Внутренний будуар Лейлы был искусно обставлен самой изысканной мебелью. Стены расписаны прекрасными картинами, на которых были изображены влюбленные пары, а потолок и окна украшали витражи, причудливо сверкавшие в солнечных лучах. Девушка возлежала на софе, кушая виноград, который был специально выращен для нее.
За свои девятнадцать лет она привыкла получать все, чего только хотела, так как это ей полагалось по статусу. Она могла остаться в гареме у Саида и быть в нем старшей Валиде над всеми женщинами, однако полюбила своего будущего мужа, с которым часто виделась, да и в детстве они играли вместе. Теперь она жила отдельно, однако продолжала со стороны контролировать все, что происходило в гареме брата. Ведь, по сути, это было змеиное гнездо, внутренний мир, в котором царили свои, порой жестокие законы. У султана было более трех тысяч наложниц, две тысячи рабынь низших и более тысячи старших женщин-наставниц. Среди них было три султанш года, которые подарили Саиду трех прекрасных дочерей, однако дочери не чтились так высоко, как сыновья. Поэтому, их положение не сильно то и изменилось. А вот та, которая подарит ему сына, станет султан-валиде, и обретет поистине огромную власть, и если приглянется Саиду, то может и жениться на ней сам, сделав султаншей, или при желании, может дать ей разрешение на брак с кем-то другим.
Лейла отвлеклась от размышлений, когда в комнате раздался тихий стук, и в стене бесшумно отодвинулась плита, пропуская в комнату, закутанную в темные одежды женщину. Она низко поклонилась, поприветствовав Лейлу, которая жестом пригласила гостью к себе поближе:
— Вижу, у тебя какие-то срочные новости, Эйшна, если ты пришла среди белого дня. Я слушаю тебя.
— Моя госпожа, да новости очень интересные, и думаю, вам нужно одной из первых их узнать... Сегодня утром прибыла новая партия наложниц в гарем... Так вот, среди них оказалась одна славянка, которая при смотре султаном, ударила Саида аль Хаджибба!
— Ого! Слабоумная...
— Так вот! Сам султан остановил ее казнь, заменив ее лишь на легкую порку, ограничив действия Фархада пятью ударами кнута... Теперь весь гарем только об этом и шепчется...
Глаза Лейлы загорелись, мысли вихрем заработали в голове. Значит, эта девушка чем-то покорила ее брата, который был уже прельщен всем на свете, а здесь простил самое большое оскорбление в их империи. Никто не смел поднимать на него руку, не поплатившись после этого своей жизнью.
— Кто она?
— Она из русского села, зовут в мире Аленой, но султан дал ей новое имя — Ануд!
— Хорошо... спасибо, что сообщила... Так значит, брат мой нашел для себя новую фаворитку... Это хорошо... С одной стороны... А вот с другой, она теперь в опасности...
Лейла поднялась, и стала ходить по мягкому ковру, приложив палец к пухлым губам, и наморщив лоб. Она так всегда делала, когда о чем-то важном думала:
— Значит так, вот как мы поступим, Эйшна... — она выложила женщине свой план, и, кивнув ей на прощание, отпустила ту. Теперь Алена-Ануд была под негласной защитой с ее стороны, и эту информацию должна была получить каждая сучка гарема брата. Лейла прекрасно знала, на что способны эти женщины, чтобы добиться расположения султана, а значит, когда Саид спас от казни девушку, он все же автоматически подверг ее жизнь опасности.
Она так задумалась, что даже не услышала тихих шагов сзади себя, и громко вскрикнула, когда ее крепко схватили и подняли над полом, уволакивая к софе. Лейла пыталась увернуться, но ее придавили всем телом, и горячие губы впились в нежный изгиб шеи, а руки стали настойчиво мять ее груди.
— Мираииид... ты... напугал меня... Любимый... — она пыталась повернуться к нему, но он крепко ее держал, лаская ее гибкое тело.
— Я несколько раз звал тебя, но ты словно не слышала меня... И за это будешь наказана. Я не позволю игнорировать себя!
С этими словами ее муж в шутку прикусил ее плечо, а одна из ладоней уже настойчиво ласкала ее клитор, теребя и потягивая его, заставляя девушку стонать от накатившего удовольствия. Он приподнял ее бедра, одновременно спустив шаровары, оголяя ее упругую попку. Вот его пальцы скользнули в ее жаркие глубины, а губы его ласкали ее спину, плечи, затылок. И уже не сдерживаясь, Мираид одним толчком вошел в нее, наполнив до самого конца, ощутив как ее внутренние складки сжимают его плоть. Он зарычал, и стал глубоко вонзаться в нее, продолжая мять и ласкать затвердевшие соски, шепча ей на ухо слова любви и поощрений. И вот их мир взорвался, наполнился волнами экстаза, и уже вместе они вознеслись на вершину оргазма, отдавшись всецело друг другу...
**********
Алена медленно приходила в себя. Она лежала на узкой кровати лицом вниз. Спина неимоверно горела, и девушка вспомнила все. Она нанесла удар самому султану, потом он остановил ее казнь, а потом сам же отдал приказ ее выпороть. Негодяй! Как же она его ненавидела! И, несмотря на то, что он был очень красив, вместо сердца у него был гранит. Ох, Гриша! Как же плохо без тебя! Если бы она была не настолько набожной, то в тот же час нашла бы способ наложить на себя руки! Но ее вера не позволяла ей сотворить такой смертный грех, как самоубийство, ведь тогда она не сможет встретиться со своим любимым в раю! А он именно там, она в этом не сомневалась. Ведь он был самым добрым и лучшим мужчиной на земле. И жгучие слезы вновь обожгли ее глаза.
