Категории: Остальное
ГЛАВА ПЕРВАЯЕщё издали я услышал звонкий голос:-Девчонки, на линейку становиись!Заглянув в дверь, я увидел длинную шеренгу девочек-спортсменок 12-15 лет - все они были в белых футболках и чёрных облегающих трусиках, босые. Перед ними стояла молодая женщина в спортивном костюме, стройная, высокая - преподавательница Тамара Викторовна.Её длинные волосы были собраны сзади в хвост.Придирчиво оглядывая своих учениц, Тамара Викторовна поморщилась:-Попова! Ты когда лишний вес сбросишь?Крупная пухлая девочка, к которой обращалась преподавательница, промямлила что-то невразумительное, а из шеренги раздался ехидный голосок:-Наташка каждый вечер по три булочки съедает! -Разговорчики!-прикрикнула Тамара Викторовна и упруго прошлась вдоль строя.-Попова, я с тобой буду персонально заниматься. Тебе надо как минимум на 10 килограммов похудеть. Пухлая девочка шумно вздохнула, а преподавательница звонко скомандовала: -Р-равняйсь! Смир-рно! И после этого началась перекличка. Тамара Викторовна зачитывала по журналу фамилии, девочки по очереди выходили из строя, выкрикивали: "Я!". Незаметно стоя в дверях, я разглядывал их оценивающим взглядом; меня интересовали как взрослые 15-летние девочкиподростки, практически девушки, уже созревшие физически, так и совсем юные, 12-летние, с детскими телами. Дождавшись, пока Тамара Викторовна даст всем задание и начинающие спортсменки рассредоточатся по спортзалу, я подошёл к преподавательнице. Мы поздоровались, причём она по-мужски пожала мне руку, и я с удивлением ощутил, что от женщины густо пахнет духами - по-видимому, гоняя учениц на занятиях до седьмого пота, сама Тамара Викторовна никогда не напрягалась и спортивный костюмчик надевала только для форса. -Пойдёмте присядем, пока девчонки занимаются,- преподавательница кивнула мне на лавку.-Кстати, меня уже предупредили о вашем приходе. -Вот как?-заметил я.-Что ж, это хорошо, не придётся долго объяснять. А между прочим, как насчёт вашей кандидатуры? -Моей?!-Тамара Викторовна была искренне удивлена.-Нет, знаете, я не думаю, что подойду - в последнее время совсем форму потеряла, жирок кое-где появляется... -Да ладно, не скромничайте!-засмеялся я.-Вы спортсменка хоть куда, молодым фору дадите. -Всё равно - нет, нет, нет. Давайте лучше обсудим моих учениц, среди них есть прямо-таки талантливые... Вас какой возраст интересует? -Да, в общем-то, любой. Возраст не важен, важны кондиции девочки, её стати. Я тут наметил кое-кого, пока вы делали перекличку. Вот, например, Артамонова... -Артамонова?-Тамара Викторовна на секунду задумалась.-Да, девочка не без способностей, но, к сожалению, ленива. До конца не любит выкладываться. -Ну, это не проблема,-я улыбнулся.-У нас не поленишься, ей придётся пахать и пахать... Вот ещё Крамаренко мне понравилась. -Вот Крамаренко - это да!-энергично закивала преподавательница.-Это действительно спортсменка, у неё все качества для этого есть - не только физические, как вы сами понимаете. Девочка очень стойкая, волевая, во всём стремится быть первой. И ещё, знаете, я бы вам порекомендовала Сухову - у неё не только способности, это у многих есть, у неё ещё и талант. -Хм... Мне показалось, что Сухова... как бы это сказать... худощава слишком. -Ей просто нужно немножко подкачаться. Она крепкая, сильная девочка, но вот рельефа мышц абсолютно нет, она ведь ещё подросток... -Нет, Тамара Викторовна, вы не поняли. Я имел в виду, что у неё очень невыразительные формы, она непривлекательна внешне. -Ах да, я и забыла,-преподавательница кивнула.-У вас же специфика... Тогда обратите внимание на Кривцову - вон, видите, на брусьях? Пропорции идеальные, гармоничное сложение, ну и плюс спортивные задатки. -Да, пожалуй, Кривцова мне тоже подойдёт,-заметил я.-Но вы сами всё-таки зря отказываетесь - при ваших кондициях вы бы имели бешеный успех. Поверьте мне, Тамара Викторовна, вас ждёт блестящее будущее. -Нет уж, увольте,-засмеялась преподавательница.-Я лучше потренирую девочек, работа простая и спокойная. А вот они молодые, они пускай идут... Так что, вы их посмотрите? Я кивнул, и Тамара Викторовна, привстав с лавки, зычно крикнула: -Артамонова, Кривцова, Крамаренко - ко мне! Из разных концов спортзала девочки направились к преподавательнице. Я с удовольствием разглядывал их - все трое были потные, разгорячённые, раскрасневшиеся от физических нагрузок. Сильные, крепкие мышцы играли под юной кожей. Мы прошли в персональный кабинет Тамары Викторовны; от меня не укрылось, что остальные ученицы проводили своих подруг заинтересованными взглядами. В кабинете сразу же сделалось тесновато - был он не очень большой, поэтому девочки скромно выстроились у стенки, Тамара Викторовна прошла в дальний угол, к окну, а я уселся за её стол, кивнув девочкам: -Подойдите. Они робко подошли, бросая на меня несмелые взгляды исподлобья - наверное, догадывались, зачем их позвали. С удовольствием вдохнув запах их потных, разгорячённых тел, я произнёс: -Начнём с тебя, Артамонова. Как зовут, сколько лет? -Катя... Через два месяца тринадцать будет,-девочка явно смущалась и побаивалась. -Подойди к двери, встань по стойке "смирно",-приказал я.