После сессии Джош жил в своей комнате один: его соседа всё-таки отчислили за неуспеваемость (а ведь Джош его, между прочим, предупреждал, что если он не возьмётся за учёбу, его отчислят...). С одной стороны, парень чувствовал себя свободно — вся комната принадлежала ему! — а с другой, он совершенно перестал убираться в комнате и запустил её до такой степени, что уже комендант общежития требовала, чтобы он, наконец, прибрался у себя. Раньше Джош с его бывшим соседом составили график уборки, но сосед откровенно ленился делать уборку в «своё» время, и Джошу приходилось убирать за двоих, а когда его соседа отчислили, он и сам забыл про всякие графики. Но сейчас в МарПолУн должны были поступить новые студенты, и, возможно, к Джошу должны были подселить кого-нибудь из первокурсников, поэтому пару дней назад парень собрался и провёл-таки генеральную уборку в своей комнате.
Джош учился в МарПолУне — Университете Марсополиса, крупнейшем в Солнечной системе, оставлявшим далеко позади даже знаменитые земные университеты Оксфорда и Сорбонны. Здесь обучались студенты со всех планет Солнечной системы и иногда даже с соседних звёзд — сам Джош был родом с Ганимеда, спутника Юпитера. Марс в целом был больше похож на его родной Ганимед: не полная жизни Земля, не Венера с её парящими городами, плавающими в верхних слоях плотной атмосферы, не Меркурий с его палящим солнцем и смертоносной радиацией, даже не близкая к его родине Европа со смертельным уровнем радиации на ледяной поверхности и сплошным океаном под многокилометровым слоем льда. Конечно, солнце здесь светило ярче, температура снаружи была выше (хотя под куполом это совершенно не чувствовалось — и на Ганимеде, и на Марсе колонии обогревались электрическим отоплением), и ржаво-красные каменистые равнины за окнам совсем не походили на ледяные пустоши Ганимеда.
А вот бывшему соседу Джоша, который был родом с Земли, совершенно привычные для любого потомка внеземных колонистов были вновинку. Например, что в плату за коммунальные услуги (оплачиваемые, разумеется, государством: не могло же оно выбрасывать неплательщиков из города-купола?) входит плата за пользование вентиляционной системой, и «плата за воздух» — это не шутка (Джошу, впрочем, нужно было определённое интеллектуальное усилие, чтобы понять, что земляне находят смешного в словосочетании «плата за воздух»). И вообще, что приходится жить в герметичном городе-куполе, что повседневной одеждой согласно технике безопасности является декомпрессионный комбинезон, даже если все знают, что возможность разгерметизации отсека космической колонии ничтожна. Пища, которую ели колонисты, ему тоже была непривычна: на Земле рацион уж всяко был намного богаче... в общем, Джош сделал вывод, что эти земляне совершенно не приспособлены к жизни во внеземных колониях. (Хотя отчислили того парня, конечно, совсем не из-за этого...) Джош гадал: каким будет его новый сосед, будут ли с ним какие-то проблемы, и удастся ли в ним подружиться?
Парень, как обычно, сидел перед встроенным в стол компьютерным терминалом, погружённый в компьютерную игру, когда сквозь наушники до него донёсся писк электронного замка. Быстро поставив игру на паузу и обернувшись («А вдруг это опять комендантша? «), Джош увидел, как дверь его комнаты открылась — за ней стоял невысокий и худощавый молодой парень со светлыми кудрями, контрастировали с тёмным загаром его кожи. Такого цвета кожа часто бывала у венерианцев — у мулатов, конечно, он тоже встречался, но характерные черты лица с толстыми губами (точнее, в случае этого парня, их отсутствие) трудно было с чем-то перепутать. Паренёк замер на пороге, глядя на хозяина комнаты с оторопевшим видом — так что Джош даже оглянулся на всякий случай кругом: с его комнатой или с ним самим что-то не в порядке, что он так смотрит?
— Привет! — Джош улыбнулся вошедшему. — Я Джош. Ты тут теперь жить будешь?
— Э-э... — протянул незнакомый парень. — Это комната на двух человек, да? — спросил он невпопад.
— Ну... да, — ответил Джош, удивившись, что его новый сосед спрашивает о таких очевидных вещах. — А что?
— Чёрт... — с досадой ответил парень. — Мне нужна была комната на одного человека! Чем они там вообще думали?!
— Ну, приятель, — Джош весело рассмеялся. — Одноместных комнат не так много, их в первую очередь инопланетным студентам выдают...
— Так я и есть инопланетный студент! — ответил парень, и только тут до Джоша дошло, что произношение у него совсем не похоже на венерианское. — А! — тут незнакомец хлопнул себя по лбу. — Я, кажется, понял! У меня в графе «раса» в документах написано «смешанная», наверное, в этом всё дело!
— Смешанная? — удивлённо переспросил Джош.
— Ну, да. Мама у меня землянка, а раоn, то есть отец, то есть второй родитель — альчибианец. Они вместе со мной недавно переселились с Центавра, сами на Венере работают, а я вот в Университет Марсополиса поступил, — кажется, необходимость рассказывать всё это заставила юного «полукровку» слегка успокоиться.
— Значит, ты с Центавра? — Джош улыбнулся своему новому знакомому. — Тебя как зовут-то?
— Доминик. Можно Ник, — наконец-то представился центаврианец и впервые за весь разговор чуть-чуть улыбнулся. — У нас на Центавре таких комнат вообще нет, по крайней мере, у альчибианцев... У нас так: у каждого человека — своя комната.
Джош на секунду удивлённо уставился на паренька: он-то думал, что после соседа-землянина его ничем не удивить, но, оказывается, у колонистов с других звёзд свои причуды... Но всё же парень улыбнулся и ответил:
— Ну, я не знаю, как у вас там, а тут всё по-другому. Привыкай, если хочешь тут жить и учиться.
— Да, но... — Ник замешкался. — Понимаешь, меня, наверное, в управлении общежитиями приняли за парня, но на самом деле я альчибианец, то есть я меняю свой пол. Вот что ты будешь делать, если я буду жить с тобой и вдруг превращусь в девушку?
Ник посмотрел на Джоша, ожидая его ответа, но тот почти сразу же ответил первое, что пришло ему в голову (и явно совсем не то, что ожидал Ник):
— Что буду делать? Обрадуюсь! — и он рассмеялся, но тут же остановил себя: всё-таки Нику явно было совсем не до смеха. — Ладно-ладно, я понял тебя. Давай тогда прямо сейчас пойдём в это самое управление и попробуем выбить из них одноместную комнату? Если хочешь, могу пойти с тобой, помогу, где нужно.
— Се... серьёзно? — сперва удивился Ник, а потом с энтузиазмом ответил: — Конечно, давай прямо сейчас пойдём!
В управлении общежитиями юношам, однако, ответили, что, к сожалению, все одноместные комнаты уже были заняты. В некоторые из них заселились студенты-земляне, которым, в отличие от инопланетян, отдельные комнаты были необязательны, но на то, чтобы найти кого-нибудь, кто готов освободить свою комнату, нужно было время. В итоге Нику ответили, что его вопрос постараются решить в течение месяца, и альчибианец сник, но Джош попытался его подбодрить:
— Ладно, не переживай. Переживём мы с тобой как-нибудь этот месяц. Или ты боишься, что я коварно воспользуюсь положением и попытаюсь тебя изнасиловать? — он засмеялся было, но увидев, как вспыхивают щёки Ника, резко осёкся: с точки зрения Ника это должно было быть совершенно не смешно. — Ладно-ладно, — попытался загладить свою вину Джош. — Я обещаю тебе... можешь быть уверен, что я не буду тебя домогаться. Веришь мне? — парень посмотрел на альчибианца, и тот кивнул в ответ, чуть-чуть улыбнувшись. — Тогда пойдём, поможем тебе распаковать твои вещи.
— Спасибо! — тепло улыбнулся Ник, благодаря то ли за помощь, то ли за обещание к нему не приставать, то ли за то и другое вместе.
