Они провели полдня в беседах, раскладывая и перекладывая одежду, обсуждая каких-то общих знакомых и их истории беременности. А дело мужчины было исправлять, что Ольга умудрилась сломать. Вот скажите, как можно сломать выключатель в туалете? По нему, что? Пяткой долбили? Не вдаваясь в расспросы, я чинил, вворачивал винты, исправлял душ, усмирял свет в кладовке, а также вводил в строй новую купленную стиральную машинку. И в тот самый момент, когда усмиритель и починитель всего в квартире, то есть я, распрямился, желая отдохнуть, мне было заявлено, что мы идём в магазин. Погасив фразу «в походах по магазинам не участвую» уже приготовившуюся выскочить из моего рта, аргументом — «она будет носить картошку?», Лидка указала на живот бугоривший пальто Ольги, чем поставила конечную точку в наметившемся бунте. Я согласно кивнул головой, что мол, беременные это наше всё, взял сумку с кучей целлофановых пакетиков и отправился с ними по магазинам.
Нет, я не против, что бы, так, походя, заскочить в один-два магазинчика. В том же торговом центре. Но когда у тебя сумка с продуктами напоминает горку, целлофановыми пакетиками обвешан с головы до ног, ещё стоять по полчаса, по двадцать минут, практически у каждого магазина? Единственной отрадой, которая скрашивала ожидания каравана своих погонщиков, были ощущения. По пути в магазин Ольга заохала, ухватилась за живот, протянула руку, словно ища опору. Я подхватил её, Лидка с другой стороны, замерли, ожидая продолжения. Ольга же, можно сказать, повисла на мне, упираясь грудью в район предплечья.
— Я тут, сейчас, на твоём повишу немного. — Она ставила в известность мою жену, словно речь шла о гладильной доске — «мол, её возьму подруга не более, чем на пару минут».
— Да, пожалуйста. — Лидки хихикнула. Они что-то дёрнули, пока я возился в ванной? Моя всегда так подхихикивать начинает после употребления алкоголя, даже в малых дозах. — Даже сдам на вечер.
— Для сексуальных утех? — Сострил я, чувствуя, как тепло Ольги течёт по моей руке, затекает всё глубже, грея не только мышцы руки, но и было упокоившийся член. Мда.
— Какой быстрый? — Ольга вдохнула, выдохнула. — Постоим?
— Может, сядем? — Вопрос Дики был правильным, но скамейки в ближайшем обозримом пространстве не наблюдалось.
— Могу посадить на коленки. — Тьфу! Что меня тянет на такие липкие сальности? Охренел от её тепла? Своей мало?
— Посади. — Ольга тихо охнула. — Посади.
Сказано — сделано. Я опустился на одно колено, она, удерживаемая мной, тихонько опустилась ко мне на выставленную вперёд согнутую ногу. Какая тяжёлая? Я подхватил её под попку, чуть подал вперёд, чтобы не заваливалась на спину. Она ухватилась за мою шею руками, прижалась. Мамочка моя! Какая она жаркая. А как от неё несёт желанием! Прямо дух захватывает! Какая же она в койке? Ну, Юрка, ну, сукин сын, урвал! Моя заботливо заглянула ей в лицо.
— Нормально, нормально. — Ольга поспешила заверить, что она не начала рожать прямо тут, на тротуаре. — Всё в пределах нормы. Брыкается.
— Не упади. — Лидкины руки обхватили мои, стараясь поддержать её.
— Твой крепко держит. — Ольга погладила мою руку. Или наши? — Вот немного посижу и пойдём.
— Ага. — Погода была нормальной, ветерок гулял тучи, не давая им сбрасывать накопившуюся воду вниз, отчего на тротуаре было относительно сухо.
— А моей девке твой понравился. — Улыбнулась Ольга. — Затихла.
— Просто по отцу скучает. — Сказал я и покраснел — дошла двусмысленность моей фразы. Я-то имел в виду, что по Юрке скучает, а получается, ребёнок успокоился, встретившись с отцом, то есть со мной.