-Теперь подними прямую ногу как можно выше. Прямую, поняла? Слегка побледнев от волнения, Артамонова старательно прижала руки к бёдрам и стала поднимать правую ногу, изо всех сил вытягивая её и пошевеливая пальчиками на ногах. Девочки, затаив дыхание, следили за своей подругой. -Спину, спину не гни!-прикрикнула от окна Тамара Викторовна.- Чему я тебя учила? Приоткрыв от напряжения рот, почти не дыша, Артамонова задрала ногу чуть за девяносто градусов и прохрипела: -Больне не могу... -Хорошо,-кивнул я.-Теперь другую ногу. Результат оказался таким же, и я записал в блокнот: "Артамонова К. - растяжка удовлетворительная, нуждается в улучшении". Затем я вновь взглянул на стоящую у двери девочку, которая всё ещё пыталась отдышаться: -Плохо, Артамонова, очень плохо. Ты бездельница, куда только Тамара Викторовна смотрит. У тебя тоже лишние килограммы? -Всего полтора...-провякала девочка, на этот раз густо покрасневшая от стыда.-Но я буду стараться, честное слово... -Ты должна будешь сбросить пять килограммов, а то у тебя уже пузо над трусами нависает,-грубо сказал я.-Ты, Артамонова, спортсменка, а не торговка капустой. Конечно же, я сильно преувеличивал - ничего ...у девочки не нависало, и телосложение было едва ли не идеальным для неполных 13 лет - длинные сильные ноги, уже почти налившиеся женской силой бёдра, живот практически плоский, невысокие, но острые груди. Но я намеренно вгонял Артамонову в краску, чтобы проверить её реакцию. -Я буду заниматься, честное слово...-продолжала бормотать девочка.-Я всё сброшу... -Хорошо, Артамонова, иди на место,-недовольно бросил я.- Крамаренко, подойди. Эта девочка была гораздо красивее двух своих подружек и держалась наиболее независимо. Судя по гибкому, поджарому телу, лишнего веса у неё не было, но на изяществе форм это никак не отразилось - крутой изгиб бёдер, довольно пышные груди, широкие плечи. -Имя, возраст?-задал я традиционный вопрос. -Дарья, четырнадцать с половиной лет,-солидно ответила она.-Мне тоже показывать растяжку? Я лишь кивнул на дверь, и Крамаренко изящной походкой, явно рисуясь, направилась туда. Встав по стойке "смирно", она легко вскинула ногу и без видимых усилий удерживала её под углом не меньше 150 градусов. То же самое она показала и на другой ноге. -Молодец, Крамаренко,-похвалил я девочку и записал: "Крамаренко Д. - растяжка очень хорошая, есть перспективы".-Ты отличница? -Девочка очаровательно смутилась, но я видел, что она кокетничает. За неё ответила Тамара Викторовна: -Дарья - одна из лучших учениц, прирождённая спортсменка. Зардевшись от удовольствия, словно маков цвет, девочка вернулась на своё место, а я подозвал последнюю кандидатку, Кривцову. -Звать Маша, мне 13 лет и 7 месяцев,-по боевому отчеканила она, не дожидаясь моего вопроса, и направилась показывать растяжку. Результаты Кривцовой оказались хуже, чем у Крамаренко, но значительно лучше, чем у Артамоновой - около 130 градусов. Записав: "Кривцова М. - растяжка хорошая, стабильная", я вновь осмотрел девочек. Теперь мне предстояло задать им несколько интимных вопросов. -Менструации у всех начались?-поинтересовался я. Юные спортсменки смущённо закивали, сразу же опустив глаза в пол, а я продолжал вгонять их в краску: -Половой жизнью живёте? Нет? Молодцы. А с другими ученицами имели сексуально окрашенные контакты? Тоже нет? Не врёте? От меня не укрылись вспыхнувшие щёки Артамоновой, и я сразу же прицепился к ней: -У тебя были сексуальные контакты с другими ученицами? Отвечай, не ври! Девочка долго мялась, затем выпалила: -Я не виновата, меня уговорили! При дальнейшем разбирательстве выяснилось, что Артамонова всего-то навсего целовалась в губы с соседкой по комнате - обычные шалости созревающих девочек, ничего особенного. Сверх этого я ничего интересного не выяснил - все трое были примерными ученицами, соблюдали дисциплину, запретными вещами не занимались. Когда девочки вышли, я повернулся к Тамаре Викторовне: -Все великолепны, особенно Крамаренко - эта вообще высший класс! Я беру всех троих. -Артамонову вам придётся погонять,-заметила преподавательница.