По пути обратно к общежитию Джош и Ник разговорились. Джош рассказал, что учится на физфаке, а Ник — что поступил на отделение ксеноархеологии, чем вызвал восхищённое «Ух, ты!» у своего нового друга: кроме Марса, следы древних инопланетных цивилизаций можно было найти лишь на нескольких планетах, мест, кроме Университета Марсополиса ксеноархеологию не преподавали почти нигде в Солнечной системе, и конкурс на каждое место на отделении ксеноархеологии был большим. Оказалось, что Ник действительно давно интересовался ксеноархеологией (хотя подал документы ещё на два других факультета — на тот случай, если его «срежут» на вступительном экзамене) и слышал о древних марсианских руинах даже такие вещи, которых не знал сам Джош, живший на Марсе уже два года.
Затем Джош рассказал Нику про спутники Юпитера — в его изложении это звучало так: «на спутниках регулярно проходят демонстрации за предоставление Юпитеру большей автономии, но жители разных спутников сами друг друга недолюбливают, военные недолюбливают учёных, гражданские недолюбливают военных, и ещё у нас под боком несколько колоний строгого режима, а на спутниках живёт много бывших заключённых». В общем-то, спутники Юпитера действительно считались не самым благополучным местом, и Джош подавал документы в МарПолУн в том числе для того, чтобы быть подальше от Юпитера. Ник тоже рассказал про планеты Центавра: на них, кроме землян, жили альчибианцы, известные тем, что время от времени меняли свой пол (на вопрос о том, как именно это происходит, Ник почему-то смутился и перевёл разговор на другую тему), и сирианцы, у которых пол был постоянным, но всего один — сирианцы были, как известно, гермафродитами. Джош озвучил мысль, что и на его родине, и на родине Ника рядом друг с другом обитали очень разные люди, но при этом выходило, что колонистам Центавра легче было найти между собой общий язык, даром что они принадлежали к разным расам...
Потом Джош, вместе с Ником вернувшись в комнату, ставшей теперь их общей, помогал своему новому соседу обустроиться — у Ника было несколько объёмистых сумок с вещами: несколько смен одежды (Джош, кажется, никогда не имел столько одежды, сколько привёз Ник), посуда для еды и небольшой запас этой самой еды, портакомп с кучей инфочипов с самым разным содержимым... И ещё несколько безделушек вроде скульптуры «марсианского сфинкса» (нет, Ник, разумеется, знал, что изображение человеческого лица на Марсе — это лишь выдумка), не имевших практической ценности, но зато оживлявших комнату, которую прежде «украшали» в лучшем случае пустые пивные банки. Кстати о...
— Как насчёт пива? — предложил Джош, когда Ник закончил расставлять свои вещи. И достал из холодильника две банки пива и протянул одну из них Нику.
— Я бы, наверное, сейчас бы приготовил себе что-нибудь поесть, — подумав, ответил Ник, но от пива отказываться не стал и, взяв банку, сделал из неё глоток.
— Если хочешь, могу, как пообедаешь, показать тебе, где тут у нас в «Академгородке» что, куда можно пойти, где что купить, где отдохнуть и так далее, — предложил Джош, тоже отпив из своей банки.
— О, это было бы здорово! — обрадовался Ник. — Сам-то есть будешь? Могу на тебя тоже что-нибудь приготовить, а то, я заметил, у тебя из еды в основном макароны и пиво, — он улыбнулся.
— Было бы здорово, — улыбнулся в ответ Джош. Но тут в его голове мелькнула одна мысль, и он взъерошил свои волосы. — Слушай, Ник... можно тебя попросить об одной вещи?
— Можно, о какой?
— Ко мне ведь друзья приходить будут... ты можешь при них особенно не упоминать о том, что ты альчибианец?
— Почему? — удивился Ник. — Тут что, не любят инопланетян? — он нахмурился.
— Да нет, не в этом дело... — попытался объяснить Джош. На самом деле, он не мог внятно ответить, почему он этого не хочет. — Просто, ну, если они узнают, что ты превращаешься в девушку, они будут... ну, не то чтобы над нами смеяться, но обязательно будут шутить, что я живу в одной комнате с почти что девушкой, есть ли между нами что-то, и если нет, то хотим ли мы этого... в общем, в таком духе... — Джош остановился и посмотрел на Ника.
— Ладно... — удивлённо протянул тот. — В конце концов, я тоже не хочу, чтобы меня спрашивали, занимаюсь ли я с тобой сексом, — и он нашёл в себе силы чуть-чуть улыбнуться.
***
Джош и Ник жили в одной комнате чуть меньше месяца — Ника должны были переселить в отдельную комнату на несколько дней позже обещанного университетскими чиновниками срока. Юному альчибианцу поначалу было непривычно жить в одной комнате с кем-то ещё: он поначалу с трудом засыпал в их общей комнате, требовал от Джоша, чтобы тот стучал в дверь, прежде чем войти, и вообще чувствовал себя слегка скованно рядом с соседом — но Джош со временем привык к «причудам» своего нового соседа, да и сам Ник постепенно привыкал к совместной жизни. Джош даже не то в шутку, не то всерьёз спрашивал Ника, не хочет ли он остаться жить в их общей комнате, но Ник, почему-то смущаясь, отвечал отрицательно. Впрочем, за прошедшие недели юноши подружились — сколько Джош себя помнил, ему всегда было легко находить с людьми общий язык, да и альчибианец оказался вполне неплохим парнем. Джош помогал Нику освоиться на новом месте, а Ник помогал ему держать их общую комнату в порядке. Готовил еду обычно Ник — в отличие от своего соседа, альчибианец умел готовить (что было вполне понятно — он же был «не совсем» парнем), а Джош, чтобы не мучиться угрызениями совести из-за того, что он эксплуатирует своего соседа, брал на себя уборку комнаты. Впрочем, оказалось, что его новый сосед даже слишком, по мнению Джоша, чистоплотен и требовал того же от Джоша: он даже просил его стирать свою одежду вдвое чаще, чем Джош привык прежде — у альчибианца оказался на редкость чуткий нос, чувствовавший запах грязи и пота там, где Джош ничего бы не заметил.
Друзья Джоша уже успели познакомиться с Ником (друзья самого Ника, конечно, остались на Центавре), и молодой альчибианец в целом влился в общую команию. Ни он, ни Джош, правда, не говорили, как и договаривались, о том, что Ник — альчибианец: друзья Джоша знали лишь, что его новый сосед с Центавра, и думали, что он потомок земных колонистов (что было отчасти верно, но только отчасти). Первое время Джош слегка нервничал: вдруг друзья узнают тайну альчибианца — но потом успокоился: ничего подобного не происходило. Джош поначалу опасался и того, что Ник может внезапно сменить пол, и ему, Джошу, придётся с этим что-то делать (он пару раз спрашивал своего соседа, как у альчибианцев это происходит, но Ник каждый раз уклонялся от ответа), но ничего подобного не происходило, и Джош постепенно забыл об этих страхах.
Но всё же однажды случилось именно то, чего Джош боялся — хоть и совсем не так, как он думал, что это случится. В тот вечер Ник, утомлённый учебными материалами, лёг спать рано и быстро заснул, и Джош решил сделать то, что он обычно стеснялся делать при своём соседе, — ведь тот был альчибианцем, а значит, всё-таки не совсем парнем. Джош решил полистать порносайты — за то время, что Ник жил в его комнате, Джош старался делать это лишь тогда, когда его соседа не было дома. Теперь же он решил воспользоваться тем, что Ник спит: всё-таки долгое воздержание давало о себе знать, девушки у Джоша уже некоторое время не было, и парню нужна была разрядка.
Надев наушники (чтобы Ник не слышал и не проснулся), Джош включил один из роликов. Но очень скоро ему начало казаться, что он слышит тихие стоны кого-то ещё, кроме персонажей на экране. Удивившись, парень снял наушники и оглянулся — нет, ему не показалось: Ник ворочался во сне на своей кровати и постанывал, словно ему снился какой-то эротический сон. «Что за фигня?!» — мелькнуло в голове парня. — «Не может же быть, чтобы он во сне чувствовал, чем я тут занимаюсь?!» Джош даже на всякий случай быстро выключил видеоролик, но Ник не прекратил от этого стонать — теперь Джошу даже казалось, что голос альчибианца стал тоньше... стал похожим на женский. Парень смотрел на альчибианца, не зная, что делать (мысли о порносайтах начисто вымело из его головы), а Ник вдруг открыл глаза и сперва сел на кровати, а потом, потянувшись, встал. На альчибианце были только майка и трусы, и под натянувшейся тканью майки Джош явственно увидел очертания женской груди — не поверив своим глазам, парень посмотрел внимательнее, но грудь не думала исчезать — Ник действительно превратился в девушку. Парень ошеломлённо смотрел на альчибианку, а та медленно шла к нему — и Джошу казалось, что он даже чувствует её новый запах, запах женщины.
