Dragon Age: Origins - Карамельный пудинг

Меня всегда смущала криворукая режиссура любовных кат-сцен в Dragon Age: Origins - вероятно, единственный сколько-нибудь существенный недостаток великолепной игры, особенно учитывая всё многообразие вариантов. Дав волю фантазии, я взялся за перо и решил изобразить это так, как представлял себе. Игровые диалоги намеренно слегка изменены. Сожалею, если оскорбил чьи-то лучшие чувства. Отзывы и всё, что сочтёте нужным высказать в мой адрес прошу присылать на следующий e-mail: robbing-good@yandex.ru

Это был длинный день, и Страж давно так не радовался виду разбитого лагеря. Лагерь означал тепло, покой и хороший отдых – а отдых был весьма кстати, учитывая, через что им пришлось пройти сегодня. Правое плечо сильно саднило, после того, как какой-то особо рьяный гарлок огрел его своей палицей, и Страж не сомневался, что остальные чувствуют себя не лучше. Исключение составляла, разве что, Лелиана – она не ввязывалась в рукопашную, отстреливая врагов из лука. Он бросил на неё быстрый взгляд. Да, по движениям девушки непохоже было, чтобы она пострадала в схватке. И всё-таки стоит с ней поговорить.

Страж не был склонен лгать себе – он прекрасно понимал, что его интерес к спутнице давно перестал быть чисто товарищеским, да и она, похоже, отвечала ему взаимностью. Но дальше задушевных разговоров и поцелуев дело пока не доходило, и грозный борец с Мором, вообще-то не склонный к платоническим отношениям, не хотел торопить события, памятуя о том, какие воспоминания должны были остаться у девушки после заключения в орлесианской темнице и тесного общения с тамошними стражниками. Насчёт её прошлых отношений с Марджолайн Страж тем более не строил никаких иллюзий – но это и не волновало его. Каждый имеет право выбирать то, что хорошо для него – в это он твёрдо верил. Коль скоро Лелиане было с ней хорошо – это её дело. Важно то, что сейчас Марджолайн лежит в безымянной могиле где-то на денеримском кладбище.

К его удивлению, Лелиана заговорила первой.

– Знаешь, о чём я сейчас думала? – начала она. – Уже немало времени прошло с тех пор, как я оставила Лотеринг. Выйдя из аббатства, я знать не знала, куда приведёт мой путь. Но я шла, куда глаза глядят, и Создатель наградил меня за веру. Я нашла тебя.

Это оказалось ещё неожиданней. Если бы многочисленные приключения не научили Стража сохранять каменную невозмутимость при любых обстоятельствах, он мог бы оказаться в довольно глупом положении. Но опыт взял своё, и в обычной полушутливой манере он поинтересовался:

– Значит, Создатель теперь – божественный сводник?

– Что-то вроде того, – улыбнулась Лелиана. – Он желает своим чадам счастья… И зачем бы он создал в нас способность к любви, если не даровал возможность находить её?

– К любви?.. – протянул Страж. Разговор становился всё более и более интересным.

– Да, я о любви. О том всепобеждающем и прекрасном чувстве, в котором каждый может однажды увязнуть… как в карамельном пудинге…

– Не самое очевидное, но очень красочное сравнение, – отдал должное её поэтическому таланту Страж.

– Спасибо, – отозвалась девушка. – О, знал бы ты, какие удивительные истории о пудингах я слышала… Пожалуй, мы могли бы удалиться в мою палатку, где я рассказала бы их тебе…

– Как я могу отказаться от... э-э… разговора о пудинге? – развёл руками Страж.

– Вот и славно. Тогда не будем испытывать моё терпение.

Лелиана направилась к своей палатке, и Страж последовал за ней. Их манёвры не ускользнули от бдительного ока Зеврана, стоявшего в карауле. Тот встретился взглядом со Стражем, ухмыльнулся и подмигнул ему. Страж состроил страшную гримасу, и эльф в притворном ужасе закрыл лицо руками.

