Частная собственность неприкосновенна

Нет, ну если разобраться, то мы сами виноваты! Чего приперлись на это озеро, если знали, что его уже огородили и даже табличку повесили для таких дур, как мы – мол, чужая собственность, входить нельзя?!! Да еще ночью! А я дважды виновата, что этой ненормальной Машки послушалась. Я ведь говорила в трусах и лифчиках в воду заходить, а она: а что потом бабушке объяснять, где намочили, давай снимем, и никто ничего не узнает.

Ага, не узнали! Не успели толком в воду зайти, а охранник уже тут как тут. Одежду нашу аккуратно сложил, подальше от воды отбросил и кричит:

– Вы кто такие? Немедленно выходите на берег!

Охранник ведь не наш местный, а хозяева той дачи его с собой из города привезли. Вот мы его и не знаем, а у чужого как отпросишься?! Тем более что ему, говорят, хорошие деньги платят.

Только на берег вышли, он нас за уши схватил и в дом прямо так голых и тащит. Мы, конечно, пищим, вырываемся, но у него пальцы, как клещи. А на крыльцо уже хозяйка выходит:

– Что за шум? Кто вы такие, откуда здесь взялись?

Стоим перед ней, глазами хлопаем, письки свои прикрыли руками и уже даже не чувствуем, как уши болят. И все честно рассказываем – где забор перелезали, что только покупаться хотели, что раньше всегда здесь купались и что больше не полезем никогда в жизни.

Я думаю, что она бы нас отпустила, она только на охранника начала кричать сильно, что он за территорией не следит. Но тут из дома вышли два мужика – как потом оказалось, младший брат хозяйки и его друг. Они в комнате сидели и водку пили. А вышли на крыльцо и первым делом нас голых увидели. У нас в деревне, считай, все девки в теле, а если без одежды, то не скажешь даже, что мы малолетки еще.

Ну, брат хозяйкин сразу велел нас в комнату заводить, где они за столом сидели. У обоих глаза недобрым блеском горят, и оба о чем-то с хозяйкой шушукаются (мне почему-то сразу показалось, что именно она здесь главная). Она послушала да рукой махнула – ладно, мол, если очень хотите, то делайте. И сама в другую комнату ушла.

У меня сердце колотится, думаю, выскочит сейчас. Тот, который брат, ростом пониже да покряжистей, дверь за замок закрыл и говорит:

– Идите сюда, девки! Захотелось острых ощущений?! Сейчас получите! Сейчас вам все ощущения предоставим.

Мы стоим, как завороженные, на него смотрим. И не заметили, как второй, высокий такой, улыбался все время, зашел сзади и ладонями по попам хлоп! Со всей силы! Мы так и подпрыгнули на месте, до того неожиданно у него получилось.

– Да уж, хорошие телки! Задастые, как я люблю. В гости пожаловали, чтобы нашу мужскую, ну, или почти мужскую компанию, – он засмеялся, – развеселить. А по дороге решили подмыться, чтобы потом с кавалерами время не терять. Только достаточно ли старательно они это делали? Давай, Игорек, проверим.

Грубо, очень грубо и больно он схватил меня одной рукой за сиську, а второй – за живот. Брат хозяйки подошел ко мне и, взяв за запястья, оторвал их от моего лобка. Все получилось настолько быстро, что я даже не успела подумать о сопротивлении. Спустя секунду его палец был уже там, куда мне никогда еще раньше не лазили.

– Ого, какие джунгли! Ну-ка, ножки врозь! Слышишь, что тебе сказано?!

Тот, которого звали Игорек, со мной не церемонился. Своей ногой он отодвинул мою, и я на секунду потеряла равновесие. Этого оказалось достаточно, чтобы пятерня его друга крепко схватила меня за письку.

– Кстати, презики у тебя есть? – спокойным голосом обратился он к своему другу. – А то я, по-моему, забыл. А без них опасно. Здесь, наверное, уже полдеревни шуровало.

Он по очереди мял то одну, то вторую мою сиську, хватал за соски, а второй рукой елозил внизу:

– Любишь перед мужиками ножки раздвигать, а? Скольким уже давала? Рассказывай!

