Цветочек

Сколько помню себя, отца почти не видел. Он постоянно был то в командировках, то в каких то разъездах, то вообще непонятно где. Подробностей я конечно не знал, но закончилось все в итоге разводом. И лет с шести-семи мы с мамой остались жить вдвоем вдвоем в промышленном центре в маленькой квартирке с проходными комнатами, чего нам в принципе вполне хватало.

Таких неполных семей было полно во все времена и на это даже никто не обращал особого внимания.

Жилось мне совсем неплохо — мама была полной либералкой — никогда меня не наказывала, практически не ругала даже и тем не менее я не стал хулиганом и учился вполне сносно. До сих пор не понимаю что отец искал «на стороне» — она была веселая, вполне симпатичная, ну и... с формами у нее было все в порядке.

Но пока речь не о ней, пока...

В тот далекий год я перешел в десятый класс и к тому времени у меня уже произошли серьезные изменения-увеличился член, яички, и начались регулярные поллюции. Руки порой сами тянулись в трусы, и чего греха таить, заканчивалось это всегда белесой лужицей.

Естественно все мальчишки всегда тщательно скрывали это друг от друга, но теперь то я понимаю что все мы были «дрочун на дрочуне».

Нас во дворе было человек десять мальчишек которые более менее дружили, играли, покуривали вместе, а так же конечно обсуждали «секреты секса», — а как же без этого в таком возрасте!

В тот памятный день мы, несколько пацанов, слонялись по двору в поисках чем бы заняться. Каникулы еще не кончились, уроков, домашних заданий не было и мы были полностью свободны. И тут во двор вышел Толик. «Фабзаяц» (т. е. ПТУшник), имеющий судимых брата и отчима, он был непререкаемым лидером во дворе. «Ну что пацаны, идем на речку» — предложил он и мы обрадовавшись, дворовой компанией человек семь отправились в сторону рощицы за которой и протекала река.

Время было послеобеденное, купальный сезон в наших местах уже практически закончился да к тому же был будний день, так что на пляже в пределах видимости никого не было. Мы покурили «Примы», потом бродя по берегу отошли назад в лесок который отделял жилые массивы от пляжа и зоны отдыха.

Вот тут, продвигаясь в сторону к другому краю, мы вдруг заметили двоих. Это были мужчина и женщина которые сидели между деревьев на траве. Ну сидела собственно только женщина, а ее как сейчас говорят «бойфренд"лежал скованный крепкими объятиями Морфея, потому что рядом валялась пара пустых бутылок из-под портвейна и остатки какой то закуски. Женщина хоть и была тоже явно пьяна, но в отличии от своего друга еще соображала и нормально держалась. Из-под платья у нее выглядывали то ли бежевого, то ли кремового цвета трусы, которые она и не пыталась от нас закрыть. Ей было примерно столько же лет как и моей маме, но вид у нее был бомжеватый и слегка неопрятный.

В другой ситуации, мы «ссыкопехота» молча пошли бы дальше, но с нами был Толик... Пока мы неуверенно мялись в сторонке, он подошел к женщине и заговорил с ней. До них было недалеко и было понятно что он предлагает ей «обслужить» нас чтобы мы никого не трогая потом ушли. На «тимуровцев» мы были явно не похожи и наверно поэтому женщина даже не стала возражать, а поднялась, одернула платье и только сказала что надо отойти, взглядом показывая на спящего мужика.

На краю леса около пляжа стояло несколько деревянных торговых лотков на которых в сезон торговали всякими пирожками, водой и т. п. К ним Толик и повел «даму».

Внизу под прилавком лоток имел закрытое спереди пространство куда мог легко залезть человек. Подойдя до крайнего лотка Толик сказал что здесь будет хорошо и показал рукой под прилавок. Женщина осмотревшись поняла что от нее хотят и присев на корточки, молча полезла в деревянный «домик».

Я загипнотизированный внезапным поворотом событий, с комом у горла наблюдал как она располагается внутри этого большого ящика. До сего момента, про «это» я только слышал из рассказов других мальчишек, выдумок и догадок в которых было больше чем правды.

Видимо у нее уже был опыт подобных мероприятий, потому что она уверенно легла на спину согнув при этом ноги в коленях и задрала до самой груди подол платья, видимо чтобы не вымазать его. Затем она просунула руки под зад и стянула с себя трусы, которые аккуратно положила возле головы и раздвинула коленки... Я стоял в полутора метрах и почувствовал кисловатый запах мочи и еще чего то непонятного.