— Ну, дурак. — Заулыбались они обе. — Ну, сказанул.
— Дурак. — Заулыбался и я. — Зато настроение хорошее, успокоилось всё.
— Верно. — Ольга поднялась, выпрямилась, упираясь руками в низ спины. Пузо, до этого скрывавшееся под защитой пальто, опять выступило вперёд, демонстративно показавшись на белый свет. — Давайте в магазин. Дома жрать нечего.
— Конечно, мы мигом. — Практически в один голос ответили мы — беременность, в таком вот, бытовом виде, пугала.
***
— Давай-ка сделаем так. — Продукты, покупки, включая купленную какую-то хрень, упакованную в маленькие пакетики, перекочевали мне в руки. — Мы сейчас быстро. Он отнесёт покупки, и вернётся за нами. Да, Мисусь?
— Я мигом. — Она всегда называет меня Мисусей, когда волнуется. Чего волноваться? Ольге до родов ну, где-то недели две, наверно. — Одна нога тут, другая там.
— Пошёл. — Лидки бросила выразительный взгляд на меня. — Мы тут на скамейке посидим. — Они решили посплетничать?
Дома, в прихожей, она скинула пальто, затем свитер, потянула вниз мягкие легинсы, показывая голое тело. Меня быстро направили на кухню, раскладывать продукты. Уже через полчаса мы сидели за столом, попивая чай — мы в домашнем, она опять в своём халатике и ночной рубашке.
— Не знаю, как и благодарить вас. До магазина сейчас особо не дойдёшь. — Живот притягивал моё внимание. И ничего я не мог с собой сделать. Дика уже заметила это и выписала мне клистер, едва получилось уединиться. На что я ответил жарким поцелуем и нырком за пояс джинсов и резинку трусиков. Она особо не сопротивлялась, но пресекла дальнейшую эскалацию действий. — Меня сейчас всё душит. Могу вот только в этом. А иногда только голой.
— Свободолюбивая девушка будет. — Лидка хихикнула — мы-то с ней уже хлопнули по паре рюмочек, а Ольга только постукивала стаканом с соком. Беременность, однако.
— Это как получится. — Мне было хорошо. Справа тёплое бедро Дики, напротив манящее пузо и не менее аппетитные груди Ольги. — Тут же не угадаешь. — Что Юрка? Собирается? — Я глотнул чая, вновь скользнул глазами по торчавшим соскам.
— Должен вот-вот приехать. Послезавтра. — Она поправила груди, погладила живот. Моя неожиданно облизнулась. Знаете, как кошечка, охотящаяся на голубей — быстро, хищно, изящно. Для меня же это было сигналом — она возбуждается. Мы оба возбуждаемся от беременной Ольги?
Квартира однокомнатная, даже если комната большая, никак не предполагает ночёвку гостей. Поэтому, укладывались мы спать, как и положено, в экспедиции — по-походному. Ольга на кровати, мы на полу, на громадном матрасе. Покрутившись на нём с полчаса, поскрипев матрасом о паркет, я стащил постель на пол, а матрас откочевал в угол, стыдливо прислонившись к стенке. Мебели-то особо и не было. Съёмное оно и съёмное. Чего они подались сюда? Жили бы себе также в однокомнатной. Ну, да самостоятельные. Лучше скажите, что с родителями отчего-то в контры вошли, по поводу беременности. Да, ладно это их семья, их проблемы.
На полу было жёстко, но зато ничто не скрипело. Я заснул, под мерный бу-бу-бу женщин из кухни. Побуждение было более интересным. Кто-то перешагнул через меня, и моим глазам в полусумраке, разбавляемом светом от уличного фонаря, открылась задница. Голая женская задница. Но не Лидки. Ох, это же Ольга! Голая беременная Ольга, руша все представляемые образы, вырисовавшиеся ранее в сознании, фантазиях, была совершенно прекрасна. Даже живот не был таким громадным, как мне казался сначала.