-Но ничего, из всех троих она самая молоденькая, так что время есть. -Ну что ж, спасибо,-я встал и вновь пожал руку женщины.-За девочками я подъеду вечером. -Как, вы так и уйдёте?-приподняла круто выгнутые брови Тамара Викторовна, задержав мою руку в своей, и я понял, на что она намекает. -Но ведь у вас занятия... Девочки в спортзале тренируются... -Кабинет запирается на ключ,-улыбнулась преподавательница; без долгих разговоров она клацнула замком и потянула вниз молнию на олимпийке. Мне ничего не оставалось, как принять предложение импульсивной Тамары Викторовны. Мы расположились на столе; я даже не стал раздеваться, только спустил штаны. Женщина старалась отдаваться мне молча, но у неё это плохо получалось, и у меня мелькнула мысль, что, возможно, ученицы слышат её охи и ахи. "Стол как раз напротив замочной скважины,-подумал я.-А что, если им придёт в голову подсматривать?" Сделав своё дело, я поднялся с Тамары Викторовны, и она, сидя на столе, с довольным видом потянулась за своей одеждой. -Это было неплохо,-улыбнулась она.-Надо бы нам как-нибудь с вами встретиться в более интимной обстановке, а то уж больно быстро всё получилось... Приведя себя в порядок и поправив растрепавшиеся волосы, преподавательница как ни в чём не бывало распахнула дверь, и мы вышли в спортзал. По взглядам, брошенным на нас, я понял, что девочки, если и не подсматривали, то уж наверняка догадались, чем мы там занимались. Но Тамару Викторовну это совершенно не смущало. Проводив меня до выхода, она вновь пожала мне руку и, неожиданно озорно подмигнув, вернулась к ученицам. Уже спускаясь по лестнице, я услышал её звонкий голос: -Девчонки, на линейку станови-ись!ГЛАВА ВТОРАЯВечером я, как и обещал, приехал забрать троих воспитанниц. Их уже предупредили, и они вместе с Тамарой Викторовной ждали в холле, одетые по-дорожному, со своими немудрёными вещами - у каждой девочки был небольшой чемоданчик, да на плече у Крамаренко висела объёмистая сумка. Преподавательница девочек была на сей раз одета не без кокетства - в белоснежную блузку и застиранные голубые джинсы, туго обтягивающие бёдра женщины; я понял, что она старалась для меня, Тамару Викторовну явно интересовала моя персона. Всё тот же знакомый густой запах духов растекался по всему холлу. -Всё в порядке, они готовы,-сообщила преподавательница после того, как мы обменялись уже ставшим традиционным рукопожатием, и обернулась к ученицам:-Ничего не забыли, девочки? -Не-а!-дружно замотали они головами. Я вновь с интересом разглядывал воспитанниц - стройную высокую Крамаренко, изящную Кривцову, крепенькую Артамонову. По их настороженным лицам было заметно, что их волнует новое, неизвестное будущее, но в то же время в глазах светилась гордость - из нескольких десятков самых разных девочек выбрали именно их троих, именно они оказались самыми способными и самыми красивыми - сочетание в спорте не такое уж частое.-Давайте в машину,-кивнул я им, и они, подхватив чемоданы, направились к выходу; у самых дверей обернулись и наперебой прокричали: "До свидания, Тамара Викторовна!" Я тоже было двинулся вслед за ними, но преподавательница задержала меня, дотронувшись до плеча - на мой взгляд, жест выглядел слишком интимно. "Не хватало ещё, чтобы эта молодуха повисла на мне,-пронеслось в голове.-Мужиков ей, что ли, не хватает?" -Вечерами я свободна,-произнесла Тамара Викторовна, выразительно глядя на меня.-Я живу при интернате, вы ведь ещё появитесь здесь? -Не знаю,-пожал я плечами.-У меня будет много дел в эти дни - надо заняться девочками, всё уладить... Вы же сами понимаете.... -Я буду вас ждать,-довольно откровенно сказала женщина и провела кончиком языка по напомаженным губам, затем вызывающе поправила полурасстёгнутый воротник блузки.-Обещайте, что придёте, ладно? -Тамара Викторовна...-начал было я, но она перебила: -Для вас я просто Тамара. -Хорошо. Тамара, поймите, у меня не так много свободного времени. Я один из кураторов Конторы и... -Я всё поняла,-вновь перебила меня преподавательница и уже безо всяких там церемоний положила мне руку на грудь.-Я просто буду вас ждать. До свидания. -До свидания, Тамара,-и, повернувшись, я вышел во двор, где меня уже дожидались девочки, скучковавшиеся возле машины. "Какая же она всё-таки липучка,-подумал я, вспоминая чёрные большие глаза женщины, повлажневшие от внезапно вспыхнувшей страсти.