«Трудно устоять перед женщиной, если у вас уже стоит».
Вечером после бани и наших игрищ я заснула как «убитая». Мне снились приятные сны про... А сами догадайтесь! Хотя утром я не могла вспомнить ничего конкретного, но вот промокшие трусики говорили сами за себя...
На следующий день я решала проблему: «А не съездить ли мне в город? И не прикупить ли там несколько штучек, подобные той, какая есть у Инги?!». Но потом текущие дела отвлекли, и я решила отложить данный вопрос до следующей недели. Тем более что до приезда моего ненаглядного оставалось всего одна ночь. Было бы проще, если работал телефон, но, увы... Здесь была «эфирная яма» и сигнала не было, хотя включенный телефон так и валялся на тумбочке: «А вдруг?!». Этот вопрос уже давно мусолился в здешних краях и даже поговаривали, что строят ретранслятор, но пока «безуспешно»...
В пятницу утром я валялась в постели, собираясь уже вставать, как вдруг забытый смартфон пискнул. Машинально я протянула руки и посмотрела на включившийся дисплей. Увиденное заинтересовало. Он показывал наличие сети, да ещё и пять палочек! Судорожно нажала клавишу быстрого вызова мужа, но вместо соединения с вызываемым абонентом экран потух.
Я не люблю ругаться, а тем более на себя — любимую! Но сейчас вспомнила всё, что когда-либо слышала про женскую дурость... Соответственно соотнося это со своей особой.
— Вроде не блондинка? А кто телефон заряжать будет? — и ещё много далеко не таких ласковых эпитетов.
Вскочила и стала судорожно рыться в не разобранных вещах, ища зарядник. Нашла. Подключила. Дожидаясь, пока не появится индикатор зарядки и включила смартфон, с тревогой и надеждой вглядываясь в дисплей.
— Ура! — заорала я, — есть сигнал! И целых пять палочек... — а в уме крутилось, — мне бы самой сейчас хоть одну...
Опять набрала телефон мужа и с удовольствием стала вслушиваться в ту «адскую» песенку, которую он подключил вместо гудков.
— Алло, — раздалось в телефоне.
— Привет! Лапочка! — в восторге вскрикнула я.
— Привет, Киса моя! А ты откуда звонишь?
— А нам, похоже, вышку поставили, — восторженно прощебетала я, — а у тебя как дела? Когда тебя ждать?
— Вечером и... — он замолчал, — я буду не один.
— Что кто-то из друзей напросился? — начиная негодовать, выдала в трубку, — я тебя и так вижу только по выходным, уволь... никаких друзей! — и уже жалостливо, — пожалуйста, милый...
— Если бы... Понимаешь, сестренка совсем сдурела. Звонила мама и попросила увезти её из города хотя бы на пару недель... Так что ни обессудь...
Его сестру я знала. Нормальная девчонка, просто поступив в институт, она решила, что взрослая ну и... начала экспериментировать, меняя мальчиков как перчатки. Сейчас, похоже, брошенный ею кавалер задолбал маму до печенок, вот она и попросила старшего сына о помощи.
— Да уж! Обрадовал...
— Ну, милая, сама понимаешь...
— Семья есть семья! — пафосно заявила я, передразнивая его.
— Да! Семья святое! Кроме семьи кто поможет в трудную минуту?! — не принял тона муж.
И, кстати, я понимаю его, он прав. Конечно же, хотелось побыть вдвоём...
— Да ладно тебе... — успокаиваю его, — надо, выходит, надо! Вези. Разберёмся! Я ей какую-нибудь работу найду, для рук, что бы голова ни страдала!
— Ты как там? — его голос стал таким, что у меня мурашки забегали по коже.
— Скучаю...
— Я то же, но вечером я тебе «профилактику» устрою! Обещаю!
— Жду милый! И, полагаю, что не одну... — прошептала я, рисуя в голове эротические картинки.
— Ладно! Бежать надо. Перед выездом перезвоню... Целую киса!
Трубка давно уже молчала, а я, лежа на кровати, всё ещё предавалась грёзам о грядущем вечере...