— Спит? — Прошептала Дика, щупая рукой впереди себя. Она, что напилась? Когда успела? Фу! — А если бы и видел. Что голых жоп не видел?
— Ложись спать. — Ольга повернулась ко мне лицом, сразу высветив свой контур, но укрыв в темноте груди, живот и низ живота. — И тихо. Не буди. Он сегодня намучился.
— А мы с ним в ночь до этого всего час и спали. — Дика хихикнула. — Так, обычно, он как лось, а вот вымотался ночью и как лёг, сразу отключился. Слушай, у тебя уже топят? Жарко! — С этими словами она выпрямилась, потянула майку с себя.
— На полу спишь. — Ольга уже залезла на кровать, и теперь шептала, чуть перегнувшись через бортик в ногах. — Может продуть.
— Он у меня как печка. А если начну замерзать, разбужу ...
и тут станет сауна. — Но гироскопы вышли из строя, моя, не справилась с креном, завалилась на меня. Словно корабль сел на мель.
— Доброе утро. — Я сел. — Где так накушалась-то, красавица?
— Так, это. — Она повернулась к Ольге, уже прикрывшейся простынёй. — Мы же не пили, верно?
— Ага. Ни капельки. — Кивнул я. — Давайте спать.
— Спать. — Согласно кивнула в ответ Дика. — Ни капельки!
Но я-то знал, что, прибывающая в таком состоянии, Дика пожелает приключений. Так и есть, едва всё утихло, её рука нырнула вниз, нащупывая член. Она, что, совсем того? Молчаливая борьба продолжалась минут пять, после чего она, скомкав простынь, соскользнула вниз, стараясь стянуть с меня трусы. Нет, я не против секса две ночи подряд. Но тут Ольга? Набухающий член требовал, как и Дика, своего. В голове стучало, что на расстоянии вытянутой руки Ольга. В горле стала образовываться тугой ком. Ох, чего она творит!? Я же её сейчас, не смотря на Ольгу, раком поставлю!
— Давай. — Зашипела Дика. — Мисю, дай писю. — И захихикала, довольная построенной рифмой — два «сю» под ударением, друг за другом.
— Тихо ты. — Я погрозил ей пальцем, едва слышно прошептав. — Потом.
— Ладно. — Она вытащила член, наливающийся упругой тяжестью, закатила головку. Совсем озверела. Когда ей хочется секса, то ничто не остановит ей. А возможно и никто.
Шумно сося член, она елозила руками по мне, а я косил на бортик. Ольга же слышит всё. Или спит? И можно ли спать при таком шуме?
Дика, закончив сосать, стала спускаться ниже, скользя волосами по ногам, целуя пахи. Так целовать могла только она — чуть-чуть касаясь, выбивая у меня все мозги, все «потом». Я шумно задышал, потянул руку, стараясь прихватить и подтянуть к себе её попку.
— Слушай, подруга. — Голос Ольги был тих, но прозвучал, как удар по наковальне в полной тишине. — А дай мне.
— М? — Дика подняла голову, отвела волосы с лица. — Соскучилась?
— Четыре месяца мужика не было. — Такая интимная тонкость была сказана таким обыденно-злым голосом, что я даже затих. Нет, не от неожиданности ситуации. Мне хотелось что-нибудь, вот такого, на грани. В фантазиях мы с женой иногда уходили далеко, после чего секс у нас был, как и помыслы, фантастическим. А эта фраза как ключ, повернутый в системе зажигания, подбросила меня вверх.
Она лежала на боку, не прикрытая ничем, голая, с рельефом плеч, бёдер, животом, грудями. Одна рука заведена под голову, вторая прикрывала низ живота, где я ранее видел курчавый треугольник. Член мой заколыхался, словно настраивающаяся на укол рука фехтовальщика.
— Я же говорила, он как лось. Всегда готов. — Голова Дика появилась над бортиком. — К тому же, я тоже хочу.