-Но красивая, этого у неё не отнять... Может, и вправду наведаться как-нибудь вечерком к этой Тамаре, посмотреть, что она за спортсменка в койке? На столе-то она, честно говоря, была хороша..." Я открыл заднюю дверцу "джипа" и кивнул девочкам внутрь; они тотчас по очереди уселись в машину и вольготно расположились на широком заднем сиденье, составив свои чемоданчики между ног. Сам я сел за руль; рядом, на переднем сиденье, расположилась моя помощница Люба - разбитная девица 23-лет, крашеная блондинка с химической завивкой. Она то и дело поправляла свою короткую причёску и стреляла в меня глазами; впрочем, к этому я уже привык. С тех самых пор, как Люба подвизалась в качестве моей помощницы, она не оставляла попыток захомутать меня, но я держался стойко. Несколько раз мы с ней переспали, но это не мешало мне сохранять дистанцию, которую Люба, конечно же, прекрасно чувствовала. Но попытки соблазнения не прекращались - вот и сейчас она, сидя на переднем сиденье, закинула ногу на ногу, при этом её и без того короткая юбка как бы невзначай съехала, открывая крепкие, молочно-белые бёдра. Сев за руль, я захлопнул дверцу, решительно одёрнул юбку своей помощницы - Люба обиженно фыркнула - и стал выезжать со двора. На крыльце я увидел Тамару Викторовну - она смотрела на меня и на Любу, и даже с такого расстояния я мог прочитать на её лице все признаки ревности. "Ничего, ничего, тебе полезно,-усмехнулся я про себя.-В конце концов, ты не единственная баба на свете, и никаких прав на меня у тебя нет. Вообразила невесть что..." Тем временем Люба повернулась к троице на заднем сиденье и слащавым голоском произнесла: -Ну, девочки, давайте знакомиться. Вас как зовут? -Катя... Маша... Даша...-по очереди откликнулись они. -А я Любовь Петровна. В основном я буду вами заниматься, так что давайте жить дружно. Она хихикнула и весело подмигнула девочкам; те оживились и завозились на сиденье, но я-то знал, что характер у Любы, мягко говоря, сволочной, и воспитанницы ещё хлебнут с ней. Но в конце концов, игра стоила свеч, и девочки очень хорошо представляли себе, на что шли. Стать членом общества "Богини Спорта" или, попросту говоря, спортсменкой-проституткой, считалось очень почётным. Как правило, девушки уходили на покой уже в 25-30 лет, и уходили обеспеченными практически на всю жизнь. Многие девчонки грезили этой карьерой, потому и шли учиться в различные спортивные интернаты, часто - не без содействия родителей. Мамы и папы не видели ничего зазорного в таком будущем своих дочерей, более того - гордились, если их чадо всё-таки проходило довольно жёсткий конкурсный отбор. Я знал, что и моя помощница Люба в своё время сходила с ума от "Богинь Спорта", но у неё просто-напросто не хватило природных кондиций. До 16 лет девушка прозанималась в одном из самых престижных спортинтернатов, потом, поняв, что ей ничего не светит, стала искать работу где-нибудь в этой же сфере. Так она очутилась в Конторе и уже четвёртый год работала вместе со мной; но комплекс неудачницы остался с ней навсегда, и она вымещала его на ни в чём неповинных девочках. По широкому загородному шоссе мы направлялись в один из лагерей Конторы - там, где выдержавшие отбор воспитанницы проходили дальнейшую подготовку под руководством не кого-нибудь, а спортсменок-профессионалок, часто - всевозможных чемпионок и рекордсменок, ещё чаще - самих бывших "Богинь Спорта". Опытные наставницы нещадно муштровали девчонок, некоторые не выдерживали - покидали лагерь. Но такое считалось позором. Я спокойно, на хорошей скорости, вёл мощный "джип", изредка прислушиваясь к болтовне Любы - она развлекала девочек рассказами о том, что их ждёт, не говоря, впрочем всей правды; так, обходилась многозначительными намёками. Воспитанницы слушали её, раскрыв рты, словно действительно видели перед собой богиню; мне хорошо были видны в зеркальце лица девочек, и про себя я отмечал их различную реакцию на Любин трёп. Крамаренко, как самая одарённая и красивая, всё воспринимала спокойно, но в то же время с живейшим интересом; в широко распахнутых глазах Кривцовой застыло прямо-таки детское любопытство; а вот Артамонова, с которой я неласково обошёлся в кабинете Тамары Викторовны, слушала Любу с волнением и тревогой. Мне даже показалось, что в глубине её глаз я уловил затаённый страх, и мелькнула мысль: возможно, Артамонова - кандидатка на отчисление. Жаль будет, если так - значит, я ошибся; но уж больно девчонка хороша и станет ещё краше, когда подрастёт. -Любовь Петровна, а вы сами мастер спорта, да?-неожиданно спросила Кривцова. Моя помощница недовольно поморщилась, и я понял, что вопрос ей неприятен - никаких спортивных заслуг, кроме третьего разряда по плаванию, у Любы не было. Она всегда бесилась, когда ей об этом напоминали, вот и сейчас невинный вопрос девочки больно уколол её. -Нет, я не спортсменка, а администратор,-резко ответила она.