– Не трогайте нас, отпустите, мы еще целки! Отпустите! – внезапно отозвалась Машка.

– Не понял! – мужик резко отпустил меня и обернулся к Машке. – Что за писк? Хочешь, чтобы с тебя начали? Игорек, помоги мне!

Он схватил Машку за шею и резко пригнул к земле. Чтобы не упасть, Машка сама широко развела свои ноги. Игорек подошел сбоку и начал щупать ее сиську: «Целка, говоришь?! А врать некрасиво, знаешь?! Чем занимаешься здесь в селе?».

– Я… то есть мы… в школе еще… это… в девятом классе.

– Что?!!!! – Машку резко отпустили. – В каком, говоришь, классе? Сколько лет?

– Пятнадцать… Почти шестнадцать, – промямлила Машка.

Мужчины переглянулись и вышли из комнаты. Было слышно, как они обсуждают что-то с хозяйкой. Ну, ясное дело, говорили о нас.

– Чего вы боитесь?!! – громко говорила хозяйка. – Куда они стуканут?! Тут до райцентра километров семьдесят. Да и не пойдут они. Это обычные сельские дурочки, они всего боятся. Я знаю эту публику и гарантирую – будут молчать. Единственное плохо, что целочки, если не врут, мерзавки. Из-за этого может всплыть. Или сейчас, или позже. А что малолетки, так вы на сиськи смотрите, а не на паспорт.

Что они говорили дальше, мы не слышали, потому что мужчины закрыли дверь. Но вскоре все трое появились в комнате. Мы стояли по центру комнаты и тряслись – то ли от холода, то ли от страха.

– Девки, за мной шагом марш! Быстро! – позвала нас хозяйка дачи в соседнюю комнату, где она смотрела телевизор и курила сигареты. Комната была большая, красиво обставленная, но нам почему-то стало очень страшно.

– Отпустите, сжальтесь, – начала хныкать Машка. – Ну, что вам стоит?! Мы больше сюда ни ногой. И всем в деревне расскажем, чтобы не ходили. Ну, пожалуйста…

– Тихо, не ной, – женщина затянулась сигаретой. – Рассказывать ничего не надо, это в ваших же интересах. Что касается вашего поступка, то сделали вы нехорошо – залезли на чужую территорию, ходили здесь голышом, бесстыдницы. Поэтому просто так отпустить вас не могу. Раз ходили здесь голышом, то знали, наверное, что делают мужики с голыми девками. Знали?

Мы молчали. А она продолжала:

– Ну, если не знали, то сейчас узнаете. И прочувствуете. Чего молчите?

– Нас нельзя! До свадьбы надо беречь для мужа, а то потом позор будет большой! Вся деревня узнает. Нас в жены никто не возьмет. Отпустите, Христа ради!

– Не причитайте! Это не поможет. Я сказала, что вас ждет, и вы никуда не денетесь. Но… Мне вас немного жалко. И поэтому я могу договориться, чтобы с вами это делали по-другому. Согласны?

– Как по-другому? – захлопала глазами Машка.

– Очень просто – в задницу! Там у вас целок, я надеюсь, нет – получите, что вам приписали, и никто ничего не узнает.

– Но в задницу нельзя! – взмолилась Машка. – У нас так не делают.

– Тогда в передницу! Выбирайте! Я жду! Получите по полной программе. Будут делать с вами, как они захотят. Долго будут вас трахать – и предстанете перед своими женихами потаскушками. А так наклонились, постояли смирно пару минут – и свободны. Думайте! Но сперва я должна убедиться, что вы меня не обманываете. А то, может, шастаете где по кустам с парнями, а мне морочите голову своими целками.

– Что вы?! Не обманываем! Мы можем поклясться!!!

– Клясться кому другому будешь. А мне надо показать. Быстро ко мне по одной и разводим ноги! Сначала ты, молчунья.