— Минуточку. — Она, придерживая живот, перелегла ближе к бортику. — Идите сюда.
Стоять на коленях перед женщиной, которая жадно сосёт у тебя, испытание. Хочется двинуться вперёд, разложить её и войти в глубины первозданной прелести, обладать всем её телом. А тут? Ольга, лежащая на спине, не выпускала член изо рта, придерживая одной рукой живот, второй играя с моей мошонкой. Дика, ласкалась грудями по моей спине, периодически, заглядывая сбоку и застывая, наблюдая снующую голову на моём члене. Я же наслаждался открывавшимся видом. Не знаю, может быть, я и какой-то извращенец, но секс с беременной женщиной это не передаваемое ощущение. Ольга порой бросала снизу взгляды на меня, словно справлялась, можно ли дальше продолжать. Но видя мой взгляд, улыбалась такой блядской улыбкой, что мои руки, гладящие её руку, сами тянулись к её голове. Но она мычала, трясла головой, отказываясь от более глубокого проникновения в её горло, и продолжала тянуть из меня сперму. В какой-то момент Дика выскользнула из-за спины, улеглась у ног Ольге, стала обцелововать ей коленки, спускаясь всё ниже. Глаза же её пожирали виденное, заставляя крылья ноздрей раздуваться всё шире и шире. Она летела на волне возбуждения всё выше и выше, как и я, впадавший всё глубже в омут возбуждения.
— Через меня. — Ольга остановилась, придержала член рукой. — Я тут повернусь. А ты...
— Помочь? — Дика нырнула куда-то ещё дальше вниз.
— Ох, что же делается? — Ольга улыбнулась ещё шире. — Я же так и родить могу. Ох! — Моя, сунув голову между её полных ног, закрутила ею. Делает кунилинг Ольге? Ай, да, Лидка, Дика-Лика! Я переступил через Ольгу, уже закидывающей голову от волн наслаждения, разгоняемых язычком и губами моей жены, опустился на колени, ощущая промежностью и пахом горячую кожу грудей. — Да, вот так. Только, грудь, вот так. — Они поместились упругими мешочками между ногами, поднимая член.
— Я сейчас. — Так, она, даже если и вытянет шею, не достанет до члена. Чуть наклонившись и подавшись вперёд, я придавил груди упругой мошонкой. Теперь она сможет ухватить головку и чуть-чуть самого члена.
— О... — Стон проскользнул в мои уши из-за спины, заскрипел в голове. — Как сладко! И почему раньше мы такое не делали? — Дика чмокнув меня в одну из ягодиц, вновь нырнула вниз.
— Ты что сделала с моей? — На это Ольга усмехнулась, обхватила губами головку. Я же сейчас кончу!
Руки Дики гуляли по моей попе, ныряя между мною и Ольгой, гладили соски, пробегали острыми коготками по моим бёдрам, вновь ныряли в сторону. Да, она играла нашими телами, то атакуя моё тело острыми коготкам, то нежно теребила клитор и губки, ныряя в раздвинутые ноги. Живот, находившийся между нами, затих, словно прислушивался к происходящему.
— Ей нравится. — Свободный член мотнулся над её глазами. Наша сексуальная беременная тигрица перехватила воздух. — А мне ещё больше.
— А как мне? — Дика вновь нырнула между её ног. Я даже провернулся, чтобы посмотреть как она будет делать. Но кроме головы с выстроенной башенкой волос на ней ничего не увидел. Живот, башенка из волос, ритмично двигающийся между арками-ногами — вот и вся картинка. Но зато какая возбуждающая!
— Я кончаю. — Ольга подалась вперед, ухватившись за член. — Я кончаю. Не надо сильней, ой! — Губы её задрожали, скривились, из краешков глаз покатились слезинки. — Ой, ой, ой. Мамочка!!! — Последнее она не сказала, прерывисто, на выдохе-вдохе, между волнами удовольствия. Она выкрикнула.