…несомненным достоинством долийских доспехов было то, как легко от них избавиться. Чтобы расстегнуть пару ремешков, удерживающих наплечники, несколько крючков, соединяющих нагрудник на спине и поясной ремень, сноровистому человеку требовались считанные секунды – а уж сноровки Лелиане было не занимать. Не прошло и нескольких мгновений, как она избавилась от лёгкой кожаной брони и предстала перед Стражем в своей первозданной красоте.

«Думаю, я выгляжу моложе своих лет» – обронила как-то Лелиана в разговоре с Винн. Страж никогда не интересовался её точным возрастом, но тело Лелианы было телом цветущей молодой девушки. Крепкая, полная грудь с задорно торчащими сосками, подтянутый живот, в меру широкие бёдра, нежная кожа, и близко не тронутая увяданием – всё это успел отметить Страж, прежде чем Лелиана шагнула вперёд, обвила его шею руками и впилась в его губы поцелуем.

Целовались они и раньше, но впервые со стороны Лелианы было столько страсти. «А ведь, пожалуй, Зевран прав – подумал Страж. – Наверняка ей, привыкшей в Орлее к совсем другой жизни, непросто дались два года в аббатстве, когда постоянно приходилось бороться с зовом плоти. Рано или поздно это должно было вырваться наружу, так что, в некотором смысле, мне просто повезло оказаться рядом в нужный момент».

Эта мысль улетучилась так же быстро, как и появилась, едва Лелиана увлекла его за собой на тёплый вышитый плед, расстеленный на полу палатки. Её рука скользнула вниз по животу Стража и направила его именно туда, где он был нужнее всего. Лелиана лишь негромко вскрикнула, когда он вошёл в неё, и, поначалу неторопливо, начал двигаться.

Страж постепенно наращивал темп, и вскоре с губ Лелианы начали срываться короткие хриплые стоны. Крепкие мышцы всё быстрее и быстрее бросали тренированное тело вперёд и назад, Лелиана, уже не скрываясь, стонала в голос и обхватила его поясницу ногами, а он был всё так же неутомим, как и в начале. Когда по прикрытым от наслаждения глазам любовницы он понял, что та вот-вот достигнет пика, Страж ускорился до предела и, запирая готовый вырваться крик, прильнул к её рту.

Оргазм был на удивление сильным и долгим – два года воздержания в аббатстве явно не прошли для Лелианы даром. Когда мышцы её влагалища перестали ритмично сокращаться и она глубоко вдохнула, Страж наконец оторвался от её губ и мягко вышел из жаркого лона девушки. Его «братец» по-прежнему оставался в полной боевой готовности. Выносливость Стража была предметом его законной гордости, и не раз приходилась очень кстати. Это был именно тот случай – первый раз явно не исчерпал страсти Лелианы, и теперь она, лукаво прищурившись, улыбнулась своему любовнику:

– Как я эгоистична, – протянула она, скосив глаза вниз, – думаю только о своём желании… Ничего, милый, теперь я тебя порадую. Ты узнаешь, как мы делаем это в Орлее…

Стражу недолго пришлось раздумывать, что означало «это». Лёгким толчком обеими ладонями рыжеволосая красавица опрокинула его на спину, поднялась на четвереньки, и её очаровательное лицо приблизилось к вызывающе торчащему члену Стража, влажному от её собственных соков. Ловкие пальчики пробежались по стволу и обхватили его у основания, а мгновение спустя пухлые губки прикоснулись к головке, и девушка-бард усердно заработала язычком. Страж шумно втянул воздух ноздрями. О да, в Орлее явно преуспели в искусстве минета – недаром же считалось, что его появлениям Тедас обязан именно орлесианцам. Пальцы Лелианы быстро сновали вверх-вниз по напряжённому пенису, а умелая работа губ и языка медленно, но верно возносили счастливого обладателя члена на вершину блаженства. Не в силах противиться желанию, Страж приподнялся на левом локте, а правую руку запустил в густые рыжие волосы девушки. Лелиана, подчиняясь его движениям, начала энергично насаживаться ртом на твёрдый член. Возбуждённый Страж увеличивал амплитуду движений, и результат не заставил себя ждать – с коротким невнятным возгласом он дёрнулся, прижимая голову Лелианы к своему паху и излился девушке в рот. Горячая струя ударила рыжей красотке в горло, та поперхнулась, но не разомкнула плотного кольца губ и принялась жадно проглатывать спущенное.