* * *
Выходные пролетели незаметно. Я «отрывалась» по полной стремясь использовать каждую, доступную мне минуту. Ложились рано, а засыпали, поздно предаваясь столь восхитительному времяпровождению в кровати. Помылись в бане. Сначала я с Ларисой, так звали его сестру, а потом с НИМ. То, что Ларчик, как её звал муж, была недовольна «выселками» куда её загнали, мне было всё равно. Эта проблема могла и подождать до отъезда моего благоверного. Съездили на речку, загорая и купаясь до одури, а потом опять вечером занимались сексом, пока не уснули, выбившись из сил. Но всему есть конец... Он уехал, а мы остались вдвоём.
* * *
По просьбе мужа решила поговорить с Ларисой о её поведении, и, не зная с чего начать, открыла бутылочку красного вина. Вино ушло на «Ура», и вот мы, захмелевшие, начали разговор. Причём начала его сама Лариса. Мне оставалось как более умудрённой «сединой» замужней даме только направлять его в нужное русло.
Начали с мальчиков...
— А что здесь парней нет совсем? — поинтересовалась она.
— Есть. У моей подруги сын, твой ровесник... Только он, похоже... — со смешком продолжила я, — девственник, и... — продолжила сдуру, — любит подглядывать...
— Это как? — заинтересовалась она.
Ну, я и выложила ей приукрашенную версию: «Как застукала этого засранца подглядывающим за нами в бане, дрочащим вот такой, (показала руками немалый размер), член!». Провела в сарайчик и показала сучок в ставни, выковырянный им. Она с интересом слушала, и вдруг задала вопрос:
— А вы там играли?
Не поняв вопроса, я передернула плечами:
— Нет, мы мылись.
— Это понятно, а вы, — она смотрела в упор, — там с подружками не... — она помедлила, испытующе глядя в глаза, — не ласкали друг друга?
Я вытаращила на неё глаза, и покраснела, не зная, что сказать.
А она, словно не заметив моей реакции, продолжила:
— А я вот люблю сама себя ласкать... И с другими девочками «играть» нравится...
— ... — закашлялась я от столь прямолинейных высказываний родственницы, которая младше меня на семь лет.
— Да ладно тебе... Что ты как маленькая?! Все мы такие... Просто не хотим в этом признаваться, — он продолжила, — даже самой себе...
— Я... — начала я...
— Точно такая же! — закончила она, — и если я сейчас обниму тебя и поцелую... — она вздохнула, — то трусики у тебя, как и у меня будут мокрыми!
— Ты что? — пыталась я рассердиться, а у самой перед глазами встала картина в бане...
А трусики и правда, намокли, неприятно холодя низ.
— Проверим? — хитро прищурившись, предложила Лариса.
— Что-то холодно стало, — ушла я от разговора, — наверное, надо спать ложиться, — и отвела глаза от её улыбающегося лица...
* * *
Больше вечером мы на эту тему не разговаривали, но вот когда легли спать, я, уже засыпая, услышала так узнаваемые стоны и охи из её комнаты. В глаза, словно спички вставили, а в паху засвербело. Выждав, минут пять встала и, замирая от страха, что Ларчик меня услышит, прокралась и осторожно заглянула в её комнату.
Увиденное мной ещё сильнее скрутило низ живота... Лариса лежала на кровати, широко раздвинув ноги. В ногах у неё горел слабый фонарик, освещая тусклым светом. Тихо постанывая, она одной рукой гладила свои небольшие, но упругие грудки с огромными, больше моих сосками. А вторая скользила между ног. Теперь в ночной тишине я слышала, как нежно хлюпает плоть её лона, раздаваясь под настойчивыми пальчиками. С вожделением наблюдала, как два из них проваливаются внутрь и, сделав несколько фрикций мокрые от соков, показываются наружу. Как упоённо чуть ли не вставая на мостик, она теребит клитор, предаваясь безумным ласкам...
Незаметно для себя я сама сжала грудь и через силу «проглотила» стон, рвущийся наружу. Я потекла, не меньше, а, возможно, даже больше чем под ласковыми руками мужа.