Я, наверное, не краснела так никогда в жизни, чем когда подходила к дивану, на котором сидела хозяйка и разводила колени. Она внимательно поправила очки и провела пальцем там:

– Девкам в вашем возрасте уже надо бриться. Поняли? Ничего тут не увидишь. Собери быстро со стола и залазь сверху. А ты беги к господам и пригласи их тоже посмотреть.

Зря я думала, что стыднее быть не может. Может! Это когда тебе разводят ноги, и туда все смотрят, а ты лежишь и не можешь ничего сделать. Потому что боишься, что сделают еще хуже!

– Вроде и вправду нераспечатанная. А ну-ка, сколько пальчика влезет?! – она нажимала мне туда, пока я не начала кричать от боли. А Машка держала мою левую ногу, чтобы мужикам было лучше видно. – Практически не растянутая. Если что, пробьете легко, мальчики.

– Нечего вертеть задом, – осадил нас Игорек. – Никто вас сюда силой не тащил, никто трусы не срывал. Чего хотели, то и получили.

Когда мужики ушли, хозяйка опять спросила:

– Согласны? Один раз в попу – и вас отпускают. Или берут в оборот. Выбирайте!

Мы ревели уже обе, но на это никто не смотрел.

– Сейчас бегом в гостиную, вас там уже заждались. Без напоминания становитесь коленями на диван, наклоняетесь на локти. Эта поза называется «раком». Как раз для таких дурочек, как вы. И терпите, пока вас отымеют в зад. Это почти не больно. Все поняли? Тогда выполнять!

Никогда не забуду, как мы шли в эту комнату – как на свои похороны. Как на нас смотрели эти мужики, как мы шли к дивану, становились рядышком, выпячивали свои стыдные места. Мы видели одну лишь стену с обоями, а что делается сзади, только слышали: как расстегивали замок на брюках, как решали, кто из них кого выбирает.

– Вазелина нету? – спросил Игорек у моего (как потом выяснилось, его звали Вася).

– Зачем он? У меня так стоит – стену пробьет! А хочешь смазать – слюной возьми.

Задницей я чувствовала что-то большое и теплое. Но Вася не спешил. Он опять схватил меня за сиськи:

– Хорошая кобылка, крепкая, сейчас объезжать будем. Надолго запомните, как нехорошо лазить голыми на чужие дачи.

Задницу мне раздвинули резко, двумя руками и прямо в дырочку начали пихать что-то очень огромное. Я заверещала и упала на живот.

– Ну, что такое?! Живо на место! – он со всей силы хлопнул по заду рукой и поднял меня на колени.

Второй раз я дернулась еще сильнее и упала с дивана. Краем глаза увидела его дубину, которая торчала из расстегнутых брюк. Она была огромная, мне стало страшно, и я выбежала в коридор. Следом за мной выбежала и Машка. Ее мужик только расстегивал штаны и даже не успел вытащить.

В коридоре на нас уже ждала хозяйка:

– Что такое, девочки?! Обещали слушаться – и не слушаетесь! Мы же так не договаривались! Не хотели по-доброму, получите по-злому.

Тут подошли мужики:

– Ты куда убежала?! Тебя еще никто не отпускал. Что ты себе позволяешь, а?!

Оставив нас в коридоре, хозяева ушли в гостиную. Мы поняли, что так просто нас не отпустят. Но деваться было некуда, мы стояли и ждали. Потом нас позвали в комнату.

– Значит так, – заявила хозяйка. – Вы заслужили, чтобы вас сейчас же трахнули, как положено. Но… Мы люди добрые. Раз вы так просите, письки ваши мы трогать не будем. Вам дадут в рот и все-таки хорошенько оттянут в зад. Если будете дергаться, мы будем держать. Это понятно? А за то, что не послушались, высечем прутьями. Сейчас же!!! Бегом на улицу, наломайте штук десять. А Константин вас проводит.

Так, как мы опирались, охранник вытащил нас на улицу за уши. Дальше мы уже шли сами – босыми ногами по камням, да по темной тропинке. Возле забора, почти в том самом месте, где мы перелазили, росла ива.

– Здесь и ломайте, да подлиннее, а то второй раз идти заставят, – сказал охранник.

Мы ревели и ломали.