-Я занимаюсь организационными вопросами, а тренировать вас будут наши инструктора. -Я думала, вы тоже инструктор,-смущённо промямлила Кривцова.- У вас очень спортивное сложение... Она явно пыталась сделать неумелый комплимент Любе, но вышло ещё хуже - собственное тело, действительно гармоничное и развитое, всегда служило девушке своего рода упрёком: с такими-то данными не смогла добиться ничего, кроме жалкого третьего разряда! Реплика Кривцовой разозлила мою помощницу окончательно. -Уж что Бог дал,-холодно сказала она и отвернулась, уставившись прямо перед собой на дорогу; вид у неё сделался высокомерный. В зеркале я увидел, как Крамаренко сердито толкнула Кривцову локтем в бок и что-то прошипела ей на ухо - что именно, я не мог разобрать за шумом двигателя. Артамонова же встревоженно хлопала глазами - она никак не могла понять, почему их новая наставница разозлилась. -Не бесись,-негромко сказал я Любе, наклонившись к ней - так, чтобы девочки не услышали.-Они новенькие, с твоими заскоками не знакомы. -Нет у меня никаких заскоков,-процедила девушка, упрямо продолжая смотреть вперёд.-Не выспалась я сегодня, вот и всё. Когда Люба пребывала в таком настроении, разговаривать с ней было бесполезно, и я лишь пожал плечами. Девочки тоже замолкли на заднем сиденье и сидели тихо, как мышки. Вскоре ...на горизонте показались аккуратные белые домики - мы приближались к лагерю. Вдоль обочин пошли оградки, коттеджи тех, кто работал на Контору, но имел право покидать территорию лагеря, а ещё метров через пятьсот дорогу перегородил шлагбаум. Я тормознул; из стоящей рядом будки неторопливо вышел молодой парень в камуфляжной форме, с автоматом на шее. Вразвалочку подойдя к "джипу", он заглянул внутрь - его взор скользнул по настороженным лицам девочек, затем задержался на круглых Любиных коленках. Только после этого парень протянул руку за документами. Взяв моё удостоверение и как следует вчитавшись в него, он поднял на меня изумлённые голубые глаза и проблеял: -Господин куратор... извините... -Что, новенький?-с усмешкой поинтересовался я, принимая документы назад. -Так точно!-парень вытянулся в струнку.-Позавчера первое дежурство было, виноват... -Ну-ну, учись. Начальство нужно узнавать в лицо и по номеру машины, понял? Охранник вытянулся ещё больше - хотя казалось, больше уже некуда,- затем подскочил к шлагбауму и торопливо поднял его. Я вновь нажал на акселератор, и в зеркальце мне была видна фигура парня - стоя на обочине по стойке "смирно", он пялился на машину оловянными глазами и отдавал честь; смех, да и только! "Джип" въехал на территорию лагеря. ГЛАВА ТРЕТЬЯЯ остановил машину возле длинного административного корпуса и, обернувшись назад, бросил девочкам: -Приехали, вылезайте. Они тут же суетливо подхватили свои чемоданчики и стали выбираться из "джипа"; мне нравилось наблюдать за сменой выражений на их лицах. Только что, пока мы ехали по территории, на них было написано откровенное девчоночье любопытство, воспитанницы крутили головами туда-сюда, пытаясь всё увидеть и рассмотреть. Теперь же, когда они были на месте, любопытство вновь сменилось волнением и тревогой; приоткрыв рты, девочки озирались, как бы заново разглядывая то место, где им предстояло провести без малого год. Люба тоже вальяжно выбралась из машины, хлопнула дверцей. Настроение у неё, судя по всему, несколько улучшилось, и её вновь обуревала жажда деятельности, а именно - ввести новеньких в курс дела и заодно указать им их место, чтобы поменьше выпендривались. Желание унижать других было в Любе неистребимо, но как раз это желание и служило для пользы дела - многие девочки, впервые прибывающие сюда, были о себе чересчур высокого мнения и нуждались в хорошей встряске. Я направился в высокие двери, и трое воспитанниц во главе с Любой последовали за мной. Мы шагали по светлым, почти что стерильно чистым коридорам, навстречу нам изредка попадались молодые мужчины и женщины - из административной обслуги лагеря. Я не оборачивался, но хорошо знал, как ведут себя девочки - точно так же, как и их многочисленные предшественницы: то есть вертят головой по сторонам, восхищённо толкают подружек и сдавленно, еле слышно, охают. Реакция всех новых воспитанниц была одинаковой - сладостное замирание пополам с не менее сладким страхом. Мы вошли в кабинет главного администратора, и он тут же поднялся нам навстречу - руководство лагеря, в отличие от незадачливого охранника, хорошо знало меня в лицо и понимало, что боссы Конторы смотрят на лагерь моими глазами. -Добрый день, господин куратор!