— Что же она со мной делает... Эта девчонка... — с восхищением подумала я и вдруг услышала:
— Не стой в дверях... Проходи... — резкий стон восторга, — хочешь, я и тебя поласкаю...
Её голос в этот момент напоминал голос моего милого в минуты страсти. Тот же тембр, те же интонации... Вздрогнув всем телом и опять смешавшись, я ответила хриплым голосом:
— Вот выходила в туалет... Смотрю свет... Зашла проверить, а не горит ли что...
— ... — рассмеялась она и у меня чуть не подкосились колени от него и вызванного им желания.
— Развлекаешься?
— Да-а-а, — она задергалась, и спазмы стали крутить её гибкое тело в оргазме.
Словно полоумная я, развернувшись, убежала в свою комнату. Было желание зарыться с головой под одеяло... Конечно, так ведёт себя ребёнок, но сейчас я мало чем отличалась. В голове был бедлам и сумбур, живот «тянуло», хотелось большого и толстого и много... Титьки ныли, желая ласки, соски бесстыже набухли и терлись о жесткую ткань маечки. Я расплакалась от избытка чувств... Проплакавшись незаметно для себя, уснула.
* * *
Проснулась я оттого, что мне было хорошо. Не открывая глаз ещё сомкнутых сном, раздвинула ноги и застонала:
— Ещё милый... Поласкай меня... Я так соскучилась...
«Его» горячий язычок скользнул по внутренней стороне бедра. Рука властно оттянула в сторону влажные трусики, и я с наслаждением отдалась его напору. Этот горяче-влажный «сорванец» сначала пробежался по моим губкам и занялся клитором. Вторая рука, скользнув по животу, забралась под маечку и ласкала груди и соски, доставляя мне незабываемое блаженство. Всё было замечательно. Но вот подспудно я ощущала, какое-то несоответствие. И когда этот юркий язычок проник в мою потаённую дырочку, я вдруг осознала — рука ласкающие мои груди была маленькой... И ещё ноготки! Этакие остренькие и длинные ноготки, нежно царапающие кожу...
Я в недоумении раскрыла глаза и увидела у себя между ног — довольное лицо Ларисы. Это её руки и язык хозяйничали на моём теле, и делала она это с удивительным проворством и сноровкой. Я хотела оттолкнуть её, и даже закричать, но она в это время прикусила губками мой клитор и я... сдалась.
— Зачем отказываться от удовольствия, которое даётся? Кому будет хуже от моего отказа? — подумала я, подчиняясь воле и норову этой маленькой бестии.
— Тебе нравится, — вдруг прошептала она.
— ... — закивала я головой, с трудом сдерживая стоны.
— Не держи в себе. Я хочу это слышать, — её пальчики проникли в святую святых и задвигались там как юркий членик.
А я и не могла уже сдерживаться:
— Оооууу... Аххх... ооой... — заорала я, выгибаясь дугой под действием охвативших меня спазм.
Меня крутило и выворачивала не меньше, чем, если бы это делал мой муж. Когда я чуть отошла Ларчик, привстав на коленях, спросила:
— Этот хочешь? — и показала на упряжь, к которой был приделан дидло.
— Что? — опять удивилась я...
А она уже закрепляла сиё изобретение «неизвестного автора» сверху трусиков. Как говорится: «Не успела я сказать... МЯУ!», а розовый, как попа младенца искусственный член уже пропихивался в мою «слезоточащую» дырочку. Он был длинный и толстый, так что мои ощущения колебались от:
— Господи, она меня сейчас разорвёт...
и до:
— Это же надо! Как приятно заполучить такое — туда...
А уж когда она стала медленно двигаться, я поплыла. Ни когда, ни с кем я ещё не испытывала такого. И как только он начал массировать своей головкой матку — заорала. Каждое касание подбрасывало меня вверх, мышцы живота самопроизвольно сжимались... Чтобы тут же расслабиться, дозволяя мне упасть назад и повторить кульбит снова, и снова... Это было словно умопомешательство. Множественные микрооргазмы постепенно сливались в один не прекращающийся большой и всеобъемлющий. Я орала, билась под её ударами как щука, попавшая на блесну. Но, как и эта большая рыба ничего не могла поделать. После десяти минут такого секса я только скулила, моля о прекращении сладостной пытки, а когда Лариса замедлялась со слезами просить продолжать!
