Давным-давно я был вхож в дурдом. Нет это был не простой дурдом. Там содержались люди, которых выпускать в наш Мир нельзя ни под каким соусом. Они представляли опасность для общества. Не все... Но многие. Я имел любовные отношения с женщиной, которая имела там все допуски. Она позволяла мне вести продолжительные беседы с пациентами, содержащимися там. Я наслышался многих историй и представляю их на ваш суд. Вы вправе осуждать, порицать, ненавидеть, презирать их. Но я заходя в любую из камер в первую очередь им сочувствовал. Мне так было легче выслушивать и понимать их боль, иногда раскаяние в содеянным.
Прошло много лет, но я не считаю себя вправе, разглашать их имена и где это происходило и в какое время. Пусть — это останется их тайной...
Рассказ Джиниибуса Макентошира.
Мне было лет двадцать пять или двадцать шесть. Я влюбился в девочку 18 лет. Её звали Мандрагора. Её мать, красавица 37 лет, была недурна собой. Я решил соблазнить её, чтобы быть поближе к своей возлюбленной. Мне это легко удалось. Её дочь во мне души не чаяла. Она называла меня папой. Однажды ночью я прокрался к ней в спальню и стоя на коленях и целуя ей ноги, просил её любви. Она плакала и просила уйти. Я ушёл. На утро моя жена, назвав меня подлецом и негодяем, растлителем малолетних и педофилом подала на развод...
Прошло три года. Я погряз в пьянстве и разврате. Однажды в дверь, кто — то позвонил. На пороге стояла Мандрагора. Это уже не был тот 18-ти летний подросток. Это была цветущая женщина. Ни слова не говоря, я сорвал с неё одежды и изнасиловал прям там в коридоре. Она не проронила ни одного слова. Когда всё было кончено, и я смывал девственную кровь в ванной, я спросил её, зачем она пришла. — Я собираюсь выходить замуж... Завтра... Я пришла к своему отцу, чтобы испросить благословения. И что же я получила?
Больше я никогда её не видел...
Рассказ Винстатты.
Когда мне было 18 лет, меня изнасиловал отчим. Сначала он перегнул меня через своё колено, потом снял ремень и сняв с меня трусики, долго бил меня своим ремнём. Я сильно кричала. Но дома никого не было. Затем он заставил меня сосать свой член. Я задыхалась и не могла кричать. Тогда он поставил меня на четвереньки и вошёл сзади. Он сказал, что не хочет портить мою целочку.
Раз или два в неделю. Он приходил ко мне ночью и пользовался мной как хотел. Сначала он бил меня своим солдатским ремнём, а потом насиловал сзади. Часто была кровь. Когда врачи, потом, рассматривали у меня там, оказалось множественное количество разрывов. И мне предстоит долгое лечение. Однажды я не выдержала и всё рассказала маме. Ночью мама взяла острой нож, которым разделывает, обычно рождественскую индейку и отрезала у отчима, там всё под чистую.
В больнице, он наложил на себя руки. Через три года мама вышла из тюрьмы. А я не могу найти себе мужчину, который бы понимал меня. Мне теперь хочется боли. Чтобы меня били ремнём, а потом насиловали. Нет, я конечно, не девственница и мне больше нравится по правильному. Но предварительные ласки должны сопровождаться болью. Посмотрите на мои руки! Я резала вены 12 раз. Трижды я вешалась. И дважды пыталась отравиться. Не знаю... наверно я этого не вынесу... Когда-нибудь, я всё же покончу с собой...
Рассказ Торсиното:
Я убийца. Но меня никто никогда не поймает. Прошло уже 20 лет. У меня был лучший друг. Его звали Сальванос. Мы знали друг друга почти с самого рождения. Когда он однажды заболел, я не отходил от него ни на минуту. И никакие уговоры родных не смогли заставить меня уйти спать. Однажды когда я увидел его коллекцию марок, и зависть отразилась на моем лице, он без сожаления отдал мне их все.
— Я не хочу, чтобы мой лучший друг завидовал мне. Пусть они будут у тебя. А я буду приходить к тебе в гости и любоваться на них. Я часто достаю этот кляссер и плачу. Нет, я рыдаю. Зачем я сознался ему тогда...
Когда нам исполнилось по 19 я вдруг понял, что моя дружба к Сальваносу переросла в нечто большое. Она переросла в любовь.
Был томный летний вечер. Я сказал, что люблю его и хочу, чтобы он был моим мужчиной. Сальванос, услышав эти слова, дико расхохотался: — Торсиното! Скажи, что ты пошутил. — Нет, это, правда... — И как ты это себе представляешь? — — Ты будешь моим мужем, а я твоей женой. — — Нет! Ни за что. А завтра я расскажу всем, что ты мне предложил. И нашей дружбе конец...
Тогда я задушил его. Я всегда отличался боле сильной физической подготовкой. Я раскидал вещи по его комнате. Осторожно разбил окно. И ушёл спать. На его похоронах, я рыдал, так, что меня отвезли в больницу и отпаивали там валерьянкой. Никто, даже, не мог помыслить, что убийца я. Все списали это на бродивших наркоманов, в нашем селе, тогда, в больших количествах.