— Ой, а чем это ты тут занимаешься? — спросила девушка-Ник лукавым голосом, посмотрев на экран компьютерного терминала перед Джошем (парень почувствовал, что краснеет). — Кажется, я тебя всё это время стесняла — бе-едный, — она погладила ошеломлённого парня по голове. — Ничего, я лучше порносайта! — и с этими словами Ник (Ника? Как её называть-то?) села парню на колени и вилась поцелуем в его губы.
Джош не отвечал на поцелуи, но отстранить альчибианку он не мог — он был, конечно, сильнее неё, но оттолкнуть её с силой у него не поднималась рука. А Ник тем временем продолжала целовать и обнимать его — и вот она уже, оторвавшись от парня, через голову стянулся с себя майку, и Джош увидел в полумраке комнаты её стройное тело со смуглой кожей и небольшими, но красивыми грудями.
— Ник, нам не следует этого делать, — всё же попытался воспротивиться Джош, когда альчибианка прильнула к нему своим обнажённым телом. — Мы потом будем об этом жалеть.
— Я ни о чём не буду жалеть, — страстно шептала в ответ Ник, целуя его. — Я хочу тебя, я давно хотела тебе сказать, что ты мне нравишься. Пожалуйста, возьми меня, мой любимый...
Джош замер снова: Ник только что сказала, что он ей нравится? Но что он должен был ей ответить — ведь он прежде вообще не думал о Нике в этом ключе? А Ник тем временем уже принялась стаскивать с парня его футболку. Парню казалось, будто альчибианка словно не в себе — по крайней мере, Ник-девушка сейчас была непохожа на Ника-парня...
— Ник, проснись, — предпринял Джош последнюю попытку. — Ник, ты спишь, это сон! — (Джош на самом деле всё ещё сомневался в том, что Ник не спит или не путает сон с явью).
— Я сплю? — удивлённо переспросила Ник, остановившись на секунду. — Тогда я не хочу просыпаться, — улыбнулась она и, стащив-таки с Джоша футболку, вновь приникла губами к его губам.
Джош уже не отталкивал девушку (девушку?): может быть, это потому что он уже был возбуждён порнороликом, но неожиданно для себя он почувствовал, что ему нравятся поцелуи альчибианки, нравятся её ласки, нравится она сама... Джош чувствовал, что потом будет жалеть об этом, его разум кричал, что Джош совершает ошибку, но парень выбросил из головы все мысли о том, что какое бы то ни было «потом» когда-нибудь настанет, — и ответил на поцелуй Ник.
Джош уже сам не заметил, как они оказались на кровати — он без футболки и со спущенными штанами, лежащий на спине с торчащим вверх членом, а она — в одних трусах, сидящая у него в ногах и с жадностью заглатывающая целиком его член. От её ласк, таких страстных и жарких, Джош отбросил последние крохи сомнений, отдавшись ласкам альчибианки и уже не сдерживая стонов удовольствия. Ник, чувствуя, что парень уже достаточно возбуждён, остановилась на секунду, чтобы сбросить свои трусы, и затем оседлала Джоша, опустившись своей горячей и влажной киской на его член и принимаясь двигаться на нём, своими стонами заглушая стоны парня. Тот же обхватил руками её бёдра, принимаясь двигаться ей навстречу, а потом, распалившись ещё сильнее, притянул девушку к себе, и их губы слились в поцелуе, пока их тела продолжали двигаться в такт друг другу. Эта скачка продолжалась долго, пока Джош, стиснув зубы от рвущегося наружу стона, не излился первым внутрь альчибианки, а та, распалённая, спустя несколько яростно-страстных движений не кончила со стоном сама и не упала на своего любовника.
Несколько секунд оба молчали, и в комнате слышалось лишь их тяжёлое дыхание: Джош просто не знал, что ему сказать, и что за сила овладела Ник, и почему Ник превратился в девушку и так далее... Наконец, альчибианка первой нарушила молчание:
— Прости, если всё это произошло так внезапно... — заговорила она, подняв голову с груди парня и глядя на него с лёгкой улыбкой в глазах. — Просто когда я... когда мы, альчибианцы, меняем пол, у нас происходит выброс гормонов, и после него мы просто безумно хотим секса.
— Ох, чёрт!... — Джош ужаснулся и совершенно непроизвольно вскочил с кровати, боясь прикоснуться к Ник. Теперь он наконец-то понял, почему та была совсем на себя не похожа, — и выходило, что он, не зная того, воспользовался её состоянием. — Прости, пожалуйста, я не знал!...
— Да чего ты извиняешься? — удивилась девушка, приподнявшись на кровати и глядя на Джоша смеющимися глазами. — Мне даже понравилось!
— А... эм... ты знала, что у тебя должна произойти смена пола? — спросил парень первое, что пришло ему в голову.
— Ну, обычно у меня превращение в девушку происходит во время месячных... — принялась объяснять Ник (сейчас она снова становилась похожа на прежнего Ника... если бы не изменившийся голос и не грудь, которую Ник не пыталась скрывать). — Но они должны были начаться только через несколько дней. А вообще смену пола запускают феромоны противоположного пола... то есть чтобы превратиться в девушку, мне нужны феромоны возбуждённого мужчины.
— Ох, чёрт!... — с ужасом повторил Джош: выходило, что он не только воспользовался состоянием своей соседки (своего соседа?), но и сам же это состояние вызвал. — Слушай, я же не знал! Ты мог бы... то есть могла бы сказать мне об этом!...
— Прости... я не знала, как завести разговор об этом, — Ник виновато посмотрела на Джоша. — То есть у нас на Центавре это знают все, а тут я не знала, как об этом сказать... и потом, вдруг бы ты, узнав, что твои феромоны могут превратить меня в девушку, решил бы этим воспользоваться? — при этих словах она улыбнулась. — Ты же говорил, что если я превращусь в девушку, ты обрадуешься.
— Чёрт... — только и смог тихо сказать Джош.
— Но я не жалею, что так получилось: я давно хотела тебе сказать, что ты мне нравишься, — Ник, глядя на парня, улыбнулась уже явственнее, искренне и открыто. — А пока я была парнем, я не могла тебе этого сказать...
— Подожди... — удивлённо переспросил Джош. — Я — тебе — нравлюсь?
— Ну да! Я же тебе несколько минут назад об этом сказала! — весело рассмеялась альчибианка.
Джош потёр переносицу: слишком много всего нового произошло за последние несколько минут, и ему нужно было всё это осмыслить. Словно только сейчас заметив, что он стоит перед своей кроватью, на которой сидит полностью обнажённая девушка, парень подтянул штаны и нерешительно присел на краешек кровати — не совсем рядом с альчибианкой, но та тут же придвинулась к парню и обняла его, прижимаясь к его обнажённой спине.
— Ник, извини... но всё это было так внезапно, и мне надо всё этот переварить... — сказал Джош девушке. — Слушай, а как мне тебя называть, когда ты девушка?
— Dоminiquе, — на французский манер произнесла Ник — Джош не видел её лица, но услышал улыбку в её голосе. — Сокращённо — Ник. Мои родители специально выбрали имя, которое подходит и мужчине, и женщине.
— Хорошее имя, — нашёл в себе силы улыбнуться Джош. И после этих слов повисла пауза: Ник молча прижималась к парню, нежно гладя его обнажённую кожу, а тот, хоть и поначалу слегка напрягался от этих прикосновений, постепенно расслаблялся, позволяя девушке его гладить — Джошу была нужна эта пауза, чтобы всё обдумать и взвесить все «за» и «против»...