-расплылся в улыбке хозяин кабинета, низенький толстячок с большой лысиной.-Новенькие? -Как видите, Иван Михайлович,-я остановился, подталкивая девочек вперёд, и они внезапно засмущались.-Их трое, посмотрите, где есть вакантные места. -Всех троих вместе или по раздельности?-поинтересовался услужливый администратор, тут же утыкаясь в свои бумаги.-Если вместе, то надо поискать... Я бросил быстрый взгляд на воспитанниц - робость мешала им заговорить, но выражение лиц было очень красноречивым - конечно же, им хотелось и дальше оставаться втроём. -Вместе,-кивнул я, и Люба за моей спиной недовольно кашлянула - ей-то, несомненно, хотелось, чтобы девочек разделили, так намного легче их обрабатывать; но я пока решил подождать с этим, а расселить их всегда успееется. -Ага... ага...-бормотал администратор, водя пальцем по спискам.- Вот, нашёл! Три вакантных места у Филатовой, в пятом отряде. И возраст как раз подходящий. -Ну и хорошо,-сказал я.-Запишите фамилии - Артамонова, Кривцова и Крамаренко, подробные данные вам потом принесут из здравпункта. Любовь Петровна, займитесь девочками. Девушка сразу же оживилась - теперь она чувствовала себя в своей стихии. Повернувшись к воспитанницам, она заговорила всё тем же слащавым голосом, в котором, тем не менее, проскальзывали стальные нотки: -Значит так, дорогие, сейчас получите на складе одежду - здесь в своём не ходят, привыкайте. Потом в душ, а оттуда - в здравпункт, на медкомиссию. Ну а после я вас отведу в жилой корпус, покажу вам, где вы будете жить. -Любовь Петровна, а зачем медкомиссия?-робко поинтересовалась Артамонова, заглядывая моей помощнице в глаза.-Нас проверяли в интернате, мы все здоровы, так и в наших документах написано... -Ваша интернатовская комиссия - детский сад,-безапелляционно заявила Люба, тряхнув головой.-Здесь вас проверят по-настоящему, у нас лучшие специалисты. Всё, разговоры окончены, идёмте получать одежду. Будущие "Богини Спорта" покорно поплелись за девушкой, и я хо- рошо представлял, каково им сейчас. Конечно, в интернате девочки привыкли к строгим порядкам и к режиму дня, но здесь, в лагере, всё это во много раз жёстче. Теперь вольная жизнь для них окончена, и следующие десять месяцев они будут жить по свистку. Что же касается медкомиссии, то Артамонова не зря боялась её - здесь проверяли основательно и буквально всё, включая тщательнейший гинекологический осмотр. А уж коль у девочки действительно найдут лишние килограммы, то ей не позавидуешь; любительниц перекусить до изнеможения гоняли на бегущей дорожке и заставляли взвешиваться три раза в день.Люба упругим шагом, вызывающе цокая каблучками, вышла из кабинета администратора; девочки последовали за ней. Я же повернулся к толстяку и поинтересовался: -Иван Михайлович, а где сейчас Филатова? Тот бросил взгляд на часы на стене - доходило десять вечера - и хмыкнул: -Наверное, с отстающими занимается, у остальных-то отбой через пять минут. Сейчас посмотрю, у меня тут всё записано... Вновь углубившись в свои бумаги, администратор после недолгих поисков изрёк: -Ну вот, так и есть. По расписанию у неё сейчас занятия с неуспевающими, с двадцати двух до двадцати трёх. Корпус пять, это налево от главной аллеи... -Ну, уж корпус-то я найду!-засмеялся я.-Вы ж не забывайте, Иван Михайлович, я уже второй год с вашим лагерем работаю, изучил его как свои пять пальцев. Я направился к двери, у самого выхода остановился и напомнил: -Данные на новеньких вам принесут. Сегодня, наверное, вряд ли, а вот завтра с утра ждите. -Обязательно, обязательно,-закивал толстяк.-Всё оформлю, как полагается,... я своё дело знаю... -Ну вот и хорошо. Идя по длинному коридору к выходу из административного корпуса, я размышлял о том, что страх в небольших дозах полезен. Со всеми служащими лагеря, включая его руководство, я всегда старался держаться немного снисходительно и в то же время высокомерно, давая понять, что от меня многое зависит. Вообще-то такое отношение к людям не было неотъемлемой составляющей моей натуры, но по-другому я вести себя просто не мог - специфика лагеря порождала множество соблазнов. Молодые, гармоничные тела воспитанниц влекли к себе, и случаев, когда кого-нибудь из персонала заставали в укромном уголке с девочкой, было не так уж мало. Именно поэтому мне как куратору приходилось вызывать как в обслуге лагеря, так и в его руководстве здоровое чувство страха - чтобы поменьше зарились на юное мясо. Самого же меня девочки не интересовали ни в коей мере - мне вполне хватало мимолётных связей с инструкторами; кроме того, некоторые из них были моими постоянными любовницами - как, например, Мария Сергеевна Филатова, к которой я сейчас направлялся. С этой статной особой 27 лет от роду, бывшей чемпионкой мира по лёгкой атлетике и участнице двух олимпиад, я познакомился около года назад. Меня сразу же привлекло её мощное, но чрезвычайно гармоничное тело, длинные сильные ноги и упругая грудь; в свою очередь, Мария Сергеевна, будучи женщиной практичной, сразу же сообразила, какие преимущества сулит ей связь со мной. Наше объяснение не отличалось многословностью - после отбоя я пригласил Филатову в свой гостиничный номер (была в лагере и своя гостиница - принимать различные инспекции и всяких важных шишек из Конторы, вроде меня), и она тут же согласилась, прекрасно зная, чем мы будем там заниматься. После этого мы встречались регулярно - два-три раза в месяц, как правило, по ночам: всё дневное время было расписано у Марии Сергеевны по минутам. Женщина никогда не требовала с меня никаких обязательств и уже одним этим нравилась мне; кроме того, она была абсолютно неревнива, и мои другие романы не волновали её ни в коей мере. Шагая в сгущающихся сумерках по заасфальтированным дорожкам, я добрался до пятого корпуса, в больших окнах которого горел свет. Это здание было исключительно учебным - здесь располагались два спортазала с гимнастическими снарядами, а во дворе размещалась беговая дорожка; все спальные корпуса помещались в другом конце лагеря. Свободно ориентируясь в коридорах и переходах - здесь, как, впрочем, и во всех остальных строениях, я бывал сотни раз,- я без труда добрался до второго спортазала, из которого доносились характерные звуки - шлёпанье босых ног, стук тел, а также короткие команды Филатовой. Даже из коридора я слышал, что Мария Сергеевна раздражена - женщиной она была резкой, властной, и со своими воспитанницами обходилась круто; а уж неуспевающим и вовсе доставалось от неё на полную катушку. -Виленская, ты что задницу выставила?-услышал я довольно-таки грубый окрик.-Ты должна прогнуться, прогнуться, понимаешь?! А задница твоя мне не нужна! Уже стоя на пороге спортазала, я увидел ту, к которой обращалась Филатова - рослая красивая девочка с длинными косами беспомощно висела на брусьях, болтая ногами, и прогнуться, как того требовала инструктор, у неё никак не получалась. Зад девочки действительно был выставлен, и я нашёл его довольно красивым. Услышав мои шаги, Мария Сергеевна обернулась и приветственно кивнула - при посторонних она держалась со мной очень ровно, всем своим видом демонстрируя, что я начальник, а она подчинённая. Но когда мы оставались наедине, всё менялось. Вот и сейчас, повторив каждой из девочек её задание, Филатова пригласила меня в свой кабинет, плотно прикрыла дверь и тут же придвинулась ко мне вплотную: -Здравствуй.. Её жаркое, внезапно сбившееся дыхание лучше всяких слов свидетельствовало, что и эту ночь женщина не против посвятить привычным утехам. Я чувствовал её крутое, очень сильное бедро, которым она прижалась ко мне, длинные каштановые волосы щекотали моё лицо. -Спокойно, Мария,-улыбнувшись, я нежно, но решительно отодвинул её от себя.-Не наседай так сразу, имей терпение... Или не осталось уже терпежу? -Так это у меня раньше всё в рекорды уходило,-улыбнулась Филатова, влажно блеснув белоснежными зубами.-А сейчас я особо не напрягаюсь, вот женское наружу и полезло... Слушай, у меня занятия до одиннадцати, подождёшь? А потом я этих куриц спроважу, тогда и отведём душу... Хочешь, прямо здесь, в спортзале, на матах? -Да подожди ты, неугомонная!-засмеялся я.-Я же к тебе по делу пришёл. Вздохнув, Мария Сергеевна отошла от меня на приличествующую дистанцию и, прислонившись к косяку, выразила готовность меня слушать. Руки женщины то расстёгивали, то застёгивали "молнию" на олимпийке, и я понимал, сколь сильно то неудовлетворённое желание, которое сейчас обуревает её - Филатова постоянно жила на территории лагеря и мужчин практически не видела; впрочем, это была проблема всех инструкторов. -Так вот, Манюнь,-начал я, неторопливо прохаживаясь по кабинету.-Я сегодня привёз троих новеньких, и их определили в твой отряд. Говорю я тебе об этом для того, чтобы ты уделила им соответствующее внимание, особенно одной из них - у неё небольшой лишний вес, а кроме того, девочка, как я подозреваю, ленива. -Какой у меня разговор с лентяйками, ты знаешь!-хищно улыбнулась Мария Сергеевна.-Поотжимается до блёва денька два-три, и тут же и прилежание появится, и усердие... Как её фамилия? -Артамонова. Двое остальных - Крамаренко и Кривцова. У Крамаренко очень неплохие данные - и спортивные, и чисто внешние, поэтому работай с ней с дальним прицелом. Усекаешь? -Готовить её к классу "элит"?