Первым к лотку направился естественно Толик и расстегнув брюки, он не опуская их полез внутрь. Места в под прилавком было столько, что лечь там ему можно было только сверху на тетку, которая тут же спустила ему штаны вместе с трусами, потом схватила его за торчащий член и так же ловко направила себе между ног.

Присев на корточки, я не моргая наблюдал как поднимается и опускается задница Толика и как его член входит и выходит из волосатой щели.

Но длилось это недолго, примерно минуту, а потом Толик издав громкий выдох, «кончил» внутрь влагалища женщины. Она никак на это не отреагировала, а просто убрала руки с его плеч. Когда Толик вылез, она так и осталась лежать с раздвинутыми ногами ожидая следующего. В этот момент я смог разглядеть то, чего никогда еще не видел — настоящую женскую «пизду», волосатую, с большими приоткрытыми губами после приема порции спермы. Ну видел, разве что у мамы ее курчавый лобок и не более. Честно скажу, меня слегка знобило от всего увиденного, а мой член в плавках горел огнем.

Потом подошел следующий, и снова все повторилось за одну минуту — несколько движений и струя во влагалище.

Тетка видимо знала что так будет, поэтому «работала» быстро и четко как на конвейере. После того как шестой из наших закончил свое дело и освободил место, я увидел как из ее половой щели начинает сочиться сперма которой в ней было уже немало.

И тут возникла пауза... остался только я! Женщина почувствовав это, приподняла голову, осмотрела нас и остановившись на мне взглядом, вдруг улыбнулась и поманила меня ладонью. Казалось что это ее забавляло! И я... испугался, тупо продолжая сидеть не в силах что то сделать или вымолвить. Правда молодец Толик — «Так, не хочет значит не хочет — кто-нибудь еще будет? Я так хочу еще разок. « После этого двое или трое повторили «заход», слили остатки спермы и сказали тетке что можно вылезать. Как ни в чем ни бывало, она нашарила рукой трусы и не опуская подола стала вылезать из-под прилавка.

И только наша «дама» встала на ноги, все что было в нее залито потекло вниз по бедрам — еще бы, около десяти семяизвержений из молодых яиц! Бедная женщина стояла и растерянно смотрела на нас не зная что делать, было понятно что ей жалко портить трусы и платье! Толик снова не растерялся и сказал: «Подожди», потом он побежал в сторону откуда мы пришли и вскоре вернулся с... тряпочной кепкой ее «бойфренда». Улыбнувшись, женщина взяла ее и начала вытирать сперму с ног и влагалища.

Потом она натянула трусы, отряхнулась и пошла назад к продолжающему мирно спать собутыльнику, слегка помахивая мокрой кепочкой.

Никто из друзей ни разу не посмеялся надо мной и за это я был им благодарен.

А вот теперь про маму... Когда вечером в этот день мама вернулась домой, то сразу заметила что я не в себе.

Она такая что ей можно говорить абсолютно все, чего другие своим матерям в жизни не скажут. Мы так с ней привыкли.

Все, кроме хамства и неуважения — это не принималось ни в каком виде. Ну например если даже она застанет вдруг меня за онанизмом, то для меня это не будет трагедией, потому что я уверен что мама про это уже знает, как и про то, что так делают все мальчишки.

Она запросто заходит в ванную потереть мне спину и в конце может намыленной рукой дернуть меня за «конец» со словами: «Писька, писька!» и смеясь выйти.

Да и сама она особенно не прячется от меня когда выходит в расстегнутом халате. Да, видел я ее волосатый треугольник, и титьки видел сто раз, и не только видел, но мама даже шутя показывала как кормила меня ими. Как то было она хохоча всунула сосок мне в рот и смеется: «Что уже невкусно? Хахаха». А один раз спросила: «Ты знаешь что такое порнуха?» Тогда видео и интернет небыли доступны и я тоже ничего не знал толком, понаслышке только. Не думайте только что у нас не было других тем для разговора, просто раз тут про «это», то я и пишу про «это».

Обычно юноши начинают отдаляться от матерей в период полового созревания, но мама четко уловила этот момент и смогла убедить меня что стесняться тут нечего и что она прекрасно знает про мой увеличившийся член и все понимает. Вот так и сказала — «твой увеличившийся член!» И все, напряжения в этом вопросе больше не стало. Но в этот раз даже перед ней я растерялся, уж очень «пикантное» событие произошло. И не потому будто боялся что меня она заругает или еще чего, а просто застеснялся что ли. Это вам не «сиська, писька», а половой акт, настоящий!