Рассказ Лучисты Турнато.
По молодости я сделала глупость, я вышла за вдовца. У Рентуто был сынок. Этот поганец, здорово подпортил нам жизнь. Он мог, запросто, ворваться посреди ночи в нашу спальню, во время безудержного секса, включить свет и заявить плаксивым голосом, что ему страшно. Его любимой шуткой было, когда отец на работе, тихонько подкрасться к ванной или к туалету, когда я там была и выключить свет. Потом, на вопросы, зачем он это сделал? Стервец, отвечал, что это не он, и вероятно был перебой с электричеством. Я люблю и умею готовить. Рентуто всегда был доволен моей стряпней, однако его сынуля, ни разу не сказал мне даже «спасибо». Его выходки были отвратительны! Он мог, запросто, выплюнуть еду в тарелку со словами: «Фу! Какая гадость! Меня сейчас вырвет!».
Сначала, я пыталась установить с ним контакт, но этот змеёныш, только сильней, начинал пакостить. Муж души в нём не чаял. И все мои разговоры, пытался перевести в шутку. Я стала нервной. Я начала бояться секса, представляя, что маленький негодяй ворвётся в комнату и включит свет. Однажды я не выдержала и, схватив отцовский ремень, сильно отхлестала им мерзавца. Он проплакал весь день. Вечером у нас состоялся нелицеприятный разговор с мужем. Он предоставил мне, выбор... Я выбрала свободу.
Но в моей психике, что-то надломилось. Я бесконечно покупала мужские ремни и рыскала по улицам в поисках очередных жертв. Я предлагала им деньги за порку. Большинство соглашалось. Это были большие деньги. Заведя его в укромное местечко, я хлестала его ремнём от души. Потом платила. После этого у меня случался безудержный секс с кем попало. Так могло продолжаться неделю или две. Потом всё повторялось...
Конечно, меня поймали. Ни огромные тёмные очки, ни яркая одежда, ни макияж, не спасли меня... Я отсидела 4 месяца. После отсидки, год лечилась. Но, только оказавшись на свободе, мною тут же была найдена новая жертва... Мне это нравится. И наверное, я уже позабыла, того, кто является тому причиной... Просто мне это нравится!
Рассказ Денсито
В 18 лет я познакомился с наркотиками. Сначала — это была безобидная «травка». Потом в ход пошли «колёса». И, наконец, я присел на иглу. Конечно, для дозы постоянно требовались деньги. Я начал потихоньку приворовывать в магазинах и в общественном транспорте. Я был очень ловок и зачастую мне это легко удавалось. Но однажды, меня поймали и крепко избили. Оказалась сломанной левая рука. В больнице, куда пришли мой папа и его новая молодая жена, я беззастенчиво врал, что ничего не помню, и на меня напала в переулке банда подростков. Полицейским я сказал тоже самое. Мед сестричка, сразу догадалась, что я наркоман и изредка подкармливала меня таблетками.
Вернувшись домой, я забрался в пустую коробку из под сигар, где папа хранил свои сбережения и целую неделю не отказывал себе ни в чём. Мне было доподлинно известно, что у его новой жены есть любовник. И что этот любовник имел обыкновение дарить ей дорогие подарки. Всякие блескучие украшения, что так нравятся женщинам.
Папа в очередной раз, добавляя толику ...
денег, обнаружил пропажу. Состоялся семейный совет. Внезапно он вспылил и выдернул у Синтиэллы, из под ворота платья золотую цепочку с крупным камнем. — Откуда у тебя это?! Где ты это взяла?! Это стоит огромных денег! Синтиэлла побледнела и решила оговорить себя, лишь бы муж не узнал о её измене. — Да, это я украла деньги. Но я надеялась вернуть их. Мне должен был прийти перевод от тётушки из Франции.
Меня выгнали из комнаты. На утро, Синтиэлла собрав вещи, покинула нас навсегда. Прощаясь со мной, она тихо прошептала: — Денисто! Бог накажет тебя за это.
Прошло три месяца и я был обнаружен моим отцом в бессознательном состоянии от передоза. Меня отправили в специальную больницу. Но проходило полгода, год и я вновь принимался за старое. Отец часто менял города. Но я быстро находил там «друзей». В 20 лет я был девственником. Меня, как-то не посещали мысли о сексе. Мне было достаточно наркотического оргазма. У меня была подружка Риконситта. Мы часто на пару карманичали. Или грабили аптеки. Однажды она забралась ко мне в спальню через окно и попросила последнюю дозу в обмен на минет. — Ну, или трахни меня. Денсито! Поверь, мне это очень нужно! Я не выдержу этой ломки и мама точняком, сново упрячет меня в больницу. Я согласился. Сколько можно быть мальчиком? Однако у нас ничего не выходило. Риконсита пыталась расшевелить его губами, языком, руками. Она умело вводила мой обмякший «огурец» к себе в киску, но ничего не происходило. Промучившись со мной целый час, девушка сказала:
— Денсито, ты стал импотентом! И если не завяжешь с наркотой, тебе так никогда и не представится познать прелестей секса. Я завязал! Да теперь по прошествии 35 лет, я смело могу утверждать, что завязал! Нет я не импотент! У меня было много женщин. И одной из них была Синтиэлла — бывшая жена моего отца. Она не узнала меня. Но когда я оставил ей деньги, равные сумме, украденной в тот раз у отца, она поняла кто я.
