стонущей и обнимающей мужчину ногами сзади, с членом, крупно вибрирующим во влагалище, и байкером, довольно похрюкивающим от моих сокращающихся на его стволе мышц...
Дорога тоже была великолепна: любое торможение и ускорение, заставляло мое тело елозить на члене, не говоря уже о ямах и колдобинах — меня иногда так подкидывало, что я, опускаясь, думала, что мне сейчас проткнут живот. Это вызывало новый виток оргазма, и я кричала, ворочаясь попкой на бензобаке в надежде заполучить огромный инструмент как можно глубже!... Еще глубже!..
А когда мы выехали на проселок, мой оргазм из периодического превратился в непрерывный. Ведмедь гнал мотоцикл, не разбирая дороги, а я визжащая и кричащая болталась на его члене, словно тряпичная кукла, подпрыгивая на каждой кочке и с размаху возвращаясь к исходной точке...
Как мы доехали до ветхого огромного сарая на обочине проселка, я не понимаю. Мне уже было почти все равно, что со мной делают, поэтому совершенно механически встала раком, когда мне приказали это сделать. Ведмедь безобразно трепал меня еще какое-то время, смачно шлепая иногда по попке — когда я, не в силах больше кончать, прекращала азартно подмахивать. Приходилось вновь насаживаться на член, умирая от наслаждения... Потом меня, кажется, повернули. Я почти не помню, как горячий поток ударил меня в лицо. Все же, по-моему, мои губки услужливо открылись и принялись жадно ловить лакомство, мгновенно забрызгавшее лицо, стекающее между грудей, с которых слезла упаковка, протекающее по промоченной насквозь ткани на животе, и добирающееся до промежности и заставляющее меня снова и снова вздрагивать от толчков — горячая затекающая под лобок сперма буквально обжигала удовольствием мои нижние губки...