И когда, наконец, она оставила меня в покое, я просто отрубилась, а потом и уснула вся мокрая и липкая от слез радости и собственных соков.
* * *
Проснулась поздно. Уже ярко светило солнце, а рядом приобняв меня и зарывшись лицом в подмышку, тихо и довольно посапывала Лариса. В ногах валялся тот самый предмет, загнавший меня как лошадь при забеге.
Потеребив золовку за плечо, произнесла:
— Доброе утро, котёнок!
— Привет, красотка...
— Как спалось?
— ... — она просто поцеловала меня в губы, и я вся замерла от желания.
Нет, эта маленькая «чертовка» явно знала, как обращаться с женщинами и успешно применяла свой опыт и приёмы. Оторвавшись от меня и облизывая пухлые губы, словно пробуя мой вкус, со смехом вскочив, пропела:
— Чем будем заниматься, невестушка? Опять «шалить»? — её взгляд устремился на дидло, — или попробуем развести вашего «мальчика Тома»?
— Его зовут Игорь, — машинально исправила я.
— Игорь, или «подглядывающий Том»... Я бы хотела посмотреть, как он дрочит... — внезапно пробормотала Лариса.
— Я бы и сама не прочь снова это увидеть, — пронеслось у меня в голове.
— Ты меня познакомь, а уж я его раскручу...
— Только не обещай, что ему обломится... — быстро наставила её на «путь истинный»!
— Не хочешь не надо... А вдруг мне захочется? — с усмешкой произнесла она.
— Тогда пойдете гулять в лес! Пусть вас там за голые попы и ляхи, комары кусают, и мураши грызут! — отпарировала я.
— Ты сама доброта... — сделав обиженное лицо, пробубнила Лариса.
— Это точно! — легко согласилась я, — такой и живу...
Только сейчас я поняла, что между нами сломался какой-то барьер и мне стало легко с ней общаться.
Желая меня позлить, она нежным голоском произнесла:
— Мне понравилось смотреть... Как братик тебя трахал!
— Ты что подсматривала? — взбеленилась я.
— А что мне оставалось делать? Вы три ночи подряд то миловались и ласкали друг дружку, то трахались... И в бане то же... Я видела!
— ... — я ласково шлепнула её по лбу, — заведешь мужа и будешь трахаться с ним — где угодно, и когда пожелаешь... Завтракать будем? — переключилась я на дела насущные...
* * *
— Это Лариса сестра мужа, — сказала я, — а это Мира и Егор... — и уже обращаясь к одной Мире, — у тебя кофе есть, а то у нас закончился?!
— Молотый, пошли, сварю... — и, повернувшись к Егору, произнесла, — пообщайся с девушкой, а то всё один и один...
Мы зашли в дом, а моя «коварная» золовка осталась с «мальчиком», который в открытую пялился на её длинные ноги ели-ели, прикрытые коротенькой юбочкой...
Когда выпив кофе, мы вышли во двор, наших «молодых» уже и «след простыл».
* * *
Лариса появилась после обеда. Не говоря ни слова, уселась за стол, и пока я разогревала суп, не проронила ни звука. Поев она, довольно хмыкнув, произнесла:
— Он попался! Придет завтра после обеда. Ты вначале погуляешь... — хитрый взгляд в мою сторону, — а потом я тебя позову...
— А как же мать?
— А она завтра едет с какой-то Ингой в город, после обеда...
— Вот пройдоха, — подумала я, — ей бы на дипломата учится, а не государственного управленца... Кого угодно и на что угодно уломает и уговорит!
* * *
И вот я как маленькая сижу в бане, подглядывая в щелочку. Мне виден кусок веранды и вход в дом. Сижу уже полчаса и мне до чертиков опостылело это занятие. Запах берёзовых веников хоть и приятный, но это явно не духи из Парижа.
— Всё! — думаю про себя, — ещё «пять минут поблядую и пойду домой»!