«Да ладно, ну чего ты скис?! Или у тебя уже есть тайны от меня? А сынок?» — я уже почувствовал в ее голосе обиду. «Давай угадаю... Ты попробовал секс? Нет? Говори не стесняйся, я знаю что ты уже большой... Я видела... « Она почти все сразу угадала! Смысла врать ей я не видел, да и никогда этого не делал, поэтому рассказал все что было, опустив только то с кем я был. (кентов не выдавать!) Я сказал что мне очень хотелось попробовать, но я испугался и теперь вот думаю — а в следующий раз я смогу или снова побоюсь?!

«Понимаешь, я конечно могу сказать что в твоем возрасте это делать рано... « ответила мама.

«Но не буду, потому что ты перестанешь говорить мне правду. А то что ты не полез на ту бабу, это очень хорошо, так как там могла быть любая зараза» — продолжала она. «Я же знаю что несмотря на все запреты, вы мальчишки при любой возможности сделаете это. Поэтому я не запрещаю тебе ничего, ты же знаешь, а только отговариваю от половых связей с подобными тетками.»

Потом помолчав немного добавила: «Кстати сколько ей лет то на вид было?» Мне бы ответить как то по-другому, но я ляпнул: «Ну такая как ты, мам... « Тут уже пришла очередь смутиться даже моей суперлиберальной маме. «Кхы, кхы... ты вроде видел меня даже голой и ничего... с тобой не происходило. А тут какая то грязная баба и столько страстей прямо... « — у мамы как то изменился голос даже. «Ну не просто голой ведь, а и все что у нее «там»... наверно из-за этого. Я ведь никогда не видел... представлял только. Да и чувствуешь совсем другое чем когда рукой. « — уже не стесняясь объяснял я.

«Ладно, в общем смысл я поняла. Давай если что, поговорим еще завтра вечером... Мне надо кое-что проверить и может сделать кое-что. А теперь успокойся, иди ужинай и спать,"писька» ты моя. — с этими словами мама чмокнула меня и пошла накрывать ужин.

Ночью я не мог заснуть. Хотя после разговора с мамой мне стало легко и хорошо, я терзался догадками-что проверить, что сделать? Ну и сказала бы прямо и просто как всегда! Такого еще не было чтобы она вот так недоговаривала. «Что проверить и что сделать» я узнал очень скоро и понял что мама была права. Считая себя взрослым, я все таки полностью таковым не был и поэтому сразу не мог догадаться что она имела ввиду.

Следующий день прошел, вечером с работы пришла мама, мы поужинали вместе, потом посмотрели телевизор и стали готовиться спать. Я недоумевал, вроде она хотела еще поговорить, а тут ничего — идем спать и все.

Ну спать так спать. Я проснулся среди ночи чтобы сходить в туалет, но пройти туда можно только через комнату где спала мама и мимо ее кровати. Осторожно войдя я удивился — на тумбочке что в ногах у мамы, горел светильник, чего раньше не было никогда. Я подошел ближе — мама спала, но лежала она не совсем обычно. Легкое одеяло было натянуто вверх так, что прикрывало ее только от живота до головы, а все что ниже, было полностью открыто. Ноги были разведены в стороны, а одна полусогнута в колене. Таким образом свет с тумбочки прямо освещал то что было у нее между ног. Обойдя кровать и уже забыв зачем проснулся, я осторожно присел на край матраца и посмотрел туда, куда падал свет.

Назвать это «пиздой» не поворачивался язык. По сравнению с тем что я видел вчера, она была просто чудесна.

Из пухленького бутона с курчавыми волосиками вокруг, выглядывали розовые лепестки, а в верхней его части на сантиметр выступал бугорок, тоже красноватого цвета. Все это в целом походило на какой то экзотический цветок, который манил к себе неведомой силой.

Повинуясь этой силе, я стал наклоняться к нему ближе и... нежно поцеловал его между лепестков. Запах исходящий от этого дивного цветка просто уводил от реальности заставляя забыть про все на свете.