– Вкусно, – смущённо и в то же время просто улыбнулась она, поймав внимательный взгляд Стража. – Знаешь, я ведь почти забыла – каково это. Давно у меня не было никого такого, как ты…

Ещё раз проведя пальцами по пока что опавшему члену, Лелиана слизнула с его кончика запоздавшую каплю и скользнула вперёд.

– Надеюсь, это ещё не всё? – поинтересовалась она, нависнув над умиротворённым лицом Стража.

– Обижаешь, милая, – ответил Страж. – Но тебе придётся немного мне помочь.

– Всё, чего пожелаешь, – отозвалась Лелиана и слегка наклонилась. Теперь её соски щекотали широкую грудь Стража. Тот потянулся к ним руками и несильно сжал сначала одно, потом другое упругое полушарие. Девушка теснее прильнула к своему любовнику и чуть подалась вперёд, так, что её прекрасная грудь оказалась прямо напротив лица Стража. Он не замедлил воспользоваться моментом и тут же впился губами в один из её сосков, а затем слегка прикусил его. Лелиана простонала и потянулась губами к мочке его уха. Страж одной рукой продолжал ласкать её груди, меж тем как другая, поглаживая плоский животик, постепенно направилась к набухшей вишенке клитора. Дыхание Лелианы участилось, её чувственное тело извивалось под настойчивыми ласками Стража. Чуть погодя, Страж проник одним, а затем и двумя пальцами в уже разработанное влагалище Лелианы. Девушка уже вовсю текла и с благодарным стоном принялась насаживаться на пальцы Стража. Они, конечно, не могли соперничать с его природным органом своими размерами, но брали умением. Когда Лелиана уже начала закусывать губу, чтобы возгласы страсти не разбудили весь лагерь, Страж почувствовал, что его дружок вновь твёрд, как кремень. Обнаружила это и рыжая красавица. Её тонкие пальчики быстро нащупали мужскую гордость Стража, а мгновение спустя Лелиана выпрямилась, оказавшись на своём любовнике верхом, и резко насадилась на возбуждённый член. Девичье лоно с влажным звуком приняло в себя напряжённую плоть, и Лелиана начала скачку. Большие, красивые груди подпрыгивали в такт движениям девушки, а хриплое дыхание свидетельствовало о том, что долго выдерживать такой темп она едва ли сможет. Страж провёл ладонями по широким бёдрам, затем поднялся выше и с силой сжал аппетитные ягодицы. Лелиана гортанно вскрикнула, прогнулась в спине и вновь начала кончать. Ни один из них двоих не знал, сколько это продолжалось, но настал момент, когда бард из Орлея глухо простонала и без сил упала на грудь Стража.

Рыжие волосы Лелианы приятно щекотали ноздри. Страж втянул в себя их сладкий запах – запах полевых ферелденских цветов, тех самых – с белыми лепестками и золотой серединой. Он любил этот запах, любил эту девушку, любил эту ночь – в этот момент он готов был любить (разумеется, не физически) даже Зеврана, который, без сомнения, прохаживается снаружи и с завистью прислушивается ко всем звукам, доносящимся из их палатки. Что ж, ему будет что послушать…

Пару часов спустя Страж лежал на спине и меланхолично разглядывал полотняный потолок. Ему не спалось – плечо болело ещё хуже, чем раньше, и вдобавок начало опухать. Но сейчас он не стал бы шевелиться, будь даже боль в десять раз сильнее – на его плече покоилась голова крепко спавшей Лелианы. Правой рукой он приобнимал девушку, левая сжимала узкую ладошку, лежавшую у него на груди. Лелиана что-то прошептала и пошевелилась на его руке, Страж тихо зашипел. Завтра же надо обратиться к Винн. Хотя нет – старуха опять начнёт свои душеспасительные беседы. Впрочем, не всё ли равно? Он скосил глаза на безмятежное лицо спящей девушки. Её веки чуть подрагивали.

«И она ещё говорит мне про мои ресницы» – подумал Серый Страж и улыбнулся самому себе.