Если подумать, когда Ник была парнем, она была хорошим другом Джоша... а когда она стала девушкой, она стала очень красивой девушкой... (Джош даже оглянулся через плечо, чтобы ещё раз в этом убедиться, — и, встретив лукавую улыбку Ник, поспешно отвернулся, почувствовав, что ещё секунда, и девушка его поцелует). И у Джоша сейчас не было другой девушки, так что он вполне мог встречаться с Ник... Но, приобретя девушку, не отеряет ли он друга, друга-парня? Впрочем, когда он подумал ещё немного, эта мысль показалась ему глупой. Дело было, наверное, не в самой Ник... дело было в другом: как его друзья воспримут то, что он будет встречаться с девушкой-альчибианкой? Кстати, что он сам будет делать, если Ник снова превратится в парня? Впрочем, подумал Джош, эта проблема достаточно легко решается (он уже в целом знал, что вызывает смену пола у альчибианцев)... да и когда Ник был парнем, они с ним были друзьями — наверное, смогут быть друзьями и потом... Но всё ещё оставался вопрос, как друзья Джоша примут его новую «девушку»... и сказать наперёд Джош не мог.
Ник тем временем молча обнимала Джоша, и тот чувствовал тепло её рук, упругость её груди, мягкость её щеки, прижимавшейся к его спине... когда же парень повернулся к девушке, та выпрямилась, глядя в его глаза, и Джош, казалось, мог услышать, как её сердце бьётся в ожидании ответа: «да» или «нет».
— Ник... — начал Джош. — Ты очень хорошая девушка... и парень тоже... и ты мне тоже нравишься... то есть как девушка... Но есть одна проблема, — поспешно продолжил Джош, и лицо Ник, просветлевшее было от счастья, сделалось напряжённо-внимательным. — Я не знаю, как мне объяснить своим друзьям, что я встречаюсь с альчибианкой. Я не знаю, как они это воспримут... среди них люди, всё-таки, разные, с разных планет Солнечной системы, и если на Венере, например, к этому отнеслись бы абсолютно спокойно, то у меня дома, на Юпитере, мне после этого пришлось бы лучше переселяться на другую планету... Я даже не знаю, как мне своим родителям объяснить, что я встречаюсь с альчибианкой.
— Понимаю... — слегка помрачнев, задумчиво кивнула девушка. — Тогда, может быть, тебе просто сказать им всё как есть? Ты же не сможешь бесконечно скрывать от своих друзей, что мы встречаемся, — рано или поздно это выйдет наружу. Так, может быть, лучше признаться во всём сразу? В конце концов, что это за друзья, если они не могут принять твой выбор?
— Честно говоря, я бы не хотел, чтобы мне пришлось выбирать между тобой и моими друзьями, — поспешно ответил Джош. Про себя он подумал, что Ник он, на самом деле, знает всего месяц, а вот своих друзей... но при этой мысли он ощутил вдруг отвращение к себе. Юноша внезапно понял, что если он отвергнет Ник, он возненавидит себя.
— Наверное, так и поступим: я обо всём скажу своим друзьям, — сказал Джош. — А с родителями... с ними что-нибудь придумаем, — и он нашёл в себе силы улыбнуться.
— Ура! — просияла от счастья девушка и от избытка чувств обняла юношу. — Я так счастлива! — прошептала она и поцеловала его. — Как думаешь, я смогу отказаться от того, чтобы переселиться в отдельную комнату? — спросила она, слегка отстранившись и глядя на парня с весёлой улыбкой.
— Хм-м... наверное, да, — ответил Джош, слегка удивившись. — Но я, честно говоря, думал, что тебе непривычно жить в одной комнате с кем-то...
— Я вполне могу жить с кем-то в одной комнате, если мы с ним «находимся в отношениях», — лукаво улыбнулась альчибианка — и поцеловала парня.
— Это намёк? — улыбнулся в ответ Джош, тоже целуя девушку, и наконец-то обнял её, прижав к себе. — Хочешь «второй раунд» прямо сейчас?
— Очень хочу! — ответила Ник, отвечая на его поцелуи. И засмеялась, когда Джош повалил её на кровать, оказавшись сверху, и сладко застонала, когда юноша принялся ласкать её: покрывать поцелуями её лицо, целовать её уши, шею, одновременно то всей ладонью, то пальцами лаская её небольшую упругую грудь. Потом Джош спустился поцелуями ниже, пройдя по ключицам, ложбинке между грудей и затем обхватив губами тёмный сосок альчибианки, вырвав новый стон из её уст.
Юноша чувствовал, что сейчас Ник была другой, не такой, как когда она набросилась на него сразу после превращения в девушку: тогда она под действием «выброса гормонов» была огненно-страстной, почти безумной, а сейчас она была более нежной, чутко отзывавшейся на его ласки. Джош отстранился на секунду, чтобы снова полюбоваться телом своей любовницы — пусть не слишком женственным, с маленькой грудью и фигурой, похожей на мальчишечью, но по-своему красивым и гармоничным. А затем юноша вновь припал губами к её телу, пощекотав языком её пупок (Ник издала короткий смешок от этих ласк), и спустился ниже, где на фоне смуглой кожи, загоревшей под двойным солнцем Центавра, виднелся пушок светлых волос. Пожалуй, единственной деталью, отличавшей Ник от девушек-землянок, был довольно большой клитор, но парень отогнал от себя лишние мысли (что «в состоянии парня» этот клитор, наверное, превращался в член, и поэтому ласкать его...) и вдохнул запах альчибианки. А вдохнув, уже ни о чём не думая, коснулся языком её нижних губок, вызвав у Ник новый стон.
— Джош... — простонала она, когда парень принялся ласкать языком и губами её киску. — Позволь мне... Я тоже хочу доставить тебе удовольствие.
— Хорошо... милая, — улыбнулся Джош — впервые назвав Ник этим словом. Он встал, скинул с себя штаны вместе с трусами, снова поцеловал свою любовницу — и затем та мягко опрокинула его на спину, встав над ним так, что её остро пахнущая киска оказалась перед лицом парня, а сама обхватила губами его твёрдый член. Юноша незамедлительно припал губами к влажной киске альчибианки (это было не совсем удобно: Ник была ниже ростом, и Джошу приходилось тянуться, чтобы достать до её промежности), а та принялась ласкать его напряжённое естество, то заглатывая член целиком, то облизывая головку, то пробуя что-нибудь ещё. Сейчас, когда Ник не была во власти гормонов, её ласки были уже не такими жадными, но более умелыми, и юноша чувствовал, как от этих ласк его член становится всё более твёрдым и напряжённым, жаждая разрядки.
— Ник, я хочу тебя... — прошептал Джош, отрываясь от истекающей соками промежности альчибианки. — Я хочу... войти в тебя.
— Хорошо, любимый, — улыбнулась девушка, тоже отрываясь от члена парня. — Я тоже хочу, чтобы ты овладел мной...
Она перевернулись, любовники снова поцеловались, каждый ощутив вкус себя на губах, а затем Джош бережно положил девушку на спину, та призывно раздвинула ноги перед ним, и он медленно вошёл в её жаждущее лоно. И принялся двигаться внутри неё, сначала медленно, потом быстро и энергично, потом медленно, ритмично, глубоко, пробуя разный темп, прислушиваясь к стонам страсти своей любовницы, подыскивая самый приятный для неё ритм. А Ник стонала под ним, задыхаясь от страсти, двигаясь ему навстречу, чтобы он мог проникнуть в неё как можно глубже. Наконец, парень почувствовал, что достигает пика, и, замерев, со стоном излился в горячие влажные глубины альчибианки. И обнял её, прижимая к себе и целуя в губы.
— Ты прекрасен, — прошептала с улыбкой Ник, целуя своего возлюбленного в ответ. — Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, — эхом ответил ей Джош (прежде, чем голос разума смог бы возразить, что слегка преждевременно говорить такие слова тому, кого ты знаешь меньше дня — то есть как девушку). Но потом парень нахмурился, вспомнив что-то важное. — Слушай, а мы с тобой не забыли про... контрацепцию?
— Об этом не беспокойся, у меня фертильность блокирована, — ответила Ник так беспечно, что её явно не беспокоила возможность случайно «залететь».
— Блокирована? — не поняв, переспросил Джош.