– Давайте-давайте, в следующий раз не будете нарываться! – подгонял нас охранник. – Получите сейча как следует – шелковыми станете».

– Показывайте, что принесли, – нахмурилась хозяйка. – Коротковатые что-то. Опять не слушаетесь. Ну, ничего, лупить буду сильнее – поймете, кто здесь хозяин.

– Девки, а дома получаете? – вдруг вмешался Вася. – Только честно.

– Иногда ремнем, – промычала Машка.

– А розгами?

– Иногда розгами…

– Ну, ничего, сейчас язычки им развяжем, – она выбрала самый длинный прут. – Каждая получит хорошую порцию. Стоять смирно! Не так, как в той комнате. Будете дергаться, вместо одного прута возьму пучок. Усекли?

– Ложитесь на скамью, специально для вас подготовили, – скомандовал Игорек.

– Никакой скамьи! На журнальном столике, рачком! Чтобы лучше прочувствовали. Заодно и к позе привыкнут, – сказала хозяйка, и все засмеялись.

Нас, конечно, дома пороли – и меня, и Машку. Но это делали родители, в родных стенах, за плохую отметку или если не сделала, что велели. А тут чужие люди, мужики, да еще и в такой позе! А потом что будет!!! Даже не знаю, откуда у меня столько слез взялось – ревела, как заведенная. Но никто на это не смотрел.

– По очереди или дуплетом? – опять спросил Игорек.

– Лучше по очереди – одна получает, а вторая смотрит. Полезнее будет.

Первой была я. Вася зашел спереди и наклонил за шею очень низко, Игорек держал за сиськи, а хозяйка стала сзади и приготовилась пороть.

– Вот так за собственную дурость и терпишь, – сказала она и врезала. Это было очень больно, но упасть я уже не могла, потому что меня крепко держали.

– Перестань вилять задом, мне неудобно тебя стегать, – добавила она и врезала еще раз.

– Видишь, как плохо не слушаться, – Игорек крепко держал мои сиськи. Затем второй рукой начал щупать меня между ног.

– Смотри, чтобы по пальцу не получил, – улыбнулась хозяйка. – А то она дергается, неровен час…

– А ты повыше бери, – его палец двигался у меня в письке. – Тогда не попадет.

– Повыше не интересно. Вот здесь больнее всего, – она провела розгой по месту, где попа переходит в ляжки, а затем размахнулась и резко ударила, – видишь, как красиво брыкается. Больнее получит, послушнее будет.

– Ух ты! – где же ты научилась? А можно я? – Игорек оставил в покое мою писю и встал сзади.

– На, попробуй. Сильнее и с оттяжкой. Девку стегать тоже надо уметь.

– Ну, как? – он размахнулся и врезал мне.

– Как для первого раза – сойдет. Но бить надо резче. Размахнулся – и со всей силы. Дай покажу! А когда ударил, резко дергай в сторону. Вот видишь? О, какая полосочка нарисовалась – красавица. На, тренируйся!

Так больно родители меня еще никогда не пороли. Уклониться я не могла ни на миллиметр, и была уже готова на все – на все, что они скажут, только бы отпустили.

– Эй, а ты куда отвернулась? – хозяйка заметила, что Машка смотрит себе под ноги. – Вот гляди, что с тобой сейчас будет.

Машку порол уже сам Игорек. Вася наклонил ее и держал, а хозяйка (я так и не узнала, как ее зовут) стояла сбоку, курила и наблюдала. Мне она велела стоять сбоку и под страхом добавки запретила чухать свою поротую задницу.

– Ну, что, поняли обе, что дуры? Будете слушаться? – мы должны были стоять ровно и ничего не прикрывать руками. А затем поворачиваться и наклоняться, чтобы все видели, как нас выпороли. – Помните, что вам надо сейчас делать? Брать в ротик! Делали уже такое?

Мы молчали.

– Или, может, хотите еще прутик? – недовольным голосом спросила хозяйка.

– Нет, мы не хотим прутик! – запричитала глупая Машка. – Мы помним, что надо брать в ротик! Мы еще не делали, но мы будем делать!..

Все опять засмеялись.