— Ну ладно тебе лить понапрасну слезы! — раздался позади мелодичный женский голос. — Всего лишь несколько глубоких порезов, которые через некоторое время затянутся...
Алена повернула голову, чтобы посмотреть на говорившую. Это была женщина невысокого роста, с бледной морщинистой кожей, черными глазами и седыми волосами. Она была одета в длинное платье, полностью скрывающее ее тело.
— Меня зовут Дора, я теперь твоя надсмотрщица и наставница. Сейчас я нанесу на раны мазь, которая снимет боль, и поможет им быстрее затянуться. А через недельку мы приступим к твоему обучению, Ануд!
— Я не Ануд! Слышите?! Меня зовут Алена! Так меня назвали мои родители, которых погубили ваши люди! Так меня называл мой жених, которого также жестоко убили! И клянусь всем на свете, я не остановлюсь, пока сама не убью вашего султана!
— Шшшш, замолчи, ненормальная! — резко зашипела Дора, подскочив к кровати, и сжав ладонью ее рот. — Здесь у каждой стены есть уши и глаза! Ты хоть знаешь, что за такие угрозы тебя могут казнить даже без ведома султана?!
— Ну и пусть! Я не хочу здесь жить! Не хочу!
— Дура! А теперь послушай меня, девочка... Если ты все сделаешь правильно и воспользуешься своими талантами, то сможешь многого добиться здесь: власти, денег, положения... Когда ты успокоишься, я расскажу тебе историю про бабушку нашего султана. Она была из ваших краев, и такая же гордая и непокорная, чем и покорила султана Сулеймана...
Алена вздрогнула, когда женщина стала накладывать на раны мазь, и благодарно кивнула, ощутив, как та стала медленно унимать жжение. Глаза стали тяжелыми, и вновь захотелось спать, девушка прикрыла их, погружаясь в сказочный сон, в котором видела своего Гришу, протягивающего ей руки. Она с радостью бросилась в его объятия, подставив для поцелуя губы, и тут же громко вскрикнула, когда вместо жениха перед ней стоял Саид, склоняющийся к ее губам. Алена попыталась вырваться, но он крепко держал ее, и вот уже его жесткие губы накрыли ее, пытаясь заглушить вырывающийся крик.
Девушка резко проснулась, ощутив, как вспотела, а спина вновь заныла от резкого движения. Она дико осмотрелась по сторонам, заметив, что за окном стемнело, и в комнате горела одинокая свеча возле кровати. Здесь же стоял стакан с водой, за что она была благодарна, так как ее мучила жажда. Дотянувшись до него, девушка сделала несколько глотков, удивившись сладости воды. Она хотела поставить обратно стакан, но неожиданная слабость накатила на нее, и стакан со звоном упал на пол, разбившись о пол. Горло сжалось в спазме, не пропуская воздух в легкие, которые теперь горели огнем, и Алена захрипела, судорожно сжимая простынь. Она увидела перед собой Гришу, и была рада так скоро встретиться с ним, провалившись в глубины темноты...
************
На широкой кровати два тела переплелись друг с другом. Саид глубоко и резко входил в истекающее любовными соками лоно своей темнокожей любовницы, которая царапала его в агонии страсти, выкрикивая каждый раз его имя. Ее ноги сплелись на его поясе, чтобы ему было удобнее входить в нее, темные волосы прилипали к ее и его телу, но любовников это не беспокоило. Сейчас оба были поглощены самим процессом, получая наслаждение друг от друга. Это было их третье соитие, и казалось, не будет предела. Вот мужчина напрягся и вскрикнув, излил свое семя в жаркие глубины, интенсивно сокращающиеся и принимающие его сперму. Джамба довольно вскрикнула, прижавшись к нему еще плотнее, надеясь про себя, что они сегодня зачали вместе сына. Она знала, что была сейчас одной из фавориток султана, но хотела большего. А в этом ей мог помочь только ребенок мужского пола...
Внезапно их идиллию нарушил настойчивый стук в двери. Саид нахмурился, так как никто не смел ему мешать, а значит, произошло что-то серьезное. Он неохотно оторвался от женского тела, и накинув простынь на себя, отворил двери. На пороге, низко склонившись, стоял его старший евнух, отвечающий за его главный гарем.
— Мой султан, прошу милостиво меня простить за мое вторжение к вам в столь поздний час и...
— Давай по существу! Что произошло, если ты осмелился явиться ко мне?
— Ваша новая наложница, которую вы освободили от казни час назад была отравлена, мой господин...
— Чтооо?! И ты только сейчас мне об этом сообщаешь?! Где она?
— С ней уже все хорошо, мой султан... Ее осмотрел ваш личный лекарь, и дал ей противоядие... Мы установили ту, которая отравила питьевую воду, и теперь ждем ваших приказаний, мой господин...
Саид гневно смотрел на старшего евнуха, сжимая и разжимая кулаки, словно хотел того ударить. Он не мог поверить, что кто-то осмелился нанести вред той, которую он выбрал себе в фаворитки. И он должен был действовать отныне жестко и целенаправленно, чтобы остальные усвоили урок:
— Казнить немедленно! — коротко приказал он, даже не поинтересовавшись, кто это сделал и зачем. Он отпустил старшего евнуха, и закрыв двери, с новым рвением накинулся на ждущую его женщину, стараясь выплеснуть на нее свое раздражение и гнев...