— Ну... а что, вы так не делаете? Нет, ну нам, альчибианцам, с нашими «играющими» гормонами надо принимать меры против нежелательной беременности. Я это объясню... как-нибудь потом, — сказала Ник и с лукавой улыбкой прижалась к парню. — Ты не против, чтобы я не уходила спать на свою кровать? Мне уже так не хочется тебя отпускать...
— Если хочешь, можем попробовать составить кровати и лечь рядом, — улыбнулся парень.
***
Заснули они, конечно, не сразу, и Джош ещё расспрашивал Ник о том, что же у альчибианцев за блокировка беременности такая. Оказалось, что альчибианцы используют весьма радикальный метод контрацепции: специальные инъекции полностью блокируют для них возможность забеременеть, и чтобы завести ребёнка, альчибианцам нужно принимать специальные лекарства, снимающие эту блокировку. Ещё альчибианцы умели предотвращать венерические заболевания, даже те, которые земляне до сих пор не умели лечить, — впрочем, когда Джош стал расспрашивать поподробнее, Ник ответила, что она не врач и не знает всех тонкостей. Но она рассказала, что на самом деле, хотя альчибианцы внешне почти неотличимы от землян (если не считать их андрогинной внешности — не особенно женственной и не особенно мужественной), при встрече двух рас оказалось, что они различаются во множестве незаметных мелочей. Например, у альчибианцев более чуткое обоняние (в этом Джош уже успел убедиться, когда Ник-парень указывал ему на запахи, которых сам Джош не чувствовал), более совершенный иммунитет и регенерация — поэтому часть альчибианской медицины, рассчитанной на них самих, «не работала» на землян — и они могут сознательно ускорять немного свой обмен веществ, высвобождая скрытые способности организма, но ценой усталости... и, может быть, были ещё какие-то отличия, которые Ник не замечала или не помнила. После этого разговор перешёл на так называемую «теорию эксперимента» — и среди землян, и среди инопланетных рас некоторые учёные предполагали, что все люди на разных планетах были созданы некими древними инопланетянами, которые с какой-то одной им понятной целью сделали их похожими внешне, но отличающимися друг от друга. Альчибианцев — меняющими свой пол, сирианцев — гермафродитами (Джош впервые узнал, что смена пола на Альфе Ворона и гермафродитизм на Сириусе есть и у животных. Точнее, как пояснила Ник, на самом деле сирианцы были родом не с Сириуса — они переселились в свою нынешнюю звёздную систему, когда их родная звезда должна была потухнуть), и так далее. Оказалось, что Ник, ещё в школе интересовавшаяся ксеноархеологией, может рассказать довольное многое о доводах «за» и «против» этой теории.
Наконец, после этой «научной» беседы они крепко заснули рядом, на составленных вместе кроватях. Когда они проснулись, утром их ждали учебные занятия — каждого на своём факультете — а потом они вместе отправились в управление общежитиями, отзывать заявление Ник о переселении в отдельную комнату. В управлении, конечно, посетовали, что они-де в последний момент передумали, когда жилец комнаты, куда должны были переселить Ник, уже готов был выселяться, и так далее... но просьбу Ник всё-таки удовлетворили, и молодые люди остались официально «прописанными» в их общей комнате. (Всё это время Джош пытался уловить, ведёт ли Ник-девушка себя иначе, чем Ник-парень. Различия действительно были, но, наверное, не столько оттого, что Ник превратилась в девушку, сколько оттого, что она была его, Джоша, девушкой, и могла прижиматься к нему, обнимать его и целоваться с ним... не то, чтобы Джош был против).
Когда они вернулись в общежитие, Ник вызвалась приготовить обед — оба успели изрядно проголодаться. (Джош слегка смутился при мысли о том, что Ник и раньше готовил еду на них двоих, а теперь выходило, что Ник готовит ему еду именно как девушка). Девушка как раз тушила на сковородке овощное рагу, когда раздался писк дверного звонка.
— Я открою? — спросила Ник из кухни.
— Нет, я сам открою! — быстро ответил Джош и поспешил к двери. Наконец-то должен был настать момент истины, но если бы Ник открыла дверь в обличье девушки, это было бы слишком сильным шоком для гостя... В общем, Джош решил открыть дверь сам.
— Привет! — улыбнулся через порог, когда дверь открылась, Толь, давний знакомый Джоша. Его полное имя было «Анатолий», но его сократили сперва до Анатоля, а потом и до Толя — он был большеглазым и белокожим, как и все уроженцы Титана, но слегка полноватым, с длинными волосами и короткой бородкой, которую он недавно начал отращивать. — Привет, Ник! — пожав руку Джошу, он заглянул на кухню... и остановился, когда его взгляд уцепился за грудь альчибианки, хорошо видную под эластичной тканью футболки.
— Привет, Анатоль, — откликнулась Ник, улыбнувшись Толю и «добив» его своим изменившимся тембром голоса. Парень часто-часто заморгал и перевёл недоумевающий взгляд на Джоша, словно спрашивая: «Что это вообще такое?».
— Привет, Толь. Это Доминик, ты её знаешь... мы просто не рассказывали, что она альчибианка, — просто объяснил Джош, решив последовать совету Ник и не пытаться ничего усложнять. — А она мне вчера призналась в любви... и, в общем, теперь она моя девушка, и мы будем жить вместе.
— А-а... — выражение недоумения на лице Толя медленно сменилось оживлением. — Ну что, я вас поздравляю! Это надо отпраздновать! — с энтузиазмом сказал он. — Или вы как, хотите устроить романтический вечер на двоих?
— Всё для вас, русских — только повод выпить! — не сдержал улыбки Джош. — Ник, а действительно, мы будем это как-то отмечать? — оглянулся он на девушку.
— Ой, я ещё не думала... — замешкавшись, смущённо улыбнулась та, всё ещё стоя у плиты. — Но, наверное, надо что-нибудь придумать... Давай потом, после обеда это обсудим?
— Ник... или как тебя называть? А когда ты, ну, девушка, тебе пива наливать можно? — слегка запинаясь, но всё ещё улыбаясь, спросил Толь.
— Можно, — широко улыбнулась в ответ Ник.
— И на трансляции зеробольных матчей тебя тоже звать можно? — Толь улыбнулся веселее. — Сегодня как раз «Викинг» играет со «Сфинксом». Я как раз хотел вам об этом напомнить, но раз у вас такое дело...
— Можно! — Ник рассмеялась. — Буду залезать на стол и кричать «Го-ол!» — и при этих словах все трое покатились со смеху.
— Чёрт, найти себе тоже, что ли девушку-альчибианку? — смеясь, спросил в шутку Толь. — Кстати, я знаю парня из лётной академии, там один из ребят тоже встречается с альчибианкой с филфака, и вроде даже давно...
— Думаю, этот парень будет против, если ты будешь встречаться с его девушкой, — засмеялся в ответ Джош. — Я так точно буду против, если ты будешь встречаться с моей. Кстати, ты нас с этим парнем не познакомишь? — спросил он с интересом: Джошу на самом деле хотелось познакомиться с кем-нибудь более опытным по части отношений с инопланетянками.
— Ну-у... — развёл руками Толь. — Я даже его самого не знаю: я только знаю парня, который знает парня, который встречается с альчибианкой. Я могу попробовать на него выйти, но прямо сразу не обещаю... Так что всё-таки с матчем? — вспомнил он. — Вы будете смотреть его вместе с нами или решите устроить себе этот, романтический вечер для двоих?
Джош оглянулся на Ник — про себя он уже решил, что если Анатоль принял новости о Ник совершенно спокойно, то и с другими ребятами проблем быть не должно. Девушка же, поймав взгляд парня, улыбнулась и пожала плечами:
— Почему бы и не пойти? В конце концов, провести вечер вместе мы сможем в любой другой день.
***
Вечером Джош и Ник, как и собирались, отправились к друзьям Джоша. В тот день в соревновании по зероболу (игре с мячом в невесомости) встречались команды «Викинг» (Маринер-Сити) и «Сфинкс» (Кидония). Хотя «Викинг» считался более сильной командой, Джош и его друзья собирались болеть за «Сфинкс»: «викинги» были давними соперниками «спартанцев» — команды Марсополиса, за которую обычно болели студенты «МарПолУна». (Ник, лишь недавно приобщившаяся к зероболу, собиралась болеть за «сфинксов» по другой причине: она, державшая на полке скульптуру мифического «марсианского сфинкса», просто не могла не болеть за команду из Кидонии). Собирались они у Чена — коренного марсианина, жившего не в общежитии, а в своей квартире, и предоставлявшего друзьям помещение и проектор с большим голоэкраном, по которому все вместе могли смотреть матч. (Иногда друзья собирались у Чена, чтобы посмотреть не зеробольные матчи, а кино — Чен, не будь дурак, говорил, чтобы ребята приносили еду с собой, и иногда его холодильник после таких совместных просмотров не пустел, а наполнялся).