– Вот, как здорово розга мозги прочищает, – обернулась хозяйка. – Ну, мальчики, кто будет первым?

– Наверное, я, – Вася сел на диван и приспустил брюки. – Я ведь даже в порке не участвовал. Откормлю ее, как следует.

– Выбирай, – хозяйка указала на нас рукой.

– Вот ты, – он ткнул пальцем в Машку. – На колени и ползи ко мне.

Машка стала на колени и ползла к дивану, пока не уткнулась носом в Васины колени.

– Ближе! – он раздвинул ноги и взял ее рукой сзади за голову. Другой рукой выпустил из трусов свой хуй. – Целуй его!

Машка легонько чмокнула.

– Еще! А теперь лижи! Сильнее лижи! Весь лижи! – Машка старалась лизать, а все стояли и смотрели на нее. – А теперь бери в рот! Весь! Ну, что такое?! Глубже, открой рот, я сказал! Убери зубы, рот широко! Что ты мычишь, дура?!!

В этот момент хозяйка подошла к дивану, села рядом с Васей и двумя пальцами сжала Машке нос. Задыхаясь, она открыла рот, и тотчас же получила в рот его хуй.

– А теперь двигай челюстями – взад-вперед! Или, может, ты хочешь еще прутика? Могу добавить, ты стоишь очень удобно.

Машка от испуга сжала задницу – даже мне было это видно – и начала быстро заглатывать Васин хуй.

– Вот так, старайся, девка, соси хорошо, а то сделаем тебе очень больно! – довольно улыбнулся Вася.

Через пару минут он спросил:

– Кстати, как тебя зовут?

Она на секунду выпустила изо рта его штуку и ответила:

– Маша.

– Ну, хорошо, Маша, соси, не отвлекайся! Хоть буду знать, кому в рот даю, – он крепко держал ее за уши. – Сейчас эта штучка пробьет тебе попу!

Когда он вытащил у нее изо рта, и Машку опять поставили раком – она поняла, что сейчас будет, и опять начала реветь.

– Пощадите! Не надо в задницу! Это больно!

– Откуда знаешь, что больно? – сказала хозяйка. – Тебе еще не вставляли. Или вставляли? И вообще, тебя не спрашивают. Больно – терпи! А будешь дергаться – опять выдеру! Хочешь?!

Она сама поставила Машку коленками на журнальный столик, наклонила.

– В задницу нельзя, все так говорят, – блеяла Машка.

– Не выдумывай! – она еще сильнее наклонила девку за шею, даже ниже, чем для порки. – Всех баб трахают в задницу. Во всем мире. А что в вашей деревне так не делают, так это ваши проблемы. А посему стой и не выделывайся. Вася, давай!

Вася подошел сзади, похлопал еще по заднице, заставил шире раздвинуть ноги и спросил:

– Насухо?!

– Если хочешь насухо, давай так. Мы ее держим крепко. Игорь, помогай, чтобы опять не вырвалась, нервные они какие-то у нас. Да и нечего с ними панькаться – вдвоем-то с одной девкой справитесь?

Я видела, как Вася сильно развел в стороны ее половинки.

– А станок у нее знатный, упругий! Много каши, видать, ела, – он сильно сжимал руками ее попу, несмотря, что на ней были полосочки от розги. – Ну, понеслась!

Он опять приложил к дырке свою дубину и начал вставлять. Машка хотела упасть на живот, но ее держали. Поэтому она только верещала и просила пощады.

– Не дергайся, а то еще больнее будет, – говорила хозяйка. – Ну, что, вставил?

– Не-а, надо смазать, наверное.

Вася просто поплевал себе на руку и поводил ею по той дырке, куда собирался вонзить. Потом опять начал пихать.

– Долго возишься, может я лучше смогу, – засмеялся Игорек. – А то так и уйдет нетронутой.

– Долго, зато качественно будет. На всю жизнь запомнит. Вот уже полголовки вошло. Держите ее крепче. А ты не води задницей, дура, сказано ведь стоять смирно!