-приподняла бровь женщина.-Не преувеличиваешь? -Посмотришь сама. На мой взгляд, девочка очень перспективная, так что имей в виду... А третья, Кривцова - обычный середнячок. Способности очень неплохие, но не более того. Впрочем, коррективы сама внесёшь, будешь мне регулярно докладывать. -Они тебя интересуют? -Как спортсменки, не более того. Ты сама знаешь, нимфетки меня не привлекают, я люблю зрелых женщин... Как ты. С улыбкой я дотронулся до острых грудей Филатовой, и женщина тут же отозвалась на мою ласку - резко подалась вперёд, вновь при- жимаясь ко мне. Но я с негромким смехом оттолкнул её: -Да успокойся, экая ты горячая... Уж и дотронуться нельзя. -Подожди до одиннадцати, а?-умоляюще взглянула на меня Мария Сергеевна.-Охота сил нет как, от самообслуживания тошнит уже... Ну подожди, что тебе стоит? -Ну ладно, ладно,-засмеялся я.-Иди давай к своим девчонкам, а я посмотрю, как ты их гоняешь. Вмиг оживившаяся Филатова озорно подмигнула мне и змейкой выскользнула из кабинета; я подумал, что, пожалуй, оказал неволь- ную услугу тем девочкам, что занимались сейчас в спортзале - благодушно настроенная Мария Сергеевна не станет теперь особо свирепствовать, да и вообще, скорее всего, отпустит их пораньше. "А откажи я Машке сейчас - совсем замордовала бы бедняжек,-подумалось мне.- Верно говорят, нет ничего хуже и опаснее неудовлетворённой женщины, особенно ...такой, как Манюня - огонь-баба!" Усевшись на скамеечку возле стены, я лениво скользил взглядом по занимающимся воспитанницам - их было человек шесть-семь, не больше. У каждой из них было своё слабое место, на него-то и делала упор Филатова - уже упомянутая Виленская по-прежнему тужилась на брусьях, едва ли не пуская слюни от натуги; худенькая белобрысая девочка отчаянно извивалась на перекладине, пытаясь подтянуться в очередной раз; крупная, уже довольно взрослая воспитанница лет 15- 16 безуспешно пыталась сесть на шпагат. Резкие окрики Марии Сергеевны подхлёстывали их, инструктор не скупилась на крепкие выражения. К возможности переспать с Филатовой этой ночью я относился довольно спокойно - при желании я всегда мог найти себе женщину. Но для Марии Сергеевны каждая наша физическая близость была событием, и сейчас вся её фигура выдавала явное нетерпение. Пожалуй, я даже недооценил степень этого нетерпения, потому что уже в половине одиннадцатого Филатова бросила: -Всё, бездельницы, на сегодня хватит. Быстро в душ и в койки, зав- тра занимаемся по полной программе. Обрадованные столь неожиданно привалившим счастьем девочки тут же выскользнули из спортзала, не дожидаясь, пока строгая наставница передумает, а Мария Сергеевна, едва дождавшись, пока шаги последней из них затихли в коридоре, стремительно метнулась ко мне. -Дура, дверь запри...-пробормотал я, но женщина лишь отмахнулась, прямо на ходу энергично стаскивая с себя одежду. Всё дальнейшее потонуло в тумане сладострастия.ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯУтром я проснулся довольно поздно - мы развлекались то ли до двух, то ли до трёх ночи, после чего разомлевшая, насытившаяся Мария Сергеевна убежала к себе, мазнув меня на прощание благодарным взглядом; я же направился в свой номер и завалился спать. Приведя себя в порядок и позавтракав, я вновь посетил администратора Ивана Михайловича - узнать, принесли ли из здравпункта данные на новеньких девочек, а заодно и самому ознакомиться с ними. Как и следовало ожидать, всё оказалось в полном порядке, администратор с масляной улыбочкой доложил, что сведения о воспитанницах уже занесены им в реестр; усевшись в кресло, я принялся изучать вердикт медкомиссии. Все трое, как и говорили, оказались девственницами; это меня порадовало - девственницы ценились гораздо выше, и ряд трюков, на которые были способны только они, стоил бешеных денег. Склонности к лесбиянству не было ни у одной из них (специальные психологические тесты позволяли определить это с большой долей вероятности), лишь у Артамоновой обнаружились лёгкие признаки бисексуальности. Кроме того, у той же Артамоновой придирчивая комиссия нашла всё-таки лишний вес - два килограмма, и теперь девочку ожидал моцион на бегущей дорожке под чутким руководством Марии Сергеевны Филатовой. Остальные двое были в полном порядке - никаких болезней, никаких травм, здоровы стопроцентно. Вернув бумаги администратору и справившись у него, где сейчас занимается отряд Филатовой, я направился туда - посмотреть, как новенькие впишутся в коллектив. Утренняя линейка, конечно же, уже давно прошла, но дообеденные занятия были в самом разгаре.