В ответ на этот поцелуй, мама согнула и вторую ногу, тем самым открыв обзор полностью и как бы говоря — «Ты хотел посмотреть тут у меня? На смотри!». Я поцеловал ее «цветок» снова, потом еще... и почувствовал на губах скользкую влагу которая выступила между лепестков. И тут мама вдруг зашевелилась, откинула одеяло и приподнявшись села на кровати. Но смотрела она не на меня, а куда то вниз, где находилось мое «хозяйство». Она протянула руку и взялась за член — он был как «каменный». «Вот теперь я проверила. « — произнесла тихо мама и до меня дошло что она хотела проверить. Ей надо было узнать как я отреагирую на вид ее женских «прелестей», и будет ли это возбуждать меня.

Продолжая держать меня за «ствол», она улыбаясь стала водить по нему рукой, но как только пальцы коснулись головки, из нее брызнула струя. «Тихо, тихо! — со смехом мама прикрылась ладонью, но первый импульс все равно попал ей на грудь и шею, но остальное она аккуратно «сдоила» в ладошку. Потом она сидела вымазанная в сперме и ждала когда я приду в себя и начну адекватно все воспринимать. «Иди в ванну, туалет и спать к себе. Завтра мне кое-что надо купить... Все, иди. « — наконец ко мне вернулась способность нормально слышать. «Иди, иди, а то мне тоже туда надо. Теперь ты заснешь. « — голос ее спокойный и даже веселый.

Утром я проснулся от того что мама теребила меня — «Вставай, проспишь выходной, уже одиннадцать часов. « Потом стянула с меня одеяло и села на кровать чтобы разбудить окончательно. Мои трусы оттопыривались от стоящего члена и она конечно увидела это. Мама с шутливо-укоризненной улыбкой покачала головой — «Вот сейчас возьму тебя за это...», она рукой через трусы схватила мой член за его основание — «... и поведу в ванную умываться!

Так разрядить обстановку могла только моя мама — тянет меня без всякого смущения за стоящий член, а получается все как то естественно, несредственно и даже смешно. Я попытался тронуть ее за попку, но она тут же отпустила меня, шлепнула по руке и сказала уже без смеха:"Вставай, позавтракаем и сходим в город». Мы походили по магазинам и под конец когда подошли к аптеке, мама сказала: «Стой тут, я сама схожу» — и зашла внутрь. Обычно она всегда показывает что купила, даже если это новые трусы, а тут не сказала ничего, только то, что можно идти домой.

Сказать что после этой ночи я не хотел и не ждал продолжения, то это будет бессовестным враньем.

Ночной «таинственный цветок» не выходил у меня из головы ни на минуту, и я только гадал что задумала мама и как мне правильно себя повести чтобы все не испортить. Еще мне ужасно было интересно, что же такое мама покупала в аптеке и даже меня с собой не взяла. Весь день я не мог улучить момент проверить это — мама никуда не уходила, и только поздно вечером, когда она сходила в душ и легла в кровать, я зашел на кухню. В шкафчике с лекарствами, сбоку от старых и знакомых упаковок лежала новая коробка, взяв которую я прочитал — «противозачаточные свечи». Они были похожи на большие восковые пули лежащие в гнездах и

одной свечи не хватало... я уже знал где она, как и то «что маме надо было сделать».

Выключив свет, я прошел к себе и лег на кровать. Пойти к ней сейчас или попозже? А какая разница? Полежав еще минут десять и собравшись с духом, я с бешено колотящимся сердцем встал, снял трусы и в полумраке прошел в другую комнату. Подойдя к маминой кровати я остановился в нерешительности не зная что делать. И тут угол одеяла которым была укрыта мама откинулся в сторону, освобождая мне место... «Я бы тебя не позвала» — послышался мамин тихий шепот, когда юркнув к ней в постель, я прижался к ее теплому и мягкому телу. И потом — «Раз ты пришел, значит ты все понял и тебе это нужно». «Мам, я вчера это назвал «цветком», ну то что ты вчера мне показала» — шепнул я в ответ, — «Я любовался им». Ее рука прошлась по моему животу и опустившись ниже взялась за торчащий, горячий член.

«Сначала надо сделать это чтобы ты чуть остыл. Я не хочу оказаться хуже той тетки... « — с этими словами мамина рука заскользила вверх-вниз. Сделать она успела движений десять, и мой член задергавшись начал выстреливать струйки спермы в подставленную мамой тряпочку.