Вася жал со всей силы, и его дубина начала входить в Машку: по миллиметру, туго, но деваться ей было некуда. Машка постоянно плакала, а из носа текли сопли.

– Да уж, хорошее наказание получает, – сказала хозяйка. – По всей строгости. И правда, на всю жизнь запомнит. А ты ничего там не порвешь, Вася?

– Посмотрим, – он только мычал. – Стой смирно, девка, кому сказал!

– Заделал ее таки? Молодец! – Игорек поднял ей голову вверх и засунул в рот свой палец. – И прекрати, наконец, орать – голова болеть начинает.

– А чем-то другим не желаешь ей заткнуть рот? – улыбнулась хозяйка.

– Ну, ее нафиг, еще откусит, смотри, как дергается, – Вася уже вошел до конца и начал двигаться в Машке.

– Что же ты хочешь, первый раз в первый класс. Потом привыкнет, – засмеялась хозяйка и обернулась ко мне. – Становись на колени возле дяди Васи – будешь лизать ему яйца.

– Спасибо, дорогая, – улыбнулся Вася и глянул на меня. – Быстро делай, что сказали!

Стоять так было очень неудобно – голова оказалась зажатой между Машкиной задницей и Васиными ногами, голову надо было держать сильно вверх, а от этого болела шея.

– Не ленись, двигай языком, – потребовал Игорек. – Чем нежнее ты будешь лизать, тем быстрее закончат мучить твою подружку. А не будешь стараться – выдерут прутом.

Потом, когда Вася вытащил, меня заставили стоять на коленях и слизывать с Машкиной задницы все, что оттуда вытекало. Мне чуть не стошнило.

– А теперь вторая! – объявила хозяйка. – Марш в ванную, прополоснешь рот и будешь сосать у господина Игоря. Правильно, мальчики?

Игорь просто подошел ко мне, когда я еще стояла возле Машки, вставил два пальца мне в рот и открыл его пошире. Затем вытащил из штанов свою штуку и сделал шаг вперед. Он сделал это очень ловко, я даже не заметила, что уже беру в рот. Но у меня никак не получалось заглотить его полностью, а Игорек требовал, чтобы я брала до горла.

– Помоги, друг, – позвал он Васю.

Мне сказали встать на коленки перед диваном, на котором сел Игорек со спущенными штанами. Он взял меня за затылок, еще шире открыл руками рот и засунул. Второй рукой крепко взял меня за затылок:

– Зубы спрячь, дура. Языком и губами работай!

Когда я первый раз поперхнулась, он сказал Васе:

– Три удара!

И я тотчас же получила их. Потом три удара за то, что медленно шевелила языком, когда лизала яйца, потом за то, что неправильно ласкала его руками. Поначалу мне было ужасно стыдно сосать у чужого мужика, но потом, когда меня начали больно стегать прутом по заднице, стыд ушел. Я очень старалась – чтобы только не били! И вдруг почувствовала, что его штука очень напряглась, Игорек крепко схватил меня за уши и прижал к себе. В этот момент во рту у меня появилось что-то вязкое и горячее. Мужчина держал меня за уши и хрипел:

– Секи ее, Васька! Секи!

Игорек совсем обмяк, отпустил меня и даже рукой оттолкнул мою голову, изо рта у меня вытекала белая слизь и капала на ковер, а Вася продолжал лупить прутом по заднице.

– Все, Игорь? – сбоку от нас стала хозяйка. – А кто же ее отымеет? Эх, мужики!.. Несправедливо как-то получилось: одна отработала, а вторая нет. И что делать будем?

– Как что? – удивился Вася. – Пусть еще раз придут. Например, в субботу.

– Правильно! В субботу, чтобы обе были здесь! – поддержала хозяйка. – Одна получит свое наказание до конца, а вторая посмотрит. Усекли? И попробуйте только не прийти – везде найдем! А сейчас трусы в руки и вон отсюда! Оденетесь по дороге.

Никогда еще путь с озера не казался таким длинным. Мы ползли, словно раненые звери, держась за задницы. Машка плакала, и я понимала, что ей хуже, чем мне, и молчала. Такого ужаса я еще не переживала.

Продолжение следует.....