Почти сразу, как Чен открыл им двоим дверь, и Ник поздоровалась с остальными ребятами, Джош почувствовал лёгкую неловкость в воздухе: как будто некоторые парни (уже предупреждённые Анатолем о том, что Ник — альчибианка) поначалу смущались и не знали, нужно ли им вести себя с Ник-девушкой не так, как с Ником-парнем. Впрочем, неловкость очень быстро прошла: Чен включил трансляцию, и парни отвлеклись со внезапно появившейся в их компании девушки на голопроектор, а Ник вместе со всеми пила пиво, жадно следила за происходящим на голоэкране и кричала вместе со всеми, подбадривая игроков «Сфинкса». (На самом деле Джош ознакомил Ник с зероболом впервые — на Центавре были популярны другие спортивные игры). Ничто не предвещало беды...
— Ну давайте же, давайте... — почти стонал Эйб, один из парней, весь поглощённый происходящим на экране: «Викинг» опережал «Сфинкс» уже не два очка, и кидонийской команде нелегко было бы одержать победу. — Ребята, загадываем! — внезапно обернулся он к другим парням. — Если «сфинксы» забьют гол, Ник показывает сиськи!
Джош, в этот момент как раз делавший глоток из бутылки, от неожиданности поперхнулся и закашлялся — он мог бы громко возмутиться, но Ник ответила первой:
— Сам показывай! — девушка, похоже, не приняла слов Эйба всерьёз и, по крайней мере, голос её звучал весело и совсем не обиженно.
— Эйб, ты пьян, успокойся, — со смехом ответил Толь (Эйб и правда уже явно был нетрезв), которого выпитое привело в благодушное состояние. Джош, однако, напрягся, почувствовав, что добром это не кончится. Раззадорившегося Эйба удалось было угомонить, но на экране игрокам «Сфинкса» удалось перехватить мяч у «викингов» и забить его в ворота соперников.
— Го-ол! — громче всех заорал Эйб, снова вскакивая с места. И вдруг повернулся к остальным ребятам, одним движением расстегнул свой комбинезон до пупа, вторым — задрал на себе майку под комбинезоном и продемонстрировал всем свой «пивной живот» и волосатую грудь. — Эй, Ник, теперь твоя очередь! — в запале крикнул он девушке.
Кто-то из ребят расхохотался, но Ник было уже не до смеха.
— Отстань! — возмущённо бросила она в ответ. Но Эйб уже протянул к ней свои руки, Джош тут же вскочил с места, девушка вжалась в спинку дивана, на котором они вместе сидели, другие парни вцепились в Эйба, оттаскивая его от Ник, и в Джоша, пока он не сцепился с Эйбом... и неизвестно, что произошло бы дальше, если бы не раздался громкий голос Чена:
— Эй! Мне уже нужно вызывать полицию?! — притихшие парни мгновенно обернулись к хозяину квартиры. — Устроите драку в моём доме — выгоню всех! А ты, Эйб, или угомонишься сейчас же, или вылетишь за дверь.
Через минуту Эйба совместными усилиями вытолкали за дверь (он ещё немного покричал под дверью, но ему всё же пришлось уйти), и ребята вновь прильнули к экрану голопроектора... но настроение у многих было уже подпорчено, и то, что «Викинг» всё ещё опережал «Сфинкс» на одно очко, никак его не улучшало. Совсем не в своей тарелке чувствовала себя, конечно, Ник — девушка пересела на самый краешек дивана, забравшись на него с ногами и подтянув колени к груди — Джошу при взгляде на неё показалось, будто она хочет спрятаться в своём комбинезоне, как черепаха в панцире.
— Ник, — озабоченно спросил Джош девушку, — хочешь домой? — та лишь коротко кивнула в ответ, втянув голову в плечи. — Тогда давай пойдём, — он встал с дивана и, придерживая девушку за плечи, не прощаясь, вывел её из комнаты, не желая привлекать внимания ребят (те, наверное, заметили, но всё поняли и не стали их окликать).
Воздух на улице освежил их — конечно, везде внутри города-купола воздух принадлежал к замкнутой системе циркуляции воздуха, но в комнате Чена, куда набился почти десяток человек, система вентиляции не справлялась с таким количеством людей, и воздух был довольно спёртым — теперь, оказавшись на улице, Джош это почувствовал. Свежий воздух понемногу выветривал алкоголь из головы. Ник молча прижалась к парню, уткнув свою светловолосую голову ему в плечо, а Джош молча погладил её по волосам, не зная, что ей сказать. Наконец, альчибианка нарушила молчание первой.
— Прости... Ты говорил, что не хотел бы выбирать между мной и своими друзьями... — проговорила она тихо-тихо.
— Ну, если Эйб может себя так вести с девушкой, то и... невелика будет потеря! — с чувством ответил Джош, и скованность куда-то улетучилась. — Просто пить надо меньше... в смысле, не нам — Эйбу. Он вечно, как выпьет, так что-нибудь выкинет, за что людям потом бывает стыдно.
— Ну да, я ещё в предыдущий раз заметила, когда ему спьяну приспичило позвонить замдекана... Еле отговорили, — подняла голову Ник и всё-таки сумела улыбнуться. — А ему самому потом бывает от этого стыдно?
— Ну... когда как, — честно ответил Джош. Ник улыбнулась чуть шире, но не слишком весело. — Слушай, раз уж мы одни, может быть, всё-таки попытаемся устроить этот самый романтический вечер на двоих? — решился предложить парень. — Или у тебя совсем нет настроения?
Девушка слегка удивлённо взглянула на юношу, а затем улыбнулась и ответила:
— Ну что ж, я не против!
***
Импровизированный романтический вечер, плавно перетекший в ночь любви, сгладил неприятные впечатления. А следующим днём, после коротких учебных занятий (была суббота, и хотя в Университете Марсополиса была шестидневная учебная неделя, по субботам занятий было меньше), когда Джош и Ник снова вернулись в свою комнату, в дверь раздался звонок. На пороге стоял неуверенно мявшийся Эйб.
— Ну, привет, — поздоровался Джош: сказать по правде, после вчерашнего он был не то чтобы рад видеть приятеля, но раз он пришёл, то, наверное, собирался извиниться. (Хотя Джош мог бы поклясться, что Эйбу кто-то из ребят сказал, что ему нужно попросить прощения, — сам Эйб ни за что бы не догадался). — Ты сам-то помнишь что вчера было?
— Да не столько я выпил, чтобы ничего не помнить! — Эйб, похоже, искренне обиделся, но затем тоже попытался говорить миролюбиво: — Я, собственно, извиниться пришёл... Всё-таки Ник — это ведь твоя девушка, а я её... ну...
— Хорошо, — ответил Джош. — Сейчас я Ник позову, и ты перед ней сможешь перед ней извиниться.
— Меня не надо звать, я уже тут! — раздался голос Ник, и альчибианка подбежала к двери, обняв Джоша сзади, словно защищаясь им от Эйба. — Привет, Эйб, — она выжидательно посмотрела на гостя.
— Э-э, привет, Ник, — ответил Эйб. — Ну, я это, хотел извиниться за вчерашнее... просто я слегка выпил... Вот.
— В первый раз прощаю, — ответила девушка, встав уже не за Джошем, а рядом с ним, но по-прежнему обнимая его. — Но ты бы, в самом деле, не пил столько.
— Ну, понимаешь... я просто подумал, что ты — свой парень, — убеждённо заговорил Эйб. — Ты ведь была таким своим парнем, когда ты, э-э, была парнем. Вот я и подумал, что раз ты свой парень, то...
Джош, слегка оторопев, внимательно посмотрел на Эйба: не выпил ли тот для храбрости, прежде чем идти сюда? Он перевёл взгляд на Ник — девушка смотрела на Эйба тоже с удивлением.