«Мам» — спросил я через несколько минут — «а у меня нормальный... ну размер?» «А это кому как» — ответила она. «Не большой, но и не маленький совсем. Дело в том что мой, как ты назвал «цветочек» (хи-хи), он тоже маленького размера, ну так зашили после родов, а он у меня и до родов был маленький. Так что в этом плане мы с тобой оба «маломерки». « — и смеется. И в этом была вся моя мама! Потом она попросила:"Если отдохнул, пойди включи лампу на тумбочке, а то не увидишь «орхидею», да и заодно сходи на кухню и принеси еще одну штуку из коробки... из той что ты разглядывал».

Вернувшись, я включил лампу и увидел что мама уже лежит на спине широко раздвинув ноги, а под попкой у нее подложена маленькая подушка. Устроившись между ее ног, я приблизил лицо — «цветок» был не такой как вчера... он расцвел. Лепестки теперь были больше и немного разошлись в стороны, а между ними виднелась небольшая темная щель. Все это блестело от густой «росы» которая маленькими капельками вытекала из этой щели. Бугорок сверху превратился в «пестик"с красной маленькой головкой и торчал из «цветка».

Конечно, мой член тут же отреагировал на это и я уже знал что он будет там, между тех лепестков. Я провел пальцем по щели вверх и осторожно тронул «пестик» — мама вздрогнула как от легкого удара током и двинула тазом навстречу моей руке. «Давай, введи свечку... там одна есть, но на всякий случай... « — тихо попросила она каким то не своим, хрипловатым голосом.

Сняв со свечки обертку я приставил ее к щели которая уже превратилась в маленькую дырочку, и надавил. Свечка легко скользнула и утонула где то в глубине маминого живота. «Все хватит, иди сюда» — ее руки за плечи потянули меня и я оказался лежащим сверху на маме, а член упирался куда то под волосы лобка. Мне была нужна помощь и мама зная это, просунула руку под зад, взяла пальцами за член и проведя им вверх-вниз по щели для смазки... направила его в себя. При этом я почувствовал как дрожит ее рука. Меня трясло не меньше. Потом мама положила руки мне на ягодицы и плавно но сильно прижала к себе. Если бы она сначала не сделала мне оргазм рукой, то я бы сразу «кончил», а так мой член погрузился в горячее влагалище и я инстинктивно начал двигать бедрами.

Даже возбужденное оно и правда было узкое, потому что я чувствовал как плотно его стенки обхватывают член.

Подложенная подушечка позволяла входить до самого конца так, что мои яйца прижимались к маминой попке и она отбросив всякий стыд, задрала высоко ноги и тяжело дыша, быстрее и быстрее двигала тазом навстречу моему члену. Вдруг мама обхватила меня руками за шею и конвульсивно задергалась подо мной, ритмично сжимая влагалищем ствол члена. От этих ощущений меня тоже начала сводить сладкая судорога, которая начиналась где то в том месте, где мы с ней были соединены и поднималась вверх охватывая все тело. Вскоре мы уже оба тряслись в едином оргазме. Я не могу сказать сколько времени мы обессиленные так лежали обнявшись, — время тогда остановилось. То что это будет приятно я в общем знал, но такого «урагана» даже предположить не мог.

Наконец мама открыла глаза, откинула в стороны руки и... правильно, она улыбнулась. «Мне надо отдышаться, сынок... подожди немного, я полежу» — произнесла она с такой интонацией в голосе, с какой говорят «спасибо, все было очень вкусно, но я так наелся что хочу спать», и снова закрыла глаза. Я плавно сполз вниз и тоже прилег у ее ног, которые были широко раскинуты в стороны и посмотрел на нашу с мамой «работу».

Ее прекрасный «цветок» был в ужасном состоянии, — его лепесточки обвисли, все вокруг было вымазано смесью слизи, моей спермы и растаявших свечек. В довершение ко всему в нем зияла дыра, диаметром чуть меньше моего члена, которая была похожа на рану.

Как бы прочитав мои мысли, мама не поднимая головы сонно произнесла: «Не надо, не смотри туда... я помоюсь, отдохну и все будет как и было. Не волнуйся, ничего с твоим «цветочком» не случится.»

Время было около полуночи и я лежа свернувшись калачиком, как то незаметно тоже заснул.

На следующее утро, а это было воскресенье, когда я открыл глаза то понял что все еще лежу в маминой постели. Из кухни доносились звуки посуды, видимо мама готовила завтрак.

Так я продолжал валяться пока она не зашла в комнату и тихонько не села на кровать.