И в это время появляется он! Я чуть не закатилась от хохота. В шортах со стрелками, светлой рубашке с коротким рукавом и галстуке... Ну, знаете, такой на резинке! В руках букет, явно выдранный по дороге из чужой клумбы. Стучит в столб веранды...
И тут начинается представление... В тонюсеньких полупрозрачных шортиках, одетых на голое тело обтягивающих всё и вся и таком же топике, показывается Лариса. Увидав кавалера, бросается ему на шею и взасос целует, да так долго, что он не выдерживает и начинает отбиваться. Она с неудовольствием прерывается и, отойдя в сторону, «надувает» губки:
— Так вот ты как? «Растревожил» девицу, а теперь даже поцеловать не хочешь! — садится на стул, горбится и начинает сопеть, изобразив несчастное лицо.
— Артистка! — решаю я.
— Да нет! Ты всё неправильно поняла... Я просто не успел подготовиться... — затараторил Егор.
— Так для поцелуя меня — надо готовиться? Я, оказывается, тебе совсем противна, — «разрыдалась» она.
И так далее и тому подобное! Представление вышло на славу, я уже подумывала, что ей бы в театральный... Но тут она, подмигнув двери, за которой я скрывалась, увела обалдевшего от обилия посулов и наездов парня в дом.
Я с удовольствием покинула баню, и, не показываясь в пределах видимости окон села под яблонькой. Минут десять слышалась возня, протестующие возгласы «жертвы», заглушаемые звонкими поцелуями. Тихий завораживающий смех золовки и, наконец, «кодовая фраза», по которой я должна была войти в дом.
— ... — вздохнула я, и, поправив одежду, с высокомерной миной вошла в дом!
* * *
То, что я увидела, несколько ошарашило. Наш Егорушка стоял без штанов! В одной рубашечки, которая доходила ему до волосатого лобка с эрегированным членом и в застёгнутых за спиной наручниках, обшитых этакой весёленькой розово-желтой мягкой материей. Услышав меня, он дернулся, пытаясь прикрыть своё добро, но как вы понимаете, у него это не вышло! И тут этот «чертёнок», сидевший перед ним на диване, ухватила его за торчащий отросток и потянула к себе.
Я приоткрыла рот и произнесла первую, всплывшую в уме фразу:
— А что это вы тут делаете молодёжь?
Ларчик улыбнулась мне, а Егор покраснел и закрыл от стыда глаза.
— Да вот! Играем в паровозик, — как-то томно выдала родственница, — видишь «сцепку для вагонов» чищу и заглотила этот фаллос аж до самых гланд.
Продолжая смотреть во все глаза, как она насасывает пытавшийся вырваться из «полона» член, я начала их ругать:
— Совсем охренели молодые! — и, обращаясь к Егору, — а что мамочка скажет, когда узнает? — ты зачем мне девочку испортил поганец! Я же тебя предупреждала! — и шагнула вперёд.
Он сжался, насколько позволяло его положение, и постарался повернуться ко мне боком. А я с коротким замахом и удовольствием влепила ему ладошкой по голой заднице. Звонкий шлепок:
— А-ааа! — заорал он с испуга.
Схватив его за волосы, оттянула назад голову и прошипела в ухо:
— Заткнись! Раз уж попался... — поцеловала его в лобик, и, обращаясь к Ларисе, проворковала, — ты как милая? Этот мужлан тебя не обидел?
— Пробовал, но не вышло! — наябедничала она, оторвавшись от своего «сладкого» занятия и крепко удерживая за яйца вырывающегося хахаля.
— Вкусно? — я кивнула на причиндалы Егора.
— Ага! Хочешь? — она великодушна кивнула мне на дрожащий от возбуждения член.
— Ну, если только попробовать?! — неуверенно потянула я, садясь рядом, — ты ведь не против? — обратилась я к Егорушке.
Округлившиеся глаза, тяжёлое дыхание и безумно похотливый взгляд выдал его с головой.
— Да не против... Он! — поспешила с ответом Ларчик, — скажи ей!
— ... — закивал Егор головой, а потом с трудом выдавил, — да...
— Да — да, или да — нет? — уточнила я, окончательно вгоняя его в ступор.