— Бог наказал тебя Денсито? — спросила она. — Да! Синтиэлла. Но он дал мне и Веру. Спасибо тебе!
Рассказ Минотарино
Я не помню отца. Меня воспитывала мать. Я рос хилым и болезненным ребёнком. В школе мне зачастую приходилось испытывать насмешки и издевательства учеников. Особенно этим отличались троица друзей под предводительством Луичанио. Каждый раз они придумывали новые пакости. Самой невинной шалостью было, прицепить к моей спине листок с надписью: «Пожалуйста, пни меня». Все меня пинали. А на вопрос: «Зачем ты это делаешь?», отвечали: «Ты же сам попросил!»
Не проходило и дня, чтобы меня не заперли в собственной же кабинке. Однажды это случилось в субботу. И сколько я ни кричал и не стучал, никто не пришёл. Вся ночь прошла в кошмарах. С тех пор я стал бояться закрытых пространств. В воскресенье в школу пришли мама, директор, и полицейские. Заслышав их шаги, я стал дико кричать и биться в запертую дверку. На все их вопросы, кто это сделал, я отвечал, что не знаю. Именно тогда в моей голове созрела мысль о мести.
В нашем подъезде жил молчаливый старик китаец. Однажды я постучал в его дверь и, войдя, упал на колени. Я склонил голову и сказал: — Прошу, Вас, научите меня драться. — Если это ради мести, то уходи! — Нет, учитель! Это ради самозащиты, — беззастенчиво врал я.
Прошло три года. Я безропотно сносил их издевательства. Они становились всё изощрённей. () Однажды во дворе, позади школы, они сильно избили меня, а потом втроём помочились. Я не помню, как дошёл до дому. Мама билась в истерике: «Скажи, кто это сделал!!!». Но я был непреклонен...
Прошло ещё два года. И мой Учитель, наконец, сказал, что я готов. Два года назад все окончили школу и разбрелись, кто куда. Франчезе, третий из клана, работал в закусочной. Я пришёл туда в обеденный перерыв. Он сразу узнал меня. И подойдя, по обыкновению, наградил отменным подзатыльником: — Что будете заказывать, мистер? — Месть, — ответил я, — горячую месть.
Затем я взял солонку и воткнул ему её в левый глаз, он дико закричал. В зале не было ни одного посетителя в этот час, кроме подслеповатых бабушки и дедушки. Все работники, тут же попрятались на кухне. Притянув его к себе я ласково прошептал ему на ушко: — Франчезе, ты долгие годы издевался надо мной, а я отдам тебе долг в течение пяти минут. Сказав эти слова, я сломал ему обе руки и, вскрыв живот, вывалил его кишки на пол. Врачам не удалось его спасти. Он умер к вечеру. А меня не смогли найти.
Рустино, горячо любимый своими родителями, нигде не работал. Он проводил всё своё время возле компьютера, играя в игры. Выждав удобный момент, когда никого не было дома, я прокрался через сад в его комнату. Выдернув вилку электропитания для компьютера, я, наконец, удосужился обратить на себя внимание. — Что ты тут делаешь! И какого чёрта... — Я пришёл, чтобы вернуть тебе долг. Долгие годы ты издевался надо мной, а теперь пришёл мой черёд. Я пришел, чтобы отомстить тебе.
Рустино дико расхохотался и внезапно выхватил нож, который был у него в кармане. Отобрав у него нож, я сломал ему нос и постарался выбить, как можно больше зубов. Я сломал ему обе ноги. Несколько раз он терял сознание и молил о пощаде. Но я был непреклонен. Затем я отрезал ему член и запихал в горло, ведь это он предложил тогда помочиться на меня. Я зажал ему нос и удерживал, пока он не задохнулся.
По происшествие нескольких дней, я понял, что полиция догадывается, кто это сделал. Я не появлялся дома. Там посменно дежурили полицейские. Дом не бедного Луичанио охраняло 18 наёмников. Отец парня категорически отказался от помощи полиции.
— Всё-таки это была месть, — горестно вздыхая, сказал Учитель, — долгие годы ты обманывал меня! Пообещай, когда завершишь, сдаться правосудию и на волю Вашего Бога. — Обещаю, мой Учитель! Покровы ночи не нужны были мне. Я пришёл белым днём. Через час 18 охранников были мертвы или находились в бессознательном состоянии. Луичанио стоял предо мной на коленях и просил пощады. Я пощадил его. Но сломал позвоночник и обе руки. Он выжил, но навеки прикован к инвалидному креслу.
Мне дали 180 лет. Просидев 22, я освободился. Я женат и у меня двое детишек. Но мне пришлось долгие годы размышлять о своих поступках. Я понял, месть — это очень плохая штука.
...