— Я, конечно, наполовину инопланетянка, — ответила та, — и могла упустить какие-то тонкости в обычаях и психологии землян... — она не закончила фразы.
— Эйб, ты сейчас делаешь только хуже, — сказал вместо неё Джош, укоризненно глядя на приятеля.
— Блин, да что мне, снова теперь извиняться? — с возмущением ответил тот.
— Давал так, — предложил Джош, желая покончить с этим поскорее (и не дать Эйбу ляпнуть ещё что-нибудь). — С тебя пиво для меня, а для Ник... — он оглянулся на девушку. — Слушай, а что вообще в таких случаях альчибианцам дарят? Не коробку конфет же...
— Я согласна на коробку конфет! — засмеялась Ник. — В конце концов, мне их ещё никто никогда не дарил, — (Джош подумал про себя, что да, они с Ник встречаются всего неполных двое суток... и, кстати, надо бы проверить, любят ли альчибианские девушки традиционные для землянок цветы, сладости и вино).
— О\"кей, будет сделано! — ответил Эйб с явным облегчением от того, что ему хотя бы чётко сказали, чего от него хотят. — Сегодня вечером принесу!
***
Неприятный инцидент вскоре забылся, Джош и Ник жили вместе, хотя с тех пор, как Ник стала девушкой Джоша, они стали гораздо ближе: больше времени проводили вместе, делились друг с другом тем, чем Джош прежде не решился бы делиться с Ником-парнем, и, конечно, каждую ночь проводили на общей кровати. Если поначалу у Джоша были какие-то сомнения на тему «а не слишком ли быстро у нас всё закрутилось?», то теперь он уже ни в чём не сомневался: ему было хорошо рядом с девушкой-альчибианкой. Толь познакомил-таки Джоша и Ник с тем парнем, о котором он упоминал: парня звали Виктором, он был коренным землянином с латиноамериканскими чертами и учился на рулевого космического корабля, а его девушку звали Алексис (она тоже была на какую-то долю землянкой), она была живой рыжеволосой и загорелой альчибианкой ещё более мальчикового вида, чем Ник, и училась на отделении ксенолингвистики. Нельзя сказать, чтобы у Джоша с Виктором завязалась особая дружба, зато Алексис и Ник, впервые за долгое время встретившие «сестёр по крови» в лице друг друга, много беседовали, иногда переходя на альчибианский, в котором Джош не понимал ни единого слова.
Ник-девушка была во всём похожа на Ник-парня: Джош не заметил радикальных изменений в её поведении после смены пола (точнее, все изменения были вызваны тем, что она была его девушкой). С друзьями Джоша у Ник больше не было особенных проблем, разве что иногда они затруднялись с тем, вести себя с Ник как с девушкой, или как со «своим парнем», и временами это вгоняло их в когнитивный диссонанс. Но в целом Джош даже удивлялся тому, насколько мало проблем вызвало внезапное превращение его соседа в его девушку. Правда, своим родителям, жившим на Ганимеде, он так и не признался в том, что встречается с альчибианкой — он хорошо знал, что на спутниках Юпитера быть «другим» не рекомендуется, а «быть не таким как все» значит стать мишенью для каждого из многочисленных кланов, на которые делилось общество юпитерианцев. Родители Джоша, конечно, были более образованны, чем большинство обитателей спутника, и должны были быть менее косными, но Джош всё же никак не решался открыть им свою тайну. Но те времена, когда Джош отправлял письма на родной Ганимед каждую неделю-другую, уже прошли: сейчас парень писал родителям раз в месяц или реже, и он мог ещё оттянуть момент признания...
Ник и Джош встречались уже около месяца, когда произошло то, о чём Джош уже и думать забыл. Просто однажды, вернувшись в их общую комнату, он увидел Ник сидящей на кухне в какой-то напряжённой позе — и когда он улыбнулся и сказал ей «Привет!», её ответное «Привет... « прозвучало ниже тембром, чем обычно... голосом Ника-парня. Поражённый догадкой, юноша посмотрел на грудь альчибианки, полуприкрытую скрещенными в защитном жесте руками, словно Ник хотела спрятать исчезнувшую грудь, — и точно: Ник снова превратился в парня.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Джош. — То есть я вижу, что, но... как?
— Общественные туалеты, — мрачно ответил Ник. Подняв голову и увидев непонимающий взгляд Джоша, он пояснил: — Ну, я же говорил, что у меня происходит смена пола, когда я чувствую феромоны того же пола. А в общественных туалетах на них легко нарваться. Я раньше, чтобы этого не случалось, надевал кислородную маску, — она мне для этого чаще пригождалась, чем от разгерметизации. Но последние несколько дней я об этом забывал, и ничего вроде бы не происходило... а теперь — вот, пожалуйста, — мрачно закончил Ник и отвёл взгляд.
Ник выглядел таким подавленным, что Джош, почти не раздумывая, быстро поставил на пол сумку с портакомпом и, сев на стул напротив Ника, коснулся рукой его руки. В голове промелькнула мысль, что они сейчас оба парни, но, чёрт возьми, Нику сейчас нужна была поддержка, и если бы Джош не дал ему её... что произошло бы тогда, юноша не успел подумать, почувствовав, как пальцы альчибианца сжимают его руку.
— Ты хоть никого там не изнасиловал? — спросил Джош, вспомнив о выбросе гормонов, который происходит у альчибианцев при смене пола. Он попытался улыбнуться, давая понять, что шутит, но через секунду подумал, что если его друг именно это и сделал, будет совсем не смешно...
— Нет, — через силу рассмеялся Ник, — но пришлось бежать в мужской туалет, пока меня не заметили в женском в образе парня.
— У вас, альчибианцев, нет общественных туалетов? — спросил Джош первое, что пришло ему в голову.
— Ну, таких, как у вас, с кучей кабинок, нет, — принялся объяснять Ник. — У нас такие... каждая кабинка — как отдельная комната, с этим, ватерклозетом, умывальником и так далее. У альчибианцев вообще архитектура здорово отличается от вашей: гораздо больше отдельных комнат, на одного человека приходится заметно больше пространства. В таких домах, как у вас, у альчибианцев при тех же размерах жило бы меньше людей.
— Теперь я понимаю, почему вы так... щепетильно относитесь к личному пространству, — хмыкнул Джош, припомнив их первые дни совместной жизни. — У вас, небось, и родители в комнату детей не входят без разрешения?
— Ну, примерно так и есть, — улыбнулся Ник, наконец-то отбросив мрачное настроение, и принялся рассказывать: — Альчибианцы привыкли жить так, чтобы не провоцировать друг у друга гормональный взрыв и смену пола. Мы иногда, особенно молодые, даже боимся гормональных взрывов, потому что под действием гормонов можем натворить что-нибудь, чему потом будем сами ужасаться. У некоторых из нас такой комплекс, когда мы боимся под действием гормонов переспать с кем-то из членов своей семьи, встречается так же, как у вас... ну, я даже не знаю, что...
— Как Эдипов комплекс? — предположил Джош.
— М-м... я слышал название, но не напомнишь, что это?
— Ну... это когда мальчик, то есть подросток, испытывает сексуальное влечение к своей матери, — (говоря по правде, Джош не был знаком с трудами Фрейда, и надеялся, что не слишком исказил информацию).
— А что, у вас это часто бывает? — удивился Ник.
— Честно говоря, я ни одного парня, который бы хотел трахнуть свою мамочку, лично не знаю, — рассмеялся Джош. — Хотя, может быть, они просто скрывали... Ну, короче, я понял, что вы тоже инцест не одобряете. А я-то раньше читал, что альчибианцы сексуально раскрепощённые... — он улыбнулся.
— Это где ты такое читал? Это я-то сексуально раскрепощённый? — развеселился Ник.
— Ну, в постели со мной, то есть когда ты девушка — очень даже! — засмеялся Джош. — Но с другими людьми... ты, пожалуй, иногда бываешь скорее закрепощённой.
— Так оно и есть, — улыбнулся Ник. — Мы держим людей на некотором расстоянии от себя, но с теми, кому мы даём «доступ к телу», мы отрываемся по полной программе.