Ухватившись за ствол члена, в охвате, бывшем не менее четырёх сантиметров, я с силой оттянула к яйцам крайнюю плоть. Осмотрела и полюбовалась налившейся бордовой, с тонкой гладкой кожицей головкой, и уж потом лизнула.
— И вправду вкусно! — резюмировала я, — что же ты Егор такую красоту и вкусноту по сарайчикам и кладовкам прячешь? Зачем онанируешь? Девок вокруг мало... или брезгуешь?
Почувствовав, как задергался зажатый в моей руке фаллос бедного мальчугана, с издевкой произнесла:
— А вдруг он сейчас кончит? Что делать будем?
— А давай его перевяжем! — и, достав из-за спины голубую атласную ленточку, крепко завязала мошонку с перекатывающимися, набухшими тестикулами. Украсив всё красивым бантиком.
— Знаешь, неудобно как-то... Гость стоит, а мы сидим...
— Вали его на пол! — восторженно завопила Лариса.
Наш пленник пытался дергаться, но против двух возбужденных баб не совладал. И вот уже он лежит на полу прямо передо мной, а я поставила ему ногу на грудь, прижимая к полу. Он же с нескрываемым любопытством разглядывает мои трусики, Его ноги прижаты к полу. Там уселась моя гостья, стянув мешающий топик и водя своими небольшими грудками с набухшими огромными сосками по его органу.
— Ох-ууууы! — застонал с огромным чувством Егор и его член задергался.
— Да успокойся ты, — посоветовала я, — всё равно пока не отпустим, не слиняешь! И кончишь только по разрешению...
Посмотрев в его похотливые глазки, задумчиво высказалась:
— Ты ведь не собираешься никуда уходить?! Правда, Егор?
— Да-ааа... — выдавил он.
— Тебе нравится? — поставила на его торс вторую ногу и ещё шире разведя колени.
— ... — яростно закивал он и взвыл, когда Лариса прикусила ему головку зубами.
Я была взбудоражена. Возбуждение, накатывало волнами заставляя сжиматься мышцы живота. Трусики совсем промокли. Глянула на Ларису и увидела влажное пятно на шортиках.
Обратив свой взгляд на «созерцающего» мою промежность Егора, предложила:
— Хочешь поближе посмотреть?
— Да-а, — закивал тот головой, и опять пискнул, так как напарница стала крутить эрегированный член то по, то против часовой стрелки.
Улыбнувшись, я «задрала юбочку», стащила трусики и мазанула ими по его лицу, а затем присела ему на грудь.
— Смотри болезный. Так близко видеть женские гениталии тебе явно не приходилось!
У него только что глаза из орбит не вылезли. Лариска терзала его член, успев снять мокрые, как и у мои трусики, шортики. Мягко тёрлась об его «столб» набухшими и покрасневшими гениталиями. Задумавшись, я спросила:
— Возможно, ты, Егор и полизать мою киску хочешь?
И не дожидаясь ответа, подвинулась вперед и села своей возбужденной истекающей соками плотью на его лицо. Придерживаясь за диван, стала тереться промежностью о его губы и нос.
— Давай не волынь, — шептала я, — язычком помогай! Ну, быстрее же скотина! — и ткнула кулачком назад под рёбра.
Резко выдохнув от боли, он приоткрыл рот, и я, воспользовавшись моментом, прижалась своей вульвой к нему. Неожиданно заработал язык, и я, взвизгнув, чуть не упала.
— Хороший мальчик, — придя в себя, гладила я его голову, пока он вылизывал моё лоно, — и туда в дырочку глубже засунь, — поучала я, тиская под маечкой груди и выкручивая соски.
Приглушенное чмоканье, пыхтение, и стоны заполнили наш домик.
— Хочу! — вдруг озвучила Лариса и с разгону села на детородный орган нашего ученика.
Поерзав начала медленно двигаться, покачиваясь верхней частью тела из стороны в сторону. С каким-то нежным чмоканьем член Егора то погружался в засасывающего его вагину, то медленно вылезал из неё во всей своей красе. Подруга не торопилась. Четкий, очень неторопливый ритм, похоже, её заводил. Она схватилась ладошками за грудки и сдавила их так, что кожа, видневшаяся между пальчиками — побелела. Потискав нежные перлы, стала, оттягивая выкручивать себе соски глухо постанывая и закатив глаза. Наш же мальчик, после минутного замешательства стал помогать ей, с трудом, но приподнимая задницу от пола и ускоряя вхождение. Реакция не заставила себя ждать. Маленький, но молниеносный кулачок врезался в его грудь.
— Лежи спокойно «скотина», я сама всё сделаю! — проворковала Лариса.
— Вот так! — подумала я про себя, — инициатива ебёт инициатора! То бишь, всегда наказуема... — продолжая ерзать по залитому моими соками лицу. — А теперь попку! — потребовала я от лизуна и развела в стороны свои пышные «булочки», давая «бархатному» язычку доступ к попке. Чуть поиграв ягодицами и дав ему насладиться видом, я села сверху.
Он, уже войдя в курс дела, начал облизывать мой девственный анус, а я, уже находясь на грани, содрогнулась от подступавшего оргазма. И когда этот ставший твёрдым как член язык стал ввинчиваться в мою напряженную дырочку — затряслась в приступе, вибрируя всем телом и оря, что-то матерное. Суставы, ноги и руки стали ватными, и я рухнула, вниз придавив Егору голову. Он что-то мычал и дергался подо мной, но мне было все равно. И только почувствовав, как он забился от нехватки воздуха, с трудом привстала и, перевалившись, рухнула на пол рядом с ним. Тяжело ворочая головой, посмотрела на своего ухажера: налитые кровью глаза; широко раскрытый рот, с тяжёлыми всхлипами вдыхающий воздух; и безумная улыбка на перекошенном лице. Тут заорала Лариса. Сфокусировав на ней взгляд, увидела, как она бьётся на посиневшем от натуги члене, даже не слезая с него.
— Яйца! Яйца болят! Дайте мне кончить! — душераздирающе начал просить наш ёбарь.
Несколько заторможено, от скручивающих её импульсов, Ларчик сползла с приютившего её органа и, потянув за бант, развязала ленточку. Подрочив Егора руками, заставила задрожать и выплеснуть всё накопившее тестикулами в воздух. Резкий ор сопровождал семяизвержение. Не ахти, какой фонтан, по сравнению с китом, но впечатляюще выглядящий для молодого парня. Сперма густыми и большими каплями осела на лицо золовки и та с упоением стала слизывать её языком. Часть семени разлетелась в стороны, запачкав дорожку на которой тот лежал, и даже попала мне на юбку, тут же расплывшись блестящими мутными пятнами.
Минут пять — десять мы лежали без движения, тяжело дыша и содрогаясь в оргазменных спазмах. Потом Лариса, с трудом встав, спросила:
— Всем хорошо? Все довольны?
— Да! — первым ответил Егор.
— ... — кивнула головой я.
— А, может, вы меня развяжете?! — жалостливо взмолился «пленник».
Мы вдвоем перекатили его набок, и подружка расстегнула наручники. Егорша сразу стал растирать запястья:
— Наверное, синяки останутся... — пожаловался он.
— Зато ты узнал и попробовал женщин... — произнесла я.
— Только одну! — с упреком посмотрел он на меня.
— Попостишь! — ответила я, — да и, скорее всего, это не последняя наша «гастроль»?! Ты ведь ещё придешь! — утвердительно сказала я, — тебе понравилось...
— ... — подобострастно закивал Егор, — конечно, приду, завтра же!
— Нет! — вдруг высказалась Ларчик, — придёшь, когда тебя позовут и не раньше! Раньше ты можешь умолять пригласить тебя... Ты мой! — ткнула его пальцем в живот, — и я буду делать с тобой, всё что захочу! Понял?
Да! Да... Милая... Я буду твоим и делать то, что ты пожелаешь... Только дозволь мне... — он замолчал, увидев недовольный взгляд Ларисы.
Заткнись и слушай! — начала она воспитание студента...
А я просто сидела, наблюдая, как она строит этого мальчика, переделывая под свои требования...