Она шла на все. Прожила у меня дома неделю. Прислуживала мне за столом, сосала в любой момент времени, спала в ногах, обслуживала меня в туалете, мыла меня иногда.В глазах ее была пустота, будто она сломалась окончательно.Но стоило лишь прижать ее киску, сжать ее, проникнуть внутрь – в глазах появлялся огонь похоти, страсти и такого разврата, что казалось табу у нее нет. И она была готова делать все… Но не принимала группу, ни в какую.Я видел, что она хочет этого, но дико боится, цепляется, как за последний крюк, мол если ее трахнут группой, то все, обратно пути нет.Было смешно, ее имеют в рот, пьет мочу, валяется в грязи, служит. Ходит в ошейнике. Казалось бы куда ниже. Ан нет. Мои дыры только для Хозяина.Было понятно, что я могу ее просто отдать. Но хотелось перелома, а не насилия в прямом виде. И он наступил. Она привыкла. Она уже не могла без боли, без унижения, без подчинения. Она ходила в институт и на работу официанткой без трусиков, с зажимами на сосках, с пробкой в жопе.Я любил заставить носить ее тонкий алый ошейник, под водолазкой с бляшкой «Рабыня г-на Purpur» и я знал, что она течет от мысли, что на ней ошейник. Что она вещь и собственность.Парадоксально, но она отдавалась по приказу незнакомым мужикам, сосала в туалете клуба, давала в жопу в поезде, отсасывала таксисту.Много раз я давал ей такие задания. Она даже сосала преподавателю с вузе, хотя и знала все на зубок. И она сосала ему как люблю я, оголив сиськи, задрав юбку и надрачивая киску. С этим старым членом во рту она кончила, выпила всю его сперму. Мужичок оказался ушлый, еще и отимел.Она дико краснела когда рассказывала мне это.Ее унижало все.Но отдаться сразу нескольким мужикам она была не готова. Но очень этого хотела.Она привыкла.Она ждала встреч.Она умоляла трахать, наказывать, опускать и обращаться с собой как с вещью.Наши встречи были регулярными. И я делал это специально.А потом исчез из ее жизни.На месяц.Она засыпала меня письмами, сообщениями.Мы прошли все стадии, от непонимания, слез и просьб до гнева и оскорблений. Она в ответ не получила ни слова.Она замолчала на третьей неделе.Еще через неделю я стоял у ее института.Она вышла, увидела меня. Стоит, смотрит, руки опущены. Глаза пустые, полуулыбка. Не знает, что делать.Короткая легкая юбка. Ветер шевелил ее. Она судорожно переминалась с ноги на ногу.Я молча сел за руль. Завелся. Подождал. Она села в машину. Не повренула головы, сидит и смотрит перед собой.Я положил руку на колено, подняла вверх под юбку. Она была без белья. Она ждала, и назад пути уже не было.Мы ехали молча.Перед входом в квартиру она встала на колени, на площадке. Я надел грубый ошейник, пристегнул поводок. Ввел в квартиру.Пнул на коврик.Она лежала там свернувшись и смотря на меня полными слез глазами.Я не обращал на нее внимания примерно час. Потом подошел. Натянул поводок. Пошла за мной в комнату. На четвереньках.Сел на диван.
- раздевайся.
- да, хозяин, да. И смотрит рабски и покорно. У нее тряслись руки. Она стягивал с себя майку, юбку. И вот уже стоит голая, с выбритой дырой.
Встала на колени. Опустила голову.
- соси! Она покорно стала расстегивать ширинку, достала хуй и стала его вылизывать, обсасывать, периодически смотрела на меня.
- руки на пи*ду тварь! Давай, шлюха, без рук на кол надевайся.
Руки ее скользнули между ног, она заскулила, открыла рот шире и стала полностью опусктать голову на член.Я не держал ее , не направлял. Ей было дико неудобно, она не могла выбрать темп, сопела и стонала, с членом во рту.Я наслаждался ее униженностью, неудобством ее позы, покорностью.Из ее рта капала слюна, казалась она смешивается с стонами от натирания ее мокрой пи*ды.Она активно и быстро насаживал рот на член, раздувала щеки и сопела, как паровоз.Раскраснелась. Застонала в голос почти. И кончила. Обмякла, но продолжала сосать. Я оттолкнул ее.
- кто разрешал кончать, шлюха, мразь, блядь?!
Она лежала и улыбалась. Блаженно, ерзая жопой, раздвигая ноги. Будто была не в сознании.Я стегал ее по животу, по сиськам – плетью. Она орала. Я не жалел ее, делая больнее чем обычно.
- стала раком, членососка. И он выполнила, прогнув спину, зашевелила жопой, - никто тебя трахать не будет, не надейся, сука!
Я порол ее, жестоко, она орала, плакала, но ни слова о прощении, ни слова о пощаде.Грубые синеватые рубцы остались не ее жопе и боках, на ее спине и сиськах.Я сковал ее руки за спиной. Прогнул, ухватился за истерзанную жопу и стал вводить ей в анус член. Без смазки, она лишь подвывала каждому движении. Я мял измученное тело и трахать ее зад. Она стонала и подмахивала. Все вернулось на круги своя. Она не выдержала без унижения и приказов.Я кончил ей в жопу, обильно залив дыру.Заставил посидеть на корточках, из нее на пол лилась сперма, потом она ее слизывала.Я пил чай, она лежала в ногах.
- убирайся, шлюха, сегодня ночью ты мне не нужна.
Завтра будешь тут, в семь вечера. Я тебя подарю для ебли, поняла?
- да, хозяин. Я готова. Она сказала именно «готова» она понимала, что ее будут иметь хором и она именно к этому была готова.
- позвольте мне остаться, господин, пожалуйста, я соскучилась.
- ты тряпка и вещь, мне плевать на твое скучание. Впрочем, можешь спать на коврике у входной двери.
- да-да. Спасибо… Спасибо за все, господин. Она стояла на коленях и целовала мои ноги.
Униженная покорная блядь. Ее ждал групповой отсос, трах во все дыры, море спермы, унижения, и падение.