Джош улыбнулся в ответ, но тут в его голове мелькнула мысль: не намекает ли Ник таким образом на секс? — и от этого Джош почувствовал себя неловко, ведь они оба сейчас были парнями. Чтобы прогнать эти мысли, он сказал первое, что пришло ему в голову:
— Слушай, ты очень интересно рассказываешь, но я сейчас немного голодный. Приготовишь чего-нибудь поесть? — и он улыбнулся.
— Конечно! — улыбнулся в ответ Ник.
И Ник занялся обедом, но чувство какой-то неловкости, скованности, ощущалось Джошем явственнее. Он видел, что Ник тоже чувствует себя скованно, что он хотел бы продолжать вести себя с Джошем как его возлюбленная, но боится (и, надо сказать, совершенно правильно боится), и сам Джош чувствовал себя неуютно, не зная, как ему вести себя со своей девушкой, превратившейся в парня. Еду, приготовленную Ником, Джош проглотил, почти не заметив вкуса, и, наконец, после обеда он решил высказать то, что не давало ему покоя:
— Ник, слушай... А можно, ну, обратно превратить тебя в девушку? Потому что, ну...
— Можно, конечно, — Ник чуть-чуть улыбнулся, но в этой улыбке Джош почувствовал какую-то скрытую грусть.
— Просто, понимаешь... — поспешил объяснить Джош, — ты моя девушка, но ты сейчас парень, и это, ну, рвёт мне шаблон, и мне хотелось бы вернуть всё как было. Потому что, ну, ты мне нравишься, когда ты девушка, и ты мой друг, когда ты парень, но... В общем, я не гей, — произнёс Джош те три слова, которые беспокоили его на самом деле.
— Я понимаю... — Ник вздохнул, а потом неожиданно улыбнулся. — Вообще-то я тоже не гей. То есть мне нравятся и парни, и девушки, но я не могу заниматься однополым сексом по факту. Потому что когда я занимаюсь сексом с парнем, я превращаюсь в девушку, а когда с девушкой — то в парня.
— Э-э... — протянул Джош, слегка ошарашенный: главным образом тем, что в словах Ника действительно была логика. — Может, нам найти тебе девушку, ну, для секса втроём? — пошутил он.
— Нет-нет-нет! — ответил Ник. — Я этот, моногам. Никаких посторонних девушек в нашей постели! — он широко улыбнулся, но затем продолжил серьёзно: — Тем более, что... когда на нас действуют и мужские, и женские феромоны одновременно, наша гормональная система идёт вразнос, и... — он сбился и словно попытался показать жестами, что «и».
— В общем, я понял: вы все моногамы, — ответил Джош. — Хорошо, никаких посторонних девушек в нашей постели! — он тоже улыбнулся.
— Но от секса с тобой я никогда не откажусь! — широко улыбнулся Ник. — Но давай чуть попозже: а то мы только недавно поели.
Скованность не ушла совсем, но чуть-чуть отпустила юношей — Джош, чтобы отвлечься от ненужных мыслей, принялся расспрашивать Ника, как у него дела в университете, потом рассказал о своих делах, потом разговор перешёл на что-то третье... Наконец, когда темы для отвлекающих разговоров были исчерпаны, Джош предложил Нику перейти к тому, чего они ждали. Включил компьютерный терминал, вмонтированный в стол, зашёл на случайно выбранный порносайт, включил видеоролик и предложил Нику присоединиться...
Честно говоря, Джош чувствовал себя всё ещё слегка скованно: он никогда прежде не смотрел порно вместе с Ник (они предпочитали заниматься сексом друг с другом), а тем более — с Ником-парнем (если не считать того раза, когда он случайно вызвал у Ник смену пола, и когда она потом призналась ему в любви)... Потом он испугался, что из-за этой скованности ему не удастся вызвать у себя эрекцию, и Ник не превратится снова в девушку, и от этих мыслей ему было ещё труднее возбудиться...
Внезапно парень почувствовал, как на спинку его стула легла рука Ника, — обернувшись, Джош увидел, что альчибианец уже полностью разделся и стоит, обнажённый, рядом с ним, с улыбкой глядя в экран, где разворачивалась эротическая сцена. Время было ещё довольно раннее, марсианское солнце ещё светило в небе, и Джош мог хорошо видеть тело альчибианца — с загорелой кожей, оттеняющей его светлые волосы, без выдающихся мускулов, но стройное, не слишком мужественное, но по-своему красивое. Почувствовав на себе взгляд Джоша, Ник обернулся и, лукаво, даже соблазнительно улыбнувшись, подмигнул парню, который почувствовал, как кровь приливает к его лицу. То, что Ник был так близко, что они вместе занимались «непристойным делом», заставляло Джоша смущаться... и в то же время возбуждаться против своей воли. А мысль о том, что тело альчибианца, красивое не по-мужски, а скорее по-женски, нравится ему, одновременно смущало и возбуждало парня ещё сильнее.
Похоже, Ник уже почувствовал возбуждение Джоша — он отступил на несколько шагов назад и, прошептав: «Хочешь посмотреть, как я буду превращаться в девушку?» — сел на кровать, расставив ноги, уперев руки за своей спиной и прогнувшись, позволяя Джошу разглядывать его тело. Пару секунд как будто ничего не происходило, а потом Джош услышал, что альчибианец задышал чаще, потом ещё чаще — его тело начало вздрагивать от растущего возбуждения, вздрагивать всё сильнее и сильнее, будто какой-то невидимый любовник ласкал его. Загорелая кожа Ника заблестела от пота, и Джош увидел, как тело альчибианца начало изменяться: понемногу набухали маленькие грудки, увеличиваясь на глазах, а аккуратный член между раздвинутых ног альчибианца принялся втягиваться внутрь, пока снаружи не осталась одна головка, превратившаяся в клитор, а под ним раскрылась щель влагалища — и Джош ощутил манящий запах женщины. Превращение завершилось — и Ник упала спиной на кровать, словно обессиленная, на её тело продолжалось вздрагивать, а её дыхание звучало часто и шумно.
— Иди ко мне... — прошептала она, подняв полные желания глаз на Джоша. — Возьми меня, пожалуйста...
Джош не медлил — быстро стянув через голову футболку и сбросив штаны вместе с трусами, он лёг на девушку сверху, чувствуя её разгорячённое тело и её влажную от пота кожу, а Ник обняла его руками и обхватила ногами, словно пытаясь вжаться в юношу, соединившись с ним в одно целое. Член Джоша был уже каменно-твёрд от возбуждения, а киска Ник уже истекала соками, источая феромоны, и Джош, прочитав единственное желание Ник, вошёл в её горячую и влажную пещеру любви. И он принялся двигаться в ней, а она — с громкими стонами страсти двигаться ему навстречу, вцепляясь пальцами в спину парня.
Секс с Ник под действием гормонального взрыва был совсем не таким, как их обычный секс — вместо умелых и нежных ласк был огонь страсти, охвативший альчибианку, сводящий её с ума. И Джош почти неосознанно поддался этой страсти, в бешеном ритме двигаясь навстречу альчибианке, а та, запрокинув голову, стонала, почти кричала — у неё не оставалось сил даже на то, чтобы отвечать на жадные поцелуи парня. Через несколько минут — сколько их было, никто не считал — страстной любви и громких стонов Ник кончила первой, и Джош почувствовал, как на пару секунд напрягаются все мышцы её тела, прежде чем он сам излился внутрь неё. Любовники остановились, тяжело дыша после яростного совокупления, а потом одновременно улыбнулись друг другу и поцеловались.
— Вот видишь, а ты сомневался, — улыбнулась Ник, прижимаясь к юноше.
Джош улыбнулся в ответ и снова поцеловал девушку.
— Люблю тебя, — прошептал он. — Хочу быть с тобой.
— Люблю тебя, хочу быть с тобой, — эхом ответила Ник.
И они молча лежали в объятьях друг друга, целуя друг друга, а мысли медленно текли в голове Джоша. Всё действительно снова оказалось не так уж страшно, как он думал. Быть может, и родители примут его выбор... когда он, наконец, напишет им письмо. Конечно, он должен был знать, на что он идёт, когда начинал встречаться с альчибианкой, но он обязательно разрешит все сложности, сколько бы их ни возникло.