«Ну что живой? Как настроение?» — спросила с серьезным лицом и тревогой в голосе заглядывая мне в глаза.

В ответ чтобы успокоить ее, я подсунулся к ней ближе и положил голову на ее ноги, которые она не прикрыла халатом. От нее исходил запах чистого тела с легкой примесью женского пота от которого у меня предательски поднялся член.

«Ты с ума сошел... ну тебе нельзя так часто, это будет вредно... « — но в голосе уже небыло тревоги за мою психику, скорее там были даже нотки гордости, за то что она так желанна как женщина.

«Да со мной то ничего не будет... ну я ведь всегда тут... один раз... и перерыв, прошу тебя. « — со стороны могло показаться что речь идет о поездке на карусели. Как то не очень убедительно вздохнув, мама встала и начала расстегивать халат.

Было видно что она не рассчитывала на такой поворот, потому что на ней были трусики и даже лифчик. Раньше, я знал, с утра мама бегала по квартире в халате без всякого белья, а тут на тебе. Потом я понял — это чтобы лишний раз меня не провоцировать, она оделась по полной.

Расстегнув пуговицы, мама вдруг что-то вспомнила и пошла на кухню. Через минуту вернулась, бросила на кровать две противозачаточные свечки и скинула с себя на пол халат. Потом еще подумав, пошла и задернула шторы на окне — в комнате стало сумрачно. «Ну двигайся» — она устроилась на кровати лежа на спине и слегка подтянув к себе ноги, так как обычно лежат на пляже.

«Ты все помнишь? Давай сам попробуй... « — мама произнесла это тоном учительницы. Я встал на колени между ее ног, взялся снизу двумя руками за резинку трусиков и стал их стягивать.

Мама чуть приподняла таз и вскоре трусы благополучно были сняты поочередно с одной, потом с другой ноги.

Мне нетерпелось взглянуть на ее «цветочек», как он после вчерашнего, все ли с ним в порядке?

Мои опасения были напрасны и мама была права — он выглядел просто восхитительно! Снова маленький, аккуратный и сияющий чистотой.

«Свечки... никогда не забывай... « — мама шире раздвинула ноги отчего лепестки немного раскрылись открывая доступ внутрь.

Я торопливо развернул обертки и осторожно и медленно одну за одной втолкнул обе свечи во влагалище.

И какое чудо, видимо от этих действий мамин «цветочек» вдруг начал распускаться — сначала появился «пестик», а следом стали рости и раскрываться лепестки. Тогда я еще не знал что это происходит тогда, когда женщина возбуждается и все это мне казалось чудесной мистикой. «Уже можно» — тихо прошептала мама не открывая глаз. Я на коленях подобрался вплотную и взяв член рукой приставил головку между лепестков. «Чуть ниже... вот так... правильно. « — член не почувствовав перед собой сопротивления, скользнул внутрь.

Потом все повторилось... ночью я не видел маминого лица, а сейчас, когда все было хорошо видно, я даже немного испугался — с искаженным оргазмом лицом, закушенной губой и закатившимися глазами, она была неузнаваема. Это была ее реакция на длительное отсутствие ласки — ее тело требовало мужского члена, и если в обычной обстановке она могла себя контролировать, то в такой конечно нет.

Когда все закончилось и мы без сил валялись на кровати, мама сказала: «... Ничего в конце не помню. Все было нормально? Ты не пугайся сынок, если в следующий раз я вдруг... уписяюсь или там еще чего. Слабая я какая то в этом деле.»

Я не мог делать маме плохо и поэтому спросил: «Тебе это неприятно, мам?» «В том то и дело что приятно... так приятно что самой страшно» — услышал я голос удовлетворенной женщины. Спустя примерно месяц, мама убедившись что со мной все нормально, уже не просила сделать перерыв и мы «трахались» с ней как сумасшедшие молодожены. Потом правда мы немного успокоились и делали «это» два-три раза в неделю.

Лет через восемь только я смог уговорить маму выйти снова замуж, потому что женился и сам, да и жил уже отдельно. Она вышла за доброго, скромного человека и очень им довольна. Но когда я прихожу к ней, мы все равно всегда с легкой тоской вспоминаем те годы когда нам было хорошо вдвоем. За всю свою жизнь я потом видел много разных женских «штучек», но так красиво устроенных половых органов, такого «прекрасного цветочка» как у моей мамы